Коротким путём между домов я быстро выбираюсь к парковой окраине Среднего города. Деревья готовятся к зиме, стоят полуголые, полысевшие. Листва укрывает землю и уже успела подгнить. Я перешагиваю через низкую изгородь. Ей-ей, не тащиться же к воротам, тем более вход в парк свободный. Тропинку через кусты я давно протоптала, и она выводит меня на парковую дорожку, а так открытому пространству, на котором свободно растут семь священных дубов.
Парк вовсе и не парк. Точнее, и парк тоже, но давным давно, когда ещё не было ни нашего королевства, ни тем более городка, здесь простирались бескрайние эльфийские леса. Позднее леса погибли в Страшном пожаре. Если верить легендам, горел буквально весь мир. Территории отошли людям, но эльфы ещё оставались в родных краях.
Сколько лет дубам, я не знаю. Может быть, тысяча, а может быть не исполнилось и ста. Как не знаю, и другоесколько лет сердцу паркаэльвийскому святилищу.
Я поднимаюсь по пологим ступенькам бокового крыльца, прохожу через узкий коридорчик в комнату. В святилище прохладно, но я всё равно стаскиваю плащ, пальто, разуваюсь и в носках добегаю до очага, засыпаю уголь в жаровню, разжигаю.
Минут пять я грею руки над огнём, а затем подтаскиваю к жаровне низкую скамеечку, на которую кладу стопку одежды. И начинаю переодеваться. Шерстяное платье горожанкидолой. Как и нижнее бельё. Переступив босыми пятками по ворсистому ковру, я быстро провожу по телу влажным полотенцем. Вообще-то перед облачением в жреческую одежду следует уделить время омовению, но Если последователи юпранства строго соблюдают правила, то для приверженцев эльвийской веры здравый смысл первостепенен.
Шёлк скользит по коже. Я надеваю нижнюю тунику и сразу же, чтобы не замёрзнуть, сорочку из более плотной грубой ткани. Наряд у эльвийских жрецов многослойный. За сорочкой следуют нижнее и верхнее платья, тоже белые. Первый цветной элементрасшитый крупными цветами зелёный жилет. Последний штрихя обуваюсь в туфли и оборачиваю вокруг талии широкий пояс.
Именно пояс и обувь показывают статус жреца. Я младшая жрица, не прошедшая посвящения.
Время поджимает. Я обхожу основные помещения, разжигаю жаровни, чтобы в святилище потеплело, а затем выхожу в главный зал «Обители семи дубов», оглядываюсь. На алтаре лежат подношения, но пища уже заветриласьубрать. Плошку с водойтоже убрать. Воду выплеснуть, плошку помыть и поставить сушиться до следующего раза. Надо бы подмести, но уже не успею.
Я приношу из хранилища другую, чистую, плошку и кувшин с ритуальным нектаром, сажусь перед алтарём на колени.
Те, кто ушли, и те, кто никогда не жили, души и духи, тени и светы, с добрыми намерениями я делю с вами Дом.
Красный нектар льётся в плошку, и я ставлю её на алтарь.
Эльвийские святилищаэто прежде всего приюты. Не важно, кто ты и каким богам молишься, во что веришь. Пока у тебя на сердце добро ты можешь свободно войти и найти ночлег. Точно также в святилище приходят духи и находят кров, пищу.
Короткого приветствия достаточно, я поднимаюсь, уношу кувшин обратно в хранилище.
Возвращаюсь в зал, присаживаюсь перед алтарём.
Десять тысяч северных душ, тридцать тысяч хранителей востока, семь тысяч южан, сто тысяч духов запада! Я пришла говорить!
Я поджигаю толстую свечу, и сочные ярко-оранжевые языки пламени взвиваются к потолку. Я замираю, глядя на огонь, не моргая слежу за его пляской, и вскоре зрение начинает «плыть». Я полностью отрешаюсь от окружающего мира, приподнимаюсь над ним.
Захватывающее ощущение. Я словно возношусь ввысь вместе с пламенем.
Можно забыть обо всём на свете, но я держу в уме цель, концентрируюсь.
Огонь в моём воображении превращается в красный лист бумаги. Я мысленно представляю зависшую в воздухе чернильницу с золотой краской, длинную кисть. Я представляю, как кисть приходит в движение, управляемая лишь одной моей волей, подхватывает каплю краски и начинает выводить на живом полотне руну со значением удачи.
Духи удачи, придите!зову я.Придите же!
Что-то меняется. Я ловлю перемены чутьём.
Руна удачи вычерчена идеально, и отклик приходит.
Но прежде, чем я успеваю завершить ритуал, пламя темнеет, слизывает края руны, искажает картинку.
Я пытаюсь бороться, восстановить руну, но линии искривляются.
Я моргаю, и вместо красного полотна передо мной оранжевый огонь свечи, а в нём проступает знак беды.
Концентрация потеряна, но ещё не поздно вернуть над ритуалом контроль.
О чём вы предупреждаете меня, невидимые гости?
Духи не предсказывают, они предостерегают. И если понять, откуда идёт несчастье, всё можно исправить. Беда может грозить мне, святилищу, кому-то из прихожан. Да кому угодно! Даже никак не связанному со мной родственнику заглянувшей на огонёк души.
Пламя тревожно потрескивает.
О чём вы предупреждаете меня?повышаю я голос.Духи удачи, придите!
Предвестие беды начинает обретать чёткость, линии наливаются пульсирующей чернотой. Я задерживаю дыхание.
Иви!
Со спины на меня кто-то налетает, запрыгивает чуть ли не на шею. И вышибает из и без того зыбкого транса. Я растерянно оборачиваюсь, а свеча сама собой гаснет, и к потолку поднимается струйка тёмного дыма. Плохого дыма.
Глава 6
Рон!беззлобно возмущаюсь я, но Рон весело хохочет, крепко обнимает.
И мне ничего не остаётся, кроме как сдаться, потому что в эльвийских храмах детям можно если не всё, то почти всё. Детиэто радость, а радость согревает Общий дом.
Иви, а что ты делала? Души кормила, да?
Не кормила, а угощала,поправляю я.
Рон не слишком интересуется разницей, выпутывается из моих объятий и уносится вглубь помещений, а ко мне подступает его сестрёнка. Девочка гораздо спокойнее брата, но проблем может устроить не меньше. Если Рон просто шебутной, то она хитрая тихоня себе на уме.
Если сложится, через два-три года постараюсь представить её учителю
Доброе утро, Иви,улыбается она.
Доброе.
Остальные дети окружают, меня, здороваются наперебой, что-то рассказывают, делятся радостями, горестями и все одновременно. Мик, восьмилетний крепыш с талантом к каллиграфии, дёргает меня за подол и застенчиво протягивает спелое краснобокое яблоко.
Про Рона я не то чтобы забываю, просто упускаю излишне деятельного мальчишку из виду. Расплата приходит незамедлительноу уха, едва не задевая меня по голове, пролетает тряпичный мячик.
Нашёл,запоздало кричит из-за спины Рон.
Вот же!
Я не успеваю заметить, кто перехватывает мячик. Дети рассыпаются по залу, и даже сестрёнка Рона принимает в возне живейшее участие. С минуту я наблюдаю за игрой, но приходится вспомнить, что уголь сам себя в жаровню не добавит, и чай сам себя не вскипятит, а детям после игры захочется перекусить, и накормить ихмоя задача. Я же жрица.
Стол я наскоро протёрла влажной тряпкой и вооружилась метлой. Причём не столько ради чистоты, сколько в поисках душевного спокойствия. Размеренные взмахи, дыхание в такт и концентрация на процессе обычно помогали впасть в лёгкий транс, но не в этот раз. Тревога, отпустившая меня утром, вернулась с новой силой. Мне начало казаться, что прямо сейчас беда подкрадывается к «Обители Семи дубов» на мягких лапах. Я передёргиваю плечами, будто сбрасываю наваждение. Помогает.
Шурх-шурх.
Право-лево.
Очищается не только помещение, но и разум. Глупости, сомнения выметаются вместе с мусором.
Шурх.
Мысли текут лениво. И внезапно на ум приходит яркое воспоминание. Я словно снова оказываюсь в мэрии перед парадной лестницей, но теперь лорд Верандо один. Исчезли юные фиалки, исчез градоправитель. Мы с лордом наедине, и он поднимает руку, откидывает со лба волосы, пропускает пряди между пальцами, и в свете люстр волосы переливаются золотой рыжинкой. Лорд опускает руку на перила, и я не могу не заметить, что кисть изящная, а пальцы длинные. Как он меч держит такой тонкой рукой? А ведь по слухам лорд Верандо в обращении с оружием непревзойдённый мастер. Лорд неторопливо приближается, смотрит на меня с бесконечной насмешкой.
Я мотаю головой, картинка размывается и тает.
Вот гад,со злым восхищением выдыхаю я. Даже в мысли пробрался.
В том, что столичный лорд к грядущим неприятностям отношения не имеет, я уверена. Каким образом? Он недавно явился и долго в нашем захолустье не задержится, уедет, едва столичный скандал поутихнет. Ко мне у лорда Верандо интереса нет, что взаимно.
Я пожимаю плечами, заканчиваю уборку. Что-то не везёт мне сегодня с ментальными практиками
Вода закипает. Я подбрасываю угля в жаровню, достаю заварку, выставляю на стол блюда с сухим печеньем. Дешёвое, несладкое, но его я могу позволить себе покупать чуть ли не мешками высотой с человеческий рост. Такое печенье хорошо хранится, особенно на морозе. Разве что каменеет, так сухарь всегда можно размочить в горячей воде. Яйца тоже дёшевы, я варю их вкрутую и выставляю на стол. Можно звать набегавшихся детей.
Иви!радостно бросается в столовую оголодавшая ребятня.
Я сажусь во главе стола, придвигаю к себе чашку с чаем и достаю шоколадные конфеты:
Бабушка испекла восемнадцать пирожков и раздала их троим своим внучкам поровну. Сколько каждой девочке досталось пирожков?
Четыре,выкрикивает Рон.
Я качаю головой:
Не гадай, а считай.
Мальчишка хмурится, а его сосед бойко отвечает:
Шесть.
Верно,я вручаю первую конфету.
Сладкое угощение получит каждый. По одной штуке на нос. Но кто-то раньше, а кто-то позже. Хочешь съесть конфету поскорееизволь освоить устный счёт. Во многом родители приводят в «Обитель» детей именно ради моих бесплатных уроков.
После чаепития я выдаю листы бумаги и карандаши.
Кто хочет сказку?
Я!раздаётся дружный хор.
Трое, кто быстрее всех, но без ошибок и красиво, перепишут из букваря стихотворение про лесную чащу, выберут, какие сказки мы сегодня будем слушать.
Чистописание дети не любят, зато сказки
Хм А не устроить ли на День Первоснежья спектакль?
Иви, а там кто-то пришёл!выдернул меня из размышлений Рон.Я в окно видел.
Молодец. Но не отвлекайся,я постучала ногтем по листу бумаги.
Честно говоря, в «Обитель Семи дубов» не так часто приходят. Действующий эльвийский храм расположен ближе к рынку. Он больше, при нём есть бесплатная лечебница. Главное, в том храме пришедшего встретят жрецы в любое время дня или ночи, причём жрецы прошедшие посвящение в том числе. Ничего удивительного, что горожане предпочитают обращаться за помощью именно туда.
Но раз кто-то пришёл, а я здесь, я должна выйти и поприветствовать человека.
Некстати вспомнилось предостережение.
Почему мне тревожно? Нельзя дать детям увидеть, что я растеряна
Я тихо выхожу в коридор и останавливаюсь в дверном проёме в тени шторы.
Гость меньше всего похож на прихожанина или нуждающегося Коротко стриженный блондин, затянутый в тёмный мундир. Оглядываясь, он некрасиво морщится, отчего вертикальный шрам от подбородка до лба делает его лицо довольно уродливым. Блондин не задерживает взгляд на алтаре, что лишь подтверждает мою догадку, что пришёл он отнюдь не для того, чтобы обратиться к духам.
Добро пожаловать в «Обитель Семи дубов»,выхожу я в пятно света.
Блондин делает шаг мне навстречу.
Жрица?удивляется он. Кажется, вполне искренне.
А кого он ожидал увидеть?
Жрица,соглашаюсь я.
Я слышал, что святилище давно заброшено. Больше пяти лет,зачем-то уточняет он.
У вас неточные сведения, господин. Святилище открыто.
Я могу увидеть старшего жреца?
Просьба обычная, но смысл явно вложен иной.
Увы, нет,я стараюсь говорить ровно, приветливо, как и подобает жрице.Есть ещё один эльвийский храм
Меня интересует этот,грубо перебил блондин и приблизился.
Ещё и ладонь на висящий на поясе клинок положил. Словно невзначай.
Вид не бандитский, отнюдь, но от этого угроза не становится менее ощутимой. Я с трудом давлю в себе желание попятиться.
В «Обители Семи дубов» старшего жреца сейчас нет,признаю я факт, который при всём желании не скрыть.
Сейчасв эту минуту или сейчасвообще в настоящее время?усмехается он.
В настоящее время.
То есть более пяти лет святилище не имеет старшего жреца. Верно?
Верно.
Госпожа, есть нужда объяснять, что это означает?
Что?! Нет же!
Послушайте!
Блондина мой выкрик оставляет равнодушным:
Согласно действующему Указу Его Величества Аранайтана Третьего, если в эльвийском святилище нет старшего жреца более трёх лет, то такое святилище признаётся заброшенным и может быть снесено.
Отвратительный закон, принятый в поддержку юпранства.
«Обитель,пытаюсь возразить я.
Блондин перебивает:
С точки зрения закона, «Обитель Семи дубов» заброшена, в чём я только что удостоверился. Позвольте представиться, Самир Даврин, уполномоченный владельцем этих земель разобраться с проблемой святилища. Официально уведомляю вас, госпожа, что здание будет снесено.
Безумие какое-то. Я отказываюсь верить. Да просто в голове не укладывается!
Мужчина, глядя на меня, вновь усмехается, подходит к алтарю, сдвигает плошку с ритуальным нектаром на самый край. Я молчу. Эльвийские храмы беззащитны. Общий дому господина прав хозяйничать в зале не меньше, чем у меня. Правда, духи могут воспринять его действия как оскорбление, но это уже будет между ним и ими. Мужчина приоткрывает полу камзола, вытаскивает плотный лист бумаги, кладёт на алтарь. Ещё одна усмешка, и господин на букву Д, фамилию я не запомнила, издевательски-демонстративно зацепляет плошку рукавом. Плошка падает на пол, разбивается. Нектар проливается отчасти на алтарь, отчасти на пол.
Я стою оглушённая. Я всё ещё не могу поверить
Оу, какой я неловкий. Прошу прощения, госпожа.
Господин, ваши извинения совершенно не по адресу. Ведь вы не мою пищу пролили.
Он кривит губы, но больше ничего не говорит и уходит. Я смотрю ему вслед и давлю в себе желание окликнуть и начать доказывать, что сносить «Обитель Семи дубов» нельзя. Говорить надо не с господином Д, а с владельцем. Хотя парк, сколько себя помню, всегда был открыт для посещения. Мне и в голову не приходило, что у территории есть хозяин, думала, что парк принадлежит городу.
Может, произошла ошибка? Да, наверняка!
Приободрённая этой мыслью, я подхожу к алтарю. Струйка нектара подбирается к оставленному документу, но я успеваю поднять официальное предупреждение о сносе. Текст меня не интересует, я смотрю сразу на подпись. И закрываю глаза. Я словно воочию вижу его холёное холодное лицо.
Это война, лорд Верандо.
Глава 7
Первое, что я сделалаубрала осколки и вытерла некрасивую лужу разлитого блондином ритуального нектара. Вынесла новую порцию, повторила подношение. Заодно немного успокоилась. И здраво оценила свои шансы. Закон, позволяющий сносить эльвийские храмы нынешний король не отменял, юпренство по-прежнему в фаворе. Но это не значит, что я буду сидеть сложа руки и наблюдать, как ломают мою «Обитель Семи дубов». Да, мою! Я слишком много души сюда вложила, чтобы просто отступить. И потом, «Обитель» не просто так называется «Обителью». Эльвийское святилищеэто прежде всего приют для живых и мёртвых.
Сперва надо выяснить, действительно ли территории парка принадлежат лорду Верандо. Думаю, что да, но проверить стоит. А вот дальше Поговорить с лордом? Попробовать достучаться? Лорд прибывает в город, после долгих десятилетий забвения лично принимает недвижимость, доставшуюся ему от деда, а то и прадеда. И первое, что лорд делаетотдаёт приказ уничтожить святилище, которое ему ничем в общем-то не мешает. Я бы поняла, если бы он собирался на месте парка построить, допустим, новый дом. Но нет. Лорд не планирует перемен, не закрывает парк, он просто хочет снести святилище. Должно быть, это что-то личное. Да, поговорить надо, но без ложных ожиданийвряд ли выйдет толк.
Понять бы, в чём причина странной ненависти Не могу представить ситуации, чтобы кто-то из жрецов от имени эльвийского культа обидел гостя.
Рассказывая детям обещанные сказки, мыслями я была далеко. Успею я сегодня увидеться с юристом? Тем для беседы прибавилось.
Иви?сестрёнка Рона уловила перемену в моём настроении.
Задумалась.
И ведь не соврала.
Уже прощаясь с детьми, я засомневалась, надо ли сообщать о проблемах родителям малышни. Сапожники, пекари и рыночные торговцы помочь всё равно не смогут, так к чему раньше времени тревожить? Предупреждение на алтаре лежит? Лежит. Кому надочитайте. А я служить чёрным вестником отказываюсь. И лорда Верандо навещу.