А потом я посмотрела туда, где могло бы быть приторочено оружие, но так ничего и не увидела. Склонившись к Ашит, я прошептала:
Мама, почему у них нет оружия? Они же воины.
Оружие у воина означает, что он пришел воевать, ответила шаманка. Они пришли за помощью.
А если нападение в дороге? не сдалась я. Если засада? Как они смогут защитить себя?
Не на священных землях, отмахнулась Ашит.
Рырхи тоже на священную землю не ходят, но пришли, резонно заметила я.
На всё воля Отца, философски ответила шаманка, и я закатила глаза.
Непонятно! Нет, правда, не понимаю. Как можно так безответственно относиться к возможной угрозе? Разве не стоит быть готовыми к ней в любой момент, даже когда над головой светит мирное солнце? «На всё воля Отца» Этак можно сразу горло под нож подставить, раз Отец пожелал.
Ашит фыркнула. Я скосила на нее глаза и успела заметить усмешку. Однако требовать пояснений сейчас не стала. Привлекать к нашему спору внимание было лишним. Придется подождать более удобного момента. Быть может, я попросту чего-то не знаю, и потому понимание слов матери от меня скрыто. И, еще раз оглядев с подозрением совершенно мирных и безопасных воинов, я повернула голову к шаманке.
Зачем ты им понадобилась? снова шепотом спросила я.
Ты стояла рядом, с иронией ответила Ашит. Твои уши слышали то же, что и мои.
Мои не слушали, чуть ворчливо ответила я.
Зато глаза смотрели, хмыкнула шаманка, и я отвернулась, чтобы скрыть досаду. Приплод саулов захворал, все-таки пояснила Ашит. Танияр говорит, что слег весь молодняк, рожденный этой зимой. Саул для ягиравсё равно, что вопросы для тебя. Без них никак, она снова усмехнулась и замолчала.
А я задумалась. Сразу вспомнился Архам и его нелюбовь к брату. Что если это происки каана? Зависть и ненависть способны на многое.
Посмотрим, ответила на мои мысли шаманка.
Когда же ты меня слышать перестанешь? вздохнула я.
Когда стану тебе не нужна, ответила мать.
Я улыбнулась и уместила голову на ее плече.
Ты мне всегда будешь нужна, сказала я.
Пока ты дитя, она потрепала меня по щеке. Но однажды твои ноги твердо встанут на выбранную дорогу, тогда я перестану тебя слышать, но всегда отвечу, если спросишь.
Ты сказала, что я сделала выбор, напомнила я.
Но не выбрала путь, ответила Ашит, и мы замолчали.
Я вновь поглядывала по сторонам, и вид открывался восхитительный, но не было разнообразия. Мы всё ехали и ехали по открытой равнине, усеянной бесконечным пестрым разноцветьем, однако ни иной растительности, ни животных, ни человеческих домов видно не было. Вздохнув, я поерзала, ощутив нетерпение.
Долго еще? не выдержав, спросила я.
Любая дорога однажды заканчивается, шаманка одарила меня очередным изречением. Жди.
А детеныши саула ждать будут? с ноткой раздражения спросила я.
Ашит покачала головой, а после повысила голос:
Танияр, можешь ехать быстрей, я не рассыплюсь.
И саулы сорвались на быструю рысь. Это был даже не галоп! Но я вцепилась пальцами в край скамеечки, на которой мы сидели с шаманкой. Да, я видела, что эти животные бегают быстро, но оказавшись непосредственным участником бега, смогла оценитьнасколько. Ветер хлестнул в лицо, едва не выбив слезы, и мне подумалось, что управлять этими скакунами нужно настоящее искусство. Если рысь саула столь стремительна, то каков же будет галоп?!
Бросив взгляд на мать, я увидела, что она сидит, прикрыв глаза, и на устах ее играет улыбка. Я попыталась не думать о том, что бортики возка низкие, что нас ничего толком не огораживает, и что на неровностях равнины мы подпрыгиваем на скамейке с низкой спинкой. Постаралась уверить себя, что вылететь из повозки невозможно, однако отцепиться от сиденья так и не смогла.
Теперь ты довольна? спросила Ашит, приоткрыв один глаз.
Да, упрямо ответила я. Так хорошо, и она тихо хмыкнула.
Последовав примеру шаманки, я закрыла глаза и через некоторое время осторожно ослабила хватку. Посидев немного так, я убрала руки от скамейки совсем, сложила их на коленях и медленно выдохнула. А еще спустя некоторое время подняла веки и изумленно охнула, потому что впереди показались деревья. Первые деревья, которые я не увидела с тех пор, как оказалась в белом мире! И остатки переживаний смыло, будто волной, вновь пробудилось любопытство.
Впрочем, деревья были достаточно обычными: серовато-коричневая кора, зеленые листья, формы которых разглядеть сейчас было невозможно, но кроны показались мне густыми. Мне хотелось позвать мать и спросить, как называются местные исполины, однако делать я этого не стала, потому что впереди нас ждали. Это тоже были ягиры, ошибиться в личности десятка, встречавшего своего алдара было сложно.
Священные земли закончились, негромко произнесла Ашит. Начинаются земли тагана.
Верховые саулы остановились сразу, только те, что было впряжены в повозку, сначала снизили скорость бега, перешли на шаг, а после и остановились. Танияр и его сопровождение спешились. Я поглядела на шаманку, но она осталась сидеть. Значит, наш путь еще не законченпоняла я. И так как делать было больше нечего, я наблюдала за мужчинами.
К Танияру подошел один из ожидавших ягиров и, склонившись, протянул на вытянутых руках клинок в ножнах.
Ленген, пояснила мне Ашит.
То есть произнесла я и замолчала, поняв, что недосказала мать в тот момент, когда я спрашивала про оружие.
Они были на священной земле и не могли прийти туда с оружием, иначе оскорбили бы их хозяйку намеком на недружелюбные намерения. Недаром на территории, где жила Ашит не было ничего, что могло бы послужить укрытием для засады, ни кустов, ни даже редких деревьев. И если бы там произошло нападение, то это и вправду было бы волей Отца. А сейчас, когда ягиры пересекли границу, они вновь надевали амуницию, как и полагалась любым воинам, охранявшим свои пределы.
А это доспехи? спросила я шепотом, глядя на то, как Танияр накинул на плечи кожаную безрукавку.
Нет, это не было безрукавкой, просто иной аналогии у меня сейчас не нашлось. Доспех состоял из нагрудной части, достигавшей бедер, и спинной. Соединялись они широкими ремнями на плечах. Танияр затянул ремешки по бокам, и доспех плотно обтянул его. После алдар надел пояс, к которому крепились ножны с ленгеном. Следом за пояс отправились ножны с ножом. Затем ему на плечи накинули плащ синего цвета, края его соединила пряжка с тем же символом, что и на сапогах, а завершающей деталью стал головной убор, чем-то напоминавший широкий венец с металлическими пластинами-наушниками, спускавшимися на уши, и наносником.
Вот теперь я и вовсе не могла отвести от него взгляда, он был невероятно хорош в этот момент. Я видела в нем мужчину, ощущала его кожей. Воин, защитник. Сильный, невозмутимый, привлекательный волнующий. В это мгновение алдар повернулся в сторону повозки, и мы встретились с ним взглядами. На какое-то мгновение мне показалось, что воздух сгустился, время замерло и вновь помчалось вперед, оставив в душе осадок недовольства и раздраженияТанияр отвернулся, никак не проявив своих эмоций. А вскоре и вовсе вернулся в седло.
Я скользнула взглядом по ягирам и увидела, что и они преобразились. На них были похожие доспехи и головные уборы, только плащи имели бордовый цвет, как и их одеяние. И единственный, кто не вооружился, был наш возница. Я предположила, что причиной тому были мы. Наверное, если бы и он взял в руки оружие, то это могло бы послужить намеком на то, что мы пленники, или же в отношении нас у ягиров недобрые намерения. Исходила я из прежней догадки, и одобрительный кивок шаманки стал подтверждением верности моих выводов.
Преображение воинов оказалось не единственной переменой. Изменился и порядок, в котором мы ехали. Впереди остался только Танияр, ягиры же ехали следом за повозкой. Я попыталась осмыслить и это. Исходя из того, что нам показывают, что мы гости
Гости, которых везут с почетом, произнесла шаманка, внеся уточнения в мои мысли. Я повернула к ней голову, но мать лишь одобряюще кивнула:Продолжай.
И я сделала неожиданное открытиеей нравится то, что я не задаю вопросов, а стараюсь самостоятельно осмыслить то, что вижу.
У тебя хорошо получается, с толикой иронии улыбнулась Ашит.
Хмыкнув, я отвернулась от нее и продолжила в заданном направлении. Итак, мы почетные гости, и нам выказывают уважение. Впереди только алдарпервый человек в отряде. Он пригласил и ведет нас. А еще возница, который не надел доспехи и не вооружился. Его спина не защищена от предательского удараи для нас это жест доброго отношения и доверия. Остальные вооруженные люди остались позади нас Защищают?
Я скосила глаза на мать, а она неопределенно пожала плечами. Хм Вооруженные люди скрыты от нашего взора, то есть «Оружие в руках воина означает, что он пришел воевать». Значит, они скрывают так оружие, чтобы не оскорбить нас? Они на своей земле и должны охранять ее, но рядом шаманка, и показать ей ленгенэто оскорбить и дать намек, что намерения не слишком мирные? И вновь Ашит пожала плечами.
Я где-то рядом? спросила я, и она кивнула.
Ну, хорошо Если отряд поедет впереди, а нас повезут следом, то это будет означать
Пленники? с удивлением спросила я.
Мать, усмехнувшись, кивнула. Теперь усмехнулась и я. Забавно. Сколько условностей, чтобы сопроводить гостя. Хотя есть в этом некая логика. Но с другой стороны! Они едут за нами, при них ленгены, и это можно расценить, как вооруженное сопровождение или конвой. Тогда восприятие происходящего становится совершенно иным, и тут уже не уважение, а желание не допустить побег
Ашити, шаманка покачала головой. Ты умеешь думать, но порой делаешь это столь усердно, что уходишь от истины.
Но ведь это так, мама, не согласилась я.
Не так, возразила мать. Она указала взглядом на возницу, после подняла его на Танияра и, склонившись, шепнула, чтобы ее не услышали:Алдар не защищен своим ягирами. Оних ценность, и его они будут оберегать в мирной жизни, чтобы он сберег их на войне. А сейчас Танияр едет один, и его спину прикрывает лишь халын. Я ответила непонимающим взглядом, и Ашит пояснила:Доспехи, как ты его назвала. Все ягиры позади нас.
Ах, вот оно что усмехнулась я, до конца осознав смысл построения.
Да, логика действительно есть, и она неоспорима. Не только возница беззащитен, но и алдар остается под ударом, если у гостя имеются недобрые намерения. Ягиры едут позади нас и не некотором расстоянии, а значит, могут не успеть на выручку, только отомстить.
Верно, кивнула шаманка. Теперь всё верно.
Почувствовав удовлетворение от возможности поработать головой, а главное, от правильности выводов, я вздохнула и ощутила прилив благодушия. Моя названная мать похлопала меня по тыльной стороне ладони и, опять склонившись к уху, тихо произнесла:
Меньше спрашивай и больше думай, Ашити, и ты быстрей ощутишь под ногами твердую дорогу, по которой пойдешь дальше.
Я много думаю, мама, я пожала плечами, и это рождает вопросы, на которые мне нужны ответы.
Но сейчас ты сама поняла то, о чем не знала до того, как села в повозку, заметила Ашит. Я подскажу, когда это будет нужно.
Я согласно кивнула, потому что поняла, что хочет сказать шаманка. Чем быстрей я научусь понимать происходящее вокруг меня, тем скорей новый дом станет моим. Да, мама права, вопросы делают меня уязвимой. Я завишу от ответов, но и без них никак. Как мне узнать, права я в своих догадках или нет?
Вот об этом спрашивай, улыбнулась Ашит. Расскажи, что видишь, а я отвечу.
Хорошо, не стала я спорить. А если тебя не будет рядом?
Пока тебе нужны ответы, я буду рядом, ответила она.
А дальше мне стало не до размышлений, потому что я ощутила запах дыма и отдаленный шум человеческого поселения. Прикусив губу, я вытянула шею, надеясь увидеть хоть что-нибудь, но заставила себя вновь расслабиться. Мы ехали по дороге среди сгустившейся растительности, и за цветущими кустами и деревьями я всё равно ничего не видела. Нужно всего лишь еще немного потерпеть, и я смогу рассмотреть во всех подробностях то, что не увидела зимней ночью, когда мы ездили к Агыль.
Там ее дом, сказала Ашит в ответ на мои мысли, и я вытянула шею
Не рассмотрела! Дорога увела нас в сторону от поселения. Я только и обернулась в сторону второй дороги, уходившей от развилки направо, да разочарованно вздохнула. А после, ощутив себя обокраденной, обернулась в матери, но она покачала головой и более никаких пояснений не последовало. Едем дальше, и без того поняла я. Хотелось потребовать, чтобы саулы вновь перешли на быструю рысь, однако эту мысль я оставила при себе.
А потом мы выехали из леса, и перед нами вновь открылась широкая равнина. Наша дорога бежала дальше, деля равнину на две части. Слева от нас несколько пастухов лениво щелкали кнутами, подгоняя большое стадо животных, которых я не видела ни разу, но про которых мне рассказывала Ашитмгизы. Они были ростом со знакомую мне корову, но не имели рогов, зато их стригли, как овец. Шерсть мгизов была длинной, густой и прямой. А еще они давали молоко. Кожа мгизов превышала их в размере, но складки были видны только тогда, когда животных остригали. И пусть у них не имелось рогов, но на лбу находился широкий костяной нарост, удар которым мог не только оглушить, но и убить. И копыта они имели крепкие, так что Илсым неплохо позаботилась об этом своем детище.
Налюбовавшись на мгизов и на пастухов в серых рубахах и таких же штанах, я повернула голову и посмотрела направо. Там снова начиналась растительность, но недостаточно густая, чтобы я не разглядела блеск воды на солнце. Вытянув шею, я попыталась понять, что это: река, озеро или пруд?
Река, ответила Ашит. А вскоре серебристая лента и вовсе скрылась за кустами, и я опять ощутила разочарование. Шаманка усмехнулась:Помнишь, что я говорила тебе о терпении?
Просто я соскучилась по всему этому, ответила я и обвела рукой пространство.
Терпи, улыбнулась мать.
И она оказалась права. Река сама вынырнула нам навстречу, когда мы проехали равнину. Впереди был широкий деревянный мост, въезд и съезд на который украшали четыре высоких столба, украшенные затейливой резьбой. Перил у моста не было, но мне подумалось, что пеший вряд ли упадет в воду, если пройдет мимо повозки и отряда ягиров, потому что места хватало, и жаться к краю не пришлось бы.
Впрочем, сейчас никого на мосту, кроме нас, не было. И река оказалась пуста. Я ожидала увидеть рыбаков, быть может, лодку, однако ничего этого не было. Удивительное безлюдье. Только пастухи нам и попались за всю дорогу, да услышали шум поселения. Вот и всё.
Уже скоро, произнесла Ашит.
И любопытство, едва утихшее, вновь разгорелось. Мост остался позади, а потом мы въехали в молодой лес. Он был залит солнечным светом, и я втянула носом аромат зелени, цветов и чего-то такого, что можно было бы сравнить только с жаждой жизни. Да, именно так. Жажда жизни! Она заполняла сам воздух, волновала и заставляла губы растягиваться в невольной улыбке. Юные деревья шуршали кронами, и в шорохе мне слышался свое имя. Хмыкнув, я подняла руку, подставила ладонь ветру и зажмурилась от восхитительнейшего чувства, словно встретила старого друга.
Как же хорошо, прошептала я, сжав ладонь.
Ветер не поймаешь, улыбнулась шаманка.
Его не надо ловить, отозвалась я. Он всегда рядом. И вдруг добавила:Великий Странник не видит границ, и он несет на своих крыльях удачу.
Нахмурившись, я попыталась понять, отчего эти слова вызвали в душе сильный отклик, и почему показались мне столь важными, что сердце взволновано затрепыхалось. Однако ответа, как и прежде не нашлось, но я вновь подняла руку, ощутила касание ветра и, умиротворенно вздохнув, уверенно произнесла:
Он со мной.
Ашит покосилась на меня, но ничего не сказала. Вместо этого она указала подбородком вперед, и я, устремив туда взор, больше его не отводила. Мы приближались к крепостной стене из высоких заостренных бревен. Ближе к верхней части высели щиты А может и не щиты, но что-то круглое, украшенное головой пока неизвестного мне зверя. Еще я увидела вышки-башенки, с которых на нас взирали ягиры. Наверное, стояли и на стенах. И когда мы приблизились, они вскинули ленгены, приветствуя алдара, Танияр ответит поднятым вверх кулаком.
Даже рва нет, буркнула я себе под нос. Про фортификацию тут явно не слышали.