Это для турнира? спросил Джон.
Да, сухо кивнул барон. Увы, так и не удалось разубедить их. Сир Эндрю, к сожалению, не поддержал меня. Ну а про принцессу и говорить нечего: одни забавы на уме. С другой стороны, сир Эндрю тоже в чем-то прав: люди ждали, готовились, приехали бог весть откуда, некоторые вон даже из французских земель отпросились.
Французы тоже участвуют? удивился Джон.
Немногие, но приехали. Те, кто успел получить разрешение у своего Филиппа и охранные грамоты на проезд.
Роберт Буршье внезапно умолк, прислушиваясь к городскому шуму за окном. Издалека тонкой тревожной ноткой доносился заунывный колокольный звон.
Опять погребальный, помолчав, покачал голой барон. Не нравится мне все это. Я было надеялся, что авиньонская зараза обойдет нас стороной. Похоже, напрасно. Слишком тесен стал этот мир.
Что за авиньонская зараза, мессир? насторожился Джон.
После недолгого молчания Роберт Буршье ответил:
Приходят сообщения, что в Авиньоне свирепствует очередной мор. Только на этот раз необычайно злой. Вроде как даже сам Папа уехал в замок Звезды на Роне, и кардиналы его разбежались кто куда. Кардинал Джованни Колонна, по слухам, даже забрался на какую-то гору, надеясь там пересидеть. Рассказывают также о множестве трупов, сбрасываемых в Рону, из-за недостатка мест на кладбище. Возможно, что-то из этого и преувеличено, но сам факт мора несомненен. И вроде все это не похоже на оспу. Ходят слухи о каких-то вздутиях в паху, чего при оспе не случается. Конечно, Авиньон далеко от нас, но все же я опасался, что зараза может спуститься по Гаронне и сюда. Пока точных подтверждений этому нет, но все же стоит быть настороже.
Барон ненадолго задумался, глядя в окно, на шумящий под ногами город, затем повернулся к Джону:
Не стоит болтать об этом направо и налево, Джон. По крайней мере, пока мы не получим достоверных подтверждений. Но и меры предосторожности не помешают. Все же на кону здоровье принцессыа значит, и наш союз с Кастилией. Я бы настоятельно просил тебя не ходить какое-то время по баням, борделям и кабакам. Да-да, я знаю, что последние две слабостине про тебя, но все же: постарайся аккуратно убедить своих товарищей проявить благоразумие. Ты услышал меня?
Да, мессир, с легким поклоном подтвердил Джон. Я услышал.
Хорошо. Тогда ступай. Отдай вещи мессиру де Грайи и передай, что турнир состоится, только не в амфитеатре, а рядом, на пустыре. Пусть готовят площадку.
Джон покидал главную залу замка со смешанным чувством: с одной стороны, ему льстило доверие и расположение барона, с другойнемного претила роль простого посыльного, почти что мальчика на побегушках.
Фрагмент 9
Вы вроде как земляки с мессиром Буршье? И даже, поговаривают, хорошие приятели? вышагивая рядом с Джоном, продолжал допытываться Томас.
Насчет приятелейвраки, конечно. Не ровня я ему, чтобы приятельствовать. А землякиверно. Барон даже жену взял из нашего поселка, Маргарет Прейерс, недалеко от нас жила.
Говорят, он канцлером был? Но он же вроде не клирик? Разве бывают канцлеры-миряне?
Мессир Буршье первым и был. Лет семь назад. Недолго, правда. Тогда парламент в очередной раз бодался с королем, и барон оказался перед выбором: либо верность королю, либо пост канцлера. Он выбрал верность. Да и не расстроился особо. Поплыл воевать в Бретани. Потом меня в Лондоне нашел, к себе позвал.
И давно он воюет?
Тью! присвистнул Джон. Ты тогда еще сопли пузырями пускал, когда он воевать начал. Хоть он и не старый еще, сколько ему сейчас? Джон ненадолго задумался. Четыре десятка с небольшим, должно быть. Сначала в Шотландии воевал, потом при Кадзанде, затем во Фландрии. Потом в Бретани, в Нормандии, при Креси с нами, под Кале
Тогда не понимаю, покачал головой Томас, почему именно его назначили главой нашей свадебной миссии? Мы же не воевать плывем?
Он в легистских делах тоже поднаторевший, пояснил Джон. У мессира Буршье еще покойный родитель судьей был в Эссексе. Работал на семью де Виров, графов Оксфордских. И мессир Роберт тоже по его стопам вначале пошел. Вроде даже в Оксфорде обучался римскому праву. Потом в парламенте долгое время заседал от Эссекса, во Франции был на переговорах. Так что в дипломатии не новичок. К тому же, для пущей верности, взял с собой в Кастилию сира Эндрю Уффорда.
Это тот проныра-каноник из Йорка?
Ага, кивнул головой Джон. Говорят, лучший специалист по римскому праву во всей Англии.
И зачем он на свадьбе? Нагонять тоску и несварение дигестами* своими?
[*Дигестысистематизированный сборник извлечений из трудов авторитетных римских юристов. Здесь в оригиналеигра слов между digestsи indigestion.]
Ты не понимаешь. Королевская свадьбаэто тебе не деревенская попойка перед случкой на сеновале. Это договор между высокими сюзеренами. Письменный, с подписями и печатями. В нем каждое непродуманное слово может стоить тебе земель, золота и жизней. Говорят, сир Уффорд плывет с нами для того, чтобы любой ценой продавить оговорку о наследнике кастильского трона.
О каком еще наследнике?
Видишь ли, король Кастильский Альфонсо не отличается строгим соблюдением брачных уставов. Который год уже у всех на виду крутит-вертит со своей еврейкой Леонорой. И уже настругал ей девять бастардов, в то время как от законной супруги имеет одного лишь Педро. И этот Педро, по слухам, уродился в папеньку, в плане интереса к женским округлостям. Хоть сопливцу нет еще и четырнадцати. В общем, королю Эдуарду необходимо так составить брачный договор, чтобы любой сын нашей принцессы и этого Педро безоговорочно наследовал бы кастильский трон. И неважно, сколько там выблядков нагуляет испанский инфант на стороне. Чтобы он не мог по закону подвинуть будущего сына нашей принцессы в сторонку, а на его место просунуть какого-нибудь своего бастарда или отпрыска от последующего брака. Понимаешь?
Даже понимать не хочу, махнул рукой Томас. Меня все это мало заботит. Однако, гляжу я, не так уж и завидно быть знатным сеньором, по крайней мере, в вопросах женитьбы.
Это точно, кивнул Джон. Один мой знакомый итальянец хорошо сказал по сему поводу. Дословно не помню, но смысл такой: если бы скрытые печали читались у каждого на челе, сколь многие из тех, кому мы завидуем, вызывали бы у нас жалость. Эх, жаль, не мастер я затейливых словес, у того итальянца намного лучше звучало, сокрушенно тряхнул головой Джон.
А эти тряпки мы кому несем? спросил Томас, кивая на далматику и шаль на руке Джона.
Капталю Бюша, Жану де Грайи. Его, похоже, назначили гербовым королем.
Кем? вытянул лицо Томас.
Ты что, ни разу не был на турнирах? усмехнувшись в усы, спросил Джон.
Да вот как-то не довелось, фыркнул Томас. В нашей деревне не до турниров было.
Не дуйся. Гербовый корольэто такой важный распорядитель на турнире. Обычно его выбирают из самых титулованных герольдов области.
И зачем он там?
Разные вещи делает. У всех по-разному, от турнира зависит.
И белая тряпка тоже ему?
Это не тряпка, бестолковщина. Это называется «покрывало благорасположения». Его привязывает к копью почетный рыцарь или почетный оруженосец
Это что еще за прыщ? нахмурился Томас.
Что-то вроде полевого судьи. Он во время меле держится верхом рядом с дерущимися, и если кто из участников окажется в опасности, то опускает покрывало ему на шлем. Ну или куда достанет. Чтобы остановить бой, короче. Понял?
Это-то понятно, а что такое меле?
Конная или пешая схватка. На турнирах обычно проводят меле с мечами или булавами, а потом джаусты. Это такая конная сшибка на турнирных копьях-лэнсах. Еще бывают всякие потешные осады.
Это как?
Да изгаляются, кто как может. Устраивают из турнира балаган. Не то, что раньше, в старые времена. Сейчас вообще рыцарь изнеженный пошел. Шлемы с усиленной защитой, щитки наплечные, тарчи под подбородок, седла закрытые и все такое. Я уж не говорю про копья: коронель* вместо острия, чтобы удар помягче вышел, нодус** для защиты руки, крюк на рукояти, чтобы удобнее копьем управлять, граппа,*** чтобы прицепить лэнс к доспехуи все такое. Да и сами копьярифленые, а то и вообще полые, чтобы легче ломались. А-а, баловство одно да пыль в глаза! презрительно махнул рукой Джон.
[*Коронельнаконечник турнирного копья обычно с тремя тупыми выступами]
[**Нодус (вамплейт) металлический конусообразный щиток для защиты правой руки]
[**Граппа (аррет) металлическое кольцо на рукояти копья, упиравшееся в копейный крюк на правой стороне доспеха для распределения удара по всему телу]
А ты на многих турнирах был? полюбопытствовал Томас.
На одном.
Зрителем?
Нет. Турнирным стражником.
Это что значит?
Это когда идет копейная сшибка, она же джауст, то чуть позади своего рыцаря должен бежать или скакать его помощник, турнирный стражник. Чтобы подстраховать при падении или лошадь удержать. Очень важная роль, на самом деле.
Понятно. И долго вообще длятся эти турниры?
Когда как. Дней пять обычно.
А наш когда начнется?
В следующий понедельник. Если ничто не помешает.
А что может помешать? Звезда, что ли, с неба упадет или Ай! неожиданно вскрикнул Томас, хватаясь за голову.
Джон резко повернулся к товарищу и увидел, как из-под прижатой к виску руки Томаса медленно стекает струйка темной крови. В этот момент что-то тяжелое просвистело у него самого над ухом, буквально в паре дюймов от головы. Джон в недоумении обернулся.
На крыше небольшого каменного дома, расположенного на другой стороне улицы, стоял человек и смотрел прямо на него. Затем он нагнулся, оторвал от крыши кусок черепицы, оскалился, выкрикнул что-то нечленораздельноеи что есть силы метнул черепицу прямо в голову Джона.
Едва успев уклониться, Джон схватил за руку Томаса и вместе с ним поспешно укрылся за углом ближайшего навеса.
Отрезать язык и, содрав кожу с него, отсечь члены тела в виду прочих братьев и матери! неожиданно раздался сверху, словно с небес, высокий, почти писклявый голос. Джон осторожно выглянул из-за угла навеса. Голос принадлежал тому безумцу на крыше, что только что швырнул в него куском черепицы.
И над рабами Своими умилосердится! продолжал выкрикивать человек на крыше. Если для вразумления и наказания нашего живый Господь и прогневался на нас на малое время, то Он опять умилостивится над рабами Своими!
Не помог, стало быть, ему Святой Моммолен, и Святой Мавр тоже не помог, послышался из-за спины Джона шепелявящий полушепот. Обернувшись, Джона увидел перед собой сухонького сморщенного старичка, с прищуром смотревшего вдаль и вверх, на крышу дома с безумцем.
Кто это такой? спросил Джон старичка. Что ему нужно?
Милость Господня ему нужна, тяжело вздохнул старичок. Ибо никто, кроме Господа, не даст нам излечения души. Он один лишь есть solus medicus sanctis et penitentibus.*
[Лат. «единственный врач для добродетельных и кающихся»]
В этот момент человек на крыше поднял руки, словно на распятье, и принялся медленно, дергаясь в конвульсиях, исполнять какой-то дикий уродливый танец. Джон никогда не видел ничего подобного: казалось, не человек выполнял все эти вымученные движения, а кто-то внутри его, чужой и враждебный, заставлял его извиваться на гребне каменной крыши.
***
Велин задыхался от полуденного зноя. Редкие селяне, отдыхавшие на скамейках у домов, провожали Арно и Бидо настороженно-враждебными взглядами. Ни приветствия, ни даже простого кивка головой. «Убирайтесь отсюда подобру-поздорову!» недвусмысленно читалось в косых взглядах крестьян.
В хлебопекарне никого не было. Огромный, еще не успевший покрыться ржавчиной замок висел на низкой двери. На мельнице их также встретила тишина и запертая на замок дверь. И ни единой души вокруг, словно повымерли все.
И где же нам искать этого мельника? вытирая пот со лба, спросил Бидо.
Кюре сказал, он живет недалеко от хлебопекарни. Может, в том доме? Арно кивнул на возвышавшееся поблизости громоздкое строение, сложенное из грубо обтесанных известняковых блоков. Перед домом ворошил граблями скошенную траву загорелый молодой парень с хмурым лицом. Мельком скользнув взглядом по чужакам, он лишь сильнее нахмурился и с еще большим ожесточением принялся орудовать граблями.
Бог в помощь, дружище, подойдя ближе, заговорил с парнем Арно. Тот даже не обернулся в ответ.
Мы ищем вашего мельника, это не его дом? как ни в чем ни бывало, продолжил Арно.
Парень отставил грабли в сторону, развернулся, долго смотрел на них ничего не выражающим взглядом, затем с явным неудовольствием ответил:
Его. Что нужно?
Хотим остановиться у него на постой. Ненадолго, на пару дней. Платим монетой и вперед.
Cплюнув на скошенную траву, парень недовольно буркнул:
Нет его. В постояльцах не нуждаемся.
А ты кто такой, чтобы решать за хозяина? начал заводиться Арно.
А ты кто такой, чтобы задавать мне вопросы? в голосе парня также промелькнули нотки угрозы.
Я?! Бенефициар вашей деревни, протоиерей Арно де Серволь! раздраженно выпалил Арно.
Угу. А яграф Бульонский, король кипрский и султан иерусалимский, съязвил в ответ его собеседник. И по мне, так выпросто два оборванца, бродяги без роду и племени. Так что или показывайте печать, или проваливайте! Здесь вам не рады!
Побагровев от гнева, Арно сунул руку за пазуху, вытащил оттуда свинцовую печать и сунул ее едва ли не прямо под нос деревенскому хаму:
Печать тебе нужна? На, смотри! Куда тебе ее влепитьхочешь на лоб?
Парень долго разглядывал рисунок печати, затем неопределенно хмыкнул:
Ну положим. Только у нас уже полгода другой бенефициар. И кем бы ты ни был, постояльцы нам все равно не нужны. Так что попытай счастья у других. Только вряд ли кто из здешних пустит вас к себе. Времена нынче неспокойные, от чужаков лучше держаться подальше.
Из узкой калитки в заборе выглянула молодая девушка с распущенными светло-рыжими волосами. От внимательного взгляда Арно не ускользнул ее встревоженный взгляд и недвусмысленно округлившийся живот под выцветшей камизой.
Иди в дом, Мариона! грубо крикнул ей парень с граблями. Или заняться нечем?
Девушка пробежалась любопытным взглядом по Арно и, затворив калитку, исчезла.
Так все же: кем ты приходишься хозяину дома? вернулся к своему вопросу Арно.
Старший сын я. Отец в Кастийон уехал, вернется к вечеру. И хватит языком молоть, не мешайте работать! с этими словами парень отвернулся и снова взялся за грабли.
Отойдя на несколько ярдов, Арно, мрачнее тучи, искоса взглянул на Бидо и проскрипел зубами:
Чертовы селяне, тупорогое племя! Кроме кнута, ничто их не проймет! Прав был мой батюшка, тысячу раз прав!
Сделав еще несколько размашистых шагов, он резко остановился:
Бидо, дружище, пожалуй, тебе лучше пойти к нашим. Попробую один поискать подходы к этим дуботрясам. Оставь мне десяток денье, на всякий случай. К вечеру ждите меня у ручья.
Попрощавшись с Бидо, Арно долго раздумывал, что делать дальше. Пелену его бесплодных размышлений разорвал звонкий протяжный удар по наковальне, донесшийся из крайнего на порядке дома.
***
Дом кузнеца с виду был не то чтобы неказистыйскорее, неухоженный. Прямо перед домом прилепился навес с кузницей, сквозь покосившуюся соломенную крышу которого пробивался черный дымок. Тут же сбоку располагался станок для обездвиживания животных: крытый рамный каркас из рассохшихся деревянных брусьев, с прикрепленными к ним широкими кожаными ремнями на цепях.
На перекладине крыши, прямо над входом в кузницу, красовался букет Святого Элигия: замысловатое сплетение из разнообразныхподков, крюков, гвоздей, заклепок и прочих освоенных мастером изделий. Вот только арбалетных стремян среди них, увы, не было. И все жеесли, конечно, велинский коваль не приврал в своем железном букетеремеслом своим он владел весьма недурно.
А ну, посторонись! услышал Арно недовольный окрик сзади. По пыльной деревенской улице прямо на него двигался коренастый рябой мужик в мокрой от пота камизе, ведший под уздцы невысокую гнедую кобылу. Отступив на пару шагов в сторону, Арно пропустил их к кузнице.
Из недр кузничного навеса выглянул молодойкузнец в кожаном фартуке, махнул рукой мужику с кобылой, скользнул недоверчивым взглядом по Арно, после чего снова исчез.