Каждый из них был сам по себе.
Ленке циркачи всегда казались семьей. Даже разговаривая на разных языках, они делились всем: военными историями, мнениями, едой, проблемами, шампунем, моющим средством.
Артисты Cirque des Chauve-souris были другими. Они не разговаривали друг с другом, не отдыхали и не ели вместе.
На пути из Кливленда в Коламбус мадам Оксана объяснила Ленке ее обязанности. Она должна работать, есть и спать в трейлере, где располагается офис. Смотреть шоу, сидя у входа, наблюдая за местным барменом и нанятыми билетерами. Никогда не беспокоить артистов. Не ходить по заднему двору, не смотреть на тренировки. Если ее что-то не устраивает, она может вернуться в Кливленд.
Ленка сжала зубы и согласилась. Папа рассказывал ей об обручах. Новички в «Цирке Первомая» должны были прыгать через них в старые времена. Все лучше, чем возвращение в Кливленд.
Вещи, которые Ленка узнала в Коламбусе, Огайо:
Циркам нужно множество разрешений.
Можно делать практически что угодно, если наладишь контакт с администрацией.
Кошки мадам Оксаны сами добывают себе еду.
Насколько Ленка знала, шоу с кошками отнимали много времени и сил. Животных нужно было приводить в порядок, кормить и поить, а клетки чистить и перевозить с места на место. Такие номера предполагали, по меньшей мере, ряды переносок на заднем дворе и кучу мешков с кошачьим кормом и мусором.
Только не в Cirque des Chauve-souris.
В свободное от выступлений время кошки мадам Оксаны гуляли сами по себе. Ленка видела, как они дремлют на свернутых канатах и скамейках, рыскают на задворках, сидят на крышах цирковых трейлеров. Однажды вечером она заметила большого серого кота с крысой в зубах, спешащего к шатру. Пару ночей спустя, Ленка хотела забраться в постель и обнаружила молодую трехцветную кошечку, вольготно устроившуюся на подушке. Кошка оцарапала Ленку, едва она попыталась взять ее на руки, а затем, будто извиняясь, зализала царапину и провела ночь у нее в ногах, пыхтя, как кипящий чайник.
У Ленки никогда не было кошки, и она оказалась совсем одна. Почти каждую ночь с ней ночевала какая-нибудь из подопечных мадам Оксаны. Ленка не обращала внимания на царапины и покусывания, даже, если просыпалась с саднящим ухом или носом, с кровью на подушке или оттого, что шершавый розовый язычок облизывает ее в любом случае, это стоило компании.
* * *
Во время второй недели в Коламбусе зрители стали утекать, как кофе сквозь ситечко. Людям, которые предпочитали яркие, широко разрекламированные шоу, было скучно. Даже те, кому нравились маленькие цирки, приходили лишь раз и больше не появлялись.
Мадам Оксану это не волновало.
Они не ценят настоящее искусство, говорила она. Сейчас в моде грязные шутки, ужасная музыка и костюмы, которые ничего не скрывают. В Европе то же самое. Мы что-нибудь придумаем.
А вот Ленку это волновало безмерно.
Вы не разоритесь, купив новые костюмы. Медведь Гектора на днях совсем разлезется.
Мадам Оксана плавно пожала плечами:
Новые костюмы это дорого.
Привлечете зрителей и сможете себе их позволить. Открытие великолепно, а Рима и Гектор просто огонь. Но Парящие Соколовы как будто застряли в прошлом веке, а номер Чио-Чио скучный. Вот, она повернулась к лэптопу и включила видео эквилибриста Cirque de Soleil.
Взгляните, сказала она, повернув экран к мадам Оксане. Чио-Чио сделала бы это со связанными за спиной руками.
Мадам Оксана смотрела, как хрупкая девочка в синем поднимается из заднего моста в стойку на руках, балансируя на огромном красном мяче.
Музыка будто собака воет. И мяч это недостойно.
«Ходить на руках» тоже, подумала Ленка, но ничего не сказала.
Музыку можно подобрать. И это не обязательно должен быть мяч. Она может балансировать на качелях на гибком шесте. Суть в том, что ей нужно больше реквизита. Только так можно вернуть интерес к моноциклу, если не жонглировать.
Спустя некоторое время и десятки видео с акробатами, канатоходцами, шпагоглотателями и гимнастами на неподвижной трапеции, мадам Оксана, кажется, задумалась, а Ленка выбилась из сил. Смотреть выступления воздушных гимнастов было мукой, особенно одно: две женщины и мужчина крутились, качались и ездили по перекладине на огромном металлическом кубе.
Не было номера, который она не могла бы повторить до болезни.
Если бы только она пришла в форму. Если бы могла тренироваться.
В Cirque des Chauve-souris ложились поздно. Без утренних выступлений просыпаться раньше двух или трех дня не имело смысла и, как Ленка знала, артисты никогда не вставали раньше.
Однажды утром в одиннадцать, Ленка прокралась через парковку, убеждая себя, что зря нервничает. Мадам Оксана никогда не говорила о том, что шатер под запретом, как и костюмы, если ими никто не пользуется.
В шатре было темно, пахло пылью и тальком. Ленкино сердце, казалось, вырвется из груди, а ладони стали липкими. Она включила свет, сфокусировавшись на веревках, у которым крепилась неподвижная трапеция, присыпала ладони тальком и, прыгнув, ухватилась за перекладину. Мышцы плеч взорвались болью, приняв на себя ее вес, мускулы живота заныли, когда она закинула ноги наверх. Пару секунд она висела, а потом смогла сесть, раскачиваясь, будто на качелях, восстанавливая дыхание. Ее мышцы болели: лучше бы она надела ремни, прежде чем пробовать что-то необычное. Хотя от одного простого трюка вреда не будет.
Ленка соскользнула с перекладины, выгнула шею и спину и широко развела руки, имитируя распятие. Качаясь, она смотрела на купол шатра. Ей показалось, что маленькая тень мелькнула среди огней. Перед глазами заплясали точки, а потом все померкло. Зашумело в ушах.
«Я, кажется, падаю», спокойно подумала она.
Ленка очнулась, ощущая во рту металлический привкус. Все тело ныло, но это была боль от растяжений, а не из-за сломанных костей. Она открыла глаза и увидела над головой их лица.
Мадам Оксана была в ярости.
Ты не следуешь правилам!
Ленка повернулась на бок, пытаясь привстать.
Я не ходила на заднем дворе. сказала она. Никто не тренировался. Я убедилась.
Мадам Оксана зарычала и стала похожа на одну из своих кошек:
Ты что, адвокат, чтобы со мной спорить? Убьешь себя, и, возможно, твои проблемы закончатся, но только не наши. Ты здесь, чтобы облегчать нам жизнь, а не для того, чтобы полиция задавала вопросы. Если тренируешься надевай ремни, ponimaesh?
Ленка ухмыльнулась:
Да, босс.
Мадам Оксана воздела руки к небесам и растворилась среди теней.
Ленка кое-как встала с кровати. Рима не дала ей упасть, взяла под локоть. Ее рука была ледяной и сильной.
Может, тебе следует подкачаться, прежде чем снова лезть наверх?
Ленка смущенно рассмеялась:
Ты права.
Самое трудное при возвращении в форму ощущение собственной слабости прежде, чем сделаешься сильней. Особенно, если начинать после долгого перерыва и сгорать от нетерпения.
Еще большей трудностью оказалось то, что Ленка внезапно стала востребованной.
Рима и Эжен хотели научиться пользоваться Ютьюбом. Чио-Чио, Гектор и Борис тоже заинтересовались, а после кто-нибудь то и дело вваливался в офис, чтобы воспользоваться лэптопом, посмотреть новые фильмы и трюки. Гектор сделал куб, как в том видео, и Рима с Чио-Чио начали готовить выступление. Соколовы работали над новыми номерами, будто одержимые. Каждый раз, когда Ленка появлялась поблизости, кто-то засыпал ее вопросами об американских цирках, американском сленге, американских предпочтениях, пока она не стала ощущать себя человеческим аналогом Гугла.
Зацени эти трюки, Ленка. Они крутые?
Человек глотает барный стул, Ленка. Будет клево, если я повторю, или отстойно?
Теперь она могла наблюдать за тренировками. Ленка хотела этого, но, несмотря на внимание труппы, чувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Она старалась не думать, почему циркачи не спрашивают ее о прошлом. Не то чтобы она хотела рассказать о своей семье или болезни, но было бы приятно, если бы они хотели узнать.
После Коламбуса они поехали в Чикаго. Неделю спустя Ленка отправилась в ресторан. В последнее время она чувствовала себя слабой слишком много фастфуда и попыток привести себя в форму, чтобы позаниматься на кубе Римы и Чио-Чио. А возможно слишком много мадам Оксаны и труппы, хотя она и не была готова себе в этом признаться.
В любом случае, Ленке нужно было проветриться: мадам Оксана решила, что дела у цирка идут неплохо, и начала ей платить. Одолжив у Римы платье, Ленка взяла такси до ресторана, который нашла через интернет. Кухня была итальянской, как она любила, а сам ресторан не слишком шикарным, но достаточно милым: на столах чистые скатерти и свечи. Она заказала insalata mista, креветку с чесноком и бокал белого вина официант принес его, не задавая вопросов. Креветка напомнила ей о папе: он всегда их заказывал.
За ужином Ленка размышляла, нужно ли позвонить родителям. Не то, чтобы она была готова сдаться, тем более теперь, когда начала чувствовать себя в цирке как дома, но они, наверное, волновались, и ей хотелось услышать человека, который ее любит, пусть даже будет ругаться.
Ленка вернулась в цирк почти в час ночи. Она устала, ее лихорадило, а голова кружилась сильней, чем бывает от одного бокала вина. По дороге в офис, мечтая поскорей залезть в постель, она надеялась, что кошка ждет ее в трейлере.
Она услышала стон и хотела проигнорировать его. Ленка знала, что иногда артисты оттягиваются с местными и приводят их в трейлеры, особенно Борис и Эжен. Это ее не беспокоило так поступали все циркачи. Знать больше было ей ни к чему.
Еще один стон уж точно не чувственный. Кому-то плохо. Кто-то попал в беду.
Ленка тихо вздохнула и, обойдя трейлер-костюмерную, выглянула на задний двор.
Согласно городским правилам, лампочка освещала площадку перед дверью. Глазам Ленки предстали Гектор, Кармен, Казимир, мадам Оксана и Борис с безжизненным телом девушки на руках. Ленка спряталась в тени трейлера ее щека подергивалась от шока. Девушка застонала вновь, ее голова запрокинулась, как у тряпичной куклы. Из раны под челюстью тихо сочилась кровь.
Гектор выругался. Ленка не подозревала, что он знает такие слова.
Заткнись, Гектор, холодно сказала мадам Оксана. Она еще не умерла, хотя и может, из-за дешевой клоунады Бориса.
Борис обнажил клыки и зашипел на нее, напомнив Ленке кота над добычей.
Мадам Оксана зашипела в ответ.
Борис положил девушку на землю и смотрел, не моргая, как мадам Оксана встает на колени, поворачивает ее голову и медленно лижет сочащуюся рану.
Спустя минуту, показавшуюся Ленке вечностью, Гектор опустил руку на плечо вампирки.
Нужно остановиться, сказал он.
Мадам Оксана поднялась и облизала губы. Ее лицо было бледным, как у фарфоровой куклы.
Ленка глядела на девушку. Она лежала в той же позе: руки раскинуты, шея открыта тихо белеет нетронутая клыками кожа.
Пока она пыталась осознать увиденное, Казимир закинул девушку на плечо, точно мертвого олененка.
Я намочу ее платье и разолью немного джина. Она ведь уже пьяна, правда, Борис? Если нам повезет, она ничего не вспомнит, когда проснется.
Борис зевнул и сонно потянулся:
Зачем рисковать? Почему она вообще должна просыпаться?
Гектор одарил его взглядом, от которого свернулось бы молоко.
Ты дикарь, Борис, и еще слишком молод. Тебе повезло жить с цивилизованными чудовищами, которые не гадят там, где едят. Казимир унесет твою маленькую любовницу туда, где ее найдут и где о ней позаботятся. А ты будь осторожней в следующий раз.
Казимир отправился в шатер темная голова девушки болталась за его плечом. Все расслабились. Кармен сказала:
Я умираю с голоду, и внезапно сложилась, будто кусок ткани.
Мгновением позже Ленка увидела летучую мышь, сорвавшуюся с вершины шатра. Поймав восходящий поток, та исчезла во тьме. И вот тогда-то Ленка к своему стыду потеряла сознание.
Она открыла глаза среди тишины и молчания, чувствуя смертельную усталость, как год назад, когда родители поместили ее в реанимацию. Что-то тяжелое давило на грудь.
Она застонала и попыталась сесть, но не смогла пошевелиться.
Прямо под подбородком мяукнула кошка.
Да, сказала мадам Оксана. Я знаю. Слезай, Рима. Мы хотим, чтобы она не дергалась, а не задохнулась.
Рима. Акробатка. Ее подруга. Кошка. Вампир.
Рима спустилась по телу Ленки и плюхнулась ей на лодыжки.
Ленка Кубатова, сказала мадам Оксана. Что же нам с тобой делать? Мы не хотим тебя убивать. Ты нам полезна.
Ленка поежилась:
Пожалуйста, включите свет. Разговаривать о таком в темноте жутко. Я чувствую, будто попала в фильм ужасов категории «Б». «Цирк вампиров». Это кажется бредом.
Не время для шуток, жестко сказала мадам Оксана, но лампу включила. Ленка обнаружила, что лежит в собственной постели, в офисе, а вокруг на одеяле сгрудились семь кошек. Казалось, она легко бы могла их сбросить, но, сколько не напрягалась, не могла пошевелиться. Они смотрели на нее так, как могут только кошачьи, их круглые, не мигающие глаза горели красным.
Ленка проглотила истерический смешок.
Правда? А мне кажется, классный бы вышел фильм. Девчонка с лейкемией сбегает из дома, чтобы присоединиться к цирку вампиров, превращающихся в кошек и летучих мышей.
Самый большой кот, коричневый меховой шар, миниатюрный медведь, встряхнулся и стал Гектором, сидящим на ее кровати с грустью в глазах.
Еще в пауков, сказал он. Мы можем превращаться в пауков и комаров, но неприятно быть такими мелкими.
Это было уже чересчур. Ленка засмеялась и хохотала, не в силах остановиться, пока пощечина мадам Оксаны не выбила из нее этот глупый смех, оставив на челюсти синяк.
Не люблю истерик, сказала инспектор манежа. Все очень просто. Ты останешься с нами. Мы купим тебе компьютер. Ты будешь управлять делами цирка и решать проблемы с chinovnikami. А еще делиться с нами кровью. Будет, как ты говоришь, круто.
Нет, ответила Ленка. Это будет отвратительно.
Кошки превратились в циркачей. Они расселись по комнате. Освободившись, Ленка приподнялась в подушках и обвела их взглядом:
У меня лейкемия, помните? Болезнь крови, если вы не в курсе.
Дюсан взял ее за руку. Он никогда не прикасался к ней раньше. Его кожа была холодной и восковой по сравнению с ее собственной.
Для нас это не яд, сказал он. Для нас это источник новой силы.
Все эти белые клетки, добавил Борис, придают упругость шагу вампира. Мы бы тебя и вполовину так не ценили, будь твоя кровь здоровой.
Ленка попыталась освободиться от хватки Дюсана, но с тем же успехом могла попробовать вывернуться из наручников.
Может, и так, но у меня ремиссия, не забывайте. Я говорила вам, когда пришла.
Рима наклонилась и шлепнула ее по щеке, будто перышком провела:
Хорошая попытка. Но у тебя нет ремиссии.
Пока Ленка изумленно взирала на вампирку, Дюсан поднял ее запястье ко рту, прокусил кожу и слизнул выступившие капли крови.
Вкусно, заметил он.
Не любите истерик? потрясенно сказала Ленка. Тогда уходите, потому что я вот-вот разрыдаюсь, и вам придется меня убить, чтобы успокоить.
Весь следующий день офисный трейлер оставался закрытым. Внутри было тихо, занавески опущены. Кармен продавала билеты у стойки и вяло флиртовала с барменом. Место оказалось удачным, аплодисменты искренними, шепот, пролетающий по рядам во время смертельного номера, казался многообещающим. Подсчитав выручку, мадам Оксана сказала, что они смогут купить новые костюмы и, возможно, компьютер.
Ничего хорошего, заметила Рима, если Ленка от шока сойдет с ума.
Мадам Оксана пожала плечами:
Тогда компьютер не понадобится.
На следующий день Борис долго наблюдал за притихшим офисом, а потом спросил, не следует ли им выломать дверь, дабы убедиться, что смертная еще жива.
Эта девочка не хочет умирать, сказала мадам Оксана. Оставьте ее в покое.
Вечером успех повторился. Местные собрались на заднем дворе в надежде поймать улыбку, перекинуться парой слов или даже зависнуть в трейлере. Кармен и Эжен пили нечто более приятное, чем крысиная кровь. В офисе было темно и тихо.
* * *
Следующей ночью, после шоу, Ленка приняла душ, надела платье Римы поверх джинсов, заплела темные волосы и отправилась в шатер, где застала Гектора, Кармен и мадам Оксану.
Я хочу с вами поговорить.
Три пары глаз мрачно наблюдали за ней. Белки были красными, как если бы все они страдали тяжелой формой конъюнктивита. Ленка удивилась, что не замечала этого раньше.
Мадам Оксана поманила ее к себе.