На твоей куртке была рыжая шерсть Фишки.
Эта собака тоже рыжая.
Гилберт. Я знаю, что ты с ними был. Я тебя слышал.
Берт умолк и потупил глаза в стол. Есть расхотелось сразу.
Да уж расскажи ему, что с мальчишками, сказала Лереси, раскладывая сырые мячики на раскаленный поднос. Испереживался весь, наверное.
Отец задумчиво посмотрел на нее и затих. Берт разглядывал линии на деревянной столешнице и щипал себя за руку.
Ничего страшного, наконец сказал папа, повернувшись к нему. Предупредили, что за повторные случаи вандализма их упекут на пару суток, а пока отделались только штрафом. Они хоть ничего и не украли, но вломились в казенный дом.
На душе полегчало. Но только на секундочку. Потом снова оттянул тяжеленный валун разочарования. Ведь Чума-то остался на свободе. И Бьюли наверняка сейчас с ним.
Берт поднял глаза и встретился с мрачным взглядом отца.
А что с трупом? спросила Лереси.
Валуса Одила допрашивают. Узнаю только завтра. Гилберт, папа подошел и оперся на стол огромными ручищами. Ножки стола предупредительно скрипнули. Ты пообещаешь, что перестанешь с ними шарахаться по чужим домам?
Да, влегкую ответил Берт. Как и Лирен, он потерял запал на шару. Теперь его заботили только Фуфел с сахаром и Бьюли. Обещаю.
Также будет лучше, если ты найдешь себе компанию попристойнее. Меня настораживает Аксель. Мы нашли при нем несколько самокруток.
Берт застыл. Мышцы словно окаменели. Он испуганно смотрел в глаза отцу и чувствовал, как что-то внутри начинает выть: са-а-а-ахар! Са-а-а-ахар!!!
Н-ну и что? спросил он. Говорить стало тяжеловато, связки будто склеились. Он же просто с нами гуляет. Я ничего не беру у него.
Тут Лереси ссыпала в миску булочки, отложила поднос и тоже оперлась на стол рядом с папой. Вдвоем они смотрели на Берта с недоверием и укором. Его схватил приступ злости, и он возмутился:
Что? Правда! Не смотрите на меня так!
Он вдруг подумал, что Чума бы не позволил так на себя смотреть. Чума бы всем им накостылял! И Бьюли точно его за это любит.
Мне нравится гулять с Фуфелом! продолжал горячиться Берт. Мне что, теперь ни с кем гулять нельзя?
В городе много других хороших ребят, сказал папа. Его голос похолодел. Хотя бы тот же Лирен. Он приличный мальчик, почти твой ровесник, вот и дружи с ним.
Я и так с ним дружу! Вообще дружу, с кем хочу!
Таких друзей потом из канав вылавливают, повысила голос Лер. Попомни мое слово, этого Фуфела-идиотину сегодня-завтра у канализации лицом вниз найдут. Тебе оно надо, скажи мне? она повернулась к папе и повторила: Вот надо ему? Тебе надо? Мне не надо! У меня своих двое, а мне за твоим еще смотреть?!
Успокойся, Лер, пожалуйста, измученно вздохнул папа.
Вот и не надо! взвился Берт. Почему ты вообще пришла?!
Потому что! Лереси зыркнула на него своими злющими бордовыми глазами. Время появилось! Потому что ты шляешься не пойми где, а оболтус твой ни сном, ни духом! Работа да работа! А за тобой кто смотреть будет?! В мире и так черти что, так хоть тебя хочется уберечь!
Папа вздохнул, отошел к печи и поворошил кочергой поленья, раскидывая их друг от друга, чтобы поскорее затухли.
Не надо за мной смотреть! выкрикнул Берт и спрыгнул со стула. И так все время запрещаешь!
Вот и не буду! Делай, что хочешь!
Берт, сядь, прошу тебя, с мольбой обернулся отец. Лер!
Что?! вспыхнула она. Не хочетне надо! У меня будто дел нет больше! Да вот еще!
Гилберт выбежал из-за стола и замер у стены, с ненавистью глядя на Лереси.
Пожалуйста, не кричите, попросил папа, обводя обоих взглядом, и повернулся к Берту: Я не запрещаю тебе гулять, просто прошу, чтобы ты был аккуратнее с друзьями. Этот Фуфел тебя до добра не доведет.
Са-а-а-а-ахар!
Берт сжал челюсти, ощутив подкатывающий к горлу комок. Глаза защипало.
Мне с ним нравится, пролепетал он. Лереси всплеснула руками и стала убирать пустую кадушку из-под теста.
Я понимаю, папа подошел к нему и сел на корточки, обдав запахом хмеля.
Его большое бородатое лицо с пронзительными черными глазами оказалось напротив, и Берт вспомнил громадную голову Фишки. Отец взял его за плечи и погладил большими пальцами.
Но он занимается плохими вещами, объяснил он. Я не хочу, чтобы из-за него с тобой что-то случилось, понимаешь?
Губы Берта задрожали и стянулись в жалобный клювик. Он опустил глаза, ощутив, как в уголках собралась горячая влага.
Пап
Что?
Можно мне
Он осекся. Если попросить встретиться с Фуфелом еще разок, то папа точно что-то заподозрит. Берт сжал губы и прерывисто вздохнул. По щеке поползла жгучая слеза, и папа осторожно стер ее большим пальцем.
Что, Кнопочка?
У меня горло что-то болит. И дышать тяжело.
Простудился? папа аккуратно приложил здоровущую шершавую ладонь к его пылающему лбу. Ну да, вот тебе и мытье в холодной воде.
Сейчас зелье найду, буркнула Лереси и пошла в гостиную. Там она открыла сервант и стала бряцать бутылочками. Иди его в постель уложи пока. Вот бесенок, даже не поел толком! И так кожа да кости, ветром сдувает поди!
Лер, пожалуйста, шикнул на нее папа и посмотрел на Берта. Пойдем. Когда полегчает, спустишься и как следует позавтракаешь, хорошо?
Гилберт смотрел над его плечом и пытался удержать слезы. В душе растеклась горькая обида. Мир вдруг стал таким несправедливым. И Чума с Бьюли остался, и с мошкарой гулять запретили, и с Фуфелом говорить, и заболел, и Лереси накричала
Солнце потускнело, и запах булочек поблек. Берт закрыл глаза и беспомощно уткнулся в папино плечо, снова вхлипнув.
Я ничего не хочу
Бывает, отец обнял его, пару раз качнул и погладил по спине. Все будет хорошо. Я обещаю. Теперь ты пообещай.
Угу
Молодец, Кнопка.
Через пару минут он лежал в своей постели, укрывшись почти с головой. Лереси дала ему лечебное зелье, сказала, чтоб не обижался на нее, и тихонько закрыла дверь. Берт стал смотреть в окно.
Лучи проникали в комнату через крону вяза, и на одеяло ложились пятнистые тени. А потом на подоконник вспорхнул воробей. Гилберт вспомнил птицу счастья с Саммерсета и уснул.
***
Фи-и-и-иу!
Берт открыл глаза и оторвался от подушки. Солнце светило еще ярче и горячее. В комнате стояла духота. Берт подумал, что ему приснилось, но тут снова:
Фи-и-и-иу!
Свистели снаружи. Окно выходило на задний двор. И тут Гилберт понял.
Он вскочил с постели и кинулся открывать створки. В комнату влетела волна свежего, хоть и знойного воздуха. Берт пощурился от солнца и посмотрел вниз. Сердце радостно взвилось под самое горло.
Во дворе стоял Фуфел, засунув руки в карманы и улыбчиво жуя. Он смотрел на Берта, точно так же прищурив один глаз, хотя свет на него не падал.
Я принес, сообщил он и улыбнулся шире.
Ага! А ты сможешь докинуть?
Не вопрос. Но сперва кидай деньги.
Проклятье, деньги! Напрочь из головы вылетело. Но ничего, в комоде, кажется, должен быть кошелек, который на днях стибрил у пьяницы.
Давай вместе? предложил Берт.
Что, не доверяешь? усмехнулся Аксель.
Ну
Да я угараю. Конечно, вместе, дурик. Одновременно это называется.
Сам ты дурик, понял?!
Фуфел рассмеялся и покачал головой.
Ну вот, растешь наконец-то. Понял я, понял. Давай уже.
Берт кивнул, подбежал к комоду и выдвинул верхний ящик. Там валялись всякие ножи, кинжалы и заточки, которые забывали гости в тавернах. Нивенир говорил, что их можно будет продавать. Хорошо, что никто не лазит в этот комод, а то бы завоняли.
Во втором ящике лежала одежда. В третьемлюбимые книги. Про Лорхана и Барензию, а еще Поучения благой Альмалексии. В нижнемвсякая всячина вроде дешевых украшений и старых потускневших монет. Все это Берт тоже выуживал из карманов пьяниц и думал продать. Туда же он закинул и кошелек.
Он пересчитал деньги и оставил десять монет, сложив лишние в ящик. Затем ринулся к окну, будто боясь, что Фуфел ему привиделся и исчез. Но тот стоял, как стоялс руками в карманах и жевал.
Вот! Гилберт помахал кошельком в воздухе.
Слушай, я тут подумал Давай-ка ты лучше спустишься. Вдруг ты мне кошелек с камнями кинешь?
И ты тоже.
И я тоже. Так что давай, спускайся, чтобы никто никого не нае*ал.
Нае*ал. Тоже смешное слово.
Берт невольно улыбнулся и ответил:
Ладно, подожди, я оденусь только.
Да тебе и сорочка эта идет, с наигранным кокетством ухмыльнулся Фуфел. Берт почувствовал странную дрожь и жар.
Чего?
Ничего, спускайся давай. А по дереву сможешь? Аксель кивнул на молодой вяз, тянущийся ветками прямо к окну.
Гилберт опасливо глянул на ближайшую ветку, но для него она была еще далековата.
Не дотянусь, он выпростал руку, чтобы Фуфел увидел, как до ветки оставалась еще примерно такая же рука. А на подоконник не залезу.
Мгм. Ладно, иди уже.
Гилберт быстренько нацепил первую попавшуюся одежду, легкую рубашку и штаны, сунул в карман кошелек и поспешил вниз. Лереси уже ушла, а папа выгребал пепел из печи. Он заметил Берта и окликнул:
Тебе еще надо позавтракать, помнишь?
Да, сейчас приду, ответил тот из коридора.
Ты куда-то собрался?
Я Лирена на улице заметил, хочу позвать гулять.
Папа недоверчиво выпрямился, но промолчал. Берт вышел на залитую солнцем улицу и обогнул дом, скрывшись в тени деревьев на заднем дворе. Фуфел ждал у самой стены, так что из окна его было не видно.
Симпатично, он окинул Берта взглядом и хитренько улыбнулся.
Гилберт замялся, поймав тот же странный восторг, что и с Бьюли.
Ага. Вот, он вынул кошелек.
Мгм, Аксель тоже достал кошелек и развязал, показав Берту шесть блестящих розовых кристаллов сахара.
Ноздри затрепетали, когда в памяти всколыхнулся приторный запах. Берт кивнул и так же открыл свой кошелек. На свету блеснули монеты.
Десять.
Вижу. Махаемся.
Они передали друг другу мешочки. Фуфел сунул свой за пазуху и улыбнулся:
С тобой приятно иметь дело. Я всем это говорю, но с тобой и правда приятно.
Почему? Гилберт убрал драгоценный кошель в тот же карман.
Ты мой самый молодой клиент, в курсе? Раньше самой малой у меня была 10-летняя сопля, редгардка. Честно, я даже удивился, когда ты сахар попросил, вот от тебя вообще не ожидал. Я ж тебя еще совсем мелким помню, ни бе, ни ме. Прямо только из пи*ды вылез.
Откуда?
Из мамки.
А-а, Берт усмехнулся, хотя слабо понял. А в замке что было?
Да ничего, твой батя штраф впаял и нахер послал. Сказал, еще раз поймаетв каталажку упрячет. Он у тебя ровный мужик, не вредный. Как-то и гадить ему не хочется.
Он запретил с тобой разговаривать.
Я знаю, он у меня сомиков отобрал. Я самокрутки так называю. Но, короче, раз ты вышел, то яйца у тебя растут.
Гилберт криво улыбнулся, снова ничего не поняв. Тут же вспомнил, про что давно хотел спросить у Лирена. Но с ним еще неясно, когда получится встретиться. Можно ведь спросить и у Фуфела. С ним, правда, Гилберт знаком не так давно, зато он старше. Гораздо старше, на целых семь лет.
Фуфел, а кто такие пи*оры?
Улыбка Акселя поблекла. Он перестал жевать и пристально посмотрел на Берта.
А что?
Просто меня Чума так назвал. Мы никогда раньше не виделись. Он сразу так назвал, и я не знаю, почему.
Фуфел расслабился и усмехнулся:
А, да он просто так. Ты забей. Это что-то типа мудак, дурак, придурок и все такое.
Но я же ничего ему не сделал. Это он первый начал.
Иногда это просто слово, так что не бери в голову. Хотя
Он опустил на Берта глаза и оценивающе смерил взглядом.
Ну, кто ж его знает.
Что?
Ты и правда похож на педика. Тебе хоть и всего шесть
Шесть с половиной!
Но ты и правда похож.
Почему? Кто это?
Рассказать тебе? лукаво прищурился Фуфел. Это ведь не шутки, если что. Короче, педикиэто такие пацаны, которые трутся с другими пацанами. И выглядят, как девки, вот как ты.
Да хватит! Мы же тоже с мошкарой ходим.
А, нет! засмеялся Фуфел. Мы просто дружим, а педики мутят друг с другом. Как Чума с Бьюли.
А так можно?
Аксель снова захохотал.
Вот о чем я и говорю! Я с тебя обоссусь сейчас, мелкий! он отсмеялся и стал переводить дыхание. Так можно, но так нельзя. Пиз*ец, сам тебе тут комплименты отвешивал, а теперь Короче, быть настоящим пи*оромплохо, за такое и втащить могут. В смысле, побить, понял? Так что лучше помалкивай.
Я ни разу таких не видел.
В зеркало посмотри, Фуфел взорвался смехом.
Берт недоуменно замолчал. Мысли смешались, и он изо всех сил старался понять, почему это плохо. Но никак не мог.
Аксель, а почему это плохо?
Что? он вытирал слезы. С другими пацанами мутить? Это противно, вот почему. Собственно, девки на что? Нет, мутить надо с девками, а с пацанами дружить. Иначе так кабину начистят, что мать родная не узнает.
А почему противно?
Мелкий, я серьезно сдохну с тебя! Фуфел скрючился от смеха.
Я правда не понимаю!
Аксель кряхтел, шлепая себя по коленкам, и едва смог выпрямиться. Лицо у него блестело от слез.
Что, уже присмотрел себе мальчугана что ли? простонал он, вытирая глаза обеими руками.
Да нет
Вот и не рыпайся. Целее будешь. Вот, помнишь Джеаро?
Берт помнил. В прошлом году одного высокого эльфа, Джеаро, хорошенько кто-то вздул. Да так, что один глаз у него заплыл, нос покосился, а острое ухо оказалось наполовину оторвано. Берт сам его видел в Серой кобыле, но только издали. Мошкара начала перешептываться о чем-то, и Гилберт тогда не понял, о чем именно.
Ну, помню.
Вот его за это и отхерачили. Точно не знаю, кто. Его с каким-то парнем в переулке застукали, они там сосались.
Что?
Целовались. С этим вторым не в курсе, что стало, но наверняка ничего хорошего. Знаю только, что после того раза его вообще никто не видел. Шлепнули, наверное. Убили, то есть.
Берт в ужасе распахнул глаза.
Просто так?
В смысле просто так? рассмеялся Фуфел. Я тебе про что тут расшаркиваюсь? За то, что они мутили, за это и пришили. Что непонятного? Да и выглядел это Джеаро по-бабски, прямо как ты. Так что поосторожнее. Ты вроде ничего так, в смысле, хороший пацан. Будет жалко, если загасят. Мне-то все равно, но насчет остальных не знаю. Вроде говорили, что Чума и Джерси этого Джеаро тоже мутузили. Ты уж поберегись, ладно?
Ну Ладно, я понял.
Хотя не особо.
Но я давно видел, как две девчонки целовались, сказал Берт, внимательно посмотрев на Акселя. В щечку.
Да им-то можно.
Девочкам можно, а пацанам нельзя? Почему?
На девок хоть смотреть приятно. Жаль, я сам этого не видел.
А на пацанов неприятно?
Фуфел снова усмехнулся.
А что там приятного? Н-н-нда-а, интересный ты.
Я совсем уже запутался.
Потом допрешь. Все, пойду я уже, Аксель прошел мимо и хлопнул по плечу. А то дела есть.
Хорошо.
Запомни, одну шашку в день.
Да, я знаю.
Он скрылся за углом. Берт сразу запустил пальцы в кошель, вытащил кристалл сахара и сунул в рот. Жизнь тотчас стала проще.
***
В общем, вздернулся этот Валус, говорил Чума.
Мошкара сидела в Серой кобыле за круглым засаленным столиком. На немкуча нацарапанных надписей, и все про что-то непонятное для Берта. Зал хиленько освещала люстра. Чума сидел напротив, рядом с нимБьюли, а по бокам Фуфел, Джерси и Лирен. Тот примостился рядом с Гилбертом как товарищ по возрасту, и обоим от этого было поспокойнее.
Стражник пришел, а этот уже висит под балкой, Чума обнимал Бьюли за плечо, а во второй руке держал бутылку эля. Сыновей дома нет. Вот удобно, да?
Что удобно? спросил Берт, глядя на Бьюли. Он старался не пялиться, но когда она отворачивалась, все же смотрел.
Вздернуться, когда жизнь к стенке приперла? ухмыльнулся Джерси.
Ну, Чума отпил. Удобно же? Тупо, но удобно. Вообще ни о чем париться не надо, ведь в любой момент можно пойти удавиться.
То есть, непонятно, что это за женщина там в подвале была? спросил Лирен.
Нет. Много ты у висляка узнаешь?
Ну, есть же Эм Как его Следствие.
Я там сказал и тут повторю: всем плевать. Труп сожгли и забыли. Нет теланет дела. Разумно? Разумно. В стране и так проблем хоть жопой жуй.