- Удивительно мало, учитывая все обстоятельства. Убить кого-то - большое дело. Вы убиваете не просто тех, кто они есть, но и всех тех, кем они могли бы стать, и всё, что они могли бы сделать.
- Иногда в этом и есть смысл, - сказал я. Для меня было важно, чтобы она поняла. Что я был агентом, а не убийцей. - Мне нравится думать, что я убивал только в целях самообороны или для защиты мира. Чтобы предотвратить будущие страдания или убийства. Но в конце концов моя работа заключалась в том, чтобы делать всё, что велит мне моя семья. И я делал это, потому что доверял им. Если мне говорили, что кого-то нужно убить, я всегда предполагал, что у них есть веская причина. В свою защиту скажу, что в основном они были правы, и это очевидно. В своё время я прикончил несколько реально злобных ублюдков. Я могу назвать их имена
- Наверное, я их уже знаю, - сказала Молли. - У тебя неплохая репутация, Эдди.
- Да. Когда-то я гордился этим. Но не только как убийца, я надеюсь?
- Ну по большей части. Ты никогда не был самым деликатным агентом, Эдди.
- Тебе о многом известно, - легкомысленно сказал я. - Но Большинство работ, которые я выполнял, я выполнял и уходил, не оставляя следов. Признак хорошего агента: Так выполнять свою миссию, чтобы никто никогда не узнал, что он там был.
- Если ты так говоришь, - улыбнулась Молли. - Но ты никогда не ставил под сомнение ни один из полученных приказов - заданий?
- На каком основании? Они были моей семьей. Мы все были воспитаны для того, чтобы бороться за добро, защищать мир, видеть себя героями величайшей из игр. Семья была единственным, на что можно было положиться в ненадёжном мире. Поэтому я устранял тех, кого они мне приказали. И хотя иногда я не был счастлив от того, что делал Я научился жить с этим.
- Вот почему ты живёшь один, - сказала Молли. - На кого можно надеяться, кто кроме семьи может понять то, что мы делаем?
Некоторое время мы сидели в тишине, слушая Enya на портативном CD-плеере. Снаружи доносился тихий шелест ветра, шум воды и набережной, а также отдалённый гул городского транспорта. Целый мир, который продолжал жить, как и раньше, не зная, что всё изменилось. Но это может подождать до завтра Я чувствовал, как моё тело медленно расслабляется, прошёл день, который, как я думал, никогда не закончится.
- Итак, - наконец сказала Молли. - Что нам делать дальше? Что мы ещё можем сделать?
- Я не знаю, - честно ответил я. - Я узнал многое, чего не знал, но не то, что мне нужно было узнать Почему моя семья бросила меня на растерзание волкам. Почему семья, которой я верно служил всю свою жизнь, объявила меня вне закона. Почему моя собственная бабушка так сильно хочет моей смерти. Должно быть, я что-то сделал, но будь я проклят, если знаю, что. Теперь я знаю, почему моя семья так долго держалась за власть. Я знаю, чем на самом деле занимается семья Друд. Но не то чтобы я знал, или даже подозревал о чём-то из этого, до сегодняшнего дня.
- А ты не думал связаться с другими членами вашей семьи, изгоями которые ушли от ответственности? - Хотел бы ты этого? Если уж на то пошло, они должны хотя бы дать тебе несколько ценных советов о том, как скрыться от семьи, как выжить в одиночку в этом мире.
Я думал об этом. Я всё ещё испытывал определённое отвращение к слову изгой, хотя теперь был им. В семье всегда были изгои. Определённые личности, которые отринули семейный авторитет и упорхнули в мир. Или их изгнали по веской причине. Их имена вычеркнули из семейной генеалогии, и никому больше не разрешалось упоминать их. Даже сейчас, в Поместье, кто-то удалял все следы моего существования, и всем, кто когда-либо знал меня, было приказано никогда больше не упоминать моё имя. Даже мой дядя Джек и мой дядя Джеймс Для семьи изгои были хуже предателей; они были позором. Поэтому они жили максимально скрытно, чтобы их не выследили и не убили.
- Единственный изгой, которого я когда-либо знал, - медленно произнёс я, - это Кровавый человек, Арнольд Друд. Мерзкий маленький ублюдок. Знаешь, что он делал? С детьми? Я не могу поверить, как ему удавалось скрывать это так долго В любом случае, семья рассказала мне, что он сделал и где прятался, и я сразу же отправился туда и убил его. - Ужасная мысль поразила меня, и я с тревогой посмотрел на Молли.
- Они говорили мне Но было ли это правдой? Я убил невинного человека?
- Нет, - быстро сказала Молли, успокаивающе похлопав меня по руке. - Расслабься, Эдди. Он действительно совершил все те ужасные вещи, о которых все говорили. Ваша семья была не единственной, кто вышел на след Кровавого человека. Но только один из вас смог добраться до него, несмотря на его броню - Она задумчиво посмотрела на меня на мгновение. - Как тебе удалось убить его, Эдди?
- Легко, - сказал я. - Я жульничал. Давай сменим тему. Учитывая, что я так долго был хорошим солдатом, согласится ли кто-нибудь из других изгоев поговорить со мной?
- Они поговорят со мной, - сказала Молли. - В своё время я имела дело с некоторыми из них. Не смотри так шокировано, Эдди. Ты теперь в реальном мире, и здесь мы всё делаем по-другому. Альянсы приходят и уходят, и мы все имеем дело с теми, с кем придётся, ради результата. У меня нет семьи, которая могла бы меня поддержать, поэтому я создала свою собственную, из тех немногих людей, которым я действительно доверяю. У меня повсюду знакомые. Кроме того, я знаю людей, которые знают людей На самом деле, мне известно о трёх изгоях Друд, живущих в Лондоне и его окрестностях. Если я поручусь за тебя, они согласятся на встречу. Возможно.
- Меня не волнует просто выживание, - сказал я. Я не собираюсь заползать в нору и прятаться в ней, подобно другим изгоям. Я должен поквитаться со своей семьёй, со всеми, за то, что они сделали. За то, что они не были теми, за кого себя выдавали. Но рядом должен быть кто-то достаточно сильный, чтобы остановить Манифест Судьбы. Как бы ни была плоха моя семья, эти ублюдки ещё хуже. И можно поспорить, что весь тот ущерб, который мы нанесли им сегодня, даже не замедлит их. Серьёзная, гнилая контора. Если я разрушу власть Друдов над миром кто останется достаточно сильным, чтобы остановить Трумэна, и все те ужасы, которые он планирует сделать со всеми, кто не является участником Манифеста Судьбы?
- Есть один очевидный ответ, - сказала Молли. - Натравить их друг на друга.
- Нет, - сразу же ответил я. - Я не хочу быть ответственным за развязывание войны. Слишком много невинных погибло бы, попав под перекрёстный огонь. И не все в моей семье нечестивцы. Некоторые из них - хорошие люди, которые борются за правое дело не из семейного долга, а просто потому, что считают это правильным.
- Если ты так говоришь! - воскликнула Молли.
Теперь пришла моя очередь задумчиво посмотреть на неё. - Я не мог не заметить, Молли, что сегодня ты была очень неразговорчивой, и сдерживалась Ни в одном из наших сражений не было твоей обычной дикой магии. На самом деле, ты позволила мне сделать большую часть тяжёлой работы.
Она усмехнулась. - Мне было интересно, когда ты заметишь. Я наблюдал за тобой, за тем, что ты делал, Эдди. Оценивала, на что ты способен. Я пыталась понять, кто ты на самом деле. Я ненавидела и боролась с Друдами большую часть своей жизни, и не без оснований. Они убили моих родителей, когда я была ещё ребенком.
- Мне очень жаль, - сказал я. - Я не знал.
- Я так и не узнала, почему. Друды не очень-то любят объяснять свои действия. Вот как Трумэн смог так легко заманить меня в ловушку Но ты всегда был другим, Эдди. В своё время я сражалась с дюжиной разных агентов Друдов, но ты ты был единственным, кто сражался достойно. Ты всегда интриговал меня, Эдди
- Мне нравится, когда женщина говорит фривольно, - сказал я.
Мы наклонились друг к другу, когда сработала сигнализация о сближении с баржей, и багровый свет заполнил каюту. Я жестом попросил Молли молчать и быстро поднялся, чтобы выключить проигрыватель компакт-дисков. Снаружи неестественно завывал ветер. Я резким жестом выключил красную сигнальную лампу и снова опустился рядом с Молли. Я прижался губами к её уху.
- Не двигайся, не говори, ничего не делай. Там что-то есть. И моя охранная сигнализация не стала бы так вспыхивать, если бы поблизости не было чего-то действительно неприятного.
- Ищут нас? - спросила Молли, с трудом выговаривая слова.
- Похоже на то. Но это не моя семья. Сработало бы иное оповещение.
- У тебя есть оружие на барже?
- Нет. И никакой защиты. В этом смысл этого места; ничего, что могло бы привлечь внимание. Предполагалось, что это и есть защита. Ничего, что мог бы обнаружить враг.
Мы слушали, как бушует ветер. Каюта поднималась и опускалась рывками, так как вода была потревожена. Температура резко упала. Моё дыхание парило в воздухе и смешивалось с дыханием Молли.
- Как ты думаешь, что это? - прошептала Молли.
- Это может быть кто угодно В своё время я нажил себе серьёзных врагов. Наверное, думают, что я уязвим, раз моя семья отреклась от меня.
- Но у тебя есть доспех, а у меня есть заклинания
- Нет. Если мы выдадим свою позицию, нам придётся снова пуститься в бега, а у меня уже заканчиваются надёжные укрытия. Не высовывайся и держись поближе ко мне. Сама близость к моему Торку должна скрыть вас. Мы молча сидели вместе, пока баржа тряслась и содрогалась, а ветер завывал, как живое существо. Одна за другой шторм - лампы тускнели и гасли, так что каюту наполнил сгущающийся мрак, как будто рядом находилось что-то такое, что не выносило света и тепла. Я чувствовал присутствие чего-то ужасно чуждого, неумолимо приближающегося, чего-то яростного и нечистого, подобно занозе в моей душе. Я дрожал, и Молли тоже, и не только от лютого холода, проникавшего в каюту. Что-то искало нас, что-то опасное для наших тел и душ, и оно было опасно близко. Я взял Молли на руки, и она крепко обняла меня. Держал ли я её, чтобы приблизить к Торку, или просто из отчаянной потребности в человеческой близости, я не мог сказать. Я мог бы облачиться в доспех. Я был уверен, что моя броня защитит меня от всего, что находится снаружи. Но использование такой сильной магии сразу бы выдало мою позицию. И Молли осталась бы без защиты.
Присутствие снаружи наконец схлынуло, и ночь вернулась в нормальное русло. Ветер стих до рокота, и баржа перестала раскачиваться, когда воды успокоились. Одна за другой загорались шторм - лампы, и свет и тепло медленно наполняли каюту. Молли начала отстраняться от меня, и я тут же отпустил её. Она медленно покачала головой, а затем театрально потянулась.
- Боже, как я устала. Не надо никаких идей, Эдди. Мы союзники в этом деле, не более того.
- Конечно, - сказал я. - Мне нужно поспать. Хочешь, я приготовлю горячий шоколад, перед сном?
- Горячий шоколад звучит весьма заманчиво, - сказала она. - Но где мы ляжем спать? Сколько у тебя здесь кроватей?
- Только одна, - сказал я. - В спальне в дальнем конце. Ты можешь спать там, а я постелю несколько одеял здесь на полу.
- Мой безупречный деликатный рыцарь, - сказала Молли с улыбкой.
Я приготовил две кружки горячего шоколада на крошечном камбузе, и мы сидели вместе и некоторое время говорили ни о чём конкретном. Просто отходняк после долгого, тяжёлого дня. Наконец мы начали зевать, веки Молли тяжело опустились, и она уснула прямо там, на диване. Я выхватил кружку из её медленно расслабляющихся пальцев и отставил её в сторону. Сонное зелье, которое я подлил ей в чашку, подействовало превосходно, завуалированное насыщенным вкусом шоколада. Не то чтобы я совсем не доверял ей, но мы слишком часто пытались убить друг друга, а мне нужно было чувствовать себя в безопасности, пока я сплю. Я поднял Молли и отнес её в маленькую закрытую спальню в дальнем конце баржи. Я осторожно положил её на кровать и расстегнул несколько пуговиц у её горла. Она медленно двигалась во сне, бормоча, как спящий ребёнок. Я начал разбирать несколько запасных одеял, чтобы спать на них, но я просто слишком устал. А кровать была достаточно большой для двоих. Я растянулся рядом с ней. Молли уже тихонько похрапывала. Несомненно, она скажет несколько резких слов, когда проснётся утром, но это может подождать
Моя кровать подходила мне как перчатка, и сон ещё никогда не был таким приятным.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯСчастливое Оцепенение
Мне снился сон. Манящий голос звучал в моём разуме: Я могу помочь тебе, если только ты позволишь мне. Нет конца тому, чего мы могли бы достичь вместе, ты и я. Я - ответ на твои вопросы, на все твои проблемы. Просто перестань бороться со мной. Я хотел верить этому голосу. Очень хотел. Но я не могу доверять никому, кроме себя. Семья позаботилась об этом. Я проснулся с ножом у горла. Молли сидела у меня на груди, и не в хорошем смысле. Она склонилась надо мной, остриё её серебряного кинжала вдавилось в моё горло достаточно сильно, чтобы разрезать кожу. Жжение было скорее раздражающим, чем болезненным, но я чувствовал, как медленно струйка крови, стекает по шее. Я решил лежать очень тихо. Лицо Молли нависло прямо над моим, красное от ярости, но её глаза были холодны как лёд. Сейчас её рука была очень твёрдой, а острое лезвие лежало прямо над моим Адамовым яблоком А мне только что приснился такой приятный сон! Я одарил Молли своей самой лучшей вежливой улыбкой.
- Доброе утро, Молли. Хорошо спалось?
- Ты накачал меня наркотиками, ублюдок! Ты думал, я не замечу? И ты спал со мной в одной постели, после всей этой чепухи об одеялах на полу.
- Да, - осторожно сказал я. - Я спал в одной кровати с тобой. Акцент на слове - спал. Тебе нужно было хорошо выспаться, и мне тоже, так что я просто немного помог.
Хмурый взгляд Молли стал ещё более зловещим, по-настоящему опасным. - Ты накачал меня наркотиками. Неужели ты думаешь, что после этого я смогу снова тебе доверять? Ты мог сделать со мной что угодно, пока я спала!
- Да, - Я мог бы. Но я этого не сделал. Тем не менее, не стоит принимать это близко к сердцу. Я был очень уставшим. Я уверен, что в следующий раз у меня получится лучше.
- Следующего раза не будет, маленькая коварная жаба, - сказала Молли. Но, возможно, в одном уголке её рта прятался намек на улыбку. Она убрала свой нож от моего горла и слезла с моей груди.
Я поднёс руку к горлу, а затем поморщился, когда кончики моих пальцев стали мокрыми от крови.
Молли громко фыркнула, вставая с кровати. - Не будь большим ребёнком. Ты порезался во время бритья. Я не думаю, что на этой барже где-нибудь есть душ, не так ли? Я чувствую себя грязнулей после сна в одежде.
- Никакого душа, - согласился я. - Но ты можешь нагреть воду на газовой плите, чтобы помыться.
Я приготовился встать с кровати и резко остановился; против воли я вскрикнул, потому что резкая боль пронзила моё плечо и левую руку. Было чертовски больно, когда я заставил себя сесть, прижимая левую руку к груди. Я попробовал медленно разогнуть её и снова вскрикнул, когда острая боль пронзила меня от плеча до кончиков пальцев. При сгибании локтя возникало ощущение, что кто-то воткнул отвёртку в сустав и повернул. Даже шевелить пальцами было больно. Я посмотрел на Молли, но она тут же покачала головой.
- Я тут ни при чем. Давай посмотрим на твоё плечо.
Я не мог самостоятельно снять рубашку. Было слишком больно. Молли пришлось помочь мне, расстегивая пуговицы, а затем закатать рубашку, не причиняя мне лишней боли. Я осторожно повернул голову, чтобы осмотреть своё левое плечо. Вокруг рубцовой ткани, оставшейся от зажившей раны от стрелы, кожа была опухшей и воспалённой. Молли наклонилась, чтобы посмотреть поближе, а затем удивительно нежными пальцами надавила на кожу то тут, то там. Я зашипел от боли, и она медленно кивнула.
- Ты был ранен вчера, во время боя в изоляторе?
- Нет, - Я был в своём доспехе. Мне не причинят вреда, пока я в своём доспехе.
- Стрела эльфийского лорда прошла насквозь, - сказала Молли, задумчиво изучая шрам.
- Да, но это было крайне необычно. И я уже использовал медикаменты, чтобы залечить рану.
- Похоже, ты не слишком хорошо с этим справился, - сказала Молли. Она отступила назад и прочертила в воздухе серию сложных символов, светящиеся дорожки следовали за кончиками её пальцев, оставляя после себя инопланетные символы, мерцающие между нами. Молли некоторое время молча изучала их, а затем посмотрела на меня, когда символы исчезли. Мне не понравилось выражение её лица.
- Благодарю за проявленный интерес, - сказал я, стараясь сгладить ситуацию. - Но если ты собираешься предложить операцию с помощью твоего ножа, я, пожалуй, откажусь.
- Ты мне не нужен как калека, - сказала она. - К сожалению, я ничем не могу тебе помочь. Первоначальная рана зажила, но, похоже, стрела эльфа оставила что-то после того, как ты её извлёк. Это не яд. С ним я бы могла справиться. Но в твоём теле есть что-то, чего там быть не должно. Я не могу сказать, что это такое, но оно распространяется.