Вот и Акакий Акакиевич, собственной персоной, вставая и снимая в приветствии пляжную панаму с выцветшей надписью: «Ялта», почему-то засмеявшись, произнес Мишка.
Кто, переспросил Кузьмич.
Генеральный, шепотом ответил Мишка.
Акакий Акакиевич, подошел к входу, о чем-то переговорил с мужиками и прошел внутрь здания.
Пошли, замахал рукой Мишка и они все быстрым шагом направились к двери.
Пройдя по длинному, прохладному коридору, они вошли в большую приемную, переделанную, похоже, из актового зала. У обшитой дерматином двери, сидела за секретарским столом, пожилая дама и что-то считавшая на счетах. В приемной в деревянных горшках росли высокие фикусы, пахло чем-то кислым, деревенским. С потолка свисали ленты мухоловок, обклеены мухами и еще одна муха, пока еще живая, билась об оконное стекло.
Что надо, не поднимая головы, спросила дама.
Вот, в бригаду народ набрал. Как Акакий Акакиевич приказывал. На строительства забора, заискивающе произнес Мишка.
Пусть пишут заявление, дама вытащила из стола исписанный лист бумаги, и положила на стол, Это образец. Чистая бумага и ручки, на столе для посетителей. Она указала пальцем шаг длинный стол заседаний, стоящий у окна заваленный подшивками старых газет и партийными журналами. С самого края лежала пачка чистых листов. Они подошли к столу и Мишка, протянул Сидору образец: «Ты, напиши за всех. А вы паспорта давайте». Сидор быстро заполнил одинаковый текст и отдал Мишке. Тот на цыпочках подошел к секретарше, продолжавшей считать, и положил заявления на стол. В это время дерматиновая дверь приоткрылась, и из нее выглянул тот самый человек, приехавший на Джипе, только без шляпы.
Здравствуйте, Акакий Акакиевич, Мишка стащил с головы панаму Ялта.
Тебе чего, поморгав, посмотрел на него Акакий.
Вот, людей в бригаду набрал на забор, бодро ответил Мишка.
Хорошо. Идите, работайте, кивнул головой генеральный, и обратился к секретарше, Алевтина, чаю приготовь.
Сейчас, подскочила секретарша и выбежала в небольшое подсобное помещение.
Акакий Акакиевич, выдавил из себя Мишка, теребя в руках панаму. А зарплату, когда обещают?
Не пришли еще деньги из Квасквы, недовольно поморщился Акакий.
Ничего. Подождем, махнул рукой Мишка и повернулся к выходу, Пошли ребята, кажется, автобус починили.
Они вышли из правления. Мужики, все также молча, курили. Водитель автобуса, подкатив колесо, пытался надеть его на ось.
Ну, все. Теперь мы бригада, радостно произнес Мишка. Надо будет вечером отметить это дело.
Я вот только насчет зарплаты не понял, посмотрел на него выжидательно Кузьмич. Не платят что ли вовремя?
Ну, почему не платят, закуривая, возразил Мишка, Я с марта работаю. Считай третий месяц пошел. Аванс уже два раза выдавали, и добавил уже более напористо, А где сейчас вовремя платят? В Кваскве что ли?
Да, и в Кваскве постоянно задерживают, поддержал Аристарх, У меня зять, на стройке там работает. То же самое.
То-то и оно, назидательно произнес Мишка, А у нас тут и хозяйство свое, и лес. С голоду не умрем.
А лес то причем, не понял Кузьмич.
Грибы, ягоды, почему-то загнул один палец Мишка, И за отопление не надо платить.
«Готово. По автобусам», посигналив, крикнул из автобуса водитель, и мужики, побросав недокуренные сигаретки, медленно пошли к Пазику.
Ладно, выбора у нас тут особого нет. Надо с чего-то начинать, бодро предложил Аристарх.
Я согласен, поддержал его Сидор.
Посмотрим, неуверенно согласился Кузьмич.
Проехав по грунтовой, сельской дороге километров двадцать, автобус стал периодически останавливаться, высаживая по два-три человека, которые уходили куда-то в сторону стоящих не вдалеке от дороги, строительных вагончиков.
А они, что там строят, поинтересовался у Мишки-милиционера Сидор.
То же забор. Стройка века. Это же весь космодром обнести надо. Там знаешь, сколько народных ценностей, со знанием дела пояснил Мишка.
Наконец, когда в салоне остались только они, автобус выехал на пригорок и остановился.
Все выходим, скомандовал Мишка, и они вылезли наружу. Это наш периметр.
Перед ними в большой низине, где сходились когда-то три деревенских луга: Березовский, Сосновский и Камякинский, расстилался огромный котлован, на дне которого стояла пара гусеничных кранов и несколько рабочих монтировали фанерную опалубку. Чуть дальше работали военные тягачи, расширяя котлован, вынимая грунт и свозя его к лесу, в огромный отвал. По бортам котлована в навал лежали какие-то металлоконструкций, и стояли железнодорожные контейнеры. Все это было свезено сюда судя по всему, по одноколейной железнодорожной ветки, которая приходила к котловану по свежей насыпи откуда-то, со стороны станции. На противоположной стороне котлована тянулся ряд одинаковых военных палаток, откуда слабо доносилась маршевая солдатская песня: «Через две зимы, через две весны, отслужу как надо и вернусь». А на небольшом зеленом клочке, оставшегося луга, между палатками и лесом паслись с десяток худых, деревенских коров.
Что-то не похоже это на стройку века, скептически произнес Кузьмич, глядя на картину внизу.
Это только нулевой цикл, бодро ответил Мишка, То ли еще будет. А это наше хозяйство, и он указал в сторону старенького вагончика бытовки, полинявшего голубого цвета за которым располагался большой открытый навес, с мешками цемента, штабелем крашенного профнастила и связками стальных труб. Из-за навеса выглядывали две кучи, песка и щебня, и стояла небольшая бетономешалка возле столба деревянной линии электропередачи.
Они подошли к вагончику, вдоль наружной стены, которого были вкопаны два деревянных столба и лежал кусок обрезной доски, образуя скамейку и присев на нее, закурили.
Наша задача, тоном знатока стал объяснять Мишка, Отрыть траншею, глубиной полметра. Замесить бетон и залить ленту. Вставив через три метра закладные для стальных труб. Приварить трубы и соединить их жердями. А к ним уже крепятся листы профнастила. Наш участок отсюда и до двадцать второго пикета, и он, встав ногами на лавку и вытянувшись, ткнул пальцем в сторону железнодорожной ветки. На это нам на месяц работы осталось. Дальше следующий участок.
Это сколько метров, получается, критически прищурился Кузьмич.
Метров шестьсот. Может чуть больше, прикинул Мишка.
Не уложимся за месяц, покачал головой Кузьмич.
Чего это не уложимся, презрительно выплюнул Мишка окурок, Я уже половину длины траншеи считай, один выкопал.
Это за два месяца, иронично усмехнулся Кузьмич.
Ну, меня еще на другие работы привлекали, помявшись, ответил Мишка.
А оплата как, продолжал наседать Кузьмич.
Сдельная. За этот участок сорок тысяч обещал Акакий Акакиевич. Я, правда, пять тысяч, авансом уже взял.
Это, что же получается. Если на четверых поделить. Меньше десяти тысяч выходит, быстро прикинул Кузьмич, Да и вряд ли мы за месяц успеем.
Это только за этот участок. А дальше, больше. А еще шабашку нам подбрасывают периодически, спрыгнул со скамейки Мишка и произнес с независимым видом, Я кстати вас не звал, сами напросились. Другой работы все равно в округе не найдете.
А в котловане кто работает, поинтересовался Аристарх.
Гостарбайтеры с Казахсада. Да еще военные строители. В общем решайте. Или я в зверосовхоз съезжу. Там тоже мужики без работы сидят.
Я в принципе согласен, в наступившей тишине, произнес Сидор.
Да и мне тоже все равно делать нечего, поддержал его Аристарх.
Я за месяц, с огорода, дачникам овощей, минимум на пять тысяч продам. Да и пенсия, хоть не большая, но приходит. А тут горбатишься от рассвета до заката и неизвестно, заплатят еще или нет, рассудительно подвел итог Кузьмич, Нет, ребята, я уже в такие игры наигрался.
Как хочешь, с независимым видом отвернулся в сторону Мишка.
В это время на дороге, со стороны котлована показался грузовик.
Вон, кстати можешь на нем до Березовки доехать, кивнул в сторону грузовика Мишка.
Ага, обрадовался Кузьмич, и замахал рукой грузовику. Тот остановился. Кузьмич подбежал и, переговорив с шофером, полез в кабину.
До, вечера, помахал он рукой и грузовик поднимая клубы серой пыли покатил в направлении Сосновки.
Втроем нам действительно, за месяц не уложимся, задумчиво произнес Мишка.
Ты же говорил, в зверосовхозе еще кто-то есть, напомнил Сидор.
В зверосовхозе, переспросил задумчиво Мишка, В зверосовхозе вряд ли. В зверосовхозе все нормальные дома сидят и ондатр разводят в сараях. Сами себе зверосовхоз. Этих на забор не сблатуешь. Хотя, тут Мишка сделал паузу и радостно произнес, Есть там один. Витька-счетовод. Он нормировщиком раньше работал, а потом по пьянее его уволили. Мы с ним в армии вместе служили.
Зачем нам пьяница в бригаду, рассудительно произнес Аристарх.
Да, он зашился уже как год, уверенно ответил Мишка. В общем надо за ним ехать и забирать. Заодно на склад заедем, метизы возьмем, и сварочный аппарат.
На чем отсюда мы уедем? На попутках что ли, удивился Сидор.
Зачем на попутках, хитро улыбнулся Мишка и, зайдя за вагончик, выкатил через некоторое время оттуда видавший виды желтый мотоцикл Урал с коляской. Вот. Я на нем когда-то в молодости в милиции работал. А потом, когда его списали, выкупил у них за ящик водки. Лучше еще никто железного коня для деревни не придумал, нежно поглаживая по бензобаку, произнес Мишка, и включив зажигание, отпустил ногой рычаг переключения передач, крутанул ручку газа, и мотоцикл важно заурчал.
Сидор, ты садись сзади. Со мной поедешь. Сварочный поможешь грузить. А ты дядя Аристарх, можешь начинать опалубку выставлять под фундамент. Доски под навесом найдешь. Справишься?
А чего тут сложного, пожал плечами Аристарх.
Сидор, устроившись за спиной Мишки на высоком заднем сиденье, а тот, прибавив газу, крикнул, подъезжая к Аристарху: «Там спецовку и инструмент еще в вагончике возьмешь», и прибавляя газу, они покатил по дороге обдуваемые сухим, теплым ветром.
***
Где-то посередине между строящимся космодромом и Березовкой они свернули в сторону и проехав через лесопосадку, выехали вдруг на хорошую, выложенную из бетонных плит дорогу и проехав по ней немного, остановились перед шлагбаумом, перекрывающий проезд на территорию, огороженную таким же забором из профнастила, что и космодром. Мишка посигналил, и из небольшой будки вышел охранник и отпустив веревку, подняв шлагбаум. Мишка помахал ему рукой и они, проехав, оказались на территории застроенной красивыми двух, трехэтажными, элитными особняками. Участки особняков были продуманно засажены декоративными кустарниками и деревьями. Кое где виднелась голубая вода бассейнов, а из земли били золотистые фонтанчики, поливающие изумрудные газоны.
Это что зверосовхоз, удивленно крутя головой, рассматривая непривычные для Гудка ландшафты, спросил Сидор.
Почти, засмеялся Мишка, Это, брат, Березовский Эдем, с гордостью ответил он, Говорят, его главный архитектор из Ниццы проектировал.
А кто же здесь живет?
Кто живет, переспросил самодовольно Мишка и стал комментировать проезжающие мимо особняки, Эту улицу руководители Кваскосмоса для себя, отдельно построили. Там, он махнул рукой на перекрестке, какие-то генералы из Минобороны. Дальше представители заводов- поставщиков. Еще какие-то министерские начальники. В общем элита страны.
А мы то чего сюда приехали, удивился Сидор.
Чего, чего, притормозив на перекрёстке и пропуская два выехавших из ворот черных представительских джипа, повторил Мишка. Тут и главные подрядчики по строительству космодрома, домами обзавелись. И наш Акакий Акакиевич тоже. Вот кстати и приехали.
Тут Мишка остановился перед невысоким забором из того же профнастила, только увитого декоративным виноградом.
Сварочный надо забрать. Пойдем, Мишка заглушил мотоцикл и пошел к открытой калитке, врезанной в ворота.
Внутри вовсю кипела работа по строительству двухэтажного дома, не такого большого как у начальства Кваскосмоса и генералов, но явно с претензией на архитектурные излишества. Мишка подошел к высокому дядьке в белой строительной каске. О чем-то с ним переговорив, и махнул Сидору рукой, направился к новенькой бытовке. Они вытащили из нее, поставив на землю, небольшой сварочный аппарат, а потом деревянный ящик с болтами и гайками.
Это наш прораб, Самуил Самуилович, закуривая, кивнул Мишка в сторону высокого в белой каске. Его Акакий Акакиевич из Квасквы из какого-то министерства выписал. Он и космодромом занимается, и дом шефу заодно строит. Видел из чего заборы тут вокруг Эдема сделаны?
Из профнастила кажется. И что, не понял Сидор.
А то, заговорщицки произнес Мишка, Это и есть наша шабашка. Нас Самуилович раз в неделю обязательно снимает с космодрома и сюда перебрасывает. А рассчитывается за работу сразу, наличными. Но, тут Мишка строго взглянул на Сидора, Только никто не должен об этом знать. Особенно этот ваш въедливый Кузьмич.
Понял, сделал простое лицо Сидор.
Со мной не пропадешь, нагнувшись к сварочному добавил Мишка. Давай. Бери.
Они отнесли сварочный и пристроили его в люльку мотоцикла и вернулись за ящиком с метизами. В это время прораб Самуилович, сел в стоящий у ворот джип и уехал.
О, радостно потер руки Мишка, Пойдем, я тебе еще такое покажу. И они, пройдя между куч песка и поддонов кирпича, вышли за зеленую изгородь из туй, отделявшую стройку от небольшого, уже обустроенного парка. Здесь все выглядело как на участках чиновников Кваскосмоса и генералов: росла изумрудная газонная трава, стояли стриженные самшитовые кустарники и возвышались декоративные деревья, увитые лианами. Пройдя еще немного между деревьев и кустарников, они подошли к небольшому искусственному пруду, возле которого из красивых зарослей камыша и осоки возвышалась с небольшого пьедестала статуя из серого мрамора, застывшие в любовном поцелуе обнаженный юноша и наполовину обнаженная девушки. Бедра девушки прикрывала сползающая вниз накидка, открывая только ножки девушки от коленки.
Во. Видал чего, восторженно произнес Мишка.
Амур и Психея, прочитал Сидор надпись внизу на постаменте, И чего?
Коленки у нее больно красивые. Как у моей Вальки, вздохнув и закрывая томно глаза, произнес Мишка.
Красивые, вспомнив историю Мишкиной любви, рассказанную Кузьмичом, покивал головой Сидор.
Второй раз такие встречаю. Как будто с нее лепили.
Высекали, поправил Сидор.
Чего, приходя в себя, спросил Мишка.
Я говорю, высекали. Это похоже мрамор, пояснил Сидор.
Может быть, уже отходя от нахлынувших переживаний, ответил Мишка и достав сигаретку закурил.
И где она сейчас? В Камякино, не удержался от любопытства Сидор. Уж больно заинтересовала его Мишкина любовная история.
Валька. Что ли, с каким-то только ему понятным юмором усмехнулся Мишка, Ты Вальку не знаешь. Она с трактористом не в жизнь жить долго не будет. И он продолжая усмехаться чему-то своему, продолжил, Да. Пожили они с Толиком с год, как дочка у них родилась. А потом Валька закрутила в райцентре с секретарем райкома комсомола. Вот, Мишка достал следующую сигарету, прикурил ее от первой и стал рассказывать дальше, А потом, когда перестройка вся эта началась. Комсомольцы они же ушлые. Они первые тут бизнесом стали заниматься и все, что можно было на Родине продать, продали. На этом секретарь ее поднялся. После чего, в Кваскву перебрались жить. Слышал, банк какой-то открыли. Нефтью приторговывали. А года три назад, переехали не то в Англию, не то еще куда повыше, И тут Мишка произнес как будто даже с гордостью, Вот такая Валька у меня была. Не простая. Чтобы за Толиком-трактористом остаться.
Понятно, с интересом посмотрел на Мишку Сидор.
Чего тебе понятно, Мишка снова сделался грустным, Ничего тебе не понятно. Ладно, пошли метизы грузить.
Они вернулись к вагончику и забросив в коляску ящик с болтами, сели в мотоцикл и покати в Зверосовхоз забирать Витьку-счетовода.
***
До зверосовхоза было километров пятнадцать по асфальтированной дороге. Погода стояла сухая, без дождей и Мишка, чтобы срезать, поехал проселочными дорогами по полям, в основном заросшими бурьяном, но иногда правда встречались и обработанные, с уже начинавшими колоситься озимыми.