Будешь знать, как тайному советнику зубы показывать, дворняга! Ишь, смельчак выискался! Об Шафирова и не такие спотыкались! приговаривал тот, что бил его по щекам.
Понятно: это были вовсе не разбойнички, что промышляли по ночам, это мстительный дипломат, протрезвев, велел проучить дерзкого выскочку-мастера. На Меншикова-то руки коротки. Андрей силился разглядеть лица своих противников, да что толку: не жаловаться же на них государю?! Вырваться, достать шпагу сил не было. Андрюс мог бы приказать перстню ослепить их, обжечь лица, а то и вовсе нанести сильные ожоги; но он давно поклялся себе не применять магию изумруда против обычных людей. А чтобы вызвать лишь лёгкую вспышку и просто спугнуть, он был слишком утомлён, не мог сосредоточиться, перед глазами всё плыло от следовавших один за другим ударов
Эко, смотри, какой камень-то, а? вдруг проговорил кто-то из его мучителей. Вот красотища!
Сквозь алый туман Андрей увидел, как дюжий мужик поднёс к глазам его руку и рассматривает перстень.
Эй, не трожь! окликнул другой. Нам велено проучить только, а убивать-грабить ни-ни А то нас же потом
Да ништо нам, он без памяти! Очухается, и не вспомнит ничего!
Недруг уже нетерпеливо пытался сдёрнуть с его пальца перстеньтщетно, тот сидел крепко и не поддавался.
Да отсечь палец, и всёчай, ножик-то с собой?
Андрей притаил дыхание, понимая, что зря обещал себе не направлять силу перстня против человека. Вот и вынудили, сейчас придётся
В нескольких шагах от него прозвучал пистолетный выстрел; один из разбойников ахнул и согнулся, хватаясь за окровавленное колено Другой выругалсяна него налетели из-за угла; шпага в чьих-то руках мелькала столь быстро и умело, что ранила врага в плечо весьма скоро. Помянув чёрта, двое оставшихся кинулись наутёк, волоча с собой того, кому прострелили ногу. Последний, с оцарапанным плечом, заковылял вслед за ними
Андрей с трудом приподнял голову: вероятно, спасители не бросят его тут, избитого и обессиленного.
Эй, ты живой? услышал он знакомый голос. Эх, как они тебя Насолил кому?
Иван! еле выговорил Андрюс. Ну вот, видишь Уж скоро я тебе буду должен. Второй раз спасаешь.
Да я что же К тебе шёл, попрощаться перед отъездом, а тут такое, отвечал Ольшанский, помогая ему подняться.
П-почему прощаться? пробормотал Андрей. Если твой корабль в доке стоит?.. Или на другой перевели?
Ну да Перевели, неопределённо отвечал Ивашка. А кто напал-то на тебя, знаешь хоть?
Знаю.
Он постоял немного, опираясь на плечо Ивананоги стали подламываться. Всё тело болело, больно было даже вздохнуть, глаза заплыли, разбитые губы невыносимо жгло.
Пойду, позову твоего денщика, хоть вместе до дому донесём, Ольшанский как всегда не задавал лишних вопросов, а вместо этого бегом направился в сторону дома Андрюса.
* * *
К вечеру того же дня погода разошлась не на шутку: начался не то что дождьливень. Потоки воды обрушились на притихший город, превратив землю в грязь, а брёвна мостовой представляли нешуточную опасность: они сделались до того скользкими, что по ним мудрено было пройти, не переломав ног.
Хозяин «Аустерии», той, что находилась недалеко от рыночной площади, почтительно проводил важного гостя в давно облюбованную им комнату. Гость платил за приватность более чем щедро, а хозяин давно уж догадался, что тот тайком от всех, а особенно от законной супруги, встречается там с некоей дамою. Что же, это дело такое, болтать языком никому не выгодно. Трактирщик даже и имени его не знал и вызнавать не пытался.
Ну, ступай. Вот тебе за беспокойство, важный человек сунул хозяину в руку серебряную монету. Да свечу потуши, как выходить будешь.
Это показалось трактирщику уже лишним: правда, в общей зале сидело несколько человек, а здесь, где располагались комнаты для приватных встреч, никого нынче не было. Но, как видно, для гостя являлось чрезвычайно важным сохранить сегодняшнее пребывание в тайне.
Хозяин поклонился, задул свечу, вышел и через неприметную дверцу юркнул к себе на кухню. Когда тайная возлюбленная щедрого гостя появится, она постучит в окно и тот отворит ей сам.
* * *
Она появилась даже раньше, чем договаривались: запыхавшаяся, с влажными от проливного дождя волосами. Он осторожно снял с неё насквозь промокший плащ. В маленькой комнатке стояла почти кромешная тьма, слабый свет отбрасывал лишь «голландский» фонарь перед входом в «Аустерию».
Я зажгу свечу, первым нарушил он молчание. Я хочу видеть вас Хотя бы в этой полутьме. Вы не представляете, дражайшая Анзельма, каких усилий мне стоило пребывать на этой чёртовой ассамблее и ни разу на вас не взглянуть!
Он достал огниво и высек искру, а когда вспыхнул трутуспел заметить на её губах насмешливую высокомерную улыбку, которую тут же сменила привычная приветливость.
Вместо этих скучных комплиментов расскажите лучше, милый друг, удалось ли ваше задуманное действо?
Он поставил подсвечник на стол и задёрнул занавеску поплотнее.
Удалось Вернее, почти удалось! Всё прошло бы как нельзя лучше, если бы снова не вмешался этот проклятый мастер! Он испортил мне весь сюрприз! О, вы не представляете, что это былонастоящий театр, трагедия! У меня получилось то, на что я и не рассчитывал
Высокий человек взволнованно прошёлся по комнате, и, когда слабый огонёк свечи освещал его лицо, она видела на нём настоящий экстаз.
Увы, не могу оценить великолепие этого вашего «театра», ибо не способна видеть ваши создания. Но если, как вы сказали
Он схватил её ладонь и сжал:
А я могу сделать так, что вы узрите их собственными очами! Хотите, призову их прямо сейчас? Тогда у вас не будет повода обзывать меня шарлатаном и сомневаться в моих возможностях! Я докажу вам!
Женщина вырвала у него свою руку. Даже ей, побывавшей во многих передрягах и обладавшей крепкими нервами, сделалось не по себе. Этот человек, ходящий кругами по комнате, напоминал тигра в клеткеего стоило опасаться каждый миг: неизвестно ведь, что придёт ему в голову. До сих пор ей удавалось с ним справляться. И он явно был в неё влюблён, хоть и пытался маскировать своё увлечение шутками и напускным цинизмом. И всё же
Не стоит, милый друг, мягко проговорила она. Не тратьте силы, я верю вам на слово. Однако, если ваша феерия прошла успешно, при чём здесь этот мастер?
С лица собеседника пропало вдохновенное выражение. Он отвёл глаза и пожал плечами.
Он сумел как-то справиться с ними С моими великолепными созданиями! Я виделне сомневаюсь, что царя хватил бы настоящий удар, если бы не вмешался этот человек! А как было задумано! Настоящий марш мёртвых, повешенных стрельцов!
Стрельцов? содрогнувшись, переспросила женщина. Почему именно их?
Он неопределённо махнул рукой.
Не забивайте этим свою хорошенькую головку, дорогая Анзельма. Скажем так, лучше всего удаётся призвать того, кто погиб совсем недавно Или жетех, чьи души не могут успокоиться за долгие годы. Вот если вы, обладая определённой силой, часто вспоминаете покойного, его призрачная сущность слышит это, и мне легко удастся приманить её в мир живых. Так вот, когда повешенные стрельцы долго не выходят у кого-то из головы, моя задача значительно облегчается. Остаётся, образно говоря, лишь пальцами щёлкнуть!
Анзельму передёрнуло от ужаса. Когда он говорил об этом так, с лёгкостью и азартом Впрочем, отступать теперь не время, когда у них почти получилось!
Но если вам мешает только этот человек, этот мастер, неужели вы не понимаете, что его надо устранить?! Разумеется так, чтобы на нас не пало и тени подозрения!
Уже пытался, с некоторым смущением ответил собеседник. Сегодня утром, под видом небольшой, э-э-э, мести. Ничего не вышло. Учитывая его возможности, бесполезно подсылать обычных головорезов, а явиться к нему лично я не могу, не выдав себя!
Вы же знакомы с ним? нервно спросила Анзельма.
Да, шапочно. Как и все в окружении государя; и мне, к сожалению, мало что известно о нём. О, дорогая, я вижу, что ваши прекрасные глаза заблестели: уж не собираетесь ли вы применить к этому мастеру свои собственные чары? Предупреждаю, это будет непросто, так что не советую себя компрометировать!
Женщина уловила в голосе собеседника не только насмешку, но и настоящий гнев. Стоило вести себя осторожнее: кто знает, на что он способен, если начнёт ревновать!
Ну что вы, милый друг, ласково сказала она и будто невзначай положила руку ему на плечо. Я не собираюсь делать глупости, лишь попытаюсь разузнать хоть что-то об этом человеке и помочь вам! Я не хочу оставаться в стороне, тогда как вы делаете всё возможное!
О, Анзельма! он жадно схватил её руку и прижал к губам. Когда вы так говорите, я почти готов поверить, что Хотя я убеждён: ваши ласковые речилишь притворство!.. Я просто нужен вам, как и вашему повелителю, вот и всё.
Анзельма поняла, что иного выхода нет; обычные уклончивые обещания, чего доброго, приведут его в ярость. Закрыв глаза, она позволила его дрожащим рукам сомкнуться вокруг её стана.
Не думайте так, не надо, мой милый прошептала она до того, как он прервал её слова поцелуем.
26. Ещё один день
Когда человек, что нанимал приватную комнату, с великими предосторожностями покинул, наконец, «Аустерию», несмотря на пасмурную холодную погоду, ему показалось, что ночной воздух вокруг необычайно приятен и мягок, а на улице тепло, будто в июле. Он всегда, как мог, скрывал от этой женщины собственную страсть, и вот сегодня, наконец, перестал сдерживать себя. Она больше не смеялась над ним! Она уступилане горячо и страстно, а покорно, точно тихая голубка Как непохоже это было на обычно вкрадчиво-насмешливую, строптивую, требовательную Анзельму! Впрочем, он прекрасно знал, что у неё может быть не несколько, а сотни масокне знал только, бывает ли она хоть когда-нибудь настоящей.
Человек не попытался найти извозчика: ему хотелось пройтись пешком, надышаться влажным питербурхским воздухом и подумать.
«Она теперь моя, размышлял он, отныне ей не так-то просто будет увиливать от своих обещаний, посмеиваться и сопротивляться Хотя это не та женщина, которую можно приручить вот так вот сразу. К тому же она, несомненно, догадывается о моих чувствах и будет играть на них и дальше».
Хотя он ощущал, что у него буквально выросли крылья от сегодняшней победы, однакопобеда эта весьма эфемерна. Анзельма, даже будучи его любовницей, не простит ему очередного провала. А её господин?..
Едва ему в голову пришла эта мысль, он тотчас сбился с шага. Противная дрожь пронизала тело. Он неплохо знал её господина и представил себе, что будет, если тот заподозрит их связь Тут уж надо будет распрощаться не только с грандиозными планами насчёт будущих изысканий и совершенством собственного мастерстваон и с жизнью, скорее всего, попрощается!
Но ведь Анзельме нет никакого резона делиться со своим повелителем этой деликатной темой! Она умна, осторожна и знает: тот не простит их обоихсоперника уничтожит одним пальцем, а для неверной возлюбленной, возможно, придумает что-нибудь поизощрённее «Ну ничего, напомнил он себе, я нужен и Анзельме и её повелителюбез меня им никак не разделаться с врагом. А вот что касается моего врага, надо уже что-то предпринимать, и побыстрее».
Окна его дома были ещё тёмными: светилось лишь одно из них. Он прошёл через холодные сени, несколько больших нетопленных «голландских» горниц, которые использовались для приёма важных гостей, и отворил двери в жилую часть: уютные небольшие комнаты с низкими потолками, где было тепло и пахло дымком из печи. Наверх вела лестница в кабинет и обширную библиотеку. Человек направился было туда, но остановился. Он приоткрыл неприметную дверцу под лестницей, ведущую в бывшую клеть. За дверью послышались шаги, из неё выскочил пожилой лекарь.
Что, каков? Пришёл в себя?
Точно так, очухался, ваша милость, только очень уж плох Колено совсем раздроблено, навряд ли ходить сможет, почтительно доложил лекарь.
Хозяин отстранил его и толкнул дверь. В крошечной каморке на лавке, застланной соломой, лежал раненый: с ногой, обмотанной белой тряпицей, сквозь которую проступала кровь Он был бледен, как смерть, от боли, его лицо и виски покрывали капли холодного пота, но при виде вошедшего он испуганно заморгал и, стиснув зубы, даже попытался приподняться.
Лежи, лежи, Артемий, великодушно разрешил хозяин. Ты говорить-то можешь?
Артемий кивнул. В его глазах читался явственный ужас перед человеком, что стоял рядом с ним.
Ну как жевсё сделали, что я велел?
Точно так, ваша милость, прохрипел Артемий. Напали, стало быть, на столяра вашего. Как изволили вы приказать: я ему растолковал, что это советник Шафиров мстит за ассамблею
Так. Теперь расскажи-ка мне: он от вас чем защищался? Может, заклинание, волшбу какую применил? Что делал?
Артемий, откинувшись на подушки, тяжело дышал. Этот разговор давался ему с огромным трудом, но страх перед собеседником заставлял преодолевать невыносимую боль и лихорадку.
Он Ничего он не применял, вот как есть ничего! Я, согласно вашему приказу, приложил его чувствительно аж несколько раз, а амулет ваш, что против чар предохраняет, у меня в сапоге был А он, столяр этот, так и сомлел, его и за руки держать не пришлось. Вот уж я удивился: вы, чай, предупреждали, что он какое-никакое колдовство в ход пустит. Нет, ничего не сделал.
Хозяин нахмурился, пожевал губами. Вовсе не такого он ждал от своей «разведки боем». Отчего мастер-колдун, которого точно стоило опасаться, не смог противостоять нападению обычных разбойников, не магов-чародеев? Ведь ему это, небось, раз плюнутьсправиться с этакими неумёхами! Неужели он всё это время ошибался, и этот мастерне тот, кого он ищет?! Он нетерпеливо передёрнул плечами.
Может, хоть что-то странное заметил?
Странное-то Вот разве вначале, когда я его бить принялся, он всё за перстень свой хватался, точно боялся потерять. Оно понятно: изумруд там превосходный, больших денег стоит А потом я пригляделся: этот изумруд и правда непонятныйон в тумане будто огоньками вспыхивал, навроде сигналы какие-то подавал Я, значит, решил, как вы велели, ежели странное что: изумруд снять да вам принести. А он, проклятый, не даётся никак, хоть палец отрезай. А тут из переулка шум, в меня из пистолета выпалили, да ещё на ребят моих напали
Дальше всё знаю, досадливо перебил хозяин.
Изумруд! Он понятия не имел, каково было его действие, но, если тут и правда что-то крылось? Должно же быть хоть какое-то объяснение колдовской силе обычного, безродного столяра?
Артемий с беспокойством всматривался в лицо хозяина, боясь уловить в нём признаки недовольства или гнева. Но тот, к его удивлению, сочувственно улыбнулся ему и помог улечься поудобнее.
Ты отдыхай пока, Артемий. Вот, возьмиесли боль спать не даст, глотни моего снадобья. Скоро всё пройдёт.
Он поставил небольшой хрустальный флакончик на пол, рядом с раненым, и покинул комнату. Лекарю, что ожидал за дверью, хозяин разрешил пойти на кухню и перекусить, пока утомлённый пациент почивает.
* * *
Некоторое время Артемий лежал неподвижно, уставившись на дверь, и не верил себе. Неужто обошлось?! Ведь он, по сути, не выполнил поручения! Он знал, что хозяин суров, наказывает и за куда меньшие промахи!
Артемий полежал ещё немного, но боль в простреленном колене была настолько сильнойона накатывала волнами и не желала отпускать Что бы ему не дали, его хозяин попусту болтать не будет, зелье наверняка сильное.
Он вынул пробку из флакона и отпил пару глотков: микстура показалась очень приятной на вкус, напоминала ягодный взвар, только немного с горчинкой
Артемий лежал с закрытыми глазами и ждал, пока боль начнёт утихать; поэтому он не заметил, как над флаконом, который он забыл заткнуть пробкой, начал курить лёгкий дымок. Дым этот становился сильнее, плотнее, обретал форму: вот уже он напоминал некое человекообразное, хотя и призрачное существо. Оно всё больше обретало ясные черты, становилось похожим на обыкновенного паренька в крестьянской поддёве и лаптях; прошлый год Артемий, по приказу господина, нанял его на работу в их господском доме, но пробыл он там недолго. Один Артемий знал, куда делся мальчишка: он сам завёл его в комнатушку без окон, рядом с кабинетом хозяина, и умертвил быстро, бесшумно и хладнокровно. Ибо господину срочно нужен был некто, погибший ненатуральной смертью, а сам он руки пачкать не желал