Я покачала печально головой. Я не хотела этого. Мама не должна была умирать. Не для того, чтобы пощадить меня, и не для других причин.
Мы в ответе за свои жизни, сказала я. Мы не можем позволить кому-то забрать это.
Его смех был насмешливым.
Это говоришь ты, Маленькая охотница? Ты, которая думает, что она в ответе за всех смертных, и постоянно сражается за их судьбу? Ты, которая собрала для этого свою армию?
Кто-то должен, возразила я. Я уже должна вести их, чтобы покончить с этим. Я не должна была бросать их.
Но бросила, прошептал он. Потому что знала, он поцеловал мой лоб, жест был удивительно нежным. Потому что знала, что дело было в большем, чем ты. Чем я. Чем смертные жизни, которые лишь вспышка света, а потом бесконечная тьма.
Ты не серьезно, выдохнула я. Не после такого поцелуя.
Он притянул мое лицо к своему, поцеловал меня снова, еще отчаяннее, его губы прижимались к моим. Я думала, что ощущала кровь, когда его зубы задели мою губу. Это ощущалось странно правильнымтак переплестись, так близко, что я ощущала, как он вздрагивал и охал от боли в ранах. Но он не отодвинулся, это только разжигало его пыл.
Твой вкус лучше облика, Кошмарик. Как хорошее вино в бутылке с изъяном.
Вот так лесть, но я невольно ощущала трепет в желудке от его слов. Я склонилась, чтобы поцеловать его снова, и трепет усилился.
Ты говорила правду старому смертному? спросил он.
Моему отцу? я едва подавила смех от его хмурого вида.
Ты сказала ему, что любишь меня.
Я начала я, но не успела заговорить, он снова голодно поцеловал меня. От этого голова была в тумане, я не могла ухватиться за мысли. Я хватала ртом воздух, но почти не хотела дышать, если это означало, что так я получу больше поцелуев.
Я еще тут, голос отца прервал наши отчаянные поцелуи, и я в ужасе отпрянула.
Скуврель хитро хихикал.
О, мы это знали, смертный.
Я думала, мое лицо взорвется. Я сжала губы, прикусила их внутри.
Скуврель рассмеялся сильнее, но смех тут же сменился стоном, и его ладони прижались к животу. Я охнула, поняв, что кровь пропитала его бинты, и красное было вокруг него на кровати.
Правда или ложь, Скуврель, сказала я дрожащим голосом. Ты умираешь.
Правда, Кошмарик, он горько улыбнулся. Его веки трепетали, словно он боролся за сознание. Жаль, что я не украл тот хлыст у Убийцы родни. Я бы с ним повеселился. Но я сохраню память о твоем прощании, пока моя жизнь ускользает. Этот миг был лучше всего. Ты будешь преследовать меня вечно.
Его веки закрылись, и губы приоткрылись. Он потерял сознание.
Глава двенадцатая
Скуврель? Скуврель? звала я, но знала, что тратила время. Кровать пропитывала кровь, вытекая из него. Я не понимала, что ему становилось хуже. Не понимала
Ты хочешь, чтобы этот фейри был спасен? спросил мой отец. Он сидел на корточках возле углей, который был огнем, играл с камешком на краю. Другие камни, казалось, были приклеены цементом, столько пепла и грязи закрепили щели вокруг них, и они стали прочным кругом, кроме одного места, где камень по традиции убирали и ставили у порога. Отец держал камень от порога.
Да, твердо сказала я. Даже если вы оба ненавидите друг друга, вы
Что? отец напрягся, словно вот-вот мог порваться. Я разозлю его, когда закончу предложение. Я осмеливалась делать это, когда только вернула его? Но я должна была сказать это. Хотя бы для себя.
Вы оба для меня семья.
Он стиснул зубы, мышца проступила на щеке, словно он скрипел зубами, но через миг он кивнул и опустил камень от порога в круг, завершая его.
Я охнула, вид огня пропал, и круг наполнился покачивающейся травой и частью колокольчика из скелетов фейри. Холодный ветер подул в домик, белый свет Фейвальда озарил его.
Невозможно.
Нет, с горечью сказал отец. Мы не просто так не делаем круги камней. В прошлом они так делали время от времени. Логично, что это происходит сейчас. Время круга.
Время круга? спросила я.
Время, когда границы тонкие, и Фейвальд и наш мир очень близко. Я не хочу туда, Элли. Мое время там как кошмар, который я не хочу вспоминать. Я взрослый. Я не должен бояться места, но я боюсь.
Тогда ты не должен возвращаться, я встала со стула, прошла к нему и обняла. Он нежно похлопал меня по спине, но почти сразу же отодвинулся.
Тот фейри говорил об армии.
Да, сказала я. Я привела сюда армию. Чтобы прогнать фейри в Фейвальд и убрать армии людей из Скандтона.
Он кивнул и вздохнул.
Тогда тебе нужно идти за своей армией и сделать это, Элли. Наши предки строили эту землю не для того, чтобы увидеть ее из загробной жизни и горевать, что ее захватили враги.
Я думала, ты хотел сбежать. В горы.
Я думал, что мог спасти тебя, дочь, он мрачно рассмеялся. В тебе слишком много от твоей матери и меня. Ты переживаешь за проблемы мира, как за свои. И ты уже выросла так, что я не могу тебя остановить. Ищи свою армию и покончи с этим.
Я посмотрела на бледного Скувреля на койке, его кровь капала на пол. Я не могла его бросить. Он еще дышал. Может, потом уже не будет.
Глаза снова обжигало. Предатели.
Отец кашлянул.
Я отнесу фейри через круг, и если он может там исцелиться, удачи ему.
Да? я не смогла скрыть шок. Я думала, ты назвал то место кошмаром.
Я потерплю еще кошмар ради тебя, Элли, сказал отец, морщинки окружили его глаза, он улыбнулся мне. Я вытерплю все кошмары, если это избавит тебя от боли. Ятвой отец. Помни, это ради тебя, а не ради этого.
Спасибо, медленно сказала я, словно цеплялась за слово. Мне нужно было идти, но я не могла оторваться от них.
Вот, он протянул мне лук и колчан.
Я покачала головой.
Они тебе нужны. У меня еще есть игла.
Он посмотрел с интересом на иглу на моем поясе, которую я убрала в ножны, но ничего не сказал об этом.
Я не смогу его использовать, если забочусь о нем. Просто возьми лук.
Тогда бери мою сумку. Там палатка, одеяло, вода, котелок, огниво и другое, сказала я, вытащила из сумки книгу и зеркальце. Я убрала их в свои карманы и забрала из сумки книгу, которую мама помогла мне найти. Оберегай себя этим, пока он исцеляется, когда я закончила, он повесил сумку на спину и поднял Скувреля с кровати. Голова моего мужа покачивалась, и я сглотнула страх. Я люблю тебя, сказала я, но не знала, говорила это отцу или мужу.
Береги себя, ответил отец, быстро кивнув мне. Он прошел в круг и отправился в Фейвальд.
Мои ладони были холодными, покалывали, когда они ушли. Все во мне хотело пойти следом. Но я не могла. Меня ждала тут работа. Я осторожно наполнила флягу, попила, повесила ее на пояс. Я убрала в карманы книгу Скувреля, книгу магии и зеркальце. Груз становился все легче, но не было времени думать об этом.
Мне нужно было найти армию и воевать. Я могла больше не увидеть Скувреля или отца. Я могла не дожить до конца дня.
Но я еще никогда не была так уверена, что поступала правильно.
КНИГА ВТОРАЯ
Когда тьма чуть не охватила нас, она поднялась, героиня, которая должна была спасти всех нас. Ее красота потрясала нас, ее разум лишал нас дара речи, пока она шла по Фейвальду. Она была светом и силой, охотница в мире смертных и завоеватель в Фейвальде. И на ее пути Фейвальд менялся навеки. Она топтала его, и на каждом шагу появлялись цветы, ведь она была всем хорошим, правильным и чистым.
Истории Фейвальда
Глава тринадцатая
Дождь еще лил, когда я покинула домик Рыбака. Я запнулась на ступеньках и вспомнила, что нужно поднять повязку.
Соберись, Элли.
Дождь пропитал мой окровавленный камзол, пока я шла в тусклом свете дождливого рассвета. Ручейки стекали по земле, пересекали тропу, размывая землю, пока я пыталась двигаться быстро. Сколько дней прошло со столкновения, которое мы видели? Еще остались живые люди?
Я завязала повязку крепче, боясь, что что-то пропущу. Я застыла. Постойте. Я видела фейри только духовным зрением, так что нужно было выбрать головокружительный вариант, когда один глаз за повязкой, а другойнет. Вздохнув, я поправила ее, моргая от двойного зрения.
Интересно. Домик окружал след из цвета, но вел не внутрь, а просто вокруг. След цвета угля, его было сложно видеть, но, судя по его толщине, он был свежим. Я пошла за ним по тропе, там два угольных следа пересекались с этим, и три уводили с тропы.
Любопытнее и любопытнее.
Я сошла с тропы, отбиваясь от веток деревьев и мокрых листьев, которые били по лицу, пока я двигалась по густому пролеску. Все пахло дождем, мертвыми червями и хвоейкрасивое и отвратительное смешивалось, почти напоминая фейри.
Я вышла в небольшое углубление в землескладка в пейзаже, которую я не помнила. Мы обычно не охотились у домика Рыбака. Это было неуважительно.
Долина была странной. Она была в углублении, но тут были разбросаны большие камни, покрытые тонким слоем лишайника. Странно. Булыжники такого размера были у гор, но мы были довольно далеко от склонов, и река не пустила бы камни в эту яму, даже если она текла бы тут. Если бы так, камни следовали бы течению реки, а не оказались бы в одном месте.
Я кашлянула. Дождь вызывал озноб.
Один из камней пошевелился.
Я застыла.
РАВНОВЕСИЕ.
Я охнула. Могло быть так просто? Я искала армию, и она была тут.
Ау? я ощущала себя глупо.
ТЫ ВЕРНУЛАСЬ.
Да, я сглотнула. Я вернулась. Эм. Вы знаете, где другие големы? Где Рокки?
Големы переглянулись, один из них засмеялся. Я напряглась. Это было плохо. Их мог кто-нибудь захватить? Кто-то предложил им сделку лучше?
Ноги вылетели из-под меня, я не успела охнуть. Я свисала с каменного кулака, мои пальцы покачивались в дюймах над землей, я не успела даже заметить, как голем двигался.
Что вы делаете? спросила я, но они молчали. Было слышно только грохот камней, пока они шли по лесу, топча деревья и другие камни по пути.
С каждым шагом мои мокрые волосы все сильнее приподнимались, холод проник в кости. Если я потеряла магию, что делать? Как биться? И как мне вырваться из каменной хватки?
Я держалась ладонями за вещи, пытаясь сохранить их в карманах, пригибаясь от низких веток, пока они несли меня по лесу.
Мысли кипели. Должен быть способ вернуть их. Тот, кто украл их верность, не мог предложить то, что предлагала я да?
Мои зубы стучали, когда мы стали подниматься по горе к пещере, где я впервые поняла, что повязка давала мне видеть, где я начала играть с волшебными вещами, где я
Меня бросили на землю без предупреждения. Я выругалась, встала на ноги и выжала воду из длинной промокшей косы.
Передо мной был Рокки, смотрел с бесстрастным лицом каменной статуи.
Хорошо же ты отплатил мне за доброту, хмуро сказала я.
МЫ БЬЕМСЯ. БЬЕМСЯ. СЕЙЧАС, сказал Рокки, я приподняла брови.
Такое получал за доверие. Я вытащила иглу из ножен и заняла боевую стойку. Все кончится, не начавшись. Я не могла защититься от живой горы.
Готов? Этот бой будет стоить всего, мои слова были смелыми, но сердце колотилось в груди.
ЖДАЛИ ТЕБЯ. ГОТОВЫ.
Я кивнула и бросилась вперед.
Большая ладонь подхватила меня. Я приготовилась лететь по воздуху и врезаться в камни.
Но я опустилась на плечо Рокки. Он указал с вершины горы на склон, покрытый големами, повернутыми не ко мне, а к Скандтону, где пылал огонь, наполняя небо дымом.
ИДТИ! приказал он, и сотня каменных ног шагнули вперед со звуком начала землетрясения.
Глава четырнадцатая
Я закрыла рот со щелчком. Я думала, они стали против меня. Я думала, что потеряла их.
Но они собрались силой, которая могла двигаться одной волной от Рокки. Он махнул союзникам-големам, быстро подняв руку и показав два пальца, указав в сторону.
Они легко разделились на два ряда, словно неделями оттачивали это.
Как ты их снова нашел? поразилась я.
НОВАЯ АРМИЯ.
Я думала, что, дав ему голос, все упрощу, но, может, ему было сложнее говорить, чем я думала. Только это казалось причиной его решения не говорить больше нескольких слов за раз.
Мы не можем просто бежать туда. Они могут сражаться.
ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ. ВОЙНА.
Ладно, если они бились прошлой ночью, они могут еще биться. Или кто-то победил. Но у нас есть цель. Нам нужно окружить их и остановить бой. Людей нужно отправить домой. Фейрив Фейвальд. Мы тут не для убийств, только если не будет другого выхода. Мы несем покой.
СМЕРТЬПОКОЙ.
Да, согласилась я. Но не тот покой. Мы хотим долгий покой.
СМЕРТЬ ДЛИТСЯ.
Я упоминала, что я хорошая? Что я не убиваю без причины?
У НАС ЕСТЬ ПРИЧИНА.
Мы можем хоть договориться, что бежать в два ряда на полной скоростине лучшая стратегия? Не лучше ли окружить обе армии, даже если не впритык? Так никто не сбежит и не нападет на нас. И потом големы медленно пойдут вперед, и мы соберем их так в одном месте. А потом получим их внимание и преимущество, и я смогу уговорить их покончить с этим.
ИЛИ УБИТЬ.
Надеюсь, до этого не дойдет.
Он замер, но потом поднял ладонь, и армия резко остановилась. Я держалась за его лоб, чтобы не упасть с его плеча. Рокки поднял обе ладони, меня раскачивало, и я не хотела сорваться. Он растопырил пальцы.
Десять других големов тут же покинули ряды и выстроились перед ним. Он махнул ладонью, рисуя сужающийся круг.
ОКРУЖИТЕ. ПОЙМАЙТЕ ИХ.
ДА, сказали десятеро в унисон, ведь это совсем не пугало.
А ПОТОМ СМЫКАЙТЕ РЯДЫ. НИКТО НЕ СБЕЖИТ.
Они все кивнули.
ДА.
Я поежилась. Это было жутко. Мне это не нравилось.
Рокки делал другие движенияуточнял, ведь группы стали двигаться, первые два лидера повели группы на север и юг, чтобы начать формировать круг. Еще две последовали за ними, их големы ушли, вытаптывая тропу в лесу.
ТЕПЕРЬ ЖДАТЬ, Рокки стоял, как могла только статуя.
Он был прав. Если наша армия окружит деревню, на это уйдет время. Я вытащила книгу. Она была маленькой и сияющей, озарила мое лицо синим, пока я ее читала. Голубой свет сиял, и я пыталась найти слова в книжке.
Если половина Улага, отвечающая за воздух, станет жертвой, двери откроются, и фейри в мире смертных услышат зов и вернутся. Их магия умрет в мире смертных. Их силы ослабнут. Их притянет в Фейвальд, и хоть барьера между небом и землей уже не будет, они не смогут завоевать мир смертных, потому что это разрушает. Это время круга.
Воздухэто была моя сестра. Она крушила. Тут говорилось не о разрушении мира смертных. Тут говорилось об открытии дверей навеки. Может, потому круг камней в доме Рыбака открыл путь в Фейвальд без дополнительной магии. Может, весь мир теперь был как мой мечнужно было сделать круг камней, и барьеры между мирами таяли.
Но моя сестра не была жертвой. Я не убила ее. Она просто пропала, а мама шагнула в дверь. Да?
Я ощутила холод осознания.
Если Скуврель был прав, моя мама умерла вместо неезамена. Это было возможно?
Однажды это было возможным.
Но почему она выбрала мою сестру, а не меня?
Я посмотрела на книгу.
Если половина Улага, связанная с землей, станет жертвой, двери откроются, но фейри ощутят желание идти в мир смертных. Их магия будет процветать там. Их силы будут расти. Их будет влечь в мир смертных, чтобы завоевать его, и барьера не будет между небом и землей, и они завоюют мир смертных, ведь это восстановление. Это время круга.
Мама знала это? Она сделала выбор, за кого жертвовать, за Хуланну или меня, из этого? Она выбрала Хуланну в отчаянной попытке спасти мир смертных, как она могла? Она лепетала о спасении своих девочек. Что еще любила их. Может, она выбрала сделать это ради Хуланны из любви. Может, она не бросила ее.
Это было на нее похоже.
Я сморгнула слезу, глядя на книгу, укусила щеку изнутри.
Я не должна была заключать со Скуврелем сделку о прощении его за смерть Хуланны. Теперь она не должна была умирать. Но я не была свободна. Ему нужно было, чтобы я умерла, если он хотел спасти свой драгоценный Фейвальд.
Если обе половины Улага принести в жертвы год за годом, время круга закончится навеки. Конец обоих миров. Останется лишь один. И зло будет спать, пока не превратится в добро, пока оно не одолеет все зло.
Отлично. Мне нужно было выбрать смерть, пока все продолжат жить. Чудесно.