И тоже спать, зевнула Фло.
Закрыв за собой дверь спальни, я, не включая свет, подошла к окну и вгляделась в ночные огни столицы.
А потом, после экскурсии, мы сидели в том самом кабинете, где все мыя, он, некий Брайан, господин Линдельфильд и, конечно же, незабвенная березавстретились в первый раз. И Уолтер снова выжил оттуда Линдельфильда, который на самом деле был директором производства. И излучающая доброжелательность, как солнцеультрафиолет, девушка из приемной принесла нам чай и пирожные. И я понятия не имею, откуда она их достала на заводе, находящемся в полном отрыве от остальной цивилизации.
И пришел, наконец-то, черед повидавшего виды портфеля, из которого я достала свои бумаги.
Уолтер слушал внимательно. Задавал вопросы сухим деловым тоном.
Что подразумевается под истощением магического фона? Как его можно определить? Какие последствия оно несет? Насколько серьезна угроза?
Я рассказывала, объясняла, разжевывала.
И в какой-то момент меня вдруг посетила странная мысль.
Я подумала о том, с каким жаром рассказывал мне Уолтер о заводе, своем детище, самом любимом и самом выпестованном, несмотря на то, что у него есть и другие производства. О том, что все здесь по последнему слову науки и техники, о том, что никто в мире еще не смог воспроизвести двигатель «Ястреба», а вы, мадам, пытались сходу неисправность найти.
И в связи с этим мне вдруг стало очевидноа ведь за угрозу этому детищу, он может и уничтожить. Растоптать, разметать. Стереть с лица землии никто никогда не узнает, что некая Оливия Трейт вообще когда-либо пыталась выяснить что-то про магический фон.
И мысль эта вместо ужаса, вызвала вдруг странное восхищение.
Я не рассказала об этом Флоре. Потому что не хотела видеть этот всепонимающий и «я-была-права» взгляд.
В разговоре я достаточно ловко обошла острые углы, и угроза производству сводилась, по предварительным прогнозам, исключительно к возможной необходимости слегка сократить объемы или сменить локацию.
Кажется, Энтони мне поверил. Потому что, когда я вышла из кабинета, меня усадили в машину и довезли до дома, а не до ближайшего кладбища.
Но все равно
Уолтер подал мне руку, помогая выбраться из мобиля и вручил тяжелый портфель, привычно оттянувший кисть.
В воздухе снова висела мелкая морось, искристо отражающаяся от фонарей, сверкающая бриллиантовой россыпью на одежде и волосах.
Благодарю за насыщенный день, Оливия. Я буду ждать вас в пятницу в офисе. Машина подъедет за вами к десяти утра. Будем заключать контракт!
О том, что в животе у меня от этих слов что-то странно дернулось, я Флоре тоже не рассказала.
Испытание 3
Я почувствовала себя как-то очень странно, когда, выйдя из дома, обнаружила у подъезда обещанную машину. Два дня назад я честно пыталась отмахнуться от подобной щедрости и втолковать отдельно взятому промышленнику, что у меня есть ноги и я умею ими ходить, но в ответ получила только задумчивый оценивающий взгляд, брошенный на эти самые ноги так, что захотелось одернуть и без того совершенно приличную юбку.
Спорить до хрипоты и качать права я в итоге не стала. Ну машина. Ну отвезет. Это же меня ни к чему не обязывает, правильно?..
Еще более странно я почувствовала себя, когда из этой самой машины при моем появлении выскочил шофер и любезно распахнул мне дверцу. Все это как-то имело очень мало отношения к жизни Оливии Трейт, бывшего младшего научного сотрудника, ученого без работы, но с большими амбициями.
Административное здание корпорации «Промышленность Уолтера» находилось, как ни странно, не в центре города, а на севере, в Красном округе[1], заняв здание бывшей швейной мануфактуры. Когда-то это был фабричный район, но со временем производство было вытеснено за черту города, фабричные здания частью снесли, построив на их месте жилые дома-многоэтажки, частью переоборудовали. Именно такое и присвоил себе Уолтерчетырехэтажная громадина из красного кирпича. Лаконичная и абсолютно не выделяющаяся на фоне остальных зданий ничем, кроме огромной эмблемы «Ястреба» на фасаде.
Признаться, я ожидала оказаться возле какого-нибудь пафосного здания в центре, в паре кварталов от королевского дворца, с колоннами, скульптурами и прочими демонстрациями наличия денег и возможностей, так что тут Энтони Уолтер меня удивил.
Внутри зато все куда больше соответствовало моим ожиданиям. Просторный холл, мрамор, бронза. Я направилась к приемной стойке, но почти сразу мне перегородил дорогу шкаф в костюме, доверительно уточнивший: «Госпожа Трейт?». Я кивнула, и шкаф предложил следовать за ним.
Коридоры. Лестницы. Ковровые дорожки. Серьезные люди, обменивающиеся кивками и малопонятными репликами. Красивая деревянная дверь с позолоченной табличкойЭнтони Уолтер, генеральный директор.
Эту дверь передо мной распахнули, и я шагнула вперед и почти что столкнулась с высоким мужчиной, намеревавшимся, очевидно, выйти.
А-а-а, госпожа Трейт, мужчина расплылся в улыбке, и я опознала в нем давешнего чернявого «Брайана». Добро пожаловать! Мы не были представлены. Он протянул руку. Брайан Шелтон, младший партнер господина Уолтера и глава Службы безопасности.
Я неуверенно ее пожала. Мужчины редко здоровались с женщинами рукопожатием. Лично мне так вообще не приходилось с подобным сталкиваться.
Очень приятно.
Надеюсь, потому что, полагаю, пересекаться нам придется довольно часто.
На безопасника мужчина не был похож совершенно. Ей богу, с такой улыбкой надо коммерческий отдел возглавлять. А безопасность должна быть сурова, непреклонна и, желательно, внушать некий священный трепет, дабы отбивать желание связываться в принципе.
Флоре бы он понравился. Она любит такой типаж с чертенятами в глазах и зашкаливающим обаянием хоть и категорически это отрицает.
Я задвинула в сторону посторонние мысли и доброжелательно улыбнулась в ответ господину Шелтону. Когда я буду проводить замеры, мне действительно придется иметь дело со службой безопасности завода, а беспроблемное сотрудничествозалог всеобщего успеха!
Я благодарна вам и господину Уолтеру за предоставленную мне возможность провести исследование.
Ох что вы, не стоит благодарностей, кто мы такие, чтобы стоять на пути у научного прогресса! отмахнулся Шелтон, но в его голосе мне мерещилось что-тонет, не издевательское, но глубоко ироничное. Не буду вас больше задерживать, Энтони вас уже ожидает.
И он посторонился, указывая мне на дверь за своей спиной. Секретарша, удивительным образом сливающаяся с интерьером приемной, кивнула и мелодично подхватила:
Проходите, госпожа Трейт.
Внутренне приготовившись к боюдо сих пор ни один разговор с этим человеком без словесной баталии не обошелсяя расправила плечи и решительно вошла в кабинет.
Добрый день, Оливия.
На контрасте мне вдруг пришло в голову, что улыбка Уолтера совершенно не была обаятельной. Она и отталкивающей, конечно, не была. Скорее какой-то хищной. Если Шелтон, казалось, мог втюхать что угодно кому угодно, то Уолтер создавал иное впечатлениеобдерет до нитки, глазом моргнуть не успеешь.
Мне вновь подумалось про кладбище и на душе стало как-то слегка тоскливо, под занудный вой здравого смысла«С кем ты связалась, Оливия-а-а-а-а?».
Здравствуйте, смиренно кивнула я и села в кресло для посетителей.
Я подготовил предварительную версию контракта. Основные положения прав и обязанностей сторон, а также условия, на которых вам будут предоставлен доступ на завод для проведения необходимых исследований.
По отполированной до блеска столешнице в мою сторону скользнула стопка из нескольких печатных листов. Тон у Уолтера был исключительно деловой, что меня полностью устраивало. Я почувствовала себя увереннее и, взяв в руки контракт, смело вчиталась в хитросплетения юридических фраз.
Моих уверенности и спокойствия хватило ровно до первого пункта.
Брови сами собой поползли вверх. Я честно перечитала его несколько раз и только тогда, убедившись, что мне не мерещится, подняла взгляд на Уолтера. Мерзавец уже не улыбался, а неприкрыто ухмылялся.
«оказание услуг, здесь и далее обозначенных как Ухаживания»?! зачитала я вслух ту самую строчку, которая поразила меня до глубины души. Нет, не ошиблась! Вслух это звучало ещё глупее чем выглядело на бумаге.
Уолтер смотрел на меня чуть склонив голову с таким видом будто совершенно не понимал, что именно меня настолько поразило.
Что-то не так? сжалившись, осведомился он, потому что я сидела с напрочь потерянным даром речи.
Все не так! вскинулась я. Вы издеваетесь? Речь шла о замерах на производстве!
Так вы читайте дальше, читайте, любезно кивнул Уолтер. Там и про замеры на производстве есть!
Я проглотила все, что вертелось сейчас на языкеспокойствие, Оливия! Держи себя в руках! Ты ученый или склочница рыночная? и уткнулась обратно в контракт. Читать дальше? Прочитаю. Все прочитаю.
А потом все скажу, что думаю по этому поводу.
Во мне закипало что-то незнакомоезлое и азартное. Откуда-то еще из той эпохи, когда надо было доказать четырем великовозрастным балбесам, что издеваться над младшей сестренкой не только нехорошо, но еще и наказуемо.
Часть про собственно замеры после столь потрясающего вступления оказалась в общем-то скучной. Она была правильнойчеткой, с хорошо прописанными, но при этом справедливыми ограничениями. Единственное, что меня смутило в этой частиэто то, что все результаты исследований будут принадлежать корпорации «Промышленности Уолтера», а значит, использовать их в своей научной работе я смогу лишь с разрешения владельца корпорации. С одной стороныэто логично. Завод егорезультаты замеров тоже его. Он ведь не обязан допускать меня, пока нет королевского приказа, а его и не будет. С другой стороны
Я снова подняла глаза на Уолтера.
Год, произнесла я, и промышленник изогнул бровь. Я готова отдать вам результаты исследований в эксклюзивное пользование на год. По прошествии этого времени, я имею право использовать эти данные в своей работе как мне заблагорассудится. Мне нужно не просто провести замеры, мне нужно иметь возможность их обнародовать. Если вы с этим не согласны, я не буду ничего подписывать.
Хорошо, на удивление легко согласился Уолтер, открыл собственную копию контракта и сделал на полях соответствующую пометку. Больше возражений не имеется?
Удовольствие от заданного вопроса настолько очевидно было написано на лощеной роже, что я с тоской и ностальгией вспомнила березу, вот бы ей его по шее!
Я смерила оппонента строгим взглядом и сама зашелестела страницамив обратную сторону.
По поводу замеровнет, не имеется. А теперь проясним несколько моментов касающихся услуги, здесь и далее обозначенной как «Ухаживание».
Да-да? Уолтер весь подобрался, как кот перед прыжком, не хватало только расширившихся зрачков и нервно подрагивающего хвоста.
Формулировка в корне не верна, отчеканила я. Услугу оказываете не вы мне, а я вам.
Мне было совершенно очевидно, что несмотря на полный абсурд и абсолютную бредовость составленного контрактаБоже, я даже не могу представить, с какими глазами его набирала машинистка! Уолтер не отступит. Если я откажусь подписывать этот бред, он выставит меня и про замеры можно забыть. Но и данный конкретный бред я подписывать точно не собиралась!
Вариант оставался только один.
Торговаться.
И умом я понимала, что торгаш из меня тот еще, зато упрямица вполне себе.
Это с какой стороны посмотреть, задумчиво протянул Уолтер.
С какой ни посмотри! Вы терпите меня с моими замерами, явас! Услуга за услугу, все очень справедливо.
Ладно, убедили. Мужчина снова взялся за позолоченное перо, и снова чернильная вязь правок на полях.
Я потом проверю, что вы там понаписали, сочла необходимым чопорно предупредить я. Уолтер посмотрел на меня с надменным видом «за кого вы меня принимаете?». Дальше
Я окинула растерянным взглядом контракт, даже не зная, за что хвататься. Сердце билось все чаще, кажется, уже постукивало и в висках. Мне самой не верилось, что я сижу здесь, в кабинете главы корпорации и всерьез с этой самой главой обсуждаю вот это!
Только бы не краснеть слишком сильно!
Поцелуи, я остановилась на самом вопиющем пункте.
Поцелуи? Уолтер оживился и подался вперед.
Никаких поцелуев!
Что значитникаких поцелуев? Они однозначно входят в комплект ухаживаний. У вас когда-нибудь были ухаживания без поцелуев?
Были! отрезала я, задирая нос.
Помимо случая, когда ухаживающий был вам противен?
Я почти отрезала: «Вы мне противны!»но почему-то только почти. Фраза зависла на кончике языка, но так и не сорвалась. Во-первых, все же в лицо заявлять это подобному человеку не очень умно. А во-вторых, это все же и не совсем правда. Противен, конечно, но совсем не так, как прыщавый однокурсник, преследовавший меня с первого по третий курс, пока его не отчислили за полную неуспеваемость.
За мгновения колебания момент был упущен.
Поцелуи остаются, категорично объявил Уолтер и милостиво добавил. Но если хотите, мы можем детально обговорить их количество, качество и места, так сказать, приложения
«Если хотите!»передразнил внутренний голос. «Места приложения!».
Щеки горели, руки холодели, и очень хотелось приложить последние к первым, но я держалась.
Какой дурдом!
Ладно, оговорим. Только в щеку.
В щеку, дорогая, я целую матушку, а не женщину, за которой ухаживаю. И вообще
Ладно, только выше шеи! перебила я, пока Энтони не углубился в рассуждения, которые я однозначно не хочу слышать. Это мое последнее слово!
А ручки, мадам? притворно изумился мерзавец. Как же ручки?
Я вам ручки над головой подниму в случае необходимостиподпрыгнете! рявкнула я, потихоньку зверея.
Уолтер вскинул руки в притворном жесте капитуляции и принялся активно переписывать контракт уже не на полях, а между печатных строк. Я смотрела на красивые мужские пальцы, сжимающие золотое перо, на то, как оно с едва слышным скрипом царапает бумагу, оставляя за собой чернильную вязь из слов, и тоже подумывала о капитуляцииможет быть, еще не поздно признать себя идиоткой и сбежать?..
Дурдом. Просто дурдом. А ведь с видусерьезный мужчина. Промышленник.
Сроки, обозначила я новый пункт обсуждения, когда в правках была поставлена точка. Тут ничего не указано про сроки.
Пока мне не надоест? Уолтер насмешливо вздернул бровь.
Хорошо, смиренно кивнула я. Только будьте любезны, обозначьте в контракте, когда именно вам надоест. У меня, вообще-то, и помимо вас личная жизнь имеется и мне ее надо планировать!
Ваша личная жизнь, если она имеется, нарушает пункт об эксклюзивности принимаемых ох, простите, предоставляемых услуг!
Кстати об эксклюзивности! уцепилась я. С учетом того, что вы требуете соблюдений условий контракта и на людях, я требую, чтобы эксклюзивностьна людях! была в таком случае взаимная.
Хотите сказать, я не должен встречаться с другими женщинами?
Да, отрезала я. У меня, между прочим, репутация.
У меня, между прочим, тоже! фыркнул Уолтер.
В таком случае, если вам так дорог статус бабника, еще раз хорошенько подумайте о сроках, в свою очередь расфырчалась я. Чем быстрее они истекут, тем быстрее сможете вернуться к своей репутации!
Мадам умеет выбирать аргументы, серые глаза прищурились и, если бы не общий абсолютно издевательский вид, я бы подумала, что мне в самом деле удалось его «приструнить». И какие же вы предлагаете сроки?
Недельку? с затаенной надеждой предложила я.
Уолтер посмотрел на меня так выразительно, что мне даже против воли сделалось неловко за столь вопиюще глупое предложение. Я подумала и внесла следующее предложение:
Две?..
На этот раз взгляд был другимцепким и оценивающим. Уолтер рассмотрел меня с золотистого пуха на макушке до кончиков ботинок (еще вполне новых, между прочим!), попутно заглянув в душу и прикинув за сколько ее сможет если что продать.
Три. Месяца.
Ха! Ну и самонадеянный вы мужик, господин Энтони Уолтер!
И еще по этому вопросу.
Мадам никак не угомонится?
Там ничего нет про неустойку. А это, между прочим, очень важно.
Какую-такую неустойку?
А вот вдруг буквально завтра в мою жизнь придет мужчина, ниспосланный мне судьбой?