Я потащила отца за собой.
Неподалеку была еще Ночнотень. Я бросилась туда, не думая о последствиях.
Я была под землей, смотрела на грязных разбитых людей. На них были накидки. Рыцари.
Долго вы будете их тут держать? спросил голос неподалеку.
Я ответила голос королевы Анабеты:
Сколько захочу. Они пытались бунтовать против меня. Мои рыцари! И другие будут идти против меня. И они будут слышать об этом день за днем, пока будут медленно гнить в моих погребах, пока я живу на этаж выше них, наслаждаясь жизнью, какой у них уже не будет.
Я вышла из цветка, дрожа всем телом. Сочувствие к Анабете давно пропало.
Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и огляделась, пока отец переводил дыхание. Он зажмурился от боли из-за того, что видел. Была еще ночь, вдали звучали рожки, но впереди журчал ручей, его блестящая вода сверкала в красном свете Кровавой луны. В центре ручья дерево с красными ручьями возвышалось гордо. Ветер трепал его, листья падали на ручей, усыпая его алым. Это напоминало кровь матери, текущую из ее раны. Я поежилась.
Но мы это сделали. Это был Ручей Слез.
Глава шестая
Рожки Дикой Охоты звучали вдали. Я повернулась по кругу, искала хижину. Любую. Дикая Охота скоро будет тут.
Ты слепая? спросила Анабета, ругаясь. Я повернулась по кругу во второй раз. Ручей там! Мы добрались!
Охота! выдавила я.
Они не пойдут за тобой к дереву. Никто в здравом уме туда не ходит, даже Охота. У дерева нужно будет решить загадку.
Загадку?
Она закатила глаза.
Кому-то нужно тебя убить. Быстрее. Ты слишком глупая, чтобы быть одной из четырех.
Я зарычала под нос и посмотрела на отца.
Ты умеешь плавать, Хантер?
Да, просто сказал он, но смотрел вдаль.
Я кивнула и повела его к воде, но когда посмотрела туда, охнула. На меня смотрела мама. Я прикусила губу до крови. Отец упал на колени.
Генда. Моя Генда.
Королева фейри смотрела вверх, словно не осмеливалась смотреть на поверхность воды.
Это было не настоящим. Это была еще одна пытка Фейвальда. Моя мама улыбнулась мне, словно соглашалась. Но эта иллюзия была слишком точной. Дрожащая улыбка матери ощущалась настоящей, как моя хмурая гримаса. Я не дышала, видя это.
На глазах выступили слезы. Нет, не сейчас. Я вытерла глаза рукавом. Будет время на горе, когда угрозы будут в прошлом, когда все закончится. Позже.
Идем, сказала я отцу, потянув его за руку, но он покачал головой. Тебе нужно идти со мной, Хантер.
Он смотрел на поверхность воды.
Хантер?
Он не смотрел на меня. Он просто качал головой.
Тебе нужно идти со мной.
Вдали я слышала вой охоты. Страх пронзил меня, все внутри будто стало из воды.
У них был Скуврель. Они шли за мной. Времени не хватало.
Я шагнула в воду, и это будто разрушило чары. Отец завизжал, прыгнул ко мне, вытянув руки. Мы упали в воду вместе, и я с трудом развернулась и убрала его руки от своей шеи.
Я всплыла, попыталась вдохнуть воздух, но не успелаладонь сжала мои волосы, потянула меня под поверхность.
Пузырьки вырвались из моего рта к поверхности.
Нет! Не так! Не так я умру!
Мой отец сошел с ума. Он не хотел этого. Это было ошибкой.
Мое сердце колотилось, я билась с ним, но он был больше и сильнее меня.
Я упустила клетку.
Сумка тянула ко дну.
Что еще у меня было?
Я вытащила нож из-за пояса и вонзила в его руку. Его хватка ослабла, и я смогла уклониться, отыскала под собой ноги и встала. Моя левая нога покачнулась, вонзаясь в ил на дне. Я старалась удержать равновесие.
Вот! Моя голова вырвалась на поверхность, и я глубоко вдохнула.
Отец! крикнула я, едва смогла увернуться от неловкой атаки, он нападал на меня. Стой!
В этот раз его рука пролетела так близко, что я лишилась равновесия. Я попала под воду.
Я не могла так победить. Он был крупнее меня. Он не слушался. Мне нужно было дать отпор, или я умру от его руки, и ему придется жить обезумевшим вечно на земле, которая ужасала его.
Я скрипнула зубами с решимостью, убрала нож за пояс и вытащила рукоять топора из-за пояса. Я взмахнула ею, и мне повезло.
Рукоять попала по голове отца, удар отразился в мои руки и плечи. Он схватился за голову со стоном.
Его боль обожгла меня, но я подавила эмоции и схватила его за воротник, потянула его к дереву. Он следовал за мной, оглушенный. Я уже сделала шаг, а потом вспомнила.
Клетка!
Я искала ее в воде обеими руками. Вот!
Я подняла клетку в воздух, смотрела, как вода лилась из прутьев, мокрая Анабета рухнула на пол.
Будь живой! У меня не было времени проверять, была ли она жива.
Я схватила отца за воротник и потащила его по пояс в воде Ручья Слез. Я пошла туда, где ветки с красными листьями склонялись к воде.
Мы пробрались мимо них в воду в тени. Темная вода на другой стороне казалась другойхолодной, печальной, живой так, как не была вода за вуалью красных листьев.
У основания дерева было достаточно клочков травы, чтобы найти сухую землю. Я подняла отца и Анабету на траву, оставила их и переводила дыхание. Отец лежал на траве, держась за голову, слабо дыша.
Я убила его? Он умирал?
Я подняла рукоять топора, взмахнула ею, и духовный свет озарил странное темное место. Дерево было очень старым, ствол был шириной с небольшой дом. Кора была гладкой, белой, странные ветви извивались, свисая со всех сторон, как шторы. Зловещий красный свет Кровавой луны едва проникал под ветви, и я была рада свету своего духовного факела.
Отец занимал почти весь участок травы, и я поняла, что это были спутанные корни дерева. Рядом с ним хватило места для клетки. В клетке мокрая Анабета поднималась на ноги, кашляя и отплевываясь. Ее громко стошнило, и она вытерла рот рукой.
Ты за это заплатишь, смертная. Ты чуть не убила меня, прохрипела она, но я была занята, смотрела на ствол дерева и не переживала за нее.
Там было что-то написано, вырезано в коре так глубоко, что даже время не стерло слова. Я прищурилась, глядя туда, и слова, как по магии, стали понятными для меня:
Слезы любви, слезы отчаяния кормят древо, питают ручей.
Они связывают и исцеляют, меняют то, что время несет.
Но если заплатишь и примешь в грудь боль.
Ничего не даётся из ничего, ни исцеление, ни покой.
Произнеси имя в сердце, его раскрой,
Рискни любовью жизни и будущим.
Или сиди пять лет в тишине под этим древом.
Или мы примем боль за то, чем ты хочешь быть.
Но есть лишь один шанс, чтобы решить.
Сделай выбор и путем насладись.
Это не загадка, сухо сказала я. Тут четко говорится, что тут можно получить, а что нужно отдать.
Там просят отдать корону? королева Анабета выжимала мокрое платье. Оно свисало вокруг нее, как старая штора.
У меня нет короны, едко сказала я. У меня не было и пяти лет. У меня едва были пять минут.
Там предлагают свободу? спросила она, ее голос был почти слабым.
Едва ли, я взглянула на отца.
Мама сказала, что его разум был ключом. Обе цены были высокими. Я не могла отдать пять лет жизни. Скуврель был в беде, моя армия слепо шла по миру смертных, и сестра была где-то там, скорее всего, искала свою армию. С другой стороны, если я произнесу имя Скувреля вслух, я рисковала им, его волей и жизнью. Потому что королева Анабета услышит это. И кто-то еще мог услышать.
Тогда, сказала Анабета, это очевидно. У дерева разное послание для каждого, и загадка пытается найти лазейку.
Там нет лазейки, я снова прочла слова. Только одно имя было в моем сердце.
Я сглотнула. Я могла лишь надеяться, что освобожу королеву Анабету раньше, чем она услышит имя. Но она могла напасть на меня раньше, чем я исцелю разум отца.
Я потянулась к клетке, она сказала:
Ты не можешь ничего делать, пока не ответишь на загадку. Иначе упустишь шанс. Нужно действовать прямо.
Что? сказала я.
Она звучала отчаянно:
Если хочешь утопить меня, не надо. Если куда-то уйдешь или что-то сделаешь, потеряешь шанс. А он лишь один. Ты же прочла ту часть? У нас не будет другого шанса, если ты что-нибудь сделаешь.
Я собиралась тебя освободить, сказала я.
Она закрыла глаза, словно принимала решение. Это был и ее шанс.
Я сглотнула и посмотрела на дерево. Мне нужно было вернуть разум отца. Я обещала матери. И я любила его. Мне не нравилось, что он был таким. Но осмелюсь ли я произнести имя Скувреля вслух? При враге?
Скуврель, сказала я, надеясь, что этого хватит.
Анабета рассмеялась в клетке.
Холодный пот выступил на мне. Отец застонал, поднялся на четвереньки.
Генда, взмолился он. Прошу, не уходи.
Глаза жгло, я перевела взгляд с фейри в клетке на дерево, потом на отца.
Нужно было рискнуть, прошептала я.
Финмарк Торн, прошептала я.
Анабета засмеялась, а потом сказала быстро, будто ударила хлыстом:
Хуланна Хантер.
Свет засверкал лиловой вспышкой.
Я моргнула, потерла глаза, сердце сжалось.
Я не должна была делать этого. Не должна была.
Когда я смогла видеть, Анабета пропала.
Нет! Нет! Нет!
Время было на исходе. Если Анабета пропала, она отправилась к своей армии. И если Хуланна не была мертва, то она шла к своей армии. Это означало, что мне нужно было в мир смертных, чтобы остановить их, пока не поздно.
И если она найдет Скувреля по пути, то она сможет управлять им, заставить его делать все, что она хочет.
Холодный пот выступил на лбу, желудок сжимался до боли. Я не должна была произносить его имя вслух. Это была не моя тайна.
Я взяла пустую клетку дрожащими руками, привязала к поясу и подняла голову. Отец посмотрел мне в глаза с ужасом.
Элли? спросил он. Это правда ты?
Глава седьмая
Отец! сдавленно вскрикнула я, потянулась к нему. Его объятия были теплыми и крепкимиобъятия отца, защитника. Это ты.
Он отодвинулся, провел нервно ладонью по моим волосам.
Я вернулся в это место. Мне это не нравится, Элли.
Его ладонь потянулась к плечу, где была рана от того, как Хуланна прибила его к дереву. Она уже не кровоточила, но он поежился от прикосновения.
Ты знаешь, кто я, поразилась я.
Конечно, он был обижен этим. Он нахмурился, глядя на меня. Тымоя Элли. Моя дочь. Хотя у тебя теперь глаза двух цветовзеленый и карий, и на карей стороне веснушки стали белыми на загорелой коже.
Да? Я все сильнее становилась Равновесием с каждым днем.
Но что еще ты знаешь? тихо спросила я. Слезы грозили пролиться. Если я должна рассказать ему о Хуланне о маме
Морщины появились на его лбу. А потом осознание. Я знала, что он вспомнил маму, его лицо исказилось.
В этот раз я обняла его, глупо утешала, неловко хлопала его по спине.
Ее на самом деле нет? его голос звучал пусто.
Да.
Это ощущается ненастоящим. Словно я не был там.
Ты там и не был. Они украли твой разум.
Если бы я мог просто он покачал головой. Он не мог закончить предложение.
Мы стояли там долгие минутыслишком долго. Время было слишком ценным, даже для этого.
Нужно идти, мягко сказала я. Моя армия ждет боя с фейри и людьми.
Он нахмурился от этого. Мне нужно было объяснить многое.
И мне нужно кое-кого спасти, я кашлянула.
Нам нужно уйти отсюда, Элли, сказал отец. Я не могу защитить тебя тут.
Я замешкалась. Но он был теперь в своем разуме, и было неправильно оставлять его беззащитным. Я осторожно сняла колчан и лук. Я потеряла стрелы, когда он толкнул меня в воду. Осталось около шести.
Стрелы, выпущенные из этого лука, пронзают только злые сердца, я отдала лук ему.
Он покачал головой.
Это твое, дочь.
У меня есть меч, я кивнула на него. Это было глупо, ведь мы оба знали, что я не умела использовать меч, но моя сила была не в способности сражаться. Моя сила была в моей роли и армии, которую я собрала. Она была в моем уме в сделках и моих союзниках.
Я протянула ему колчан, и он забрал и повесил его на плечо.
Что теперь, Элли? Признаюсь, я помню лишь отрывки. Я пытаюсь, но части возвращаются медленно. Я помню, как потерял твою мамузвезды, почему она так оставила меня? Думаю, я должен знать, почему, но это не вернулось, он неловко сглотнул.
Мне нужно спасти моего мужа, твердо сказала я. Этой ночью.
Муж? Ты еще юна для этого, прорычал отец. Я порву того, кто женился на тебе без моего разрешения!
Тем не менее, я неловко отвела взгляд. Ты поможешь мне?
А у меня есть выбор?
Нет, если ты хочешь остаться со мной, твердо сказала я. Я не буду спорить об этом. Мое сердце будто пронзала раскаленная кочерга, когда я думала о Скувреле в беспощадных руках Убийцы родни. А потом мы вернемся в мир людей и спасем Скандтон и смертных там и все.
Он тепло улыбнулся.
Это план.
Надеюсь, ты вернешь всю память, и тогда ты будешь знать, как нам это сделать. Мама думала, что ответ был в твоих воспоминаниях.
Он кивнул теперь с серьезным видом. Те воспоминания не давались ему, как мнеплан. Я не знала, как найти этот Спектакль. А он произойдет ночью.
Мне нужно было рискнуть с мечом. Я не могла найти путь, шагая по Фейвальду. Я не знала, куда идти. Я не знала, как попасть туда через Ночнотени, у меня не было крыльев или коня. Я надеялась на удачу. Я пройду в мир смертных, а потом сюда, надеясь, что это будет достаточно быстро, и я не потеряю слишком много времени.
Может, тебе стоит сначала отправиться к армии, а потом к мужу? сказал отец, и я поняла, что уже вытащила меч и долго смотрела на него.
Наверное, стоило. Если я уйду сейчас к армии, я смогу остановить Анабету и Хуланну раньше, чем они усугубят войну. Это была моя ответственность.
Но
Я не могла бросить Скувреля его судьбе. Когда я нуждалась в нем, он делал все, чтобы быть рядом.
Я сглотнула и взмахнула мечом.
Сначала муж, потом армия.
Позже в Фейвальде
Завоеватель летела по Фейвальду, как луч солнца по земле. Она заставила Малентрик преклониться, поймала ее и украла ее волю. Она пугала цветы. Она остановила Дикую Охоту. Она побывала у Ручья Слез, билась с тысячей врагов и своим отцом. Она встала и спасла всех нас.
Она была Охотницей, и как сокол, падающий с неба, она охотилась ради правильного.
Валет ждал, не желая разрушать чары, пока она не прибудет, ведь он хотел исполнить свой роскошный план и не хотел медлить. Его ждало худшее испытание испытание на терпение. Но он был самым терпеливым из них, самым красивым во всем Фейвальде.
Истории Фейвальда
Глава восьмая
Меч рассек воздух. Я оглянулась на отца, пытаясь передать решимость и надежду, которые мне нужно было ощущать. Его мрачной улыбки хватило. Я кивнула, подняла повязкухотела видеть людей и фейри, ведь не знала, где мы выйдем. Я подавила головокружение, прошла в брешь в воздухе и попала в хаос.
Я вышла на грязь, которую месило столько ног, что я не могла понять, был тут раньше ручей, трава или даже лес. Стрелы валялись на земле, часть торчала, часть утонула в грязи. Деревца были сломаны и разбиты. И между стрелами и обломками торчали другие вещия не осмеливалась приглядываться. Воняло смертью и фекалиями. Я закашлялась, но пришлось шагнуть вперед, чтобы освободить место для отца.
Раздался рев, и я повернулась в сумерках. С одной стороны от меня ряд мужчин сжимали факелы. Их лица были грязными и в крови. Некоторые держали оружие, другиеобломки оружия. За ними кто-то пелужасно, горестно и мимо нот. Они стояли плотной группой, тяжело дышали, на их лицах была почти паникастрах, смешанный с решимостью и удивлением от моего появления. Их оружие в дрожащих руках уже было в темных пятнах.
Я моргнула и поняла, почему они были в ужасе при виде меня. Я выглядела как фейривышла из бреши в воздухе в яркой одежде фейри в крови своей матери, сжимая над головой рукоять топора, а в другой рукемеч.
Кто-то закричал, но я не могла замирать. Даже ради этого. Я снова рассекла воздух. Повернулась, проверяя, шел ли отец за мной.
Я повернулась, увидела другую сторону бреширяд фейри, трепещущих, как поток, стремясь к нам. Их волосы развевались за ними, они беззвучно неслись от того, что было раньше моей деревней. Они ехали на броненосцах, лошадях, единорогах и оленях, бежали на своих ногах, высоко подняв оружие, лисьи лица были жестокими и голодными, они сбросили морок в пылу боя. Молчание пугало. Не было боевых криков, воплей страха. Их лица были камнем. Неподвижным. Не поддающимся.