А-а, да
Он выдохнул и опустил плечи. Не случилось. Ушло. Мирта заскулила и чуть прикусила его бедро, пытаясь обратить на себя внимание. Илия сгреб наугад несколько красных футболок, на которые и смотреть не мог. Жгучий, раздражающий, утомительный цвет.
Все сделал. Должен идти. Лиза осталась сидеть на краю слишком большой для нее кровати, давая понять, что провожать его до выхода не станет. Надо идти. Вот сейчас. Он подумал, что вряд ли увидит ее на этой неделе еще раз.
Может, за лекарствами сбегать? вырвалось у него. И замок в гараже нужно починить
Лиза молчала с полминуты, и он вдруг понял, что она едва его терпит. Как будто стоит по колено в горячей-горячей воде.
Нет, просто уезжай. Уезжай поскорее.
Илия сел в свою машину, швырнул футболки на заднее сиденье, мгновенно позабыв о них, и уехал, пусто глядя перед собой.
Он заехал на автозаправку и в табачную лавку, в итоге добравшись до своей съемной лачуги уже после десяти, усталый в терминальной стадии. Деметриус лежал на его кровати и играл в видеоигру. На экране телевизора девушка лет пятнадцати тщетно пыталась одолеть шкафообразного монстра перочинным ножом.
Эта игра заставляет меня вспоминать мой рабочий день. Выключи.
Ты ничего не замечаешь?
Ты лежишь на моей кровати. На МОЕЙ кровати. И, как всегда, полуголый.
Отвлекись от своего комплекса наготы. У меня новая татуировка.
Илия бросил взгляд на свежеукрасивший грудную мышцу Деметриуса череп со змеями.
Восхитительно. Ты стал прелестнее на пять процентов.
Я купил тебе еды в ресторане.
А теперь на шестьдесят процентов. Еще немного, и я смогу полюбить тебя, Деметриус.
В кухне Илия запихнул пластиковый пакет с едой в микроволновую печь.
Где ты был? спросил Деметриус. Он вынул пакет, переложил еду на тарелку и сунул ее обратно в микроволновку.
Забирал у Лизы мою машину.
Так ты все-таки разводишься?
Видимо.
Я удивлен.
Почему?
Ты так сильно любил Лизу.
В груди Илии взорвалась такая боль, как будто его лягнула лошадь.
Я разлюбил ее.
Из-за чего? Из-за того, что она наплела, будто тебе изменила?
Иди играй в свои видеоигры, Деметриус.
Деметриус уже выключил приставку и погасил свет, а Илия все равно не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, но в любом положении ощущал боль и дискомфорт. Память навязчиво возвращала ему Лизу, сидящую на краю огромной кровати и измученно глядящую на свои хрупкие колени. Затем ему припомнились времена, когда они только съехались и спали на этой самой односпальной кровати. С утра он просыпался, чувствуя пахом ее маленький задик, ее спину, плотно прижатую к его груди, и ее волосы на своем лице. Но им никогда не казалось, что им тесно, что следует купить кровать побольше. Они так много трахались, им было так весело. А потом она не приняла таблетку вовремя. Проклятую маленькую таблетку. Эйфория закончилась. Они и потом бывали счастливы, и довольно часто, но уже потеряли ту птичью легкостьсловно твои кости полые, словно нет ничего, что мешает тебе вспорхнуть в небо.
Когда Илия уже не мог выносить темноту, не ограждающую его от видений, он встал и разбудил Деметриуса.
Давай включим свет. Выпьем чаю. Поиграем в видеоигру.
Отчаянно зевая, Деметриус поставил на плиту чайник, но сказал:
Тебе просто надо спать, он приблизил лицо к микроволновой печи, вглядываясь сквозь затемненное стекло в дверце. И есть.
21 АВГ, СР
Илия поднялся в семь и натянул вчерашние рубашку и шорты. Заглянул в холодильниквсе та же пачка тухлого молока, жухлое яблоко, замотанная в пленку тарелка с ресторанной едой, которую Деметриус достал из микроволновки и убрал в холодильник. Любое проявление организованности со стороны Деметриуса поражало, заставляло почти поверить, что на посту правителя страны он тоже худо-бедно справляется.
Илия едва одолел треть порции, чувствуя ком в горле и камень в желудке. Он понимал, что разговор с советником лишь углубит его рану, но все же считал, что это нужно сделать. Ему предстояло провести в дороге около двух часов. Несомненно, Эфил отметит факт его появления в то время, когда он должен быть на работе, изо всех сил доказывая свою полезность, однако это меньшая из бед.
Клиника лечения психоневрологических расстройств располагалась в живописной местности, которой придавала особое очарование цепочка чистейших озер. Вода отражала небо. Ветер шелестел в кронах дубов. Идиллия. Депрессивные и биполярные оценят. Кататоники вряд ли.
Илия поплевал на ладони и перелез через ограду. Дыхание сбилось на пару минут. Поразительно, каким слабым становишься, стоит забросить тренировки на какие-то жалкие одиннадцать месяцев. Звонить в звонок у ворот он не стал, понимая, что у него больше шансов проникнуть на территорию клиники тайком, чем уговорить впустить его на основании подозрительного (и даже тревожащего, учитывая специфику здания) аргумента «мне очень надо».
Приняв будничный вид, он уселся под деревом с обзором на кирпичное здание клиники и стал ждать. В одиннадцать начали появляться первые пациенты, вышедшие на прогулку. Сложно сказать, с какими проблемами они обратились, но на расстоянии ему показалось, что выглядят они получше, чем он сам. Около половины двенадцатого он запеленговал некого растрепанного человека, смутно напоминающего советника.
Когда тот приблизился, Илия убедился, что это действительно Эфил, одетый в пижамные шорты и серую рубашку с короткими рукавами, застегнутую на две пуговицы из шести. Обуви на советнике, удивленно отметил Илия, не было. Если не обращать внимания на сомнительный выбор одежды и пренебрежение расческой, состояние советника значительно улучшилось со времен его забегов по СЛ. Напряженные мышцы лица расслабились, кожа посвежела и разгладилась. В сочетании с каштановой краской для волос, которой Эфил пару месяцев назад начал скрывать раннюю седину, он казался поразительно помолодевшим, а без привычной черной робы выглядел изящнее и легче. В сущности, у него была очень мягкая внешность, с его синими глазами и гармоничными, не слишком выразительными чертами лица. Но это не отменяло того факта, что в его власти пустить жизнь Илии под откос. Что советник и намеревался сделать.
Безучастный, как призрак, Эфил прошел мимо Илии и побрел себе дальше по тропинке среди деревьев.
Отлично смотришься, сказал Илия, поднимаясь и следуя за ним.
Да? обернулся Эфил, будто только что заметив Илию. Антидепрессанты в сочетании с седативами дают хороший эффект. Хотя не то чтобы я раньше не принимал седативы, улыбнувшись пространству, Эфил устремил взгляд в синее небо. Отличная погода сегодня. Было бы совсем отлично без тебя. Кто дал тебе адрес? Элин?
Нет. Не совсем. То есть
Как она? перебил Эфил. В хорошем настроении?
Как тебе сказать
Иногда мне кажется, что она еще испытывает чувства, неуместные после нашего развода, вздохнул Эфил. Как ты думаешь, может быть такое, что она не совсем остыла ко мне?
Нет, конечно, нет, неубедительно соврал Илия. Он совсем не так представлял себе начало разговора с советником.
Какое-то время я еще надеялся восстановить наш брак. Но затем, обдумывая все случившееся, понял, что есть много причин, почему это уже невозможно сделать.
«Много причин, мысленно фыркнул Илия. Скорее уж одна. Но большая. И тяжелая. Килограммов сто».
Уверен, она намерена поддерживать с тобой чисто дружеские отношения, заверил он.
Эфил, казалось, успокоился, и Илия осторожно начал:
Эфил, я узнал, что ты собираешься меня уволить.
Вот как? откликнулся Эфил в раздражающей легкомысленной манере.
Еще пару секунд, озаренный пламенем быстро сгорающей надежды, Илия ждал опровержения. Его не последовало.
И это все? Финал? в отчаянье осведомился он. Я отдал «Серебряной Лисице» половину жизни. Я не заслужил хотя бы пояснения? Или предупреждения? Вместо того чтобы просто поставить меня перед фактом в самый последний момент?
Эфил остановился чтобы перевернуть камень на дороге большим пальцем ноги. Он был бы действительно сосредоточен на этом занятии, если бы только находящийся рядом Илия не отвлекал его со всякой ерундой вроде желания обсудить причину увольнения после двадцати двух лет напряженной работы.
Я не предупреждаю. И не объясняю. У меня нет времени на сантименты. Если человек не справляется со своими обязанностями, я убираю его. В понедельник ты получишь официальное уведомление и тогда же будешь отстранен от работы. Не беспокойсяположенные законом десять рабочих дней от даты уведомления тебе оплатят в полном объеме.
Я жду объяснений! выпалил Илия. Я не уйду! Я буду надоедать тебе, пока не добьюсь ответа!
Или пока тебя не выпроводят санитары, ухмыльнулся Эфил. Ладно, пошли к прудику. Посмотрим на рыбок. Это нервы успокаивает. Тебе надо. Я вообще советуюполежи в стационаре. Только не в этой клинике. Подальше от меня.
У пруда Эфил прилег на траву, щурясь от света и медикаментозно улыбаясь.
Видишь ли, Илия. Твое отношение к работе я могу охарактеризовать как весьма прохладное. Что самое печальное, это замечаю не только я, но и все твои коллеги. Это подает им дурной пример, понимаешь?
Так это показательная казнь? Чтобы остальные не расслаблялись?
Эфил наконец соизволил взглянуть на Илию.
А ты считаешь, ты хорошо справляешься? Шесть случаев с конца июня, Илия. Люди умирают, пока ты вяло изображаешь деятельность и жалеешь себя.
Илия почувствовал, как к щекам прилила кровь. У него едва не вырвалось: «Но я действительно стараюсь!» Но он себе не верил. И Эфил тоже ему не поверит. Илия все еще был на ногах, нависая над Эфилом и создавая неудобную диспозицию. Он ощущал себя слишком заметнымлегкая мишень для остракизма, поэтому сел и подтянул коленки к груди.
Эфил запрокинул голову и закрыл глаза от солнца. Все его конечности были так расслаблены, что казалось, он готов расплыться по берегу, как желе.
С самого начала я был категорически против твоей кандидатуры. У нас просто не было лучшего варианта. Я подозревал, что ты не справишься. Так оно и получилось. Ты приходишь утром и уходишь вечером, в промежутке выполняя свои формальные обязанности. Все это было бы приемлемо, работай ты уборщиком в паркемети себе метлой, думая о своем. Но на твоей должности отсутствие вовлеченностиэто не просто вопрос пары бумажек и банки от газировки, портящих эстетический вид газона. Пока ты бездействуешь, мнешься и отвлекаешься на более интересные тебе вещи, с людьми происходят несчастья, страна утопает в беспорядке, все отбивается от рук. И это следствие твоей безответственности. Понимаешь? Ты просто стоишь, ничего не делая, но при этом становишь все худшим и худшим человеком с каждой минутой. Быть тем, кто действует, всегда тяжело, это выжигает, я знаю. Но слабостьне оправдание. И если ты не готов отдать делу то, что требуется, я возьму вместо тебя другого.
Илия сжал виски ладонями, пытаясь приглушить эхо этих слов у себя в голове.
Можешь вернуться к своей прежней работе в архиве, на той должности ты показал себя отличным специалистом. Можешь уйти из СЛ. Как считаешь нужным, безжалостно, несмотря на весь его благодушный вид, продолжил Эфил. Если ты надеешься, что тебя сможет прикрыть Деметриус, не рассчитывай на это. Поверь мне, с Деметриусом я научился справляться.
Илия никогда бы не попросил Деметриуса вступиться за него. Само предположение, что он может так сделать, возмутило его до глубины души. Он почувствовал боль в челюстях и осознал, что крепко стискивает зубы, но затем приоткрыл рот, чувствуя нарастающую нехватку воздуха.
Ты уже нашел мне замену?
Пока нет. Думаю, на какое-то время Джулиус сможет взять на себя часть твоих обязанностей. Зависшее дело я передам Второму отделу.
Эфил сунул в рот травинку и, вяло пожевывая ее, подложил под голову руки и закрыл глаза. У него действительно был очень посвежевший и отдохнувший вид. Морщины, исчерчивающие прежде его лоб, разгладились все до единой. Илия вдруг испытал приступ острой ненависти к этому человеку, к этой ситуации, ко всей своей жизни, когда ему вечно приходилось что-то кому-то доказывать.
Ты сказал, что был с самого начала настроен против меня. Почему? Ты помнишь то расследование в сентябре? Я хорошо проявил себя, разве нет?
Это было начало конца. Ты всегда был неустойчивым. Ты бы потерял баланс рано или поздно. Впрочем, не придавай сказанному мной чрезмерное значение. Все люди уязвимы. Один, максимум два выстрела в голову или единственный в сердцеи мы умираем. Просто кто-то способен продержаться чуть дольше других.
Тон маленького самодовольного божка, который все про всех знает, заставлял сердце Илии содрогаться от злобы. Он прилагал максимум усилий, чтобы не заорать. Только скрипнул зубами.
Что-то еще? осведомился Эфил. Я ответил на все твои вопросы?
Что со мной не так? спросил Илия.
В каком смысле? В экзистенциальном? Я пока принимаю недостаточное количество медикаментов, чтобы ответить на этот вопрос. Приходи, когда я удолблюсь.
В психологическом.
В психологическом Ты слышал про зефирный тест?
Нет при чем здесь зефир?
Исследователь предлагал ребенку зефир и ставил его перед выбором: съесть зефирку сейчас или подождать какое-то время, не трогая ееи тогда получишь две. Большинство детей предпочли съесть сладкое сразу. Но некоторые все-таки сумели подавить свои сиюминутные влечения с целью получить дополнительную выгоду. Проанализировав, как сложилась жизнь участников эксперимента в последующие двадцать лет, исследователи выяснили, что «терпеливые» дети добились куда больших успехов. Такой вот простой тест, но, как по мне, он вызывает массу вопросов.
У Илии тоже возникла масса вопросов. И основной из нихзачем ему все это втирают.
Представь себя на месте подопытного ребенка, лениво продолжал Эфил, прищуривая глаза от солнца. Никто не гарантирует тебе, что экспериментатор говорит правду. Что, если второй зефирки нет вовсе? Сколько вообще нужно ждать? Вдруг слишком долго? Зефир засохнет. Или же за это время ты успеешь навсегда разлюбить сладкое. Вдруг, съев награду, ты покроешься аллергической сыпью, которой будет в два раза больше, спасибо твоему терпению? А что если ты обнаружишь, что никакой зефир не стоит испытанных в ожидании страданий?
Эфилпопытался прервать эту тираду Илия, но советник невозмутимо рассуждал дальше:
Весь тест базируется на идее, что самоконтроль и умение подавлять свои сиюминутные желания ведут к выигрышу. Но любой выигрыш субъективен. У вещей есть объективные характеристики, но то, что мы называем «значимость», существует только у нас в голове, зависит от множества действующих на нас факторов. И если в итоге ты окажешься разочарован финальной наградой, что тебе останется, кроме сожаления, что ты просто не схватил то, что само шло в руки? Ведь не пройди ты через период болезненного подавления своих желаний, тебе не было бы так грустно, даже окажись зефир действительно неудовлетворительным, да?
По-моему, ты уже достаточно удолбан, протянул Илия и поплелся прочь.
Лиса или череп? поинтересовался Эфил, не предпринимая попытки подняться.
Что? не понял Илия.
Я о татуировке, которую он собирался сделать.
Череп.
Хорошо, Эфил удовлетворенно вгрызся в травинку.
Я думал, тебе не нравятся его татуировки.
Если бы они мне не нравились, у него бы их не было, возразил Эфил и продолжил тем же небрежным тоном: Когда у тебя начались панические атаки?
Сердце Илии совершило кувырок, а затем истерически забилось.
У меня нет панических атак, возразил он, жадно глотнув воздух.
Это неверный ответ. Попробуй считать предметы. Помогает, посоветовал Эфил. Кстати, погода портится. Ты за рулем? Будь осторожнее на дороге. А то, случается, люди погибают во время дождя.
Все-то ты знаешь, Эфил.
Смешок.
Я всего лишь прочитал прогноз погоды.
Илия зашагал прочь от советника, стремительно набирая скорость. Он часто дышал, но даже чистейший местный воздух не мог удовлетворить его потребность в кислороде. Дождь, как же. На небе ни облачка. Ему представилась гигантская лупа между ним и солнцем. Он чувствовал, как обугливается. Хотелось укрыться в безопасном месте, в своей машине, где он сможет задыхаться и агонизировать в открытую.
Приступ продлился не более десяти минут, но оставил ощущение тотального изнеможения.