- Я не знаю! Я ничего не сделал! Все это бессмысленно, дядя Джеймс
- Тебя официально объявили изгоем, - сказал он. - Реальная угроза для всей семьи. Каждый Друд имеет право убить тебя на месте. Ради блага семьи.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Никто из нас не был в доспехе. Ни у кого из нас не было оружия. Его лицо оставалось холодным, даже спокойным, но в его глазах я увидел страдание, которое никогда не видел раньше. Пожалуй, впервые в жизни Джеймс Друд не знал, как лучше поступить. Он разрывался между тем, что ему приказали сделать, и тем, что было в его сердце.
Вспомните.., это был Серый Лис, самый верный и надёжный агент, который когда-либо был у семьи. Дядя Джеймс. Который был мне как отец. Который в конце концов не убил бы, не смог бы убить меня.
Мы оба почувствовали это в один и тот же момент и оба немного расслабились.
- Итак, - спросил я. - Что нам теперь делать?
- Я возвращаюсь к Матриарху. Скажу ей, что тебя уже не было, когда я прибыл, - категорично заявил дядя Джеймс. - А ты, убегаешь Беги и не останавливайся. Спрячься так тщательно, чтобы даже я не смог тебя найти. Потому что, если мы встретимся снова, я убью тебя, Эдди. Придётся. Ради блага семьи.
ГЛАВА ВОСЬМАЯОбольщение не совсем невинного
Дядя Джеймс исчез, даже не попрощавшись, воздух стремительно заполнил свободное пространство.
Я должен был рассказать ему о стреле фейри, пронзившей мой доспех, но он не дал мне шанса, да и вообще, я всё ещё был в шоке. Моя семья хотела моей смерти. После всего, что я сделал для них, после десяти долгих лет борьбы за их интересы, это была моя награда: быть объявленным изгоем. Предатель. Изгой У меня могли быть разногласия с ними, но они всё равно были моей семьёй. Я бы никогда не предал их. Одно дело - убежать из дома; совсем другое дело, когда тебе говорят, что ты не можешь вернуться, потому что, если ты вернёшься, - тебя убьют на месте. Я посмотрел на обшитый свинцом контейнер, в котором должна была находиться Душа Альбиона, вглядываясь в его пустую красную плюшевую внутренность, как будто там могли быть ответы на мои вопросы. Не помогло, и я его выбросил. Я вернулся в Hirondel, и с трудом снова сел за руль. Я мог причинять себе всяческие неудобства, но я всё ещё был профессионалом, поэтому я заставил защитные системы автомобиля провести полную диагностику, чтобы убедиться, что на борту больше нет никаких жучков или устройств слежения, или любых других неприятных и потенциально смертельно опасных сюрпризов. Машина немного побормотала про себя, а затем дала отрицательный ответ. Я слегка расслабился и завёл двигатель. Даже после всего, через что ему пришлось пройти, Hirondel плавно и мгновенно ожил, готовый доставить меня куда угодно. Приятно знать, что в моей жизни ещё осталось что-то, что меня не подведёт.
Я направил Hirondel обратно по шоссе M4, прочь с юга, обратно в сторону Лондона. Моя родная территория. Если они собирались прийти за мной, я хотел, чтобы это произошло на родной земле.
Я проезжал мимо трупов и разбитых машин, мимо пылающих пожаров и чёрного дыма, мимо всего остального ущерба, который я нанёс. Казалось, их было довольно много. Бедные проклятые дураки, умирающие ни за что, за приз, которого никогда не было. И если в этом и было что-то похожее на то, как сложилась моя жизнь, я старался об этом не думать. Hirondel с трудом продвигался вперёд, больше не желая развивать высокую скорость, но я всё равно не спешил. Удаленные наблюдатели семьи не могли увидеть или найти меня, пока я ношу Торк. Постепенно мой шок перерос в гнев, а затем в нечто более холодное и решительное. Мне нужны ответы. Весь мой мир только что перевернулся с ног на голову, и мне нужно было знать, почему. По словам Джеймса, я был официально объявлен изгоем, поэтому никто из других членов семьи не стал бы со мной общаться.
Пекло, большинство из них попытались бы убить меня, как только бы увидели. Друды не щадят предателей. Это означало, что оставался только один способ получить ответы, узнать правду: идти к людям, против которых я боролся всю свою жизнь: Плохим Парням.
Я выехал с трассы М4 на первый попавшийся съезд. Мне нужно было затеряться на просёлочных дорогах, прежде чем ищейки семьи примчатся за мной по шоссе. Я не успел проехать и полмили по съезду, как был вынужден снизить скорость и остановиться перед полицейской баррикадой. Это не была особенно впечатляющая баррикада; только несколько рядов пластиковых конусов, подкреплённых присутствием двух полицейских в форме и патрульной машины. На другой полосе передо мной стояла длинная вереница неподвижных машин, а по другую сторону конусов собралась небольшая толпа нетерпеливых водителей, которые по очереди громко ругали полицейских. Все они оглянулись, когда я приблизился в Hirondel, и все они, казалось, были очень удивлены, увидев меня. Я остановил машину на почтительном расстоянии, и полицейские подошли поговорить со мной. Я думаю, что они были очень рады предлогу отделаться от водителей. Они оба выразительно посмотрели на состояние моей машины, остановились на почтительном расстоянии от меня и приказали мне выключить двигатель и выйти из машины. Я улыбнулся и сделал то, что мне сказали. У них были ответы, независимо от того, знали они об этом или нет. Я сидел на капоте Hirondel и ждал, когда они подойдут ко мне.
Они осторожно приблизились, указывая друг другу на пулевые отверстия и разбитое ветровое стекло. Они не ожидали увидеть ничего подобного во время дежурства на дороге. Один из них начал записывать номер моей машины в свой маленький блокнот, в то время как его коллега вышел вперёд, чтобы допросить меня. Я одарил его располагающей, дружелюбной улыбкой.
- Почему этот участок автострады перекрыт? - невинно спросил я, прежде чем он успел спросить у меня документы, которые я не собирался предоставлять.
- Похоже, произошла утечка химикатов, сэр. Серьёзное дело, так они мне сообщили. Вы уверены, что ничего не видели, сэр? Весь этот участок трассы М4 был официально объявлен опасной зоной.
- Ну, да, - сказал я, позволив себе ещё одну улыбку. - Местами она показалась мне довольно опасной
Полицейскому эта улыбка совсем не понравилась. - Я думаю, вам лучше остаться здесь с нами на некоторое время, сэр. Я уверен, что моё начальство захочет задать вам несколько дополнительных вопросов, в участке. И люди из отдела опасных веществ захотят убедиться, что вы не подверглись воздействию чего-либо опасного. Он замолчал. Я снова улыбался.
Он холодно посмотрел на меня. - Это очень серьёзное дело, сэр. Пожалуйста, отойдите от автомобиля. Мне нужны документы.
- Нет, не нужны. Я достал свой Colt Repeater из наплечной кобуры.
Полицейский немедленно поднял руки вверх, ладонями наружу, чтобы показать, что они пусты. Его коллега подался вперёд, и я чуть приподнял пистолет.
- Оставайся на месте, Лесли, и не будь дураком! - сказал другой офицер.
- Вспомни тренинг!
- Это может быть точная копия, - сказал Лес, оставаясь в стороне, но всё ещё хмуро глядя на меня.
Я небрежно прицелился в патрульную машину, и Colt прострелил все четыре шины. Небольшая группа водителей у конусов тревожно и шокировано закричали. В Англии люди не привычны к огнестрельному оружию, что я в целом одобряю. Я жестом попросил полицейских убрать конусы с дороги, и они сделали это медленно и неохотно. Я внимательно наблюдал за ними, следя за тем, чтобы они держались вместе, чтобы я мог контролировать их Кольтом. Я не собирался ни в кого стрелять, но им не нужно было это знать.
Толпа водителей начала проявлять беспокойство. Мне нужно было начать действовать, пока один из них не решил, что он герой, и не натворил глупостей. Невинные свидетели иногда могут быть настоящей занозой в заднице. Я отступил и сел за руль Hirondel. Я нарушил первое правило полевого агента; Меня заметили. Поэтому, когда есть сомнения, пудрите мозги.
- Передайте своему декадентскому правительству, что Альянс Сепаратистов Тасмании начал действовать!- громогласно объявил я. - Угнетатели будет вынуждены склониться перед нашей непревзойдённой догмой! Все дельфины будут освобождены, а пингвинов больше не будут заставлять курить сигареты!
Это должно дать им пищу для размышлений. К тому времени, когда они разберутся с этим и потратят ещё больше времени, пытаясь выследить террористическую группу (и номерной знак), которых на самом деле не существует, у меня будет тайм-аут, - чтобы залечь на дно. Я собирался потерять Hirondel. Он слишком заметен. Раздражённый, я завёл двигатель и с рёвом пронёсся мимо полицейских, толпы водителей и длинной очереди ожидающих машин. Мне нужно было добраться до Лондона, и быстро. Некоторые люди высовывались из окон своих машин, чтобы попытаться сфотографировать меня на свои мобильные. Я услужливо улыбался им, уверенный в том, что мой Торк скрывает меня от всех форм наблюдения, научных и магических. Как другие полевые агенты, такие как я, могли бы работать в мире, где за вами постоянно кто-то наблюдает?
Я оставил очередь позади и быстро скрылся на боковых дорогах и объездных путях. У меня было тайное убежище на окраине Лондона, одно из нескольких, которые я держал на крайний случай. В том, о котором я думал, не было ничего особенного, просто арендованный гараж во вполне респектабельном жилом районе. Но в нём было всё, что нужно чтобы залечь на дно. Скрыться. Я всегда поддерживал свои тайники в актуальном состоянии и снабжал их полезными предметами для тех редких, но неизбежных случаев, когда моё прикрытие раскрывалось и мне приходилось в спешке исчезать. Я могу войти в любое из своих убежищ, и выйти кем-то другим, с совершенно новым обликом и удостоверением личности. Семья не знала об этих местах. Они ничего не знали о том, как я работаю. Они не хотели знать.
Я добрался до окраины Лондона без происшествий, хотя большую часть пути сидел за рулем напряжённый и сгорбленный в ожидании вызова или нападения, но этого так и не произошло. Избитый и изрешечённый пулями Хирондель привлекал множество взглядов, но никто ничего не говорил и не делал. В конце концов, это была Англия. Я направился в престижный жилой район, и мои весьма уважаемые соседи с открытыми ртами наблюдали, как я остановил машину перед арендованным гаражом. Я кивал и улыбался всем и каждому, а они быстро отводили взгляды в другую сторону. Здесь я разрушил свою репутацию, но это не имело значения Я бы всё равно сюда не вернулся. Я открыл дверь гаража с помощью сканирования ладони, сканирования сетчатки глаза и произнеся пароль, а затем загнал Hirondel внутрь. Я вошёл и закрыл за собой дверь, и только тогда наконец позволил себе расслабиться. Я провёл добрых десять минут, просто сидя на капоте, крепко обхватив себя, слишком измотанный, даже чтобы двигаться. Я был уставшим, до мозга костей, уставшим и морально измотанным. За такое короткое время произошло так много событий, и почти все они были плохими. Но в конце концов я заставил себя подняться и снова встать на ноги. Я не мог себе позволить отдохнуть или хотя бы как следует всё обдумать. Моя семья уже наверняка отправила людей на поиски.
Умных, талантливых людей. Опасных людей. Теперь я был врагом, и не понаслышке знал, как Друды расправляются со своими врагами.
Я снял окровавленные куртку и рубашку, чтобы проверить рану на плече. Сгусток первой помощи почти усох, сморщился, теперь он только прикрывал рану. Я осторожно оттянул его и обнаружил, что отверстие уже зарубцевалось. Сгусток израсходовал свою псевдожизнь на лечение и восстановление меня, и теперь это был просто комок недифференцированной протоплазмы. Я уронил его на пол, произнёс нужные слова, и он растворился в жирном пятне на голом бетоне. Первое правило агента: не оставлять после себя улик. Полезные штуки, эти шарики. Мне было бы легче, если бы у меня было ещё несколько таких, но как только начинаешь желать чего-то Я осторожно повёл плечом. Оно задеревенело, и всё ещё отдавало тупой болью, но казалась внушало оптимизм.
Мои руки поднялись вверх, чтобы коснуться золотого ошейника на моей шее. Моя броня больше не была неуязвимой. Защита и безопасность, которыми я так небрежно пользовался всю свою жизнь, были отняты у меня в одно мгновение. Я задавался вопросом, смогу ли я когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности и обрести уверенность.
Я сел перед компьютером в углу, запустил его и составил список адресов и общих мест нахождения различных старых врагов, которые могли что-то знать о происходящем. Некоторые из них могут согласиться помочь мне за соответствующее вознаграждение; или шантаж. В Лондоне и его окрестностях никогда не было недостатка в плохих парнях, но только избранные могли иметь доступ к той информации, которая была мне нужна. И большинство из них были очень влиятельными людьми, часто имевшими веские причины убить меня на месте, как только я раскрою, кто я такой. Я работал над списком, вычеркивая то тут, то там, имена, где риск был слишком велик, и в итоге набралось с десяток возможных вариантов. Я распечатал прошедший ревизую список, выключил компьютер и некоторое время просто сидел, набираясь храбрости. Даже с моей бронёй, работающей в полную силу, это всё ещё были очень опасные люди. То, как Пророк Даниил вошёл в логово льва, было ничто по сравнению с тем, что ждало меня впереди. Но мне нужно было спешить. Мои респектабельные соседи уже должны были позвонить в полицию.
Поэтому я позвонил по мобильному телефону в одну небезызвестную фирму такси; анонимные чёрные такси, водители которых отвезут кого угодно куда угодно и никогда не зададут неудобных вопросов.
Работая в моей сфере деятельности вы учитесь находить такие фирмы. Они были надежными, но дорогими, и я впервые понял, что деньги станут проблемой. Семья уже наверняка закрыла все мои кредиты. Всё, что у меня было, - это наличные в моём бумажнике. К счастью, я всегда был параноиком и постоянно планировал. В небольшом металлическом сейфе в задней части гаража хранилось полдюжины поддельных удостоверений личности и десять тысяч фунтов стерлингов в использованных банкнотах. Достаточно, чтобы продержаться некоторое время. Я переоделся в новую одежду. Она немного отдавала затхлостью от долгого хранения в гараже, но была приятно неброской. Настолько типичной и неброской, что любому свидетелю было бы трудно найти в ней что-то конкретное для описания. Я сложил свою старую окровавленную одежду на полу, а затем разбил над ней капсулу с кислотой. Гадство. Мне очень нравился этот пиджак. Ещё одно пятно на полу
Я с грустью посмотрел на Hirondel. Я никогда больше не смогу водить эту чудесную старую машину. Она стала слишком заметной, слишком примелькалась; и я не мог допустить, чтобы такая машина, со всеми дополнениями Оружейника, попала в руки обывателей. Я мрачно улыбнулся. Даже после всего, что произошло, я всё ещё защищал безопасность семьи. Прощаться с Hirondel было всё равно, что расставаться со старым другом или верным конём, но это нужно было сделать. Я похлопал по обесцвеченному капоту, а затем произнёс слова, которые должны были привести к автоматическому уничтожению машины. Конечно, ничто не может быть таким неуклюжим и капризным, как взрыв; нет, просто контролируемый элементарный поджог, который не оставит после себя ничего полезного и очистит гараж от всех улик. Полицейские криминалисты могли бы стереть себе все пальцы до костей и всё равно не нашли бы ничего, что можно было бы связать со мной.
Я параноик, я думаю наперёд и я очень скрупулёзен.
Я вышел из гаража и закрыл за собой дверь, и, конечно, безымянное такси уже ждало меня. Я подошёл к нему, сел и ни разу не оглянулся. Это важная часть работы полевого агента: уметь в один момент уйти от кого угодно, или от чего угодно и никогда не оглядываться назад.
Такси доставило меня обратно в Лондон и высадило на первой попавшейся станции метро. Я ездил на поездах туда и обратно, беспорядочно переходя с одной линии на другую, пока не убедился, что за мной никто не следит. Моя семья или кто-либо ещё, они не могли обнаружить меня так быстро, но я должен был убедиться. Я вышел на Оксфорд-стрит, поднялся наверх и вышел на открытое пространство. Был уже ранний вечер, и толпы людей сновали вверх и вниз по улице, занимаясь своими повседневными делами, как будто это был просто ещё один день. Никто не обращал на меня внимания. Это, по крайней мере, было нормально и обнадеживало.
Первыми в моем списке значились: Chelsea Lovers. Очень скрытные, и их очень трудно найти. Они меняли своё местоположение каждые двадцать четыре часа, и на то были веские причины. Chelsea Lovers ненавидели и боялись, поклонялись и обожали, просили и презирали. И единственный способ найти их - это прочитать карты Таро. Поэтому я непринуждённо шел по Оксфорд-стрит, пока не дошёл до рядов общественных телефонных будок, а потом рассматривал стены-витрины с карточками, которыми были украшены их интерьеры. Карты Таро - это визитные карточки, оставленные в будках проститутками, рекламирующими свои услуги. Иногда есть фотография (которая, будьте уверены, мало или совсем не похожа на реальную женщину); чаще всего это произведение искусства, провоцирующее развратные мысли, сопровождаемое коротким весёлым сообщением - провокацией и номером телефона.
Карты имеют долгую историю, восходящую к Викторианской эпохе, и с годами выработали свой собственный язык. Например, девушка, которая может похвастаться отличным знанием греческого языка, не будет обладать реальной академической квалификацией; хотя визит к ней почти наверняка будет познавательным сам по себе. Но под всеми эвфемизмами и двусмысленностями скрывается другой, более секретный язык, для тех, кто умеет его читать. Совсем другое послание, которое можно обнаружить в расположении определённых слов и букв, открывающих посвящённым, как найти сиюминутные места для более тёмных и опасных удовольствий.