И что ты думаешь делать, спросила Ариана, если вдруг прево изгонит тебя из города?
Кол ему в сраку, а не «изгонит»! зло усмехнулась Фераис. Нужно только найти шестерых компургаторов, которые подтвердят мое доброе имя. И уж будь покойна, людей, обязанных мне, в этом городе всяко больше шести. Ты лучше о себе подумай. Я так понимаю, нового жениха у тебя на примете нет?
Ариана тихо мотнула головой.
И что дальше? напирала Фераис. Вернешься к матери? А вдруг она умретна что будешь жить?
На епископские виноградники можно пойти по осени, собирать урожай, нерешительно ответила Ариана. Еще ткать умею немного
Тьфу тыткать! Один раз свяжешься с «синими ногтями»*всю жизнь потом не отмоешься. Ты бы еще про живодерни вспомнила! Да и виноградники твоинемногим лучше. Весь день горбатиться на солнце или в непогодуи что в итоге? Лицо как у старухи к тридцати годам и скрюченная спина с прострелами? Мои красотки, не напрягаясь особо, имеют с одного жениха столько же, сколько ты не получишь и за целый день коряченья на твоем винограднике! Ну, может, чуть поменьше. А и всей работы-толежи себе, раскинув ляжки, да изображай неземное блаженство. Ну да, бывает иной раз, что попадется клиент «со странностями»но тут уж на любителя. Можешь и отказаться, никто не неволит. У нас как принято: если девушка принимает от клиента бокал с напитком, значит, согласна с ним возлечь. Если не принимаетпусть ищет другую. Так у нас заведено. Что молчишь?
[*Презрительное прозвище представителя ткацких ремесел]
Перестань, Фераис, мотнула головой Арина. Опять ты за свое! Я же сказала уже
Да не за свое я, а за твое! Как ты этого не поймешь? В этом мире женщина должна быть под манусом* мужчины. Отца ли, мужа ли, мастера или Бога. «Ничейная» женщина, без мужской опекипечальней нет создания на свете. Любой прощелыга может обидеть ее безнаказанно, снасильничать и надругаться. И никому ты потом не будешь нужна, «початая» и опозоренная, особенно если тебя оприходует шайка похотливых подмастерьев. У нас же как считается: что-де сама хвостом вертела, вот и довертелась; вела бы себя прилично, никто бы и пальцем не тронул. Запомни, подружка: в этом мире одиночки не выживают. А в моем заведении имеются и крепкие ребятишки, способные дать укорот особо распоясавшимся молодчикам; есть также общий ящик для пожертвований, куда девушки каждую неделю сдают на церковные требы и на случай взаимной поддержки, если вдруг кто из них заболеет или, не приведи Господь, станет немощной калекой. В общем, все как у настоящих ремесленников.
[*«Рукой», т. е. властью]
По мне, так лучше быть бедной крестьянкой, чем блудницей в парче, упрямо возразила Ариана.
Да что ты говоришь! А поведай-ка мне, многие ли из крестьян удостоились чина святости? Скольких землепашцев наша церковь причислила к лику святых? Не знаешь? Так я тебе скажу: ни одного. А блудниц? Кто удостоился чести первым узреть Спасителя после его воскрешения и сообщить благую весть апостолам его? Верно, блудница Мария Магдалина. Кого взял в жены пророк Осия по прямому велению Господа? Верно, Гомерь, блудницу израильскую. Про кого праведник Нонн сказал: «этой женщиной Господь будет судить нас на суде Своем»? Верно, про Святую Пелагию Антиохийскую, бывшую блудницу. Кому Господь приказал перейти Иордан, дабы смыть с себя грехи свои? Верно, Святой Марии Египетской, ставшей блудницей в двенадцать лет. Или вспомни Святую Таисию из Фив, бывшую блудницу. Или другую Таисию, ставшую женой египетского царя. По единому слову которой Александр Великий сжигал целые города. А знаешь ли ты, как римская блудница Флора стала языческой богиней?
Не слышала про такое, покачала головой Ариана.
О, напрасно! Флора была выдающаяся девушка, буквально сводившая мужчин с ума. Своим ремеслом она заработала столь многие богатства, что, покидая этот мир, пожелала, чтобы горожане на эти средства устраивали в ее честь ежегодные празднества. Так и произошлокто ж откажется от дармового праздника? Потом уже римские жители во время тех празднеств принялись устраивать распутные спектакли, с разнузданными соитиями и оргиями. Тогда римские сенаторы решили, что не подобает столь громкая слава простой блуднице, и объявили, что та Флора, которой посвящен праздник, была на самом деле богиней цветов. Можно ли придумать что-то глупеебогиня цветов по имени «цветочек»?! Однако ж простецы поверили. А быть может, Флора и сама знала, что всё так случится, и таким образом купила себе посмертный титул богиникто знает.
Но ведь все те, о которых ты говоришь, были не блудницами, а бывшими блудницами, заметила Ариана. А нераскаявшимся блудницам у нас даже еду запрещено перебирать на рынке, словно как евреям или прокаженным.
Евреям, прокаженным и каготамведь это ты хотела сказать? насмешливо сощурилась Фераис. Не забывай, малышка: тебя с самого рождения поставили в один ряд с блудницами, так что не мни себя выше нас. Хотя какое там «в один ряд»! Не помню, кто именно из паптак вот он еще много лет назад призвал христиан брать в жены раскаявшихся блудниц. Пусть такое и нечасто случается, но все же считается делом богоугодным и проявлением милосердия. А теперь скажи мне, когда в последний раз кто-то из бордоских горожан брал в жены честную каготку? То-то. Выходит, что «шальной женщиной»* быть прибыточнее не только по доходам, но и по статусу. Фераис выдохнула, затем с загадочной улыбкой добавила:Это не считая третьей выгоды.
[*Фр. follefemmeпроститутка, досл. «безумная женщина»]
Что еще за третья выгода? не удержалась Ариана.
О, никто не сравнится с публичными женщинами в умении обольщать мужчин, сводить их с ума и играть ими как слепыми котятами. Сама мысль о том, что предмет его обожания никогда не будет принадлежать только ему, превращает мужчину в безвольного раба страстей. Кого-то ненадолго, кого-тона всю жизнь. Я слышала, в жарких землях Либии и Этиопии тамошние дикари придумали весьма ловкий способ добывать обезьян. Они кладут в дупло сочный плод, а когда обезьянка, схватив тот плод, пытается выдернуть лапу, то у ней ничего не выходит, в буквальном смысле. Ведь освободить лапу глупое животное может, лишь разжав пальцы и отпустив добычу. Однако неразумная жадность не позволяет ей этого сделать. Так их и настигают, сидящих в изнеможении на дереве и тщетно пытающихся вытащить и лапу, и добычу одновременно. Точно так же и мужчины. Не зря же обезьяну считают у нас воплощением похоти.
Как это «точно так же»? не поняла Ариана. Разве мужчины тоже засовывают руку в дупло?
Ответом ей стал безудержный хохот Фераис. Ариана в недоумении ждала, пока ее соседка не отсмеется и не объяснит, в чем дело.
Случается, конечно, и такое, вытирая слезы, произнесла, наконец, Фераис, но я не это имела в виду. Поистине, твое простодушие способно довести до греха. Я хотела сказать, что мужчины суть создания примитивные, напоминающие обезьян не только своей похотливостью, но и своей разумностью. Точнее, ее отсутствием. И при этом они еще считают нас, женщин, существами слабыми и уязвимыми перед соблазнами и искушениями Сатаны. Хотя сами в один миг утрачивают всю свою разумность, стоит лишь надавить им на нужные точки.
И что это за точки? спросила Ариана.
Тебе-то зачем это знать? Ты ж ведь у нас собираешься стать честной крестьянкой? усмехнулась Фераис.
Любопытно же, немного смутившись, ответила Ариана.
Ах, ну далюбопытство, праматерь всех бед. Помнишь, чего стоило любопытство одной девушке по имени Ева?
Рая?
Ага, и вечной жизни. Я не могу объяснить тебе на словах то, что годами познается на опыте. Но парой советов, уж так и быть, поделюсь. Итак, совет первый: никогда не влюбляться в мужчин. Слегка увлекатьсяда, но не более того. Совет второй: всегда чувствовать себя выше мужчины, внешне выказывая при этом свою покорность. Совет третий: постоянно дразнить, приближать и отталкивать. Ну и хватит с тебя советов, все равно ты не сможешь ими воспользоваться.
Почему это я не смогу? нахмурилась Ариана.
Потому что ко всем этим советам, чтобы они работали, полагаются маленькие секретики. Как сделать так, чтобы глаза твои всегда излучали желание; как смеяться так, чтобы мужчина зашелся от похоти; как смотреть на него так, чтобы он позабыл обо всем на свете. Ну и прочие «мелочи», вроде любовных напитков и заклинаний. Секреты которых доверяют лишь избранным и многажды провереннымдабы ненароком не оказаться на костре или в подвалах доминиканцев из Sanctum Officium.*
[*Святой инквизиции, досл. «святого ведомства»]
Разве за любовные снадобья могут отправить на костер? изумилась Ариана. Мама говорила мне, что такие дикости случаются только на севере и в Каркассоне. Да и то лишь как повод покарать за другие прегрешения, те, что предпочитают не выносить на публику.
Ну, в общем, правильно говорила. Но времена меняются. А вместе с ними меняются и нравы, и очень редков лучшую сторону. Покойный папа Иоанн XXII немало тому поспособствовал. Похоже, понтифик и вправду боялся, что его могут околдовать. Или же это был чисто политический расчет. Влияние церкви падает, церковники все глубже погрязают во грехе, ереси множатся, особенно среди подлого люда. Вот клирики и принялись колобродить, выдумали какое-то «еретическое колдовство», не пришей кобыле хвост. Чисто чтобы страху нагнать. Тут они, конечно, со светскими сеньорами удачно слились в душевном порыве. Те тоже принялись выискивать повсюду плевелы зла, как они это называютex officio, то бишь по долгу службы. Не дожидаясь, пока к ним придет частный обвинитель и донесет на злодея. Очень удобно: чем больше плевел искоренишь, тем больше почестей от короля или папы. А если плевел вокруг не будетпосадим их сами.
А ты когда-нибудь видела казнь на костре? поинтересовалась Ариана.
Доводилось, кивнула головой Фераис. Приятного мало, доложу я тебе. Хотя один знакомый палач рассказывал мне В общем, можно устроить так, что преступника реально будет терзать огонь, но обычно так не делают. Обычно осужденный умирает от удушья или разрыва сердца еще до того, как его коснутся языки пламени.
А зачем вообще придумали все это с костром? Это же дорого: дерево, масло, складывать все это?
Если верить нашим клирикам, это для очистки тела от самых грязных грехов, которые не возьмет ничто, кроме огня.
Это какие же? Ереси, колдовство и отравление?
Не только. Также святотатство, вытравление плода, детоубийство и все противоестественные сношения: содомия, кровосмесительство или скотоложество. Хотя за содомию необязательно сжигают, чаще изгоняют. А вот скотоложцев принято сжигать вместе с ослицей или кого они там попользоваличтобы начисто вытравить грязь. Ах да, забыла: еще иногда отправляют на костер за притворное обращение в христианскую веру и за блуд с иноверцами. Но это в основном мужчин. Для женщин придуманы более «мягкие» наказания: утопление и закапывание в землю заживо. Иногда утопляемую зашивают в мешок вместе с собакой, змеей или обезьянойчтобы было позорнее. Хотя насчет обезьян, может, и выдумки: все же эти образины стоят весьма недешево.
За дверью прошуршали чьи-то легкие шаги. Лязгнул железный засов, дубовая дверь со скрипом отворилась и в камеру вбежал человечек в большими умными глазами навыкате и огромной лысой головойавокадель Эйкем.
Я ненадолго, Фераис, очень спешу, не здороваясь, перешел он сразу к делу. Мы нашли для тебя шестерых компургаторов, но вот незадача: мне только что сообщили, что один из них скоропостижно умер. Не знаю пока, от чеготакой здоровый был, аки вол. Придется подыскивать ему замену. Сегодня этим займусь. Завтра, я думаю, все решится.
Спасибо тебе, Мишель, что бы я без тебя делала! с поклоном ответила Фераис.
И насчет тебя, авокадель повернулся к Ариане. В общем, всё как я и предполагал. Аббат заартачился и решил показать, кто в доме хозяин. Отдать тело убитого он наотрез отказался, тем более, что позавчера его уже отпели и погребли на монастырском кладбище. Заметив в глазах Арианы набежавшие слезы, авокадель с раздражением щелкнул языком:Ну будет тебе, будет! Не время сейчас сырость разводить. В общем, аббат пригрозил мессиру Ростеги чуть ли не отлучением, если тот не выдаст тебя епископу на суд. Лучше бы, конечно, так и случилось. Но, зная нрав нашего прево, сомневаюсь, что он просто так отступит. Тем более, сейчас, когда прибыли англичане с принцессой. В общем, ждем ответного хода прево. Засим откланиваюсь. До скорого, Фераис, не скучай тут без меня!
С этими словами авокатель Эйкем выскочил из камеры, насилу задвинув за собой шкрябающую об пол дверь. Ариана, застыв в глухом оцепенении, безучастно смотрела, как в узком луче солнечного света медленно кружится, оседая, камерная пыль.
***
Ивар проснулся от детского крика. Даже не крикаверещащего вопля, пропитанного липким ужасом и безысходностью. Кажется, кричали за стеной, там, где жил еврей Машо с кудрявой девочкой без ушей.
Ивар, как был в ночной рубахе, выскочил из комнаты и принялся стучать в дверь соседей. С той стороны послышались шаркающие шаги, позвякиванье снимаемого крючка, затем в проеме показалось заспанное лицо старика-еврея.
Что у вас происходит? настороженно спросил Ивар. Все в порядке?
Да, все в порядке, кивнул Жюда Машо. Просто плохой сон. Ребекка, бедная девочка. Прости, если нарушили твой покой.
Ивар не удержался и заглянул внутрь комнаты через голову старика. Ничего необычного он там не увидел, кроме разве что пухлой черной книги на столе, рядом с небольшой менорой.* Рядом с манускриптом лежал разглаженный кусок пергамента и толстое гусиное перо.
[*Семирожковый светильник]
«Интересно, что он там пишет?» подумал Ивар, однако спрашивать об этом напрямую не стал. Молча кивнув головой, он вернулся к себе в комнату.
Фрагмент 5
На улице уже почти рассвело. Ложиться досыпать смысла не было: скоро большой колокол собора Сент-Андре пробьет тремя ударами приму, начало нового дня.
Ивар решил выйти пораньше, чтобы немного прогуляться по пробуждающимся ото сна улочкам. Густой туман с запахом болотной гнили, окутывавший город по ночам, постепенно рассеивался. Рыбные ряды рынка постепенно заполнялись торговками, неторопливо раскладывавшими на прилавках нераспроданные остатки вчерашнего улова. Неожиданно кто-то легонько стукнул Ивара по левому плечу. Обернувшись, Ивар краем глаза успел увидеть, как упитанная черная крыса соскочила с его плеча на землю и побежала прочь, слегка пошатываясь при этом, словно полусонная. «Вот же зараза! Совсем ошалели эти крысы, на людей уже начали прыгать».
Aurora muribus amica?*послышался за спиной знакомый насмешливый голос.
[*Лат. «утренняя зоряподруга крыс», парафраз известного выражения Aurora Musis amica «утренняя зоряподруга муз»]
Salve,* Дамиан, обернувшись, кивнул Ивар. Однако странно: сегодня ты узнаешь меня со спины, позавчера жене желал узнавать в лицо.
[*Лат. будь здоров, здравствуй]
Дамиан заметно смутился и отвел взгляд.
Позавчерашним вечером они случайно встретились в кабаке «Три жида». Дамиан, к тому времени уже находившийся в изрядном подпитии, о чем-то увлеченно спорил с молодым доминиканцем, размахивая при этом руками и брызгая слюной. Доминиканец ехидно и не без изящества возражал ему, что лишь сильнее распаляло недоучившегося медикуса. Насколько смог разобрать Ивар, спор шел о примате светской власти над духовной, о «Защитнике мира» Марсилия Падуанского и о тому подобных вопросах.
Доминиканец вскоре удалился, и Дамиан, уже с трудом державшийся на ногах, переключился на Ивара. Узнав, что Ивар подыскивает жилье, Дамиан тогда и посоветовал ему посмотреть дом по соседству. «Хозяин там не сказать чтобы дружелюбный, ну да тебе с ним не детей крестить». Дальше разговора не получилось. После очередной кружки Дамиан принялся нести какую-то околесицу: про пресуществление,* про алчность аббата Сент-Круа, про каких-то авиньонских мертвецов. Затем окончательно замкнулся в себе: лишь молча и неподвижно сидел, упершись локтями в стол и глядя в пустоту остекленевшими глазами со свернувшимися в точку зрачками. Спустя какое-то время Дамиан перевел взгляд на Иваратак, словно проворачивал колесо подъемной решетки на башне городских воротс ненавистью сверкнул на него сощуренными глазами и злобно выкрикнул: «Уходи отсюда! Всё из-за тебя, из-за тебя!»
[*Пресуществление (транссубстанциация) превращение хлеба и вина в Тело и Кровь Христову в процессе таинства евхаристии; в законченном виде этот догмат был сформулирован в трудах Фомы Аквинского.]
Я, кажется, слегка перебрал тогда, да? Дамиан исподлобья посмотрел на Ивара, явно зная ответ на свой вопрос. Я не оскорбил тебя ничем?