Ваша эльфийская поэтичность может отправляться к черту.
А скоро будет серый пепел. И тогда все.
Да пошел ты!
Небольшой отряд второй день полз по лесам. Эльф не мог идти быстро, а за Сканьей нужен был глаза да глаз. Отношение к эльфу в отряде становилось все хуже. Киль в плену? Дмитр начал опасаться, что доводы Сиет-Энне, Внутренней Чести, окажутся сильнее доводов разума. Да, высокий чин эльфийской разведки. Да, награды и звания в будущем. Да, добыча велика, но то, что проклятый эльф оказался в форме Цветущей Сливы Идиот, не мог одеться на лесную прогулку попроще? Ласло, Петро, даже Сулим, не говоря уж о Сканье, смотрели на эльфа волками.
На вечернем привале Дмитр опять сидел рядом с эльфом. Как-то само собой получилось. Плохое предзнаменование.
Вы не хотите еще раз задать свой вопрос, командир? спросил вдруг эльф тихо. Казалось, лицо его обмякло, стало вдруг не таким точеным, не таким совершенным. Более более человеческим.
Какой?
Про имя, звание и так далее.
Зачем? удивился Дмитр. Вы же ответили? Или нет? Вы солгали, Энедо?
«Он писарь из какого-нибудь захолустного гарнизона. Тогда его убьют прямо здесь. И я не успею вмешаться. А захочу ли?»
Вы солгали, Энедо?
Глаза, понял Дмитр. Меня тревожат его глаза Словно у него тоже багровые угли
Не совсем. Я сказал правду только не всю, эльф колебался. Вы можете повторить вопрос?
Хорошо. Ваше имя, звание, часть?
С минуту Энедо молчал. Лицо его никогда не видел таких интересных лиц, думал Дмитр. Оно словно на глазах меняет возраст. То двадцать-двадцать пять, а то и все семьдесят. Это если мерить человеческими годами А если эльфийскими
Додумать Дмитр не успел. Энедо заговорил.
Меня зовут мое имя эльф сглотнул. Нед Коллинз из Танесберга.
Что?!
Звание: капитан Часть Второе Разведывательное Управление его его Величества короля Георга. Третий отдел: внешняя разведка. Группа внедрения.
Ты работал на наших? Ты? Эльф?
Человек, слово далось Энедо с трудом. Я человек. Среди людей.
Не может быть!
Я так хочу домой, Риннувиэль наклонился вперед. Отсветы от костра сделали его лицо лицом старика, а виски седыми. Я так давно не был дома Люди людей не бросают, правда?
Партизаны молчали.
Я ему не верю, сказала Сканья тихо. Потом вдруг закричала: Я не верю! Не верю! НЕ ВЕРЮ!!
Так давно повторил Энедо.
Третий день. Весна вступала в свои права, но в лесу снег тает очень поздно. Эльф (человек, мысленно поправился Дмитр, Нед) провалился по пояс в вязкую белую кашу. Вытаскивать эльфа пришлось Дмитру. То, что пленник человек под маской эльфа, почти ничего не изменило. А как проверить? Доставить пленника в штаб. А что делать командиру, если собственный отряд не очень-то хочет в этом помогать?
Дмитр шел замыкающим. Вдруг командир заметил, что Ласло как бы случайно отстал. Сейчас начнется, подумал Дмитр.
Ты веришь эльфу, командир? Ласло, как всегда, сразу взял быка за рога.
А ты?
Он же киль. Он, гад, умный. Кили знают, что мы их в плен не берем. Что это наша как ее, Сьет-Энне.
Внутренняя Честь.
Во-во, командир. Он знает, мы знаем Вот он и выкручивается, как может. Человек, а выдает себя за эльфа Тьфу! Да какой он человек? Такого эльфа еще поискать. Нутром чую, он нам еще подлянку подкинет!
Знаешь, Ласло. Я вот думал, а что значит: внутренняя честь.
Ээ Ласло моргнул. Ну, обычная честь, только ээ для своих.
Для своих? Дмитр невесело усмехнулся. Слова Энедо не выходили из головы. Проклятый эльф! Как все было просто и ясно А к чужим можно и бесчестно? Так, что ли?
Ласло растерялся:
Командир ты чего?
Ничего. Капрал Ковачек, встать в строй.
Есть.
На вечернем привале Энедо с легким стоном опустился на землю. Вымотался. Горожанин, что с него возьмешь
Что эльф, устал? Сканья смотрела с вызовом. То ли еще будет.
Я человек.
Неправда! Я тебе не верю!
А это уже неважно, сказал эльф спокойно. Важно, чтобы я сам в это верил.
Сканья замолчала и отвернулась. Энедо усмехнулся и повернулся к Дмитру.
Я смотрю на вас, командир, и завидую. Как вам все-таки легко.
Легко?
Не понимаете? Вы люди среди людей. Вам не нужно сомневаться. Для вас нет вопроса: кто я? эльф, человек, полуэльф, получеловек. На той стороне то же самое. Эльфы среди эльфов. Это так легко, так просто. Я бы назвал это расовой определенностью. У меня все по-другому. Я родился человеком, а с двенадцати лет воспитывался как эльф. И не только воспитывался. Это военная тайна, конечно, Энедо невесело усмехнулся, но эльфы отличаются не только воспитанием. Физиология ее ведь тоже пришлось подгонять.
И скоро вам исполнится четыреста лет?
Нет, конечно, Энедо улыбнулся. Лет семьдесят буду выглядеть молодо, а потом сгорю за месяц-полтора. Оправданный риск.
Я вам не завидую.
Зато я завидую вам Знаете что, командир, Энедо на секунду задумался, взял шинель, собираясь завернуться в нее и заснуть. Пожелайте мне легкой жизни, пожалуйста
* * *
Из-за деревьев возник Сулим, подбежал к командиру.
Дмитр, ты я короче, чешут за нами.
Уверен?
Да.
Почему-то угрюмому и косноязычному Сулиму верилось сразу. С полуслова.
Кто?
Страх-команда. Больше некому.
Позади чертыхнулась Сканья.
Страх-команда? негромко переспросил эльф. Лицо его выражало вежливое непонимание. В самом деле? подумал Дмитр. Или понимает, но не подает вида? Хотя что он может знать про страх-команду? Штабной. Городские почему-то думают, что в лесу легко спрятаться. Ничего подобного Лилии партизанскую группу в два счета найдут, если уж на след напали.
Егеря из Лиловых Лилий, пояснил Дмитр. Все поголовно охотники, следопыты, ну и так далее Отборные ребята. В лесу они лучшие.
После вас?
Если бы это был наш лес, вздохнул Петро. Проклятье!
Спокойно, сказал Дмитр. Они тоже здесь чужие. Это уравнивает шансы. Если это обычная страх-команда, там их с десяток, не больше. А у них тяжелый стреломет. Мы сумеем оторваться. Они не выдержат темпа.
Эльф не умеет ходить по лесу, сказала Сканья. Это звучало как приговор. Придется его оставить.
Дмитр посмотрел на своих людей. Ласло отвел взгляд. Сулим: «Как скажешь, командир». Петро молчал. Сканья высказалась. Остается Энедо Нед. «И я сам» подумал Дмитр.
Вы командир, вам решать. Я подчинюсь вашему решению.
Я так хочу домой.
Дмитр вздохнул:
Хорошо. Эне Нед идет с нами. Мы сумеем оторваться.
Все казалось сном. И даже когда Сулим огромными прыжками помчался к ним, на бегу перезаряжая стреломет и крича:
Ельвы! Язви их в корень! Ельвы!!
Энедо Риннувиэль не сразу понял, что «ельвы» это искаженное «эльфы» а, значит, Лиловые Лилии все-таки их догнали. И будет бой
А он всего в двух шагах от дома.
Дмитр посмотрел на Энедо снизу вверх. Красивый, черт возьми и настолько эльф! Даже страшно.
Уходи, идиот! Ты почти дома, ты понимаешь?!
Я человек, сказал Риннувиэль. Люди людей не бросают.
Еще как бросают! закричал Дмитр. От потери крови голова стала легкой-легкой. Еще как бросают! Ты идиот, Энедо! Ты придумал себе людей! Мы не такие, понимаешь?! Мы не такие.
Я такой, спокойно сказал Энедо. Поднял стреломет Дмитра, улыбнулся. До встречи на том свете, командир Да, хотел спросить. Я же человек, правда?
Дмитр посмотрел ему в глаза:
Правда.
Ина Голдин. Последняя игра в бисер
Луна светила вовсю, невесомыми кружевами оседая на деревьях, рисуя руны на земле. В ее свете Тур Финшог казалась нетронутой будто ночью возвращались те времена, когда эльфы были хозяевами Холмов.
По ночам здесь было холодно. Сопляк допросился у Длинного Петара огоньку, зажег самокрутку, присел на каменную скамейку. Луна била в глаза, как, бывает, солнце. Тяжелая, седая, с пролысинами, она угрожающе нависла прямо над башней. Заколдованное здесь место, правду бабка говорила.
Эльфы там, внутри, наверняка чуяли луну, хоть через заколоченные окна до нее было не дотянуться. Утром, думал Сопляк, обязательно кто-нибудь придет меняться, чтоб не ходить во внутреннюю охрану.
* * *
Эльфы из клана Ясеня ушли на Тот Берег одними из первых, вслед за своим королем. Они не увидели своего истерзанного дома, заколоченных окон и человеческой стражи вокруг. Чужая магия струилась теперь из-под дверей, как сквозняк. Энвель не раз замечал за собой, что поводит плечами, будто желая избавиться от недоброго взгляда в спину.
Их было много здесь детей холмов, детей леса. Скоро они станут детьми моря, детьми острова по меньшей мере, так им обещали люди. Вряд ли Дом Ясеня когда-то видел столько эльфов сразу даже во времена Весенних танцев, когда здешние звезды светили всем путникам.
Каждому, кого сюда вводили, надевали на запястья браслеты из тяжелого темного камня. С каждого зачем-то срывали шарф и даже траурные повязки. Энвель не понимал зачем, пока бард не объяснил: у людей таков ритуал взятия в плен. Нужно сорвать с одежды какой-то знак; если нет знака, сгодится и шарф. Бард многое знал о людских и прочих ритуалах, но не знал, как держать лук и выпускать стрелы, и странно было, что его заперли вместе с остальными.
В просторной зале, бывшей столовой Дома Ясеня, где статуи держали на подносах пыль и опавшие листья, младшие играли в бисер. Эта игра хороша для беспомощных, для тех, кто устал от ожидания.
Если бы они знали, чего ждать
Стражники ходили вдоль стен их было много здесь, они, кажется, боялись оставить пленников хоть на миг без присмотра. Обычно солдатам не уделяли внимания; а сейчас вдруг один из младших поднял голову и сквозь зубы выговорил что-то человеку, слишком близко подошедшему к столу.
Только этого не хватало; неужто дети Холмов начнут пререкаться с людьми?
Энвель подошел и спросил, в чем дело.
Он все время смотрит на нас, Старшая ветвь, пожаловался младший. Нас это отвлекает от бисера.
Чужой смотрит потому, что увлечен игрой. Что вы хотите показать ему? Что взгляд смертного способен напугать эльфа?
Прости меня, Старшая ветвь, но взгляд смертного, который желает нашей смерти, действительно может напугать
Фингар, из дома Яблонь. Самый рассудительный из всех.
Я тревожусь за тех, кого увезли отсюда, сказал он. Им обещали подарить свободу, но у нас до сих пор нет вестей, а я не верю, что Дариен и остальные пожалели бы нам сухого листа
Возможно, ветер не доносит сухие листья сюда, проговорил Энвель. Сядь, младший, и не задавайся вопросами, на которые сейчас все равно не будет ответа.
Фингар сел, потряс на ладони разноцветные бисеринки.
Энвель повернулся к человеку, заговорил успокаивающе, как со зверем:
Не обращай внимания на моих братьев, они за своей досадой готовы забыть о вежливости. Ты можешь наблюдать за игрой сколько тебе угодно.
Человек коротко, нерешительно улыбнулся, и Энвелю вдруг показалось, что он понял сказанное.
Младшие устали. Тяжелая темная магия, заключенная в браслетах, не только перебивала их собственную; она отягощала душу, омрачала сны и вытягивала волю. А в воду стражники подмешивали настой волчьей ягоды, чтоб убить оставшиеся силы и подавить любое сопротивление. Чужие быстро учатся; за все эти годы они научились справляться с эльфами.
А эльфы с людьми нет.
Когда дети Луны спросят меня, где ты, что мне говорить им?
Когда ветер станет искать тебя средь опавших листьев, что я ему отвечу?
Волны будут бросаться на камни, не найдя тебя, как мне их утешить?
Вереск согнется в поле, узнав, что тебя нет, и нечего мне сказать ему.
Серебряный песок под твоими ногами, оставь следы тому, кто идет за тобой.
Друг мой, возлюбленная моя, как найти тебя на той стороне?
Что за песню ты выбрал, укорил барда Энвель.
Ривардан развел руками:
Жизнь выбирает песни, а не я, я всего лишь голос
Он улыбался, но смотрел только на свою лютню; ее люди разрешили оставить, не разбили, не выбросили удивительно.
Наверняка бард тоже видел сон но он не скажет, струна выпоет тревогу за него.
Гаэль стоял у заколоченного окна и вглядывался куда-то сквозь доски. Энвель помедлил, но все же спросил:
Сродни ли моя печаль твоей, Старший из Старшей ветви? Луна послала тебе тот же сон, что и мне?
Гаэль повернулся.
Младшим незачем знать об этом сне.
Энвель прерывисто вздохнул. Он надеялся, что все это морок, порождение затуманенного волчьей ягодой разума. Но Гаэль с тех пор, как их привезли сюда, выпил лишь несколько глотков шушенна, и его сон уже не спишешь на отраву.
Значит, они оба видели это ров, засыпанный телами. Землю вперемешку с хвоей, присыпавшую волосы Дариена, последнего из Дома Каштанов. Энвель подошел отряхнуть, и сон кончился.
В чем была их вина несчастного Дариена и его братьев, как они могли заслужить такую гибель?
Гаэль приложил ладонь к губам и поманил его за собой в самый дальний угол.
Младшим не до нас, сказал Энвель. Они увлечены игрой и просто рады, что сейчас можно не воевать.
Друг моей души, сказал Гаэль, низко опустив голову. Послушай меня. Я совершил ошибку. Мы не должны были сдаваться.
Он говорил так резко, так коротко другой счел бы это оскорблением.
Ты сохранил тех, кто был с нами, ровно сказал Энвель.
Он думал не следовало уходить из Дун Лиместры. Не следовало отдавать им город.
Они отпустили лишь тех, кто им не навредит. Эльфов младших родов. И собрали все Высокие Дома здесь. А теперь отвозят туда
Этот сон
Это не сон, Гаэль оборвал его на полуслове; в другое время этого хватило бы для долгой обиды. Я видел, кого они увозят. Ветвь за ветвью люди хотят выкорчевать нас, чтоб некому было сопротивляться.
Энвель не понимал. Он подвинул ближе к Старшему бокал с остатком верескового эля, но тот лишь досадливо отмахнулся. Как будто он спешил. Как будто у всех собранных здесь не было времени в достатке.
Ты помнишь, как мы бились с ними в Дун Лиместра? Ты помнишь, как много их погибло? Я долго думал над тем, скольких они потеряли тогда, хотя могли бы сохранить, и я вижу: для них жизнь это не ценность. Да и ты дорожил бы своей жизнью, будь она настолько коротка? Земля, на которой строится дом для рода, им гораздо важнее. И мы мешаем им, пока остаемся на этой земле
Ты мой Старший, Гаэль, и я никогда бы не сказал тебе этого. Но сейчас ты расстроен, голоден, тебя мучит жажда, и я боюсь, что ты принимаешь свои страхи за правду. Никто, даже люди, не станет убивать пленников просто так.
Гаэль вздохнул, устало откинулся на высокую спинку стула.
На том рву вырастут маки Или, возможно, лунная трава Полевые цветы вот все, что от нас останется, и нам повезет, если люди будут знать эти цветы по именам
* * *
Гости приехали после завтрака. Они здесь уже примелькались. Высокий, смуглый южанин, чуть расхлябанный, хоть и застегнутый на все пуговицы, уже не в первый раз приезжал за эльфами. Хамоватый но на его должности это позволяется.
Сопляк! позвал комендант дядько Ротгар, Сопляк, подойди-ка сюда, дорогой мой.
Он подбежал, вытянулся, отдал честь.
Начальнички наши, сказал комендант, чтоб их мотало, новый список прислали. Пошла работа у начальничков
И слава богам, а то все нервы тут просадишь за этими следить
С вашего позволения, вашбродие, они ж спокойные
Во-от, а чего они спокойные такие, чтоб их мотало? Чует твое сердце? А мое вот чует: затевают они что-то. Сдать бы уже их куда положено, и забыть, как страшный сон. Поди сюда. Нашли они какого-то ихого остроухого, так он сдает их за милую душу
Сопляк заглянул в густо исписанный лист. Они с ребятами ставили пари которых эльфов увезут следующими, и ему было интересно знать.
Филтарна, сын Луаха из дома Терновников. Кахир, сын Луаха, тоже Терновники. Келлах, сын Керрига, опять Все правильно, он на них и ставил. Его давно бабка научила, какие дома идут за какими.
Бабка умерла от чумы, которую как все знают наслали эльфы.
Ну вот, сказал дядько Ротгар. Они их по домам вычесывают. Прошлые-то отбывшие все деревья были Которые? обратился он к подошедшему южанину.
А? не понял тот.
Я говорю, в прошлый раз деревья отправляли кто там был?
Пить вам надо бросать, дядько Ротгар, засмеялся гость. Далеко у вас деревья поехали?
Известно, куда они поехали, сердито сказал комендант. Каштаны то были, вот что.