- По-моему, - улыбаюсь, - тебе те разговоры нравились нисколько не меньше.
Если вообще не больше! Очень уж красноречиво у него блестели глаза при появлении каждой новой загадки.
- Хочешь сказать, она ничего не придумала, да? - обречённо, но заинтригованно уточняет Нардиэль. - Всё это действительно существует?
- Существует, - подтверждаю примирительно. - Только в совершенно другом мире.
- Другом... мире? - ошарашено повторяет он и вдруг в одно мгновение подскакивает ко мне, жадно хватает за руку. - Так ты что же, из этих?
Попытавшись отстраниться от слишком уж возбуждённого инкуба, натыкаюсь на спинку кровати. Отступать некуда.
- Из кого это «этих»? - уточняю опасливо.
- Нард... - предупреждающе тянет Шаррэль.
Его брат, по-моему, даже не слышит, целиком сосредоточившись на мне, и едва сдерживается от желания хорошенько потрясти, чтобы попытаться ускорить ответ.
- Ну, с Баллай и её странной компанией иномирцев. Ты из них?
- Вроде того. Только...
- И всё это, что ты там перечислила, там у вас носят?!
- Да носят, носят.
- Покажи! - восторженно подаётся вперёд Нард, едва не столкнувшись со мной лбами.
- Отцепись от неё! - ворчит Шаррэль, возмущённо оттащив своего сверх меры возбудившегося родственника на пару шагов назад.
Адресовав спасителю благодарную улыбку, предлагаю:
- Давай, я лучше нарисую тебе что-нибудь из иномирной одежды. Самих вещей у меня нет, а на словах объяснять долго и непонятно.
Ответ парня категоричен, как удар кулаком по столу:
- Рисуй всё, что вспомнишь!
Снисходительно вздохнув, Шаррэль покорно идёт в гостиную, к своему столу, достаёт пару чистых листов и карандаш.
- Спасибо.
- Извини, - шепчет, касаясь губами моей макушки. - Нард просто очень любит модные вещи.
- Да, люблю! - с вызовом подтверждает тот, услышав, и чуть ли не прыжком усаживается на край столешницы, чтобы лично следить за процессом. - Не всем же каждый день в одинаковой форме ходить, как Зельд с папой!
Мы благоразумно не спорим.
Набросать пару эскизов - дело нехитрое, достаточно трёх минут. Но Нардиэль взирает на получившееся художество с таким восторгом и благоговением, что, подумав, я решаю добавить к более или менее привычным глазу повседневным вещам несколько примеров колоритной традиционной национальной одежды. Турецкие шаровары и жилетки, японское кимоно, китайская ханьфу, пончо, сомбреро, сари, немеций дирндль, русские сарафаны, монгольский дэгэл - каждый новый рисунок вызывает у неожиданно впечатлительного Нардиэля целую бурю эмоций.
- Вот, готово.
- Обалдеть... - выдыхает он, ревниво подгребая листы к себе.
Оставив брата перебирать неожиданно обретённые сокровища, Шаррэль ненавязчиво тянет меня обратно в спальню:
- Хочу кое-что тебе подарить. Присядь, пожалуйста. Я сейчас.
Послушно устроившись на краешек кровати, с любопытством наблюдаю, как он вынимает из шкафа средних размеров коробку.
- Что там?
- Сюрприз, - улыбается загадочно.
Подойдя ближе, инкуб опускается рядом со мной на корточки и, откинув с подарка крышку, достаёт белую замшевую туфельку. Она похожа на те, в которых я была на балу в праздник Сияния, но шпилька всё-таки на немного выше - немыслимые для этого мира семь сантиметров! А ещё имеется ремешок для лодыжки с крохотным круглым колокольчиком на застёжке. Шаррэль легонько щёлкает по нему пальцем, и бубенчик тут же отзывается перезвоном - чистым, но достаточно тихим, чтобы не привлекать лишнего внимания при ходьбе.
- Нравится? - поднимает он глаза.
- Очень! Никогда ещё таких не видела!
- Разумеется, ведь других таких попросту нет. Эта пара - единственная. Я заказал их у мастера Ранри, моего обувщика. Позволишь?
Улыбнувшись тому, что со своей первой догадкой о свойственном Шаррэлю некотором сибаритстве, оказывается, попала в самую точку, киваю.
Он отчего-то тоже прячет улыбку.
Аккуратно взяв мою правую ногу, снимает школьную туфельку и медленно проводит большим пальцем по внутреннему своду стопы, гладит, поднимаясь от пальчиков вверх. Очень приятно
- Знаешь, когда я увидел тебя на празднике Сияния, ты меня буквально околдовала, - говорит тихо. - Я не мог ни о чём думать, кроме твоих изящных ножек. И твоих секретов.
- Так вот почему ты так странно смотрел!
От его взгляда меня тогда как кипятком окатило. Внутри проснулось какое-то предвкушение, по коже побежали мурашки и даже дыхание на миг перехватило от волнительного ожидания чего-то особенного. Разбираться, что это, я не стала: в то время хватало дел поважнее, да и от Шаррэля я ожидала в основном одних неприятностей, но, думаю, в ту нашу встречу я была настолько на нервах, что ухитрилась интуитивно перехватить часть его эмоций с помощью дара эмпатии. А эмоции, судя по всему, там были вполне определённые. Вот меня и накрыло.
- Отпустить тебя танцевать с другими было сродни подвигу! - усмехается он, примеривая на меня новую туфлю. - Как же я мечтал тогда забрать себе все твои танцы! Завладеть всеми прикосновениями, улыбками, взглядами. Чтобы ты говорила только со мной, только мне позволяла узнавать то, что прятала от других... Будешь смеяться, но к нашему занятию я готовился усерднее, чем к своему самому первому свиданию! Волновался, придумывал темы для разговоров, даже цветы хотел заказать, объяснив букет обычным желанием извиниться!.. А потом понял, как меня заносит, и испугался, что ты всё-таки можешь и в самом деле быть ребёнком. Какое облегчение, что это не так.
Молча погладив по щеке, наклоняюсь и целую инкуба в тёплые улыбающиеся губы, чувствуя, как от его слов, от всей этой внезапной доверительной искренности частит в груди сердце.
- О, только не при мне, умоляю! - со смешком закатывает глаза заглянувший к нам в спальню Нардиэль.
- Скройся! - не оборачиваясь, цедит ему Шаррэль.
- Не могу! - разводит он руками. - У вас тут слишком вкусно, чтобы я куда-то ушёл. И интересно.
- Нард!
- Да что? - возмущается младший, нагло усевшись на кровать рядом со мной. - Я, может, по вам соскучился, а ты меня выгоняешь!
Смеюсь. Мне сейчас слишком хорошо, чтобы сердиться, но этот парень просто невыносим.
Глубоко вздохнув, Шаррэль смотрит сначала на меня, чтобы убедиться, что всё нормально, потом строго косится на любимого родственничка и, не добившись от того никакого раскаяния, вновь возвращается к прерванному занятию. Ловко застегнув маленький замочек на ремешке туфли, критически оглядывает получившийся результат, и под его взглядом туфля вдруг меняет цвет на насыщенно-чёрный.
- Ого!
- Они зачарованы, - поясняет, удовлетворённо кивнув. - На смену цвета и лёгкую поступь. Мастер Ранри уверял, что ты сможешь танцевать в них всю ночь и ничуть не устанешь.
Не смущаясь присутствием постороннего, Шаррэль гладит мои щиколотки, любуется высоким подъёмом стопы, и я без всякой эмпатии вижу, как в глубине его глаз вновь разгорается знакомый тёмный огонёк.
- Платье тоже примерь, - предлагает Нард. - Я, конечно, уверен, что не ошибся с размером, но...
- Нет! Платье - потом, - вмешивается Шаррэль, чуть крепче сжав пальцы, и тут же, спохватившись, мягко касается губами моих коленей. - Пожалуйста.
Пользуясь тем, что брат этого не видит, Нардиэль смотрит на него с неожиданным для такого непоседливого существа вниманием и проницательностью. Даже старше, кажется, становится, обретя вдруг знакомые серьёзные черты.
- Потом так потом, - соглашается, переводя взгляд на меня: - Платье я, между прочим, сам выбирал, так что оно подойдёт тебе идеально, не беспокойся. И не вздумай надеть на бал что-то другое, поняла?
- Нард... - предупреждающе рычит Шаррэль.
- Да ухожу я! - отмахивается, легко соскакивая с кровати. - Ухожу уже, развлекайтесь.
Несколько нарочито громких шагов, аккуратный щелчок входной двери - и тишина.
- У тебя потрясающе разносторонние родственники, - говорю, неспешно перебирая приятно-прохладные рыжие пряди.
Кто бы мог подумать, что Нардиэль может быть таким понимающим и заботливым? Хоть в нём действительно много от инкубов - причём таких, какими их и представляют обыватели, - он всё же хороший.
- О, да... - с сарказмом тянет Шаррэль.
- Нет, я серьёзно. Они замечательные. Твой отец, Зельдейн, Нард - все они удивительные и очень тебя любят. Это здорово.
Я ведь помню. До того, как папа попал в аварию, у меня тоже всё это было. Мы были счастливой семьёй.
Ничего не говоря, Шаррэль придвигается ближе и, обняв за талию, кладёт голову мне на колени.
- Всё хорошо? - спрашиваю, осторожно касаясь его плеча.
- Я постараюсь больше не ревновать тебя к Тимуру. Честное слово. Если для счастья тебе необходим такой «старший брат», пусть будет.
- Спасибо, - улыбаюсь, оценив готовность работать над собой.
Конечно, это радует. Очень. Но почему вдруг именно сейчас? Из-за того, что я сказала?
- Удивил, да? - понимающе хмыкает он. - Просто я кое-что вспомнил. Я тоже люблю родителей и братьев. Хотя, когда уехал, думал, что никому больше не нужен. И даже убедил себя в том, что тоже ни в ком не нуждаюсь... Но всё же у меня всегда была семья, к которой при желании можно вернуться, а у тебя, кроме меня, в этом мире есть только он. Я не хочу лишать тебя этого.
- Шаррэль, - зову, желая посмотреть ему в глаза.
- М?
Выжидающе молчу, и он всё-таки неохотно поднимает голову:
- Что?
- Я люблю тебя.
Слова слетают так естественно и спокойно, словно я говорила их уже тысячу, а не первый раз в жизни. В каком-то смысле, это, наверное, правда: Шаррэль давно уже стал для меня самым близким человеком и, надеюсь, чувствовал, насколько дорог и незаменим. Я просто наконец-то произнесла вслух то, что всё это время пыталась передать по-другому - взглядами, прикосновениями, доверием. Он мне родной. Самый лучший. Нужный. Любимый.
- Ирочка... - шепчет севшим от волнения голосом. - Спасибо.
В широко распахнутых зелёных глазах - ликующие искорки и недоверчивое счастье человека, мечта которого только что внезапно сбылась. Шаррэль долго ждал этих слов. Я со счёта сбилась, сколько раз слышала от него «люблю», но только теперь ощутила, что моё собственное чувство расцвело в полную силу, распустилось в сердце восхитительным и волшебным цветком. Молчать о нём стало попросту невозможно.
Почему именно так? Поначалу, когда Шаррэль всеми силами пытался меня очаровать, глубоко запрятав все свои недостатки, он казался почти что идеальным, но этого щемящего чувства в груди отчего-то не возникало. Наоборот, я постоянно ждала какого-нибудь подвоха, потому что безупречных людей просто не существует, и если кажется, что это не так, дело в обыкновенном недостатке информации. А сейчас я его люблю. Тщательно скрываемые прежде ревность, жесткость и алчное желание быть любимым вопреки всему и несмотря ни на что, которые я наконец разглядела, меня не смущают.
- Я тебя люблю, - повторяю, с улыбкой наблюдая за новой вспышкой чистейшей радости. Шаррэль сейчас очень, прямо-таки ошеломительно красив, и как-то по-особенному пронзительно ощущается моим. - Ты...
Стремительно поднявшись с пола, он прерывает меня нетерпеливым захватническим поцелуем; заставляет лечь, откинувшись на спину, и сам прижимается сверху. С такой нежной воспламеняющей страстью мы, кажется, не целовались ещё никогда. Его ладони скользят по моим рукам, переплетая наши пальцы, вжимая мои кисти в кровать. Губы исступлённо осыпают лаской лицо, спускаются к шее, и я вздрагиваю оттого, как между поцелуями Шаррэль несильно прихватывает зубами мои плечи и ключицы. Он, вроде бы, не торопится, не делает ничего особенного, но меня затапливает ощущениями - терпким горьковатым ароматом его горячей кожи, головокружительной глубиной глаз, трепетом перед мягкой силой его рук и чувством невыразимой близости. Словно тонкий и твёрдый стержень, она пронзает меня насквозь. Настолько срастаться, впускать так глубоко в душу другого человека - больно, но это - самое лучшее и желанное, что могло со мною случиться.
Глава 10
Каникулы.
Возвращаясь из мастерской мастера Марреля, куда смогла выбраться впервые за долгое время, я с восторгом глазею по сторонам и едва узнаю город, принарядившийся к встрече праздника Окончания года. Вдоль улиц протянулись целые гирлянды весело перемигивающихся разноцветных огоньков; яркими круглыми шапками расцвело дерево ранос - пушистое, как кедр, но удивительно бордового цвета; тут и там стали появляться иллюзии и статуэтки величественного белого оленя Рууса - местного аналога Деда Мороза, искры из-под копыт которого, якобы приносят поймавшему их счастливчику удачу на весь предстоящий год.
Даже сам воздух напоён сладким ароматом предвкушения скорого чуда и доброго волшебства.
А в небесах - мерцают и переливаются волшебные узоры Сияния. Невероятная красота!
Привлечённые праздником, в Антэрд съехались многие жители маленьких соседних городков и деревень. Народу заметно прибавилось, и это неожиданно стало проблемой.
- Тирайла Тартлар! - услышав этот внезапный требовательный оклик, недоумённо останавливаюсь, пытаясь понять, кто вне школы может знать меня по имени.
И уже через мгновение понимаю, что совершила ошибку.
С противоположной стороны улицы, как ледокол, рассекая людской поток, ко мне уверенно шагает рослый незнакомый мужчина в сером неприметном пальто.
Нельзя было реагировать! Я же, фактически, сама себя выдала! Ему даже спрашивать ничего не пришлось! Засмотрелась, расслабилась - и на тебе!
В том, что чужака отправил на мои поиски куратор, нет никаких сомнений. Кому ещё я нужна? Да и похож он чем-то на того, кого я видела вместе с ирром Руалом, когда мы были в вечнозелёном эльфийском парке: такой же серьёзный, вымуштрованный и неуловимо опасный.
Хорошо ещё, что это - не сам Борегрин.
Безмерно досадуя на себя за то, что купилась на такой простой трюк, быстро прикидываю шансы выйти сухой из воды. Бежать или телепортироваться однозначно нельзя: сделаю ещё хуже. Остаётся только поговорить и попытаться как-то его обхитрить. Мужчина похож на ищейку, так что сбить его со следа и убедить, что я - вовсе не я, вряд ли будет легко, но выиграть время и вернуться в школу, было бы очень кстати.
Но надо же было мне так сглупить...
Усилием воли прекратив самобичевание, отработанными заклинаниями укутываю себя двумя слоями защитного поля, выдвинув внешнее так, чтобы с запасом прикрывало одежду. Маловероятно, что меня рискнут похитить прямо посреди улицы, но предосторожность лишней не будет. Кто знает, какие у этого типа приказы? В нашу прошлую встречу в Нимэше Борегрин уже был в тихом бешенстве, буквально рвал и метал оттого, что не в силах меня найти и может огрести неприятности, так что не удивлюсь, если он уже готов пойти даже на крайние меры.
- Добрый вечер, - незнакомец предпринял доблестную попытку придать своему малоподвижному лицу приветливое выражение, внимательно просвечивая меня прозрачно-голубыми глазами. - Лэсса Тартлар, я прибыл по поручению ирра Руала, чтобы сопроводить вас...
- Боюсь, вы меня с кем-то спутали, - перебиваю, убедившись в обоснованности своих подозрений.
Мужчина хмурится. Наверняка, куратор выдал всем заинтересованным исчерпывающее напутственное описание, и, несмотря на то, что я порядком повзрослела и изменилась, оно не полностью утратило актуальность. Необычная внешность - палка о двух концах. Во мне сложно опознать вампира, зато среди других вампиров я выделяюсь.
К счастью, мы сейчас не в Королевстве Ночи, и тут таких блондинок, как я, - сотни.
А признаваться ещё и в том, что вампир, я уж точно не буду.
- Постойте! - дёргается мужчина, когда я делаю вид, что собираюсь уйти, но тут же отдёргивает руку от впившихся в ладонь искр охранных чар.
- Меня, вообще-то, ждут.
- Разве ты - не Тирайла Тартлар? - шипит он, сжигая меня взглядом, наседая массой, но больше не решаясь дотронуться. - Не делай из меня дурака! Ты - та самая мелкая вампиресса, которую мы уже четыре месяца ищем! У меня тут...
- Я стражу позову, если ты не отстанешь! - предупреждаю, украдкой выискивая в толпе патрульный отряд.
Учитывая избыток гостей, город постоянно обходят, так что дозваться стражника вполне реально.
Вот только ищейку это почему-то ничуть не пугает. У него есть здесь особые полномочия?
- А ещё мне разрешено обороняться магией, - добавляю, прищурившись.
- Не тебе одной, - усмехается он и, выпрямившись, с нажимом проводит по собственному запястью в миг отросшим и заострившимся когтем.
Секунда, вторая... Торжество в его голубых глазах оборотня сменяется недоумением, а поза становится не такой напряжённой.
- Что бы ты ни задумал, не смей больше меня беспокоить! - не скрываю я раздражения.