Сначала Андрей старался вести себя как можно тише, незаметнее. Но вскоре убедился, что здесь-то как раз ему и нечего опасаться. Вести с материка до них почти не доходили и уж точно никому бы в голову не пришло среди солдат и рабочих людей искать какого-то преступника.
Андрей знал, что в мае ожидается визит императора Петра Алексеевича с присными. Сердце его стучало и волновалось в тревожном предчувствии. Он сам не знал, чего ожидал от приезда царя. Тот, быть может, и вовсе его не вспомнит? А коли и вспомнит, так что с тоготогда, во Пскове, Андрей исчез, не спросившись, подвёл государя.
Временами он думал: когда прибудет царь, не броситься ли ему к ногам его величества, не поведать ли обо всём откровенно? О своём детстве, об их с Никитой «подвигах» в Смоленске, об изумрудах, о дяде Кристиане? Но это значило, что и о Гинтаре и Агне тоже придётся рассказать, а этого делать никак нельзя. Не имел он права выдавать людям тайну дива лесного! Андрея приводила в ужас мысль, что Гинтаре, его любимая, может пострадать от рук человеческих так же, как и её отец.
Он решил не искушать судьбу раньше времени, а просто ждать. До весны ещё далеко, а когда государь почтит, наконец, своим присутствием остров Котлинтам и видно будет.
Несколько раз Андрей задумывался, а не призвать ли ему Тихона? Он ужасно тосковал без друга, который всегда был рядом. Андрей не сомневался, что Тихон его найдёт. Пребывание в зачарованном лесу, близ Гинтаре и других чудесных существ, пошло Тихону на пользу. Он не только научился менять облик, но и проходил легко и без затей из чащи во внешний мир, если надо, мог в мгновение ока очутиться в их доме во Пскове Андрей помнил, что стоило ему только подумать о Тихоне, мысленно позвать егодруг был тут как тут. Чем он ещё занимался в лесу, Андрей даже и не знал, но не сомневался, что кот оказался ещё более способным учеником дива лесного, чем он сам.
Но вот как он объяснит товарищам внезапное появление Тихона зимой на Котлине? Ему придётся всё время прятаться; насладиться обществом друг друга у них никак не получится. И Андрей решил пока повременить. Если Тихон до сих пор не дал о себе знать, видно, у отца с сестрою всё в порядке. А вот если, не дай Бог, случится чтоТихон не замедлит появиться, в этом он был уверен.
* * *
Весна на Балтике была не похожа на те вёсны, что ему приходилось встречать раньше. Правда, всё длиннее становился световой день, раньше начинался рассвет. Но слабенькое скупое солнце не пробивало низких, быстро несущихся туч, не одаряло их остров теплом и жаром. По-прежнему небо было серым, мокрый снег сменялся дождями Однако же крепость, исполненная по чертежу самого государя, была почти достроена и готова к весенней встрече с императором.
После закладки ряжевого фундамента на нём соорудили насыпь, вполне надёжную, где впоследствии предполагалось разместить орудия. Теперь уже полкам, выполнявшим всю зиму тяжёлые работы, жилось немного легче.
Морозы отступили, и скованное льдом море понемногу начинало оттаивать. Инженер Корчмин и полковник Толбухин предостерегали солдат, что ходить по льду становится опасно Но люди сильно устали за трудную зиму, погода всё никак не желала устанавливаться, жилось на Котлине скудно, одолевали холод, сырость, болезни. Дисциплина в полках заметно падала.
Андрей давно заметил, что Василий Дмитриевич Корчмин, показавшийся ему таким приветливым в первую встречу, был человеком необыкновенно волевым и властным. Лишь благодаря его характеру и авторитету порядок на острове держался всю зиму. А от денщика Гаврилы, который после первого знакомства продолжал благоволить к новичку, Андрей с удивлением узнал, что Корчмин, оказывается, весьма близкий государю человек, лучший артиллерист его величества, да ещё и обучался в Пруссии разным наукам: математике, фортификации, всяческим военным делам.
Вот каких людей ценил государь! Андрей вспомнил мечты сестры Ядвиги о его учении. И тут она права оказалась, неучем быть плохо. Андрей вдруг понял, что остро завидует Корчмину. Не из-за близости его к царю, а из-за знаний и умений, которыми тот обладал.
Чего закручинился? шутливо спросил Гаврила. Весна вот вовсю, может, скоро и на материк поедем.
Да так Я, Гаврила, всё думаю Если вот хочется науками заниматься, а раньше никак нельзя было То есть теперь-то уж поздно, верно, мне за учение браться? уныло заключил Андрей.
Гаврила внимательно посмотрел на него.
Отчего же поздно? Ты сам-то грамотный?
Да, умею по-польски, по-русски читать. Писать могу. Но и только, Андрей развёл руками.
А который год тебе? осторожно спросил денщик.
Восемнадцатый
Взглянув в смеющиеся глаза Гаврилы, Андрюс понял, что попал впросак, и густо покраснел.
Ну, я так прикинул, что может быть и восемнадцатый. Но точно не вспомню
Ладно уж, отмахнулся Гаврила. Мне что? Человек ты добрый, честный, работаешь за десятерых, ведёшь себя тихо-мирно. А коли хочешь, чтобы о тебе ничего не знали, что жедело твоё.
Гаврила, умоляюще заговорил Андрей, да я не потому! Если бы мог, всё бы рассказал, вот ей-Богу! Ты не думай, что не доверяю Вы ведь с господином инженером только с добром ко мне!
Ладно-ладно, добродушно проворчал собеседник. Господин инженер тоже тобою доволен. А коли хочешь науки изучать, это никогда не поздно. Ты молод, голова светлая, отчего бы не учиться? А то его величество уже скольких в заграницы учиться посылал: то в Пруссию, то в Голландию, то в Англию. Дельные люди ему ох как нужны! Так вот ты и
Гаврила умолк на полусловеиздалека донесся шум и испуганные крики: кто-то звал на помощь, кто-то в ужасе что-то восклицал. Андрей и Гаврила со всех ног бросились туда, откуда слышались голоса.
Оказалось, что, несмотря на запреты командиров, несколько солдатиков решили вместо короткого полуденного отдыха заняться рыбной ловлей. Подтаявший лёд проломился, и двое из них, полностью одетые, очутились в ледяной воде. Третий успел откатиться назад на твёрдый наст, но его попытки помочь друзьям не увенчались успехом.
Когда Андрей с Гаврилой сбежали на лёд, инженер уже был там и руководил спасением. По его приказу были принесены: широкая доска, верёвка, на конце которой была сделана петля, и шест.
Не подходить! Ложись на брюхо, ползком вперёд! Спокойно! командовал Корчмин.
Солдат Толбухинского полка опасливо распластался на льду и осторожно начал продвигаться Первого утопающего удалось вытащить довольно быстро: ему подали доску, на которую он смог улечься грудью, после этого он продел руку в верёвочную петлю и был извлечён из воды. А вот второй, тот самый прапорщик Чудинов, которого первым встретил на острове Андрей, запаниковал и никак не понимал, что ему кричали. Он бестолково шлёпал руками по воде, пытался вылезти, опираясь на лёд, хватаясь за него сведёнными от холода пальцамилёд хрустел и ломался под его весом Солдаты пятились и отступали в испуге. Корчмин пытался достучаться до помрачённого сознания прапорщика. Но тщетно.
Кормин выругался, взял багор и пополз сам. Гаврила попытался было возразить, но он слишком хорошо знал своего барина: настаивать было бесполезно. Они с Андреем наблюдали, как инженер осторожно и ловко продвигался вперёд, затем протянул Чудинову конец палки Корчмин велел ему отталкиваться ногами, чтобы легче было вытянуть его из полыньи.
Чудинов ухватился за палку, и тут случилось непредвиденное. Вместо того, чтобы работать ногами и помочь своему спасителю, прапорщик с перепугу вцепился в багор обеими руками и стал тянуть на себя. Лёд под Корчминым затрещал Андрей предостерегающе вскрикнул
Но поздно: Корчмин очутился в воде рядом с Чудиновым. Прапорщик завопил и начал хвататься за своего командиратот же, по-видимому, от неожиданности, с головой окунулся под воду.
Гаврила ахнул и бросился было вперёд, но Андрей успел перехватить его. Бежать по льду нельзяэто он понял сразу. Лодку бы, но пока её принесут
В цепь, быстро! крикнул он растерянным солдатам. Ложись на лёд, цепью! За ноги держите друг друга! Если первый под лёд провалится, вытащим!
Выполнять!!! срывая голос, завопил Гаврила.
Солдаты послушались инженерского денщика. Андрюс первым лёг на тонкий, хрустнувший под его телом ледяной наст и начал медленно продвигаться; Гаврила ухватил его за лодыжкии таким образом все присутствующие образовали живую цепь на льду.
Ещё, ещё Ближе! Спокойно, говорил Андрюс.
Он подобрался к краю. А вот что делать дальше? Обезумевший от ужаса Чудинов буквально топил Корчмина, цеплялся за его руки, пытался опираться о его голову Инженер сопротивлялся, но силы его таяли; он успел несколько раз окунуться с головой.
Чудинов! Прекрати! Хватайся за мою руку, работай ногами! крикнул Андрюс.
Увы, с таким же успехом он мог обращаться к кролику, бьющемуся в силке. Прапорщик не слышал его и не понимал. Андрей, кусая губы, смотрел на барахтающихся в полынье Чудинова и Корчмина. У него было несколько мгновений, не больше. Сползти к ним, попытаться справиться с Чудиновым? А если не выйдет? Человек в припадке безумия становится много сильнее, чем обычно.
Он стиснул зубы и сунул руку в потайной кармашек на грудитам хранился перстень. Солдаты позадиони не увидят, а этим двум в полынье небось не до него Андрей отправил лёгкую огненную вспышку прямо в лицо прапорщикутот ахнул, зажмурился, поднёс руки к глазам. В следующее мгновение Андрей уже держал за руку инженера.
Тяните! закричал сзади Гаврила.
Корчмин сохранил присутствие духа и толково помогал спасителям. Вскоре они с Андреем уже откатились от проруби на безопасное расстояние. Гаврила сорвал с себя камзол и кафтан, начал энергично растирать своего барина.
Пока суетились вокруг Корчмина, про Чудинова, похоже, позабыли Андрей оглянулся: несчастный прапорщик, хватая ртом воздух, терял последние силы.
Эй, помогите мне! позвал Андрей.
Да пусть его, Андрюха! Не лезь, потопит тебя, чёрт! откликнулся один из солдат. Мало господина инженера не угробил!
Скоты! выругался Андрюс.
Он подобрал верёвку с петлёй и снова пополз по ненадёжному льду. Чудинов верёвку поймал, но вместо того, чтобы надеть её на руку, повторил то же, что и раньше с палкойвцепился и стал тянуть на себя. Вытащить его в одиночку Андрею оказалось не под силу. Кто-то подполз сзади, видимо, собирались помочь Андрей услышал голос уже пришедшего в себя Корчмина И тут его точно опалило пламенем. Опасность!
Назад!!! закричал он.
Обжигающий холод, хуже, чем тогда, в декабре, сковал всё тело, даже дыхание перехватило Андрей старался держать голову над водой. Рядом тонко подвывал злосчастный прапорщик. Собравшись с силами, Андрюс сделал единственное, что мог в таких условиях: врезал ему кулаком по скуле Чудинов обмякАндрюс подхватил его за шиворот.
Лёд ненадёжен! Не лезть! крикнул он остальным.
Корчмин, посиневший от холода, распорядился бежать за лодкой. Андрей, не вынимал изумруда, но почувствовал небольшой, равномерный поток тепла по всему телу. Он даже удивился: похоже, что и сам камень потихоньку учится приходить на помощь, когда нужно! Возможно ли такое?
Держись, Андрей! Мы сейчас! Мы скоро! слышал он голос инженера.
* * *
Пока принесли лодку, пока втащили туда обессилевшего Чудинова, а затем и Андрея, пока на верёвках подтягивали лодку к безопасному местуу него уже всё плыло перед глазами. Андрей почти не чувствовал холода, но ему казалось, что из него высосали всю кровь, оставив пустую оболочку. Чудинов умер бы в его руках, если бы Андрей всё это время не держал его за руку, как тогда Ядвигу, и не отдавал ему тепло и силу своего камня
* * *
Ну вот и слава Богу, все живы, ваша милость! раздался у него над ухом радостный голос Гаврилы.
Андрей приоткрыл глаза. Они находились в лазарете. Корчмин, укутанный в одеяло, с кружкой чего-то горячего в руке сидел напротив. Ближе всех к горячей печке уложили многострадального Чудинова, что был пока без памяти.
Молодец, Андрей! сдержанно улыбнулся ему инженер. К награде представлю. Или жалованье двойное хочешь? А? Что молчишь? Говори, не конфузься!
Молчи-не молчи, а я-то уж знаю, ваша милость, чего он хочет, рассмеялся денщик. Сам давеча мне поведал.
20. Брод
После происшествия на льду они несколько дней провели в лазарете. Про себя Андрей знал, что скоро восстановится, однако состояние инженера ему не нравилось. Тот никак не мог избавиться от злого, надсадного кашля, не спал из-за него по ночам. От пьянчужки-лекаря толку было не много, и у Андрюса щемило сердце. Он знал, что такие люди, как Корчмин, образованные, умелые в военном деле, крайне нужны государю. Да и, вообще, инженер, при всей своей властности, был честен и справедлив.
Как помочь? Сестрицу Ядвигу он тогда спасти не смог, только лишь немного отсрочил её смерть. Но сестру сожгла чахотка; а вот Корчмину после пребывания в ледяной воде, вероятно, ещё можно помочь. Андрея и самого лихорадило, но он почти не обращал на это внимание.
По ночам, когда Корчмин особенно захлёбывался от кашля, а Гаврила сбивался с ног, пытаясь облегчить страдания барина, Андрей потихоньку доставал перстень и надевал на палец. Держа руку под покрывалом, он закрывал глаза и приказывал изумруду передавать тепло и силу Корчмину
Но нет, ничего не получалось. Ядвигу он тогда держал за руку и чувствовал её пальцы, как свои собственные. А тут, по распоряжению Гаврилы, инженера переложили на полати, в самое тёплое место, да подальше от всех остальных. Андрей, находясь в дальнем конце избы, так и не смог «дотянуться» силой изумруда до Корчмина. Либо он ещё не научился как следует обращению с магией, либо же, чтобы как-то помочь, надо было по меньшей мере находиться рядом.
Он решительно привстал, завернулся в рогожку и, испросив дозволения у Гаврилы, прилёг на лавку поближе к печке и к Корчину.
Ты чего это? Зябко? озабоченно спросил Гаврила. Эх, что ж мне с вами делать-то, а?.. Чудинов-то, тот вообще другой день в сознание не приходит, понизив голос, добавил денщик.
Андрей кивнул. Увы, спасти и Корчмина и Чудинова возможности, скорее всего, не было. Если бы всё это целиком зависело от него! Однако он хорошо запомнил слова Гинтаре, сказанные грустно, но твёрдо: «Сила изумруда велика, но не бесконечна».
Андрей дождался, пока Гаврила, утомлённый заботой о своём барине, задремал, сидя у стенки на табурете, уронив голову на грудь. Андрей встал, поправил огонь в печке и снова улёгся. На столе слабо мерцала свеча, кашлял Корчмин, что-то бормотал в бреду прапорщик Чудинов
Потом инженер повернулся на бок и, слава Богу, затих.
Он снова собрался с силами и постарался сосредоточиться как можно лучше. Тогда, с Ядвигой, Андрюс приказал перстню дать больше изумрудных искр и обжёг ей ладонь. А вот сейчас, предположим, как раз надо увеличить силу изумруда насколько возможно Для удобства Андрей снова надел перстень, протянул руку в сторону Корчмина С его пальцев широким потоком хлынули зелёные искры.
Андрей дышал потихоньку, боясь отвлечься и потерять контроль над собойи изумрудом. Если бы взять Корчмина за руку, наверное, было бы легче, но тогда инженер может проснуться. И как он объяснит ему свои манипуляции?
Нет, признаваться в колдовстве даже Корчмину может быть слишком опасно. Андрей вдруг подумал, что ему и вообще пока везло применять свои способности незаметно, но когда-нибудь удача может закончиться.
Корчмин перевернулся на спину и глубоко, прерывисто вздохнул. Андрей отдёрнул руку, ожидая, что больной сейчас раскашляется и проснётся И не дождался! Корчмин продолжал крепко спать, дыша спокойно и ровно. Да и лихорадочный румянец покинул его ввалившиеся щёки.
Не веря себе, Андрей растолкал Гаврилу.
Взгляни-ка! Его милости лучше, кажется?
Гаврила вскочил, спросонья едва не опрокинул табурет, наклонился над Корчминым.
И правда, слава тебе, Иисусе! Как это я уснул-то?! Вот спасибо тебе, Андрюха, что сидел с ним Лекарь-то этот где, чёрт бы его побрал?..
Тише, Гаврила, разбудишь всех!
Хорошо-хорошо, да и ляд с ним, с лекарем! зашептал денщик. Господи, вот счастье-то! И лихорадка прошла Ты ложись, Андрюха, отдыхай пока. Ты сам-то как?
Только Андрей хотел ответить, что всё хорошо, как вдруг висок его точно пронзила раскалённая игла, а перед глазами вспыхнули разноцветные огоньки
Он чувствовал, как кто-то уложил его на койку. Чудинов всё разговаривал в бреду, его бормотание стало казаться громким, назойливым, било и било по голове, будто пудовым молотом. «Ты подожди, Чудинов, я посплю немного, а завтра и тобой займусь», из последних сил подумал Андрей.