Кстати, мне очень понравился набор из рубинового стекла в буфете. Не очень разбираюсь в древностях, но, кажется, этот хрустальный набор сейчас бы стоил очень дорого.
Керран прекратил возиться с дверью и застыл на мгновение. Посмотрев на меня, он изобразил на лице удивление.
Рубиновое стекло? Я смотрю, ты разбираешься в материалах и техниках стеклоделия.
Не особо Точнее, наверно, совсем не так. Просто интересовалась когда-то посудой и наткнулась на рассказ о рубиновом стекле. Этот набор у вас в буфете первый внимание и привлекает.
Керран, довольный, оставил дверь и подошел к буфету, открыв его, он извлек оттуда один бокал рубинового цвета. Любовно разглядывая бокал, он вертел его перед собой, держа рядом лампу. Грани на бокале заискрились, слепя глаза. Он заговорил. Его приглушенный голос походил на мистерию, завораживая мое ненасытное воображение.
Ты права. Сервиз очень дорогой. А я вот даже не помню, от кого он достался мне и вообще откуда его привезли. Не то ли из Баварии, не то из Богемии.Сейчас техника рубинового стекла очень распространена и уже не является секретом. Но все равно она не та, что была раньше. Здесь, на ножках бокалов, указано имя мастера
При этих словах Керран опустил бокал так, чтобы я тоже могла видеть его, и указал на еле заметную закорючку из букв, искусно вплетенную в рисунок на стекле.
Вот за этот знак знатоки готовы будут отдать целое состояние. Хрусталя с этим именем очень мало, в то время как рубинового стекла много.
Я вопросительно посмотрела на него, желая услышать, в чем же секрет такого удивительного творения.
Техники меняются со временем, привносится что-то новое
Нет, протянул он, покачав головой, дело не в этом совсем. Это рубиновое стекло непревзойденно. Никто больше не смог повторить его красоты и идеальности. Оно совершенно. Когда смотришь на него, кажется, будто видишь в каждой грани застывшую капельку крови. Настолько цвет насыщен и жив, будто он весь пронизан рубиновыми трепещущими венами, что играют при свете. Блеск этого стекла, словно чистейшие кристаллы росы, смотришь на них, и кажется, что они ощутимы. Волшебно!
С восторгом рассматривая бокал, он, казалось, видел там те самые капли крови и становился все более жадным до разглядывания. Похоже, Керран готов был раствориться в нем. Красные блики отражались в его темных зрачках, окрашивая же и белки глаз в тот же цвет.
Я поежилась от такого жуткого сравнения и изобразила на своем лице гримасу. Он посмотрел на меня как раз в этот момент и улыбнулся.
Извини, если не нравится сравнение. Грани этого бокала будто бы состоят из семян граната Так лучше? И звон хрусталь издает совершенно особый. И грани его на свете играют совершенно неповторимо, настолько идеальна техника гранения.
Он осторожно поднес бокал к другому и спустя мгновение раздался нежный переливчатый звон.
Куда же делась та старая техника? Почему больше не могут изготовить такого стекла?
Тот, кто знал секрет рубинового стекла, умер.
А как же наследники? Неужели он не передал его никому? Не может быть
Я слышал, что этот мастер умер в молодом возрасте, будучи неженатым. У него, видимо, не было даже родни. Все свое время и жизнь он посвятил стеклянному ремеслу. Наверное, и не задумывался никогда о наследниках. Чтобы достигнуть вершины мастерства в таком молодом возрасте Удивительно.
Голос Керрана сделался очень тихим и гипнотическим, он все продолжал созерцать бокал, вертя его между пальцами.
Меня снова передернуло.
Неприятная история какая-то совсем неприятная.
Я замолчала, подергивая плечами.
И что, его секрет так и не смогли разгадать? Совсем?
Видимо, нет. Уверен, что очень пытались. Говорили, что этот мастер был меченый.
Меченый?
Да. Заключил сделку с дьяволом. И умер он при неясных обстоятельствах. Неожиданно и, как говорили, на ровном месте. Разве можно изготавливать такое совершенное стекло? Такое чувство, что в каждом из этих бокалов течет его кровь. А если приглядеться, то в дне бокала, застывшая, заключена его душа. Поистине, этот хрусталь живой. В те времена тех, кто был мастером своего дела, часто путали с дьяволом. А тот стеклодув к тому же вел странную жизнь. Люди будто бы слышали, как он в мастерской разговаривает с кем-то, а заглядывали туда, он там совершенно один находился. Когда умер неясно как, убеждения выросли еще больше, конечно же, ни у кого не возникло сомнений, что он меченый. В те времена от недостатка образованности люди были до ужаса суеверны и набожны. Хорошо еще не избавились от его творений. Они имели очень большой успех, расходились моментально и чаще заграницу, где его ценили как мастера, не зная ничего о сплетнях. Могу представить, что творилось в доме после его смерти. Весь перекопали наверняка в поисках рецепта: от досок на полу, до кровли Разобрали все по дощечкам. Ничего не нашли, конечно же.
Мне то и дело делалось то жутко, то дурно. Поэтому я совершенно не хотела слушать продолжение истории и узнавать о подробностях смерти бедняги. К моему счастью и несчастью одновременно, за спиной Керрана послышалось покашливание.
Мы оба посмотрели в ту сторону и заметили в дверях Эдварда.
Гости уже потеряли вас. Вы тут долго еще?
Уже идем.
Эдвард кивнул и вышел. Керран же потянулся к полке и поставил бокал на место.
Не знаю, начала я, даже бесплатно не согласилась бы держать у себя этот набор с такой мрачной историей. А уж тем более платить за него большие деньгибезумство, по-моему.
Что? Пугает факт, что к его созданию приложил руку сам сатана? усмехнулся Керран.
Я замялась и ответила после небольшой паузы:
Нет, скорее, легенда и тот, кто ее создал. Она несет в себе столько отрицательного, что становится жутко.
Ты, по-моему, сейчас противоречишь сама себе.
Нет, это трудно объяснить, не знаю, получится ли. Я не верю, что в мире и за его пределами есть абсолютное зло, точнее, зло-то, конечно, есть, но оно неабсолютно. Это если говорить про самого дьявола. А того, кого создали праведные для запугивания грешников, для меня не более чем книжный персонаж. Вот его-то я и боюсь.
И что же, у тебя дьявол мягкий и пушистый?
На лице Ееррана заиграла легкая гримаса лукавства, и глаза его с интересом заискрились.
Да нет же, надулась я, это слишком глубокий вопрос, чтобы рассуждать о нем так запросто. Мне кажется, у каждого свой дьявол и свои чертики в голове, все зависит от меры его испорченности и жизненных ценностей, культуры воспитания и страхов. В итоге он видит то, что построил или вообразил сам. Для меня же сатана, если он и существует, имеет определенные качества. Он не сможет причинить мне вреда, только если я сама этого не захочу. Об этом можно распространяться вечно, сейчас же мои заметки достаточно грубы.
Все это время Керран слушал с нескрываемым интересом, а когда мой голос стих, он ответил:
Интересное у тебя мировоззрение
Он замолк, было видно, что он хочет добавить еще что-то, но молчит. Снова в дверях показалась голова Эдварда. Нам пришлось закончить беседу и выйти к остальным.
В это время зала наполнилась дымом от сигар и сигарет. Некоторые юноши решили закурить. Небольшая группа молодых людей собралась вокруг столика, где стояла коробка с сигарами, и теперь с удовольствием пускала дым. Я оказалась окружена ароматом кофе и вишни. Баррон тоже курил сигару, от дыма которой у меня слезились глаза. В конце концов дурнота снова поднялась во мне еще сильнее. Я почувствовала головокружение, картинки перед глазам стали расплываться и путаться. Глубокое дыхание совсем не спасало, оказалось, что дышать, в общем-то, и нечем. Как хотелось получить глоток свежего воздуха.
Мне постоянно чудилось, что Керран смотрит на меня периодически с каким-то странным выражением лица, будто желая разглядеть что-то. Вся комната плыла перед глазами в дыму, в размытом янтарном свете свечей, который сейчас раздражал своим бесконечным прыганием. Вокруг мелькали вампиры. С трудом удавалось следить за тем, кто, когда и куда прошел, как будто они двигались вокруг в небрежной суматохе. Мне приходилось то и дело моргать, чтобы сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь, и, кроме того, всячески себя подбадривать, так как обнаружить свое глупое положение сейчас совсем не хотелось, лишнее внимание явно не в этом случае. Однако, увы, лучше мне не становилось. В конце концов, не выдержав, я встала и подошла к окну. Отдернула немного штору и приоткрыла его. Волна свежего воздуха тут же ударила в ноздри, наполнив легкие жизнью. Я с удовольствием впитывала в себя то, что видела и чувствовала.
На улице уже сильно стемнело. Весь парк утопал в тенях ночи и ночной прохладе. Мне так хотелось выпорхнуть из окна, как бабочка, и улететь куда-нибудь подальше из удушающей атмосферы. В зале стояла нестерпимая духота, мне даже показалось, что сейчас уже она обрела форму, и душа меня выталкивала из своего пространства, как инородное тело. Или же марево приобрело такую природу? Время от времени краем глаза я взглядывала на Керрана. Поистине, все плясало и плыло перед глазами, и трудно было сфокусироваться на нем. Мне то казалось, что он смотрит в одну сторону, потом вдруг оказывалось совсем наоборот. Я не успевала поймать момент, когда он начинал смотреть на меня. Его темный взгляд был наполнен беспокойством. Только Баррон вел себя как ни в чем не бывало. Вскоре к Каэлану подошла девушка, очень красивая, и нагнулась к его лицу. От ее волос отделилась шелковистая прядь и сползла ему на плечо. Она не спеша убрала ее за ухо легким изящным движением, длинные ресницы ее при этом дрогнули. Он что-то говорил ей, а она кивала, глядя на него из-под сени своих красивых ресниц. В груди моей почему-то появился неприятный осадок. Я вглядывалась в них до рези в глазах, чувствуя уже на своем лбу капли пота. Мгновение, и она исчезла, Керран снова обратил свое внимание к Баррону. Пока я хлопала глазами, стараясь понять, что случилось, эта девушка оказалась прямо передо мной.
Как ты себя чувствуешь? услышала я вдруг приглушенный приятный голос, тебе, видимо, нездоровится?
Или мне показалось, но в голосе ее слышались тонкие нотки участия. Мой вялый мозг отказывался соображать вовремя и тем более здраво. Как так получилось, что она сейчас передо мной? Что она действительно интересуется, как я себя чувствую?
Подняв на нее растерянный взор, я убедилась, что девушка мила, как ангел. Нежная и хрупкая, одетая в темное легкое платье с воланами она держала в руках изящный веер.
Тут душновато что-то. Я плохо переношу духоту и дым.
Душновато? удивленно произнесла она и всмотрелась в мое лицо с большей внимательностью, приподняв одну бровь, прекрасно очерченную. Хотя, может быть, и так. Твой директор чувствует себя прекрасно, как ты видишь.
Не знаю, отчего такое состояние. Вообще-то с самого начала мне нездоровилось. К тому же сегодняшняя усталость Не рассчитала, наверное, своих сил. Никто не уведомил меня о том, что после работы вечер продолжиться в другом месте.
Она смотрела на меня большими рубиново-золотистыми глазами.
На вот, возьми мой веер, он мне ни к чему. Ты действительно выглядишь бледновато. Наверное, не хватает воздуха. Вообще тебе следовало бы отправиться домой.
Надеюсь, что все пройдет.
Я буду наблюдать за тобой, если тебе не станет лучше, то безопасней будет поехать домой. Керран тоже так считает.
Взяв ее веер, я отвернулась к окну, всеми силами стараясь приободрить себя. Домой совершенно не хотелось. Однако лучше мне не становилось. Краем глаза я заметила ту девушку, которая вновь обратилась к Керрану, Баррон тоже заинтересовался. В конце концов директор оказался возле меня через пять минут.
Тебе плохо, а ты молчишь. Не хватало еще, чтобы ты потеряла здесь сознание. Давай-ка домой, я дорожу твоим здоровьем. Возьмешь мою машину, за меня не беспокойся.
Но мне не хочется домой, вечер еще не закончился, захныкала я.
Вечер уже подходит к концу. Я тоже скоро уеду. Давай, на тебе лица нет.
С готовностью он положил руку на мое плечо и направил к выходу.
Там нас ждал Керран, глядя на меня более внимательно, чем обычно, и снова изучающим взглядом, от которого мне делалось некомфортно. Надо же было попасть в такую неловкую ситуацию. Не хватало еще, чтобы он получал постоянные проблемы из-за меня.
Прошу прощения, пробубнила я, борясь с дурнотой, мне жаль, что так получилось.
Ничего страшного. Ты, видно, устала. У тебя сегодня был насыщенный вечер. Отдохни как следует.
Он произнес последнюю фразу, вложив в нее только понятный мне и ему смысл.
Проводив меня взглядом за дверь, он растворился в толпе вампиров. Баррон заботливо довел меня до машины и, усадив в нее, захлопнул дверь, повторив, что тоже уже скоро отправится домой.
Уже добравшись до дома и улегшись по-быстрому в постель, я поняла, что мне значительно полегчало. Все признаки дурноты исчезли, словно их и не было, осталась только ранее имевшая место усталость. Из головы никак не выходили мысли о произошедшем со мною приключении. И чем больше я думала об этом, проводя параллель с ответами Керрана, тем больше уверялась в том, что мне могло все показаться. В любом случае занимать свои мысли раздумьями на эту тему явилось бы очень неплодотворным занятием. Не могу же я устроить Керрану или Эдварду расспрос или сама пуститься на поиски. Посчитав, что уместней будет оставить свою горячку до более удобного момента, я старалась теперь расслабиться и забыться сном.
Если эта девочка и существует, думала я, засыпая, значит, она обязательно когда-нибудь появится вновь, особняк-то не такой уж и большой. Наступит время, и я узнаю всех его обитателей.
Так как отношения налаживать все-таки надо было, как точно выразился мой директор. Я снова собралась отправиться в особняк одна. Мои устремления подкреплялись дружелюбием Керрана, мне хотелось верить, что он не оттолкнет меня.
Памятуя прошлый неудачный опыт и твердо решив не показываться в вампирском гнезде вечером, я, как и было задумано, заявилась туда до обеда. Солнце, еще утреннее и свежее, озаряло особняк и темно-зеленый парк нежными лучами. Природа дышала утренней истомой. Да, в такое время они точно отдыхают или хотя бы не такие активные. Во всяком случае, Декстер, точно, подумала я уже перед входом и, успокоив себя парой-тройкой подобных предположений, вошла. Действительно, особняк как будто вымер. Едва ли можно было сказать, что здесь вообще кто-либо жил. Даже марево зала, замеченное мною в прошлые разы, казалось, рассеялось от теплых оживляющих лучей солнца, хотя и скудно проникающих сквозь приоткрытые гардины. Тем не менее свет сочился еще откуда-то сверху. Я не стала терять времени на рассматривания и быстро поднялась по лестнице. К сожалению, я не подумала, что поступаю крайне дерзко и нагло, разгуливая по чужому дому, к тому же с очень негостеприимными жильцами. Однако желание найти Керрана лично билось внутри так неистово, что не допускало никаких других мыслей. Наоборот, мне поэтому казалось, что и в моих действиях нет ничего предосудительного. Увы, для меня оставалось загадкой, где его искать и куда идти, поэтому, поднявшись, я остановилась и осмотрелась. На выбор мне предлагалось пойти либо в правый рукав коридора, либо в левый. Вспомнив, что нас с Барроном повели налево, я туда и повернула.
Началась длинная анфилада сквозных комнат с дверьми по обеим сторонам, в которые заглядывать как-то не хотелось. Продвигалась я крайне медленно, раздумывая одновременно о том, как лучше поступить: заходить ли в комнаты или же бродить до тех пор, пока Керран сам не покажется откуда-нибудь? К тому же я принюхивалась, чувствуя какой-то странный запах, и снова заметила марево, правда, совсем прозрачное. Тут в груди стала подниматься легкая дурнота, словно от недостатки воздуха, но она осталась без особого внимания с моей стороны. В конце концов, с чего бы у меня вдруг стало сдавать здоровье? Никогда не было никаких проблем. Напротив, я еще более углубилась в поиски и уже прошла весь коридор, упершись в огромную закрытую дверь. Оказавшись в большой зале, я осмотрелась. Мертвая тишина. А присутствовал вообще кто-либо, кроме меня, в этом доме? Тут снова дурнота дала знать о себе, и мне пришлось присесть. Идти все равно было некуда. В этот момент к дурноте прибавилась еще и тяжесть. Создавалось такое впечатление, что голову наполняют свинцом, но очень медленно, по каплям. Испугавшись такого состояния, я вскочила и встряхнулась, вновь живо осмотревшись, мысли мои потекли быстрее.
Так, спокойно, спокойно, что же делать? Куда идти?
Машинально бросив взгляд на часы я застыла, так как точно знала, что просидела не более пяти минут. Однако по часам выходило, что около двадцати! Не может такого быть. Скорее всего, либо изначально я неправильно посмотрела время, либо что-то не так с часовым механизмом, либо я схожу с ума. Однако моментально выбросила эту мысль из головы и отправилась назад с твердым решением поискать кабинет, в который нас привели в прошлый раз. Приблизительно представляя, где он находится, я останавливалась у каждой двери и мерила ее взглядом, вспоминая одновременно детали, в то время как мне становилось все хуже. Тело сдавила тяжесть, голова начала кружиться. Я никак не могла понять, что происходит, и тщетно боролась со своим странным недугом, ругая себя за чрезмерную слабость. Он, как наркоз, действовал незаметно и необратимо. В конце концов я почти перестала понимать, иду ли или стою на месте. Все предметы казались ватными, ноги утопали в паркете, словно в перине. Дотронуться до чего-либо не представлялось возможным, так как рассчитать расстояние не получалось и предметы буквально уходили из-под рук. При этом не наблюдалось ни позывов к тошноте, ни болей, существовала только невыносимая тяжесть и что-то еще, что мутило сознание. Будто меня действительно погружали в наркоз. Маленькой частью здравого рассудка я понимала, что нужно срочно найти Керрана, но чем больше я смотрела вокруг, тем хуже мне становилось, в конце концов мной завладел страх или, точнее, паника. Однако паниковать было уже поздно. В далеком подсознании я смутно чувствовала, что опускаюсь на колени и словно смотрю на себя со стороны, не имея возможности даже понять, потеряла ли я сознание или еще нет. Реальность совсем перестала существовать, уступая место пустоте. Кажется, я куда-то тянула руки, куда-то двигалась. Глаза отказывались подчиняться и почти закрывались. Только лишь перед взором промелькнуло, словно яркий блеск, чье-то лицо, нависшее сверху. Меня что-то будто дернуло или сжало, и я погрузилась в темноту. Следующая вспышка произошла уже, когда по гортани полилась вода. Однако тоже не представлялось возможным сказать, снилось ли мне это или нет.