Новенькая робко заметила:
А, может, это все-таки не Колдун виноват? Так можно все списать на одного, а человек, совершивший преступление, сам по себе как бы всегда хороший выходит заставили его, не виноватый он? Чары?
Почти все разом махнули на девушку рукой. Но мысль здравая и мне понравилась. Агни свернула тему сплетен:
Мы в норму укладываемся или как? Сколько отшить осталось? А покраску кто проверял? Там хватит банок?
Новенькая внезапно подошла и глядя мне куда-то далеко за правое ухо, попросила:
Тио, а покажи мне вырубку, пожалуйста. Агни вчера показывала, а сегодня я чуть подзабыла, боюсь напутать. Ее заново спрашивать страшно.
А меня не страшно? С чего ты взяла, что я готова помочь? Э, Мари, ты ошибласьвсе знают, что я со всякими просьбами посылаю далеко и надолго, с меня где сядешь там и слезешь. Делай свою работу сама, решай проблему как хочешь.
Поняла. Буду знать.
До семи время пролетело быстро. Это для меня, для прочихне спрашивала. Собралась, оделась, вышла на темный проезд вместе со всеми и до остановки трамвая дошли гурьбой. Я оглядывалась, высматривалась, в глупой надежде, что замечу где-нибудь темную высокую фигуру и на меня снова снизойдет ликование, но нет. Даже обругала себя за излишние ожидания.
Краем уха уловила, что Мари говорилаее на остановке в Казематном будет встречать отец. Одной добираться страшно.
Конечно страшно! В их районе нормальные люди редкость, туда стекаются те, кто замарался беззаконием или очень к тому склонен. Изгои, что в окружении аморалки могут спокойно пить, бои устраивать. Селиться там нормальным, а тем более семейным, край нужды.
Все, кто в «единичку» загружались, ехали кучками, разойдясь по разные стороны. Я ни с кем, уходила в конец вагона отдельно. А сегодня Мари взяла и подошла. Ну, не могла она отцепиться. Решила, что если я ее печеньку взяла, то теперь все, подружки?
Тио, а ты в Духа Жажды веришь?
Ты чего ко мне пристала?
Не знаю. У тебя сегодня выражение глаз другое, не ледяное. «Выражение глаз» а пялится в окно. Веришь?
Ну, допустим.
А со Слугами когда-нибудь сталкивалась?
Ты зачем спрашиваешь?
Она замялась, придвинулась приватнее и шепнула:
Позавчера на проездах я видела женщину Толстая безобразная старуха, она у одного из горелых домов ворожила что-то и к ней собаки сбегались. Тио, это было так жутко! Я еще путаюсь, опоздать очень боялась и совсем рано-рано приехала, не на наш проезд заскочила, а на соседний. Когда поняла, начала возвращаться, как мимо две псины пронеслись. А потом еще и еще! Я уже думала, что мне конец, вокруг ни души, а их много но собаки даже не гавкнули в мою сторону, только скулили тихонько и жалобно. Я осторожно, крадучись шла, и тетка меня не заметила. Тио, это совсем-совсем не человек, так мне показалось! И вокруг нее
Тут Мари передохнула, вскинув свои ресницы и посмотрев на меня:
Собак, наверное, голов двадцать.
В службу порядка не пошла, как понимаю. И что дальше?
Уловила момент, как та отвернулась спиной, и убежала. Тио, мне кажется, что это как раз Слуга Духа Жажды, а не Слуга Безымянного. Понимаешь разницу? И ты только не смейся надо мной, пожалуйста. Легенда гласит, что Дух спит под городом. А я думаю, что его уже разбудили, и это он набирает силу, поэтому в городе так все плохо становится и будет еще хуже.
Обалдела? Духа разбудили?
Трамвай трясло, качало, и когда он выехал на совсем проржавленные рельсы, то заскрипел до боли в ушах. Разговаривать из-за грохота стало невозможно совсем. Кто придумал собрать эту груду металлолома и пускать на маршруты? Ни одного нормального транспорта, только пыточные трамваи, в которых в жару как в печи, в сырость как в банке с плесенью, а в морозы как в леднике. Как током никого не убило?
Едва стало поспокойнее, спросила новенькую:
Ладно. Допустим. А от меня чего хочешь, зачем рассказала?
Мари уже более уверенно посмотрела мне в глаза, потом на шрамы, и снова в глаза:
Ты бесстрашная.
Я засмеялась. Где мои пятнадцать лет?
Если честно, то в ее годы я была не менее наивна, чем она. И, опять же, честно, мне в этом году исполнилось девятнадцать, и я Мари обскакала по старшинству на чуть-чуть. А она на меня смотрит как на великую взрослую. Не смешно ли? Все-таки странно, что она из Казематного, такой одуванчик не мог вырасти в неблагополучном районе. Уточнила догадку:
Переехали давно?
Пару месяцев. В Сумеречном жили, только отец на очистных покалечился, работать не может и денег не стало.
Печально. Много вас?
Я и папа. Мама по болезни умерла три года назад. А у тебя семья есть?
Зря я разболталась. Теперь она точно будет думать, что подружилась со мной. Ну, ладно, раз день необычно начался, то пусть идет как идет.
Да. Я и Рыжун, мой кот.
Мари, нахалка, все решительней поглядывала на меня и даже улыбалась. Сделала я ей хорошее настроение своей покладистостью. Завтра надо будет похолоднее встретить, мне не нужны подружки-болтушки, и приручать, а потом отвечать, точно не хочу.
Трамвай «единичка» был закольцован маршрутом, и ездил вокруг большого парка в центре города. Районы отходили от него трапециями, на пять сторон света, и каждый включал в себя по несколько остановок. Сели мы на первой точке Трущобного, где работали, покатили через следующие четыре остановки, пересекли разделительную и въехали на территорию Казематного. Районы соседствовали друг с другом.
Мари собралась на выход, шею вытянула, пытаясь разглядеть на приближающейся остановке фигуру отца, но так никого и не различила. Свет плохой в вагоне, плохой на улице, и стекла старые и мутные. Кто бы их часто мыл по осени? Когда двери открылись, и новенькая вышла, я заметила, что никто ее не встречал. Мари завертела головой, и, словно зверек, быстро сунулась в темный угол остановкине торчать на виду.
Не, ну на кой ляд мне это? В последний миг сунула руку в дверь и сморщилась от удара. Автоматика сработала, створки снова разошлись, и я вышла.
Слуга
Обычно он меня уже ждет в это время. Он заранее приходит.
Я огляделась, прислушалась. Пока трамвай далеко не уехал, только лязг и скрежет было слышно. Пытка для слуха, моментами как ножом по стеклу, до передергивания. Потом различились шумы из глубины района: солянка из очень далеких голосов и пьяного смеха. Выкрики, шорохи не знаю, отдельно ничего не выделить, а все вместе неприятный фон, опасная и настораживающая атмосфера. Еще со светом бедафонари один через три работают, на улице ноги можно переломать.
Далеко живешь?
Вглубь, как во всех районах, уходили лучами улицы, где пешеходные, а где с трамвайным маршрутом. И везде они никак не назывались, только по номерам. Серединную иногда обзывали так без номера.
На первой. Мари махнула рукой. Минут двадцать.
Пошли, провожу. Заодно узнаем, чего твой отец так задержался.
Нехорошее у меня предчувствие. Взяло за шкирку и держит, из-за чего я нащупала в сумке свой нож и снова, как утром, стиснула рукоять, готовая к бою. Не скажу, что я любительница гулять по Казематному и знала здесь каждый уголок, ориентировалась потому, что планово все районы друг на друга походили.
На кой ляд мне это? Опять остатки прежней жизни, где глупая девочка лезет в пасть к тигру чтобы спасти другую глупую девочку? Я теперешняя, Тактио, должна ехать в вагоне, а не выпрыгивать из него. Погода еще дрянь, опять становится туманно и сыро до промозглости.
Папа!
Мари первая различила темное пятно впереди, это я вертела головой и вглядывалась в любое возможное движение из-за углов дома или арок. Человек лежал кулем наполовину на тротуаре, наполовину на газоне. Вернее сказать, наполовину в луже потому что травы давно не было, сток вымыл яму, и за бордюром образовалось болотце из грязи и дождевой воды.
Не повезло дядьке. Вот дурак! Как бы ни было мало денег, в Трущобном надо селиться, а не в этом рассаднике!
Мужчина замычал, живой, значит.
Смотри быстро, раны есть? Если нож где торчит, не вздумай вытаскивать!
Сама я не кидалась кудахтать над горе-папашей. Не упуская из внимания темные места, подскочила к одному из окон на первом этаже и стукнула в стекло:
Телефон есть? Медичку вызовите! Свет тут же погас, и я разозлилась. Да не съест вас никто, сидите запертые.
Окно закрыто, но я различила голос и из-за шторы мелькнуло лицо. Мужчина немолодой и отекший, пугливо высунулся в тканевую щель.
Не спи, дед! Соображаешь хоть что-то? Телефон есть у тебя или соседей? Медичку набирай!
Я орала, а новенькая плакала. Дождавшись осмысленного кивка и исчезновения от шторы, с одобрением отметила, что свет снова зажегся. А вот в соседних окошках пара лампочек потухла, никого нет домана всякий случай.
Избили. Голова в крови папа, это я. Не шевелись, лежи как лежал. Уже помощь едет.
В прямом столкновении свора собак намного опаснее людей. Окружи меня стая, как ту несчастную тетку, не отбиться. Порвут. А здесьвсего-то двое, да не самых ловких и тихих. Я заметила движение, отпрыгнула ретивой козой, не дав схватить себя ни за одну из кос, и на развороте махом ударила справа налево.
Нападавший вскрикнул от неожиданности. По руке попала, к локтю, порезала одежду и, хоть лезвие и короткое, добралась до кожи.
Ой, ребята, здороваться надо, а не тишком подкрадываться. Приняла за бандитов.
Уже без резких движений отошла к Мари, которая над своим отцом буквально распласталась и затихла, как птица над птенчиком. Телом решила прикрыть? Не эффективно. Лучше бы рядом встала, но если девчонка не проявит решимости, превратится в помеху. Пусть уж два кулька на тротуаре, чем визг и трусливое цепляние за одежду.
Двое не нападали, остались стоять там, где стояли. Странно. Отпор помог? Ошарашила я их, теперь не знают, как быть? У того, кто не пытался меня схватить, а держался чуть в стороне, вообще была написана вина на лице. Я бы обманулась, если бы эти двое по улице шли, но они ведь подкрадывались сзади, и явно хотели напасть, а не помочь. Уверена!
Раненый скривился, вытянул голую шею, и я увидела на ней полоскутатуировка походу, то ли терновника, то ли колючей проволоки. Нормальный с виду, ни за что бы за казематного сидельца не приняла. Разглядела и пальцыобычно преступников, кто хоть раз попадался и был наказан, выдавали фаланги. Им свои же набивали татуировки геометрических фигур, чтобы распознавать потом и ранжировать от легких, до тяжких. А тут необычноруки чистые, а шея как в ошейнике.
На миг задрала голову, поняв, почему я вдруг так хорошо могу все рассмотретьопять луна сияла серпиком сквозь влажный туманный воздух, обливая светом наш пятачок, как сцену в театре. Так может снова рядом онГрим? Бросила взгляд по сторонам, никого.
Двое парней синхронно сделали шаг ближе. И снова встали в нерешительности.
А! Так они меня тоже рассмотрели, вот в чем причина! Поняли, что я девочка не простая, у меня «ордена за отвагу» на лице висят. Драться по-настоящему не хотела. Разойтись бы. С людьми, это не как с собаками, тут нападающие могут изменить свои планы, когда увидят, что визга, писка и слез не будет, а грызться до смертиэто точно! Скинула сумку, на чуть-чуть передвинула правую ногу, чтобы встать устойчивей. Хмыкнула с издевкой, даже с ленцой, сказала:
Ладно робеть. Решили пригласить на танец, подходите ближе. А нет, гуляйте куда гуляли.
Тио Тио
Мари с таким ужасом в голосе произнесла мое имя, что пришлось скосить на девушку глаза. Отец ее что ли скончался? Но та смотрела не на него, не на меня, не на парочку казематных, а в сторону, и подняла дрожащий пальчик, указывая еще конкретнее.
Мужчина был далеко, и пока читался черным силуэтом на фоне неосвещенных серых домов. Очень внушительный, огромный, широченный, и походка тяжелая. Внезапно от него, как вонь, на несколько метров вперед распространилось ощущение неминуемой физической расправы. Как будто на пути встал медведь-людоед.
Слуга Слуга ты чувствуешь, Тио?!
Мари совсем сдавлено заверещала, и я очень даже поняла, о чем она. Не человек. Сгусток насилия и смерти. Слова о жирной старухе, которую новенькая видела в Трущобном районе, вдруг обрисовались мне реальной картинкой и можно было догадываться, какая аура шла от повелительницы псов
Если этоСлуга, живыми не вылезти.
Трепет, естественно, погладил меня по всем внутренностям, и даже по позвоночнику холодным пальцем прошелся, но я встряхнулась. Не, не умру. Где тигр, там и медведь. Когда в зубы первому попала, тоже думала, что все, это конец. А вышло наоборот!
Владелец твой что ли? Кивнула я раненому парню, отметив с гордостью, что голос не дрогнул. Внушает. Вы, наверное, дружно все на колени падаете, когда он вас за поводок дергает?
Молчание, но в глазах что-то мелькнуло. Блеск ложной самоуверенности, блик из-под маски, скрывающей лицо раба или пленника чужой воли. Даже жалко стало. А, может, они на самом деле хорошие парни? Как те собакидобрые псы?
Я облизнула сухие губы и свистнула, призывно махнула ладонью:
Эй, животное! Быстрее идти нельзя? Мы тут, походу, все тебя ждем!
Мари тихо-тихо заскулила и сжалась в комочек рядом со своим слабо стонущим папой. Всю одежду изгваздала. Съежилась, как мышка, желая исчезнуть. Но все равно храбраяне вскочила и не побежала. Отступать ведь есть кудадальше по улице, можно на помощь звать, хоть никто в своем уме не выйдет. Можно только себя спасти, было бы правильно.
И я дура. Куда меня несет? Зачем хамлю? Трепет ушел, и ни отголоска холода его больше не чувствовала. Наоборот, приятное тепло и ровный стук сердца, щеки погорячели от удовольствия и гордости. Из всех силенокстальной коготок ножа, а от монстра не убегаю
Когда в спину дунул ветер и захолодил макушку, я увидела, как разом замерли все три противникадвое ближних, теперь казалось, что их и в расчет брать нельзя, так, мальки, и тотдальний.
Обернулась, уверенная, что увижу Безымянного! Увижу егоГрима!
Но нетпусто. Только серые плоские тучи еще больше разошлись, да ветер усилился. Хорошим порывом рванул!
Лица громадины так и не увидела, все отступили и растворились в темноте и все больше густеющем тумане. Порыв ветра его местами разогнал, но, едва утих, клочья опять поползли. Не только земля взопрела от влаги и потеплевшего воздуха, но и я. Выдохнула, стянула шарф с шеи и убрала нож в сумку обратно. Зря только ту на землю бросалаиспачкала.
Как там твой отец, живой?
Да
Отдала шарф:
Подложи ему под голову аккуратно, сильно не ворочаймало ли, переломы или внутреннее кровотечение. Ждем Медичку.
Тио Мари заплакала. Ты ничего не боишься! Ты прогнала его!
Не выдумывай. Ни ты ни я не заметили что-то, что на самом деле заставило уродов уйти. Повезло просто.
"Три шкуры"
Узнать, что же случилось с отцом Мари, кто именно на него напалте самые, что и на нас пытались, или другие, я уже не выяснила. Дежурный на Медичке только и сказал: «черепно-мозговая», а подробнее, когда в больницу доставят. Несчастный показания не дал, отключился совсем и не стонал даже. Бедолага. И Мари вместе с ним бедолагажалко идиотов. Надеюсь, что он выкарабкается и из Казематного съедут.
Еще вчера жизнь как жизнь, и только новости о чужих несчастьях мутили воду, да слухи о Слугах. А сегодня разом всеи на собак наткнулась, и на бандитов, и Слугу увидала, и с Безымянным познакомилась! Даже думала, что по пути в нашем Мирном на что-то еще наткнусь.
До дома добралась почти к одиннадцати, ведь не на своей остановке вышла, героиня-защитница. Теперь нет времени готовить ужин и в ванной долго не поваляться. Еще и кот заждался, наверное!
Зашла, включила свет, разулась, и сразу завернула к холодильникудостать заранее приготовленную тарелку с кормом. Обулась обратно и, прежде чем заниматься собой, поднялась на чердак.
А, зверюга мой, а нахал!
Как ни пыталась полностью одомашнить, забрать, помыть, в тепло посадить, нет, сбегает! Вырос на улице и другого образа жизни не приемлет, но в дом, сюда, регулярно приходитя каждый вечер приношу Рыжуну поесть, подлечиваю, если глаза потекли или уши, и промываю раны. К счастью, это редкость, злых собак в Мирном не было, и коты дрались больше между собой, иногда всерьез выпуская когти и зубы.
Рыжун, лапа моя, тигр мой маленький.
Не удержалась, взяла на руки любимчикакрупного рыжего с белым кота, который не рванул к еде, а стал тереться о ноги. Ласковый, гад, и самый отзывчивый. Мой котяра. Не домашний, но и не уличный, ужемой.