В набег отправилось три дюжины казаков, на двух стругахидти на одном было бы слишком опасно, тем более что основную часть пути предстояло проделать по морю. Хитрый атаман Иван Егоров лично распланировал набегватажники должны были пройти на север до самой окраины, до мыса, там же высадиться и после короткой разведки быстро напастьчтоб столь же быстро уйти, повернув на Большую воду, куда ни сир-тя, ни все их гнусное колдовство уж никак не доберется. Кормщиком на головной струг избрали старого опытного казака Василия Яросева, вторым правил Сиверов Костькаупросил взять в набег, а как же! Добыть золото, славу и девокчего ж еще надо молодому парню?
Матвей Серьга уже с самого начала показал себя опытным командиром-начальником, первым делом развел всех недругов, поместив их на разные струги. Семенко Волк и Кондрат Чугреев пошли на головной струг, младой Кудеяр Ручеекна второй, к Костьке. Вторым стругом, кстати, командовал Ганс Штраубе, все ж поручили. Всегда веселый, длинноносый, с рыжеватым стриженым подбородкомбриться-то было неудобнонеунывающий мекленбуржский кондотьер излучал из себя беспечно-уверенную победную радость, подобно тому, как от Матвея Серьги исходили спокойствие и надежность.
Отправился в поход и отец Амвросийкому же крушить капища языческие, как не ему? И здоровяк Михейко Ослоп тоже был не прочь помахать своей дубиной, назначен был на второй стругкомандочка там подобралась вполне себе зубоскальная, рыжему немцу под стать. Едва успели отчалить, как грохнули хохотом над Ухтымкой, что долго махал рукою провожающей его жене.
Ай, Ухтымко! Одна жонка естьишшо и других надоть?! Добрый, добрый казак!
Да ну вас, смущался парень. И не за бабами я вовсе.
Правильно. Не за бабами. И не за златом. Так, рыбку половить.
Довольно далеко отойдя от берега, струги поймали тяжелыми парусами ветер и, вспенивая серые волны, ходко пошли на север. На носу второго«зубоскального»струга сидел Маюни и, призывая удачу, неторопливо бил в бубен.
Недалеко от Большой ледяной воды, на южном берегу почти идеально круглого озера, окруженного зарослями орешника, липы и пихты, почти впритык к лесу раскинулись хижины и дома славного селения Яранверг. Славного, потому что когда-то, давным-давно, в те времена, когда могучие колдуны сир-тя едва только зажгли свое волшебное солнце, именно воины Яранверга заслонили путь к святилищу великих богов хитрому и жестокому народу ненэй ненец, что посмели захотеть уничтожить незваных пришельцев. Ямалкрай землитак они называли это страну холода, снегов и почти вечного мрака, обретшую новую жизнь благодаря гению и чарам сир-тя. Колдовское солнце дало новую жизнь всеми растениям, и животным, появились, размножились, оправились от вечной мерзлоты совершенно невиданные тваризубастые рыбы-змеи, хищные драконы, устрашающие, но травоядные длинношеи, яйцеголовы и трехроги, выкусные спинокрылы да мало ли, всех и не перечислитьи все они подчинялись доброму и спокойному колдовству сир-тя. Так говорил великий Нгар Сэвтяглавный шаман селения, насчитывающего около сотни жителей, настоящий город, не какая-нибудь захудалая деревуха, что горстями разбросана ближе к югу по всем протокам. Честно говоря, обитатели Яранверга считали всех южных жителей неженкамину, как же, у них же там всегда жара, круглый год можно ходить почти без одежды и ни о чем не заботиться. Впрочем, и здесь ни воины, ни простые люди ни о чем не заботилисьобо всем заботились избранные, старейшины-колдуны. Нгар Сэвтя и его приближенныееще двое мужчин и три женщиныпосвященные, колдуньи. Остальные жители были обычными земледельцами, охотниками, воинами. Четыре лета назад на побережье неожиданно появились старые врагиненэй ненец. Приплыли на своих узких лодках, били моржей, но внутрь полуострова благоразумно не совались, правда, великий Нгар Сэвтя все же послал туда тупоголовых менквови те устроили бы побоище, если б ненэй ненец не сбежали. От разочарованияне получили в этот раз вкусного мозга! менквы долго выли и дажекак только старейшины ослабили контрольпопытались было напасть на поселок. Обнаглели вконец, потеряв остатки разума и страха впрочем, разума у этих тупоголовых тварей не было отродясь. Прорвались, выбежали из лесу, пользуясь тем, что серенный оберег был наложен давно и, как выяснилось, неважно выбежали, покидали камни И тут же были скормлены озерным ящерамнуерамвот уж у кого было хорошее пиршество!
Ясавэй хорошо помнил это, хотя в ту пору ему едва минуло двенадцать, и двери дома воинов вот-вот должны были открыться перед ним и перед его приятелями, таким же молодыми парнями. Правда, Ясавэй все ж таки выделялся среди других. Нет, он не обладал колдовской силой, что была доступна очень немногим, но имел кое-какие способностискажем, мог точно определить дорогу в любой чаще и никогда не блудилпотому и прозвали Ясавэй«знающий путь», а также, если сильно напрячься, еще мог приказывать совсем уж простым тварям, типа спинокрыла или нуерана хитрых и злобных волчатников силы уже не хватало, не хватало и на менквов, увы. Но все же, все же кое-какие способности у Ясавэя имелись, и если б их развивать, то, может быть Нет, здесь, в родном селении, вряд ли можно было б достичь чего-тов том как-то признался и сам Нгар Сэвтяа уходить куда-то далеко Ясавэй и сам не хотел: к чему расставаться с друзьями, с родичами, со знакомым лесом и озером? Ведь здесь все родное, свое, с детства привычное и милое сердцу! Хотя, да, зимой с севера часто дуют злые ветра, настолько холодные, что даже нуеры и волчатники, чуя промозглую непогодь, еще осенью убираются куда южнее и возвращаются в здешние леса лишь весной, с первой травой и первой соловьиной трелью. А еще зимой иногда выпадает снег! Белый, пушистый, холодный! Он тает в ладони, а если взять побольше, то можно слепить снежный камень и, шутя, кинуть в кого-нибудь. Таким камнем ведь никого не убьешь, рассыплется на мелкие холодные осколки, на снежные брызги, как их называет хохотушка Ябтако-нэ, смешливая стройняшка с глазами, как звезды. Жаль, очень жаль, что она приходится Ясавэю сестрой здесь, в селении, все друг для другасестры-братья, а жен воины берут в селении Даргаян, что лежит в двух днях пути к югу, за большой рекой Ехур-ця. Туда же отдают замуж девчонок, как только те закончат обучение в доме девичествасразу и везут на смотрины, а потомзамуж. Так что выходит, два селения Яранверг и Даргаянтоже родственники, но не близкие, жениться и выходить замуж можно. И все ж так жаль, что Ябтакосестра. Ничего, еще пару лети в Даргаяне, на празднике Солнца и весны можно будет присмотреть невесту, хорошо б такую, как Ябтакостройненькую и с глазами, как звезды. Ах, Ябтако, Ябтако
Замечтавшись, юноша споткнулся о какой-то корень, едва не выронив из рук копьевот-то был бы позор! То-то насмехались бы идущие позади друзьяВаде, Ервико, Вавля и прочие. И так-то запереглядывались, заулыбалисьи все потому, что Ясавэй был назначен над ними старшим. Старший над девятью воинамипусть даже еще молодымиэто многого стоило и много о чем говорило, родители не зря Ясавэем гордились! Вся его девятка нынче возвращалась с охоты, и охоты удачнойнемало удалось настрелять и гусей, и уток, ни одну стрелу не потратили нынче зря, даже Вавля, уж на что увалень, а и тот проявил меткость.
Миновав выставленные в связанных меж собой кустах обереги на крови волчатников, юные воины вышли на северный берег озера, где остановились немного передохнуть, перевести дух, выкупатьсясмыть пот и грязь. Не возвращаться же в селение грязными, дорога в дом воинов как раз идет через кленовую рощу, что у дома девичества! Глянут сестры, скажутэто что за грязнули? Обидно будет, то-то.
А слыхали, парни, про краснобородых дикарей с бледной, как у поганки, кожей? развалившись на бережкуобсохнуть, снова начал свою песню рыхлоногий увалень Вавля.
Ясавэй презрительно сощурил глазаох уж этот Вавля! Все мечтает выделиться, не умением воинским, так сплетнямимол, он в селении знает все!
Да нет таких дикарей, лениво отмахнулся длинный и мосластый, словно волчатник, Ваде. Не бывает! Вечно ты скажешь всякую чушь.
Вот тут Ясавэй был с Ваде согласен!
Вавля, конечно же, вскочил и принялся распаленно махать руками:
А вот и не чушь! Мне Ыртанга, вы его знаете, говорил. Что слышал, как про таких дикарей говорили в Даргаяне, туда кто-то приезжал, и в южных далеких лесах
Не смеши ты людей, Вавля, вмешался в спор Ясавэй. В Даргаяне Ыртанге кто-то что-то сказал а может, он сам какие-то сплетни услышал. Знаем мы Ыртангутот еще рассказчик!
Все ненадолго замолкли, невольно любуясь открывавшимся видом. Сир-тя всегда стремились селиться на берегах озери воды в достатке, и рыбы, и зверя, к тому же и красиво: закаты, рассветыиногда такие красивые, что не отвести глаз. Сейчас, правда, не закат был и не рассвет, а где-то полдень, отражаясь в воде, в небе сверкало сразу два солнца, и росшие на берегу озера сосны отбрасывали длинные двойные тени, чем-то похожие на стремительные тела нуеров.
Вот, выбравшись из тенистой протоки, скользнули по тихой воде лодкивозвращались с уловом рыбаки, вот пролетел верхом на крылатом драконе кто-то из старейшин. Судя по всему, возвращался из какой-нибудь ближней деревни, в дальниетем более, до Даргаяна, что в двух днях пути! драконы не долетели бы, не столь уж были выносливы. Вообще-то иногда старейшины поднимались в небо и по другой причинесторожили, выискивали врагов, но сейчасочень долгое время ужев округе было спокойно и никаких врагов не наблюдалось. Да и откуда им взяться-то, врагам? Получив четыре лета назад достойный отпор, ненэй ненец сюда с тех пор не совались, да сунься-касебе дороже выйдет! Вот и расслабились колдуныда и к чему зря сторожить-то? Хватит и оберегов на окраинах селения, да караулов из молодых воинов. Такой вот караул и должен был возглавить Ясавэй вот уже сегоднянужно было уже возвращаться, и парень махнул рукою:
Отдохнули? Помылись? Ну, всеидем.
Молодые воины быстро натянули узкие замшевые штаны (набедренные повязки в Яранверге носили редко, все-таки север, холодно, а вот короткие жилеткичтоб было видно мускулатуружаловали вполне).
Вытянувшись в колонну, юноши быстро зашагали след в след за своим командиром, лишь у кустов облепихи со связанными верхушками замедлили шаг, тихонько прочтя молитвы. Там, в кустах, висел оберег из кожи волчатника, исписанный знаками тайной силы, заговоренный на кровь. Если вдруг явятся враги, оберег увлечет их на тропу смерти к замаскированным, утыканным острыми копьями и наполненным ядовитыми змеями ямам! Оберег сейиз кожи и крови волчатникасчитался весьма своенравным и сильным, как и сам волчатникзверь весьма противный, мерзкий, но, надо признать, умный и хитрый. Этакий недогусь, недоутка размером в полтора человеческих роста, с мощнымикак у зубастого драконазадними лапами и вытянутой, усеянной острейшими зубами, пастью. Волчатники считались опаснейшими ненасытными тварями и свою добычу упускали весьма редко. Вот и оберег Вполне мог отправить на тропу смерти и своих, слава богамЯсавэй кое-что умел. Вот и сейчаспомолился, что-то сказал, протянув к оберегу руки ладонями вниз. Постоял так недолго, потом резко обернулся к своим:
Идемте! Осторожно шагайте, след в след.
Так и шагали, быстро и молча, пока впереди не показалась россыпь небольших, с дымящимися очагами, хижин, а за нимиобтянутый шкурой шипастого ящера храм с обширной вытоптанной площадью и столбом для пыток. Центр жизни селения, именно здесь, на этой площади перед храмом, решались все важнейшие дела. Впрочем, все всегда решали старейшины-колдуны, вовсе не нуждавшиеся в одобрении своих действий остальными жителями поселка.
Завидев родные дома, подуставшие за долгий путь парни приободрились.
Эй, Вавля, глянь-катвоя бабушка что-то жарит!
Верно, рыбу! вытянув шею, Вавля облизнулся и шумно сглотнул слюну. Доброго хорошего налима!
Хэ, налим! Это ж разве рыба? Мелочь!
Зато спинки из него какие вкусные! Особенно если хорошо закоптить.
А ну, хватит болтать! заметив у дома воинов широкоплечую фигуру военного вождя Хасавато, прикрикнул на болтунов Ясавэй.
Подойдя ближе к вождю, он остановился и вытянулся, отдавая честь копьем:
Девять воинов Ясавэя приветствуют тебя, славный вождь.
Хм вместо приветствия, с усмешкою буркнул Хасавото, коего все в селении знали, как человека жесткого и желчного, считалось, что именно такой воспитатель мальчишкам и нужен. Вижу, добыча ваша нынче невелика. Всего-то десяток уток.
Еще и гуси, и гагарыцелый мешок.
Угу, угу Ладно, отнесите добычу на кухню и живо сюда. Ясавэй, надеюсь, ты уже разбил всех своих на тройки?
Давно уже разбил, славный вождь.
Еще б не разбил! Если кто в этом и сомневался бы, так только желчный и никому не верящий Хасавото. Ясавэй прямо чувствовал исходившее от вождя презрение, прекрасно зная, что так старый воин относился ко всем, особенно к колдунам, за что те, имея на него зуб, конечно, давно бы вождя прищучиликабы великий шаман Нгар Сэвтя с ним не приятельствовал да не пил длинными зимними вечерами хмельное питье из сушеных ягод и трав.
Ясавэй давно уже разбил своих воинов на дозорные тройки, первуюна самом дальнем рубежевозглавил сам, в остальные назначил старшими надежных ребят, себе же взял Явлико и Вавлю, за которыми глаз да глаз нужен.
Зевнув, воспитатель юношей Хасавато кивком головы утвердил принятое решение, да особенно в него и не вдумывалсякакая разница, кто там да где? Дозорные собрались быстро: взяли с собой луки со стрелами и короткие копья, прихватили вкусный кисель в плетеной баклаге, вяленое мясо спинокрыла да выпотрошенных гусейна каждую тройку по одному.
Уводя своих товарищей в дозор, Ясавэй чувствовал гордость. Еще бы, когда-то, в давние времена, этим важным деломохраной поселказанимались почти исключительно колдуны, зорко вслушиваясьне шевельнется ли где-нибудь мысль затаившегося, задумавшего недоброе дело, врага? Да, так было раньше, но не сейчасв последнее время колдуны расслабились, разленились, да и мало их осталось в славном селении Яранверг. Кто-то умер, а кто-тоиз самых мудрыхбыл призван в столицу.
В спину идущих на север молодых воинов ласково светили два солнцаобычноечуть левее, и справа, почти по центруВеликое солнце сир-тя. Первую тройку выставили в зарослях густых, в человеческий рост, папоротников, вторуюу самого оберега, третья же тройка, ведомая лично Ясавэем, добралась до дальней хижины лишь к ночи, когда волшебное светило угасло, на время превратившись во вторую луну, солнце же обычное почти всю ночь кружило по горизонтам, как и положено в долгий полярный день, заливая все вокруг призрачным желтовато-белесым светом.
Густые заросли папоротников и цветущих рододендронов, розовых и белых, сменили орешники, липа и клены, следом, ближе к северному холодному берегу, появились, качая на ветру мохнатыми лапами, ели. Далеко, далеко забрались, столь дальний дозор учитель Хасавато решил возобновить впервые за долгое время, наверняка дабы закалить молодых воинов, ибо с этой стороны никакого нападения ожидать не приходилось. Тем более имелись обереги.
Еще у рододендронов Ясавэй краем глаза заметил пару волчатниковмерзкие твари чуяли возможную добычу, но ничего поделать не моглина тропу их не пускали обереги и ежемесячно обновляемое заклятье. И все же коварные хищники упрямо шагали следом, не упуская из виду трех молодых воинов, шли почти до самых елей, лишь только там повернули обратно из-за приносимой ветром промозглости. Сами юноши тоже замерзли и, добравшись наконец до места, сразу же разложили костер на вытоптанной около дозорной хижины поляне.
Вавля, согревшись, расслабилсявытащил из хижины гамак, повесил между деревьев.
А ну, снимай! сверкнув глазами, жестко приказал Ясавэй. Явликолезь вон на ту сосну, видишь? Будешь караулить первым. Ты же, Вавля, наруби пока лапникакрыша прохудилась, надо бы покрытьвдруг дождь? А я пока пройду проверю обереги чувствуючто-то с ними не так.
Ясавэй действительно это чувствовал то есть ничего не чувствовал, а должен был бы, ведь кое-какими способностями он все ж таки обладал. От оберегов тянуло бы надежностью и слабой кровью, однако, увы, как молодой воин ни прислушивался к своим ощущениям, как ни принюхивалсяничего такого не ощущал.