У тебя под ногами, пожала плечами Мист и стала обходить стены. Мне кажется, его пора кормить. Ну, по крайней мере, когда ты отоспишься, будет точно пора, а Книгу мы пока так и не нашли. И я ее что-то тут не вижу.
Торрен вяло поджал ноги, убирая их из видимости Пушка и сложил руки на животе.
Вот ты думаешь, сел, ручки на животике сложил, и Книга к тебе сама придет, что ли? возмутилась Мист, обстукивая стены. Они имела подозрение, что где-то тут есть еще одна комната, потому что плохо себе представляла эльфа, живущего в таких суровых условияхособенно бросалась в глаза разница между ложами Калеба и Мейли, а они оба были маги и чародеи, следовательно, должны были обладать сходными взглядами на жизнь. А, глядь, нету Книги, недовольно сказала девушка.
Зато есть животик, отозвался Торрен.
Да уж, ты-то не то, что кашей, но и колбасой из человечины не брезгуешь, сварливо отозвалась Мист, и тут под ее рукой раздался немного другой звук. В этом месте стены было изображено дерево, оплетающее корнями пронзенный мечом шар, заключенное в подобие расписной арки, и отличающийся материал начинался как раз на границе арки. Приглядевшись, Мист с удовольствием нашла по границе рисунка исчезающе тонкую щель, отлично замаскированную слоями обклеечной бумаги и краскойэта арка и была дверью. Эй, сюда иди, позвала Мист и, опомнившись, повторила по-эльфийски, Стэ кийм!
Зубы Тьмы завозились под кроватью и, разлепившись в тонкий слой темноты, прямо по полу потекли к девушке.
Стэ вийр, Мист постучала по рисунку, и Пушок, истончившись до тонких струек мрака, втянулся за ложную стену.
Думаешь, он откроет? с сомнением спросил Торрен и с кряхтеньем начал подниматься, потому что отдыхать, пока подруга подвергается потенциальной опасности, совесть ему не позволяла.
Нет, с неудовольствием отозвалась Мист. Стэ кийм, Пушок стал пробираться обратно, по всей длине щели, четко ее обозначая. Я просто пыталась понять, что здесь правда есть дверь, и мне не мерещится.
Лучше бы мерещилось, чем на такое смотреть, сплюнул Торрен и, немного покачиваясь, подобрал свою секиру и подошел к подруге.
А что такого? не поняла девушка.
Ну ты себе представь, что тебе эту ползучую тьму год назад показали? повел плечами Торрен.
Мист смерила выползающего Пушка не понимающим взглядом: он просачивался тонкими струйками через едва заметные отверстия и собирался в густую вязкую тень над полом.
Скажем так, я и год назад страшнее видала, заключила девушка, растирая руки. Я попробую прожечь в районе засова, она деревянная на звук, объяснила она. Очень надеюсь, что книга, все-таки, там нас ждет.
Мист сосредоточилась, подталкивая свою усталую и инертную волшебную силу в руки, и, увидев, что от ладоней стало отсвечивать красным, прижала их к двери там, где исходу Пушка мешало что-то внутри.
Скважины нет, видимо, артефактный засов, тихо прокомментировал Торрен, наблюдая, как под руками Мист съеживается и опадает краска, и начинает распространятся вкусный запах горелого дерева.
Меня это сугубо не интересует, сдержано ответила Мист, надавливая сильнее. Рука провалилась в обугленное дерево двери, девушка, обжигаясь, нащупала внутри поворотный механизм и надавила на него, думая про Калеба самые нехорошие вещи. Скрипнуло, грохнуло, Торрен налег плечом на дверь и она распахнулась внутрь, открывая полную света комнату, разительно отличающуюся от спартанской обстановки соседней. Во-первых, тут была прекрасная кровать с мягкой периной, а во-вторыхмножество предметов роскоши и искусства, ровно столько, чтобы заставить комнату выглядеть изысканно, но без излишества. В углу за ширмой обнаружился даже импровизированный водопровод и толчок, что Мист умилило донельзя. Видимо, все эльфийские маги мыслили примерно одинаководаже жаль, что Торрен был настолько смертелен, с Калебом явно можно было бы обсудить многие интересные вещи относительно эльфийского наследия.
Кучеряво жил, урод, на грабеже и разбое, пробурчал Торрен. Но вообще маловато как-то.
Чего маловато? Мист, вороша вещи и открывая ящики.
Всего маловато, парень и перетекающая у него под ногами Тьма рыскали по углам тоже, суя нос повсюду. Барахла маловато. С тем, сколько они, я думаю, награбили караванов, даже если аккуратно, даже если очень, очень осторожно, богатств должно быть поболее. Где-то еще склад есть, Мист.
Тем более, что Книги я так и не вижу, согласилась она и добавила нехотя. И не чувствую, тоже.
А где ты ее чувствуешь? оживился Торрен.
Давай все полезное собирай, трепло, ласково сказала Мист, сворачивая с кровати перины с целью поиска тайников.
Драгоценностей в итоге они нашли достаточное количество, а вот свои оставшиеся вещинет, что приводило их к выводу о том, что, вероятно, либо где-то в замке осталась необследованная часть, либо их барахла тут и вовсе не было. Но в этом случае возникал вопрос, кто же тогда унес дальше или не донес до склада добычу с Торрена и Мист, если количество оставленных позади трупов совпадало с расчетным по словам их временного друга Курта.
Мист присела на край кровати и призадумалась. Торрен пристроился рядом, но вскоре ему, усталому, надоело находиться в вертикальном положении, и он улегся в груду разбросанных перин, сворачиваясь вокруг Мист теплым, хоть и несколько неудобным кольцом.
Так или иначе, но постепенно усталость и тепло взяли свое, и Мист, сама того не заметив, задремала, привалившись к надежному и привычному Торрену. Снился ей какой-то безумный сумбур, через который, наверняка, даже паскудник Мейли не мог бы пробитьсяхотя Мист не отказалась бы задать ему пару вопросов, вернее, пару десятков вопросов. Странно, но, кажется, от каждого диалога с Мейли число вопросов только прирастало.
Говорят, что за Доменом Света лежит домен Ветра, дом Свифта. Разные ветра дуют там, добрые и злые, и они уносят прочь эмоции и чувства, стирая отпечатки прожитых жизней с душ, что бредут по бесконечному каменному плато, меж струй воздуха, в ожидании финала, в ожидании конца. Волшебство изменений приходит из этих мест, магия иллюзий, подменяющая одни образы другими.
Девушка проснулась толчком. Что-то хрустнуло, или зашелестело, и она услышала сквозь сон, выпрямляясь и открывая глаза в наступивший густой сумрак.
И страшно заоралапотому что полумрак обрисовывал прямо перед ней покачивающуюся фигуру в длинном балахоне и с неестественно свернутой набок лохматой головой. Торрен рядом тут же подскочил, пытаясь спросонья сообразить, кого убивать, куда бежать, а стоящий перед ними человек поднял руку, словно собираясь произнести заклинание, и на пальцах блеснуло сквозь темноту кольцо. Мист заорала снова, все еще частично во сласти дремы, тормозящей мысли и реакции, выкрикнула злополучные Эйиладд Кирин, разом ослепивший их с Торреном обоих и лишивший ночного зрения, и, кажется, Эйиладд Киредие тоже, и навстречу огненному короткому языку, кроме вспышек заклинаний, поднялась темнота черней ночи, разрастаясь, поглотила слепящее пламя и бросилась на нападающего, охватывая его плотным одеялом, пеленая, опутывая, душа. Жертва Пушкаа Мист все-таки смогла сообразить, что это именно Пушок бросился им на защитуиздавала какие-то задушенные звуки, слушался хруст и треск.
Мист смогла слезть с кровати, путаясь в Торрене, доспехах и скомканных постельных принадлежностях, и заметалась в поисках источника света, то и дело натыкаясь на своего точно также мечущегося приятеля. И только когда все стихло и тело, распластавшись на полу, перестало двигаться, они смогли зажечь масляную лампу, найденную на прикроватном столе.
Они держали ее вместе, и именно так и повернулись, переглянувшись, к добыче Пушка: два перекошенных, встревоженных лица.
Впрочем, причины для тревоги были. Вместо того, чтобы просто обкусать жертву, как раньше, Пушок, почему-то, оплел ее целиком, черной сетью пульсируя по телу давешнего эльфа Калеба. Серая призрачная пленка и черные сгустки, соединенные тонкими нитями словно втягивались внутрь, забирая с собой краскикожа эльфа и его волосы стремительно бледнели, словно из них высасывали цвет.
Мист схватилась за Торрена свободной рукой, а тотза нее.
Так он что, живой был? не понял Торрен, на всякий случай делая вместе с Мист шаг назад.
Да мы же проверили. Убил ты его, подрагивая, отозвалась Мист. Да на его шею посмотри, сказала она, указывая на неестественный угол головы. Ты ему шею сломал, и он же такой и пришел сейчас, с головой набок!
То есть, он дохлый по наши души явился? Ты точно помнишь, у него была шея сломана?
Была сломана, с запинкой сказала Мист, в священном ужасе наблюдая за тем, как мрак окончательно втягивается в ставшую белой, как молоко, кожу Калеба. Странно, но, кажется, его лицо стало моложе от влияния мрака, иМист готова была поклястьсяиз под белых волос проглянули острые кончики ушей. Чтобы разглядеть получше, девушка сделала шаг к неподвижному телу, наклоняясь вперед под протесты Торрена, и тут голова эльфа сдвинулась, словно мрак дошел до костей внутри и занялся их починкой. Мист дернулась и замерла, гадая, пора уже драпать, или можно еще понаблюдать.
Эльф открыл глазапросто распахнул, безо всякого предупреждения, и Мист с воплем скакнула вбок, едва не выбивая из рук Торрена лампу, а Калеб медленно повернул голову на движение и уставился на приключенцев взглядом, в котором плескалась предвечная Тьма, цепляясь мелкими зубами за белки глаз и словно обгрызая их, прорастая ими изнутри. Эльф мигнул, но тьма не рассеялась, только улеглась, становясь гладкой и глянцевой, оставив место только для по-прежнему серой радужки и заполнив собой все остальное.
Мор-райт? сказал он, глядя на Мист. Та пискнула что-то невразумительное, дрожа крупной дрожью, словно не в силах пробудиться от завораживающего кошмара, и на всякий случай спряталась за Торрена.
Эльф стал медленно подниматься с пола, словно с трудом осознавая свои конечности и их протяженность.
Моррайт, повторил он. Таэне тирре анморе, моррайт.
Мист судорожно сглотнула. Нет, она все понялада даже Торрен после их изысканий по переводу каракуль Паскудника Мейли, наверняка, понял, но слова чужого языка из уст чуждого, страшного создания, которым стал беспокойный Калеб, ее пугалии звучанием, и сутью.
Чего это он? Торрен задвинул подругу подальше за свою спину. Чего это он хочет? Анморе чего?
Анморе ничего, автоматически огрызнулась Мист, и Калеб, словно на секунду запав внутрь себя и перерыв воспоминания, сказал на весторне.
Госпожа, возьмислугой своим меня.
А мне тебя не взять? осведомился Торрен, но трофейное оружие опустил, понимая, что, кажется, настало время ошеломительных историй и переговоров, в которых его рольподвякивающая.
А ты, между прочим, что такое? с сомнением поинтересовалась Мист, не спеша приближаться к своему потенциальному верному слуге.
Эи, начал тот, потом с трудом утвердил себя в положении сидя и, отводя с лица пыльные волосы, продолжил. Ард-Рахиллар тер-Иандэ Эрил. Эльф говорил нетвердо, словно его связь с собственной памятью была нарушена, и взгляд, обращенный на Мист, вышел растерянным. Калеб.
Так Калеб или Эрил, коллега? скрывая нервозность, уточнила Мист. И откуда внезапное желание распластаться и проситься на службу? Разве ты тут сам не самый важный дядька с горы?
Калеб повернул голову, немного наклоняя ее набок, от чего волосы упали на сторону, и Мист невольно отметила и наличие ранее отсутствовавшего уха, и явную молодость своего собеседника. Он выглядел куда старше, когда Торрен убил егов первый раз.
Не знаю. Нет. Да. Я помню, что меня зовут Эрил, помню свой род, помню, что здесь меня звали, как башню, Келэб, и помню, что пришел из Тьмы, чтобы убить тех, кто здесь живет, его речь становилась лучше, словно ускользающая связь между памятью и разумом налаживалась, и он то и дело хмурился, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Пришел потому, что ты звала, Моррайт, и принадлежу тебе с твоего зова.
О как! А твой отец все боится, что ты замуж не выйдешь! Глядь, призовешь себе такого выморота, и на любого мужика и натравишь. Вот и муж, пошутил Торрен, пытаясь вернуть градус нормальности, хоть и плохо получалось пока.
А этот чем плох? отмахнулась от него Мист, думая о куда более серьезных вещах. Глядь, он уже готовый, призывать никого не надо.
Да он эльф! сказал ее напарник так возмущенно, словно быть эльфом было главнейшим преступлением. Людоедов нам не надо, да и серые наши стражи не поймут такого супруга у почтенной профессорши.
Действительно, вздохнула девушка, которая такой перспективы даже не рассматривала. Тогда что нам с ним делать?
Для началаспросить, куда он сунул нашу Книгу и мой Хладогрыз!
Эй, это почему это Книга наша, а Хладогрызтвой? возмутилась девушка, невольно перебивая открывшего было рот эльфа. Однако, Эрил, или Келэб, или Калебкак его тамвсе еще делал слишком большие паузы и долго соображал, прежде, чем говорить, и от этого терял нужный момент.
Хорошо, покорно согласился Торрен. Нашу Книгу, наш Хладогрыз и нашу тетрадку с записями.
Вся последняя волшебная добыча в храмовой сокровищнице, смог вставить эльф.
Это еще где? осведомилась Мист, автоматически начиная оправлять на себе одежду и снаряжение в смутном предчувствии новых проблем.
Туда вход из храма ЛЛоединн, эльф поднял голову и наклонил ее к другому плечу, словно разглядывая свою Моррайт и ее спутника и пытаясь понять, не будут ли они выглядеть лучше с этого ракурса.
Не было там никакого входа, кроме выходов в замок и в Башню, досадливо потерла нос Мист. В Башнюза шпалерой, в замокпросто так.
Моя многомудрая задница, поднял вверх указующий перст Торрен. Предрекает немногомудрую, но хлопотную задницу.
Запоздала твоя задница с предсказаниями, проворчала Мист. Ты! Как там тебя. Веди в сокровищницу. Встать-то можешь?
Да, Моррайт, отозвался эльф, с трудом поднимаясь с пола. Он был похож на паука, ступившего всеми ногами в масло: грация и изящество точно те же, и такое же самопроизвольное расползание ног, словно он не мог определить их количество и поймать баланс всего на двух. Однако, в конце-концов, он утвердился в вертикальном положении и сделал неуверенный шаг, цепляясь за стул. Потом, вдумчиво оценив свои силы, передвинул стул и сделал шаг за ним, опираясь на спинку руками.
Мист удрученно провела ладонью по лицу.
Но он же нормально ходил, возмутился Торрен. Даже шустро!
Это Калеб ходил. Настоящий. А тут, судя по всему, Пушок навел свои порядки, вздохнула, поджимая губы, Мист. С одной стороны, простая вежливость требовала помочь несчастной жертве ее магических недоопытов, а с другой стороныприкасаться к измененному тьмой белесому эльфу было как-то страшновато и в целом не хотелось.
А, пеплова сыть, ругнулся Торрен, сунул Мист лампу, шагнул к еле подергивающемуся эльфу, отнял стул и подхватил его под руку, принимая на себя нагрузку. Ну, вот так уже лучше. Еще бы узнать, что ты за штукотень такая, и почему я тоже научился колдовать, и еще наше барахло найти, и вообще все будет отличненько.
Оптимист, прокомментировала Мист, выходя из тайной спальни Калеба с лампой впереди себя.
Ну, вот, опять ни за что, ни про что, обозвали, пробубнил Торрен, на всякий случай следя и за своим подопечным, и за Мист, чтобы она не споткнулась о какой-нибудь дерзкий, разлегшийся не на своем месте труп.
И где здесь сокровищница? поинтересовалась Мист у уже почти нормально передвигавшегося к концу недлинного пути эльфа. Тот оглянулся вокруг и указал на одну из покрытых льдом стен.
Там.
Подо льдом? А как лед убрать?
Калеб-Эрил замер, словно перебирая полу-чужие воспоминания и выискивая нужные. От этого у него сделался совсем страшный, отсутствующий взгляд, а голова снова склонилась к плечу.
Был жезл. Артефакт. Я егосъел? недоуменно озвучил итог своих мыслей Эрил и посмотрел на Мист настолько изумленно, что она только развела руками.
Извини, мужик, не уследили, деланно посетовал Торрен. Ты на него как прыгнул, как вцепился. Мы уж думали, он из колбасы, жезл-то.