В голове не укладывалось, что она будет в арестантской робе предаваться мыслям о смерти среди кислых физиономий, дрянной еды и облетевшей штукатурки.
Поедем за ними и выясним, в чем дело, внесла рационализма Мира, дотронувшись до моего плеча.
Я деревянно кивнула. А Тай Фун уже вовсю ловил на дороге паровой таксомотор.
Изначально мы планировали просочиться сквозь улочки на пляж и нежиться там на солнышке, слушая шелест волн. Но всё пошло наперекосяк. Планы рухнули, и снова из-за Мелинды. Сколько раз я себе повторяла: надо всегда готовиться к худшему. Голос разума возражал, что если готовиться к худшему, это худшее не замедлит и свалится на тебя, как аэростат с пробоиной в куполе. Вот всегда он, зараза эдакая, оказывался прав!
Когда мы приехали в отделение, нервы были на взводечто у меня, что у Миры. Один Тай Фунэтот несокрушимый, психически уравновешенный занудасохранял хладнокровие. Хотя ему, скорее всего, было просто наплевать, выпишут Гликерии штраф или же и вовсе упекут ее за решетку.
Если начистоту, я ждала от нее чего-нибудь до жути эксцентричного. А потому немного разочаровалась, когда увидела ее на скамейке с чинно сложенными на коленях руками. Она пребывала на той стадии потрясения, когда мыслительные процессы отключаются, а жажда авантюр затухает напрочь. Впрочем, жизнестойкости ей всё равно было не занимать.
Сухопарый продавец ожерелий нас опередил. Он примчался на своём двухколёсном паропеде и уже успел принести Гликерии тысячу извинений, а блёклый жандарм из "шайки похитителей" поднос с чашечкой чая. Прочие каратели беззакония наперебой уверяли, что вели себя по-свински и вот-вот встанут на стезю исправления.
Мелинда Крокс в уголке мрачно обкусывала губы. Правда выяснилась слишком быстро. И господин министр иностранных дел скоро явится за своей непутевой дочуркой, чтобы ее отчитать.
Надо было больше волос из нее выдрать, с чувством сказала Гликерия, как только мы откланялись и вышли на свежий воздух. Ой! Мои покупки!
Все свои приобретения она благополучно оставила в антикварной лавке, когда нагрянул городской патруль.
Вечером заберешь, произнес Тай Фун тоном, не допускающим возражений.
Ему не терпелось прорваться на пляж и почувствовать себя, наконец, человеком. Шум прибоя, истеричные вопли чаек, пригоршни песка, просеянные сквозь пальцы, и соленый ветер в совокупности оказывают на организм превосходное седативное действие и надёжнейшим образом заполняют дыры в душе.
Гликерия придерживалась иного мнения. Ее глаза стремительно потемнели, словно кто-то внутри погасил свет.
Хочу шторм, мстительно пробубнила она, даже не подумав натянуть на свою угрюмость маску доброжелательности. Хочу ливень и грозу. Тетушка Гроза вас всех уделает.
Поверьте, с данной версией Гликерии в подворотне лучше не сталкиваться. Шарахнет бутылкой по темечкуи заявит, что сами заслужили. Ее, беззаботно-солнечную, только что грубо макнули головой в пасмурную осень и даже не извинились. И похоже, с минуты на минуту она собиралась отбыть в свой собственный край, где вместо магнолий пышным цветом цветет меланхолия.
Тишина, отнюдь не торжественная, натянулась между нами упругой тетивой. Стыковку тетивы и стрелы, сам того не подозревая, своими варварскими интонациями обеспечил Тай Фун.
Мира испугалась, что стрела улетит не туда и вопьется в кого-нибудь не того, поэтому расторопно озаботилась вопросом купальных принадлежностей.
Может, всё-таки вернуться? прервала молчание она. Не плавать же нам в одежде
Тай Фун эгоистично пропустил ее реплику мимо ушей и лишь ускорил шаг.
На побережье был тот еще аншлагне протолкнуться. Отдыхающие забили море под завязку. Куда ни ткни, непременно напорешься на полуобнаженные телеса. Недалеко от ларька с жареной курочкой, растекшись по шезлонгам, под красно-белыми зонтами вялились наши давние приятелиФараон и Каролина.
Какие люди! воскликнул Фараон, приподняв с глаз козырек кепки.
Не удивлюсь, если сей колоритный персонаж родился на свет исключительно затем, чтобы выпендриваться. Поджарый, мускулистый, с фигурой тяжелоатлета, чья карьера вполне состоялась, он выглядел так сыто и необремененно, словно только что сошел с обложки глянцевого журнала.
Каролина была ему под статьподтянутая, гибкая, крутобёдрая. Она цепляла на лицо улыбки, как алмазные ожерельяодну, другую, третьюне зная, какую выбрать. В итоге к ее прелестной мордашке намертво приклеилась улыбка искушенной женщины, которая знает толк в развлечениях. Взглядтомный и вместе с тем пронзительно-прозорливыйсловно бы намекал: "От меня, дружок, ничего не утаишь. Я осведомлена о твоих бедах куда лучше, чем ты сам".
Открытый темно-пурпурный купальник выгодно подчеркивал все ее прелести. Ну а недостаткинедостатков у нее днем с огнем не сыщешь, даже если очень постараешься.
Салют тунеядцам и разгильдяям! крикнула она и жизнерадостно расхохоталась. Мистер Стихийное Бедствие, какими судьбами?
Хотел то же самое спросить у тебя, очаровательное ты существо, усмехнулся Тай Фун.
Я-то? Склеиваю свое разбитое сердце. И кажется, обзавелась новым ухажером, задиристо отозвалась Каролина, стрельнув глазками в сторону Фараона. Он не в пример любезнее тебя, дружище. Бери на заметку, если решишь еще за кем-нибудь приударить.
Это она так шутит, объяснил мне Тай Фун, смастерив из своего лица кислющую физиономию. Мы всегда были только друзьями.
О чем шепчетесь, голубки? громыхнул с шезлонга басовитый смех. Само собой, всего лишь друзья! Мне было интересно посмотреть на реакцию Сафро. И реакция, и Сафро бесподобны! Запомни, подружка, этот фрукт нуждается в частом проветривании. Ну знаешь, как шуба, чтобы моль не поела. А еще не забудь сдувать с него пыль и снимать наросты плесени. Он в последнее время страшный домосед.
Вдоволь поиздевавшись над несчастным Тай Фуном, Каролина вдруг адресовала мне долгий, испытующий взгляд. Во взгляде содержалось примерно следующее послание: "Вы трое увязли в мистической трясине по самые уши. Но ничего, помощь на подходе. Моя новейшая разработка почти готова".
Я вздрогнула и мотнула головой, сбрасывая оцепенение.
Теперь на меня бестактно пялился Фараон.
Завтра на этом же месте, после занятий, с хитрецой подмигнул он. Вы же помните, я вас завербовал.
Мира за моей спиной испустила мученический вздох где-то на нижней границе слуха и принялась проделывать весьма занятную дыхательную гимнастику.
Что? изогнул бровь этот обаятельный пройдоха. На первый раз устрою вам гастрономическую экскурсию, барышни. Чтоб знали, с кем связались. Я в округе уже все злачные притоны изучил. Заодно о тайной операции поболтаем. Кстати, возьмите на пробу, сказал он, протянув мне бутылку с шипучей смесью ядовито-зеленого цвета. Вкусзакачаешься!
Я чуть было не приняла его щедрый дар, а заодно и приглашение. От рокового шага меня удержал Тай Фун.
Никуда, сказал он, Сафро с тобой не пойдет. Я против.
У меня аж челюсть на грудь легла. Вытоптал тропинку к моему сердцуи думает, что можно заборы возводить? Ишь какой самоуверенный нашелся!
Эй! возмутился наш прожженный авантюрист. Так не честно! С позволения сказать, вы, Мрачный Профессор, тоже приняты в клуб. Так что не отлынивайте.
Придем, твердо постановила я. Обязательно придем. Как только, так сразу.
Признаться, давненько мне от Тай Фуна не прилетал взгляд маркировки "Могильная плита". Порой в его коллекции тяжеловесных взглядов попадались воистину кошмарные экземпляры.
Нам пора, хмуро сказал он и потащил меня прочь. Изумленно переглядываясь, Мира с Гликерией поспешили следом. А развеселая террористка по имени Каролина послала вдогонку страстный воздушный поцелуй. Убийственный снаряд, если вы понимаете, к чему я клоню.
Установи кто за нами слежку, решил бы, что Тай Фун пытается от этого снаряда увернуться.
Пальмы отбрасывали тениодну длиннее другой. Солнце слезало с небосвода, как с высокой, пышно взбитой перины, и кажется, это стоило ему приличных усилий. Пока мы устраивались на более или менее безлюдном клочке пляжа, Гликерия поведала, что всё еще жаждет отутюжить негодяйку Мелинду Крокс и показать ей, почем фунт лиха.
Да ты что! сказала я. Она же тебя со свету сживет!
Не сживет, беспечно отмахнулась та. Моя мать много лет дружила с ее матерью. Я лупила эту дылду, когда мы еще вместе в школе учились. Да и вообще, я сама кого хочешь сживу со свету, добавила она и, лелея кровожадные намерения, намылилась куда-то вдоль полосы прибоя.
Ладно, подумала я, не буду ее трогать.
В конце концов, пешие прогулки в одиночестве еще никогда не вредили здоровью.
Гликерия собиралась угробить время, бессистемно блуждая по пляжу. Людей становилось всё меньше, пространства для манёвроввсё больше. Солнцеобразцово-малиновоевознамерилось утопиться в морской пучине. Туда ему и дорога.
Обычно в закатные часы с героинями сказок происходят всякие зловещие события. То в попугайчика превратится, то из гроба на охоту восстанет. Гликерия не очень-то опасалась чудовищных метаморфоз. Она всё-таки персонаж второстепенный. Куда ей с главными тягаться? Просто побродит себе вдали от друзей, расфасует мысли по полочкам и вернется, как ни в чем не бывало.
Бродила она долго и со вкусом, так что скоро ноги взмолились о пощаде. От морских ингаляций голова пошла кругом. А потом Гликерия припомнила, что в ее планы не входило столь скоропостижно слететь с катушек. На пути ее подкараулило странное создание. Оно фосфоресцировало во мгле и висело всего в метре над галькойбесформенное, полупрозрачное, смахивающее на подвижную кляксу. Отростки кляксы шевелились, как листья на слабом ветру. И выглядела она вполне безобидной. Берег под нею облизывали волны. Гликерии даже подумалось, что этот сгусток отпочковался от волн. Конечно же! Таинственное дитя моря!
Новый вид? спросила она. Ну, привет-привет! Пожмём лапы?
Дремучий первобытный инстинкт из последних сил вопил, что надо бежать, и как можно быстрее. Ступни ему назло наливались свинцом.
"Дитя моря" прилежно отрастило лапу и коснулось протянутой ладони. И в тот же миг Гликерию точно иглами прошило. Она судорожно втянула в себя воздух. С выдохом обнаружились некоторые затруднения.
А позади, гадко осклабившись в последних отблесках солнца, стоял Арсений. И видок у него был отнюдь не миролюбивый.
Глава 14. Дура безнадежная, фантастическая
Знаешь, Мира, сказала я, примяв затылком кружево у нее на коленях, мне бы сейчас термальный бассейн с голубой плиткой. И чтоб ароматизированная хвойная соль. Хотя лучше лаванда и бергамот. И шалфей было бы неплохо
Ну-у-у, протянула та, улыбнувшись интригующе-тонко, раз уж мы здесь не искупались, надо бы придумать, как наверстать упущенное.
Давайте-ка собирайтесь, велел Тай Фун. Поздно уже и солнце село. Мы и не ужинали еще. А завтра рано вставать.
Право слово, не человек, а календарь со встроенной функцией будильника.
Гликерию где-то носит, сказала я и широко зевнула. Может, подождем?
Ой, она, наверное, отправилась к антиквару, покупки забрать, потягиваясь, предположила Мира. И вдруг выпрямилась так, словно проглотила флагшток. Вот же я дурында! самокритично выдала она.
Чайник на плите оставила? пошутила я. Но Мире было не до шуток. По вечерам в ней проявлялась склонность к драматизации.
Сегодня ведь по-прежнему круглая луна, а я вышла из комнаты
И совершила ошибку, так? взяв насмешливый тон, продолжил за нее Тай Фун.
Да что ты понимаешь! вскинулась Мира. Я снова слышу зов! Оно рядом! Надо убираться отсюда как можно скорее!
Мою голову бесцеремонно спихнули с нагретого затылком местечка, так что пришлось подниматься, отряхиваться от песка и скатывать в рулон покрывало, которое нам любезно выделила Каролина.
Мира стартовала без нас, но потом осознала, что вокруг слишком много тьмы, и вернулась за Тай Фуном, чтобы вцепиться в него клещом и спастись бегством совместно. Увы, мистер Лес не был намерен отступать без плотной порции ужина в желудке. Так что все мольбы о спасении Мире порекомендовали отложить на десерт.
Мы облюбовали безымянный ресторанчик, сложенный из мелких разноцветных булыжников и снабженный вывеской с изображением малютки-кракена, грызущего подлодку своим единственным молочным зубом. В тусклом ореоле уличного света эта забегаловка здорово походила на сказочный домик, где съедобно всё, включая стены и крышу.
Скряга Тай Фун, который обыкновенно проповедовал умеренность и аскетизм, исчерпал лимит самообладания и пустился во все тяжкие.
Что будешь заказывать? спросил он, пронзив меня многозначительным взглядом поверх талмуда с меню.
Я поёрзала на мягком стуле и ляпнула что-то насчет диетического салатика. Мира идею горячо поддержала. Ну а что? Быстрее прикончим салатикибыстрее попадем в безопасный замок иллюзий и будем на всякий случай трястись там от страха и предаваться панике.
К тому же, завтра Фараон угощает, брякнула я, не подумав.
С недавних пор легковесная дамочка по имени Сафро Шэридон что-то вообще не утруждается подумать. Она сначала делает, после чего невинно хлопает глазами и теряется в догадках: как же это ее так угораздило?
Тай Фун коварно ухмыльнулся, подозвал официанта и заказал три блюда с жареной бараниной под соусом, ассорти деликатесов, фруктовое мороженое и торт со сливками. И неважно, что сладкое на ночь вредно. Будем шиковать. А то Фараон, того и гляди, переплюнет.
Терпеть не могу баранину, прошипела Мира. Она плохо жуется. А переваривается и того хуже. Можно мне водички?
Так и быть. Мистер Транжира милостиво согласился на водичку. Но в остальном никаких уступок!
Вот что я тебе скажу, родная ты моя, шепнул он по секрету, когда Мира, махом осушив бутыль воды, отпросилась в туалет. Нам надо хорошо провести остаток дней, потому что скоро начнется остросюжетный фильм с нами же в главных ролях.
Ага. Так вот, чего он ходил с лицом сборщика налогов, которому все задолжали! Не Фараон у него в печенках сидит, а всего-то скверное предчувствие.
Я гонялся за Вельмирой, чтобы ее уничтожить, а теперь вынужден защищать, добавил он после паузы. Что это если не злой рок? Твоя подруга на удивление живучая и находит союзников там, где иной бы нашел врагов.
Я предвидела, что рано или поздно злой рок обломает зубы о ее неистощимую тягу к жизни и рванёт к дантисту.
То есть, вы признаёте, что очарованы ею под завязку и теперь ни за что не отступите перед натиском межпространства?
Нет, милая моя. Очарован я тобой, серьезно сказал он, протянув руку и коснувшись моих пальцев. В животе у меня немедленно запорхали бабочки, а по телу пробежал озноб. Но ты права, не отступлю. Некуда отступать. Недавно мы в приватной обстановке потолковали с Каролиной. Она уверяет, что случай, который произошел с вами в заброшенном крыле академии, лишь первый сигнал. В наш мир проникла инородная материя. Она крепнет, разрастается и в один прекрасный день подберется к самому порогу. Я Нет, мы. Мы втроем должны объединиться. Иначе пропадем.
Ради Миры он вновь нацепил на себя маску баловня судьбы и беспечного прожигателя жизни. Едва она уселась за столик, Тай Фун принялся в красках излагать историю о том, как однажды мы с енотом побывали на цитрусовой плантации Каролины. А через четверть часа принесли заказ.
Пока мистер Сказочник, предаваясь рефлексии, пережевывал вдумчиво и не спеша, Мира продемонстрировала пример скоростного уничтожения пищи и слопала причитающуюся ей порцию всего за каких-то пять минут. Разве что добавки не попросила. А ведь я была почти уверена, что ей кусок в горло не полезет. Неужели Тай Фун приманил аппетит своей напускной беззаботностью?
Что касалось меня, то я отказалась от мяса в пользу тортаи не прогадала. Воздушный крем с кислинкой, нарезанные ломтиками фрукты, слой желе, присыпанный кокосовой стружкой. М-м-м! Это вам не какие-нибудь пироги из моего прошлого, которые Мира пекла в своей ментальной лаборатории и которыми можно было пушку заряжать (такие они выходили твердые и невкусные).
Покончив с ужином, мы еще немного попетляли по хитросплетениям ночного квартала. Полюбовались цветными фонтанами на площади Девяти Истин. И попали на выступление бродячего виолончелиста. Он расположился у лохматой финиковой пальмы, под фонарем, и водил смычком по струнам, извлекая из инструмента звуки, достойные многотысячных концертных залов. Вокруг толклась разнородная публика, откуда нет-нет да и выбежит какой-нибудь малец, опустить монетку в шляпу-цилиндр для подаяний.