Тем временем стрельцы окружают Андрея, скрывая от взглядов присутствующих; тяжёлые алебарды взмывают в их руках Острые лезвия вонзаются ему в плечи, грудь, живот Он хрипит, давится крикоми понимает, что никто ему не поможет. Вероятно, настали последние мгновения его жизни! Кто же позаботится об Иеве и отце, когда его не станет?! Андрей хрипит громче, бьётся: ему кажется, что на его теле уже не осталось даже клочка целой кожи Он подносит руку к глазамладонь в крови Похоже, всё
Бредит. Опять повязку сбил, вздыхает над ним лекарь.
Государь вскакивает с места, приподнимает голову Андрея, внимательно вглядывается ему в глаза.
Что?! Что ты видишь? Ответь же, ну?
«Это они! силится сказать Андрей. Уезжайте, ваше величество, бегите из Питербурха. Я больше не в силах защитить ни вас, ни город!»
Однако эти существа не трогают царя, даже не обращают на него внимания. Сейчас им не до Петра Алексеевича: они пришли расквитаться с Андреем, пока он полностью обессилен. Они хотят отомстить за своего сына Ивашку.
Андрей хочет закричать, предостеречь государя, покуда ещё не поздно, но вместо крика получается лишь беззвучный шёпот Он корчится от боли, каждую минуту ожидая, что очередной удар алебарды может стать смертельным Даже странно, как это он ещё жив. Может быть, магия изумруда как-то защищает его?
Государь резко встаёт, отдаёт какие-то приказания лекарю, но не уходит, остаётся рядом с Андреем.
Держись, Андрюха, ты мне нынче жизнь спас. Сколько раз я тебе уже обязан? Держись, говорю, очнёшьсячто хочешь проси! Ты нужен мне И Питербурху.
Андрей слышит этот голос, глухо, точно сквозь пуховую подушку. Призрачных существ становится всё больше, они топчут его своими коваными сапогами, затаптывают, погребая под собой, всё глубже и глубже Ему кажется, что рёбра и грудная клетка уже раздавлены в пыльвпрочем, его тело настолько оледенело от этих ледяных прикосновений, что он почти не ощущает болитолько холод. Холод и вьюгу, колючую снежную крупу
Внезапно рядом раздаётся резкий удар, потом ещё и ещёсловно кто-то бьёт по ледяным теламсильно и уверенно Мёртвые отшатываются, отступают, пятятся Андрей слышит угрожающее шипение, ворчание, из темноты блестят два ярко-изумрудных глаза, да огромные стальные когти Тихон? Только почему он такой большой? Однако холод отступает. Согревающееся тело вновь начинает терзать боль, но Андрей почти радуется ей: значит, он жив! И тут его ноздрей касается знакомый запахсладкий, медовый, напомнивший о блаженстве и счастье Гинтаре?! Она где-то здесь, рядом?
Андрей с усилием приподнимается; верный друг Тихон, подняв хвост трубой, с мелодичным урчанием запрыгивает к нему на колени.
Спасибо тебе, говорит Андрей, почёсывая кота за ухом, не бойся, мне лучше.
Изумруд мерцает энергично и яркоот него по венам растекается бодрящее тепло; кажется, будто раны, нанесённые стрельцами, заживают на глазах. Андрей уже может встать и выпрямиться.
* * *
Вокруг стояли неподвижные, застывшие в инее кусты и деревья, однако даже этот иней и снег под ногами не были холодны. Они казались ненастоящими, как будто были сделаны из бумаги. Андрюс совсем не ощущал холода, не слышал ветра, шелеста, птичьих голосов. Мертвенная тишина давила на сердце; Тихон тоже осматривался с подозрением и негромко ворчал.
Мало-помалу место стало выглядеть знакомым Да ведь это тот же путь, которым они шли, когда выбрались из зачарованной чащи, где жила Гинтаре! Андрею стало даже казаться, что он узнаёт поломанные им самим ветви. Неужели тут всё осталось как прежде, и никто больше не ходил этим путём? Хотяпочему бы и нет? Насколько ему было известно, с тех пор как он, Андрюс, покинул таинственную чащу, туда больше не ступала нога никого из людей. А сама Гинтаре всегда выбирала другую дорогу, отправляясь во Внешний лес.
* * *
Он не помнил, как оказался здесь, среди деревьев. После той злосчастной дуэли, когда он убил своего единственного друга, которого мечтал спасти, его, кажется, отвезли домой, пытались лечить С этого момента происходящее терялось в тумане. Видимо, его преследовали кошмары Или то была явь?
Он же видел, будто наяву, повешенных стрельцов, чувствовал их: они кололи его, рубили своими призрачными алебардами, мстили за погибшего Ивашку. Андрей пытался сопротивляться, но сил не было, всё забрал поединок и неудавшееся воскрешение. Гинтаре права: если ты сам вонзил шпагу прямо в сердце друганикакое волшебство его больше не оживит.
И тогда Андрей, в который уже раз, подумал, насколько дар ведьмы для него бесполезен: он не смог спасти никого из самых близких и дорогих. Катарина, Ядвига, мать, Иван Все они умерли, никому он так и не помог.
Кто же у него остался, кроме тех, кому он служит по велению долга и клятве чести? Только Тихон, да ещё сестра с отцом. И Гинтаре, которую он мучает своими редкими появлениями, вечными разлуками, невозможностью обрести счастье
Тик-тик Что-то внутри него непрерывно отстукивало каждый шаг, будто настенные часы, привезённые государем из чужих земель. Сколько же они не виделись с Гинтаре? Полгода? Год? Или гораздо дольше?
Да нет же, нынче поздняя осень, а за прошедший год ему удалось побывать в чудесном лесу только разв апреле, когда уже весело звенели ручьи, громко щебетали птицы, а под ногами, на освобождённой от снежного покрова земле прорастали вовсю подснежникибелые, свежие, радостные И Гинтаре, с венком подснежников на солнечно-рыжих волосах, протягивала к нему руки и смеялась
Андрей остановился, опёрся спиной о берёзовый ствол. Рана в боку всё ещё беспокоила, мешала идти, не давала вздохнуть глубоко: ему то и дело приходилось замедлять шаг и отдыхать. Он не видал диво лесное несколько месяцев, а отчего-то сейчас ему казалось, что прошло несколько лет.
Он вдруг ощутил безумную тоску по ней, по её золотисто-рыжим волосам, по янтарным глазам и певучему голосу Будто бы целая жизнь прошла без Гинтаре, словно он уже состарился, так и не ощутив более её объятий, не коснувшись горячих губ! «Сколько я с нею не виделся?»вновь пришла в голову неотвязная мысль.
Не обращая внимание на боль в боку, он почти побежал вперёд, тяжело продираясь сквозь плотное переплетение ветвей. Если той осенью, когда он уходил из владений дива лесного, чаща, казалось, не желала отпустить его, то теперь будто бы наоборот: ему не позволяли вернуться. Колючий кустарник цеплялся за ноги, кочки подставляли подножки, ветки хлестали по лицу, норовили расцарапать, выколоть глаза. И эта мертвенная неподвижность, и тишина Отчего же так?
Тихон резко остановился, повёл носом туда-сюда, шевельнул ушами. И дальше не пошёл, более тогопопытался преградить путь хозяину.
Ты чего это? удивился Андрей. Какая тут может быть опасность?
Тихон нетерпеливо кружил вокруг Андрюса, стараясь заставить его повернуть обратно. Андрей хоть и доверял его чутью, сейчас он не понял поведения друга. Здесь-то их точно помнят и знают, никто обижать не станет. Даже если Агне-ведьма там, с Гинтареничего она Андрею не сделает: после того неудачного нападения на берегу озера, Агне проходила мимо него молча, опустив глаза, не бранилась, как раньше, враждебности не выказывала. Видно, смирилась с выбором дочери.
Ну что? спросил Андрей. Дальше-то пойдём?
Но Тихон отступил, одним махом вскарабкался на берёзу, что стояла рядом, уселся поудобнее на широкой ветке. Даже голову отвернулне пойду, мол, и слушать ничего не хочу.
Ну, как знаешь, досадливо молвил Андрюс. Жди здесь, а я уж слишком соскучился, не уйду, не повидавшись. Помнишь ведь, как давно не встречались с ней.
Кот глянул ему прямо в глаза, остро и пронзительно. Шагая дальше, Андрей мог лишь удивляться: Тихон с первой встречи обожал Гинтаре, чувствовал себя в её мире как дома Что же случилось? Неужели с дивом лесным произошло какое-то несчастье?!
Он снова побежал; постепенно становилось светлее, хотя свет этот был не солнечный и не лунный Значит, уже близко! Знакомое тепло и аромат цветов уже потихоньку струились вокруг него, возвращая силы, исцеляя, принося радость. Или это было иллюзией? Ведь он ещё не достиг заколдованного места! Но так или иначе, Андрей почти перестал чувствовать рану.
Вот и граница Внешнего леса с зачарованной чащей. Несколько раз они с Тихоном переходили её сами, если Гинтаре не встречала их извне.
Если бы случайный путник, нечаянно забредший сюда, попытался бы пройти через границу с чащейу него ничего бы не вышло. Андрюс предполагал, что туда впускают только тех, кто появился не случайно. На мгновение он задумался: а если бы он оказался далеко-далеко, за морем, в чужих земляхсмог бы он оттуда попасть в самое сердце заколдованной чащи, где живёт диво лесное?
Стена кустов и деревьев, казавшаяся сплошной, в этом месте слегка переливалась и пульсировала. Андрей повёл рукой: мягкий свет изумруда озарил переплетённые ветвите дрогнули и расступились, освобождая проход. Но и это было ещё не всё: как только Андрей сделал шаг, его точно подхватило невидимое течение и понесло, а вокруг сомкнулась густая тьма, которую не мог рассеять даже изумруд. Так было всегда: ему, как человеку, не дано было видеть собственными глазами переход в другой, колдовской мир.
Движение прекратилось, темнота мгновенно рассеялась, разлетеласьбудто неведомый великан дунул на неё как на свечу. Громко, торжественно запели птицы, заструился нежный свет из чашечек бесчисленных цветов; здесь всё оставалось как всегда. Хотя сегодняшний день был даже более радостным, чем обычноинтересно, отчего так? И где же Гинтаре? Она всегда наперёд знала о его приближении и встречала первой.
Андрей спохватилсяведь чудесной свирели он нынче при себе не имел, значит, возлюбленная могла не услышать его появления. Он попробовал припомнить, как всё-таки очутился в лесу; но не смог, ведь последнее, что он виделкомната в доме царя, сам государь, лекарь, мёртвые стрельцы, Тихонказалось наполовину бредом
Да и неважно! Сейчас он встретится с Гинтаре, прижмёт её к груди, забудет, наконец, обо всём на свете! Остальные вопросы подождут. Дрожа от нетерпения, Андрей кинулся вперёд по хорошо знакомой тропе, к озеру, на берегу которого стоял бревенчатый домик И буквально споткнулся взглядом о незнакомого молодого парня в длинной белой рубахе, что стоял под самым окном.
Паренёк показался Андрюсу совсем юным. Он был невысок, тонок, с длинными рыжеватыми волосами и очень белой кожей, будто её никогда не касались лучи солнца, а глаза его напоминали цветом озёрную водусветлые, прозрачно-зелёные. Худое бледное лицо, узкие губы, тонкий нос с горбинкой. Парень стоял неподвижно, глядел прямо перед собой, что-то беззвучно шептал и казался ни жив ни мёртв. Всё это Андрей отмечал машинально, не понимая пока, кто перед ним и что происходит.
Он уже собирался подойти и заговорить, как из домика появилась Агне. Ведьма выглядела не просто довольнойона светилась от счастья. Никогда ещё Андрей не видел её такой.
Ну вот, слава Царю лесному и Матери-земле! воскликнула она. Всё благополучно. Ну иди, взгляни хоть на сына-то, остолбенел, чай, от радости?
Паренёк взглянул на Агне распахнутыми прозрачными глазами, ничего не сказал, мгновение помедлил и кинулся в домик. Оттуда не донеслось ни звука.
Выражение лица Агне-ведьмы приняло столь знакомое Андрюсу брюзгливо-презрительное выражение.
Вот ещё выискался, как бы ни один хуже другого! заворчала она себе под нос. Эх, видел бы вас таких-то царь мой покойныйна порог бы не пустил! Ну, хоть этот не совсем пустым местом оказался, а молчит да смотриттак и пусть его
Продолжая бурчать, Агне направилась было обратно в домикв этот миг Андрей подошёл к ней. Однако, к его удивлению, ведьма глянула сквозь неготочно он был невидимым. Она повертела головой, понюхала воздух, пробормотала: «мерещится чёрт-те знает что», и отворила низенькую дверь. Андрей успел разглядеть свою красавицу Гинтаре, лежащую на широком ложе, устланном свежей травой. Гинтаре держала у груди крошечного младенца, а давешний рыжеволосый паренёк на коленях стоял рядом с ложем и благоговейно смотрел на женщину и дитя.
Ну, налюбовался? резким голосом вопросила Агне. Ступай теперьей отдыхать нужно. Ступай-ступай, нечего тут Ну что застыл, будто придорожный крест?
Матушка Гинтаре поморщилась. Зачем вы так?.. Ты иди, Залтис, глянь, как там народец болотный да трясинный поживает, а то я теперь не скоро смогу.
Залтис! Так царя лесного звали, родного отца Гинтаре Андрюс просто стоял и слушалон пока не понимал, чувствует ли что-нибудь. Казалось, его разум и эмоции блуждают где-то в тумане, отдельно от него. Вот только ладони почему-то заледенели, несмотря на тёплый, ласковый воздух.
Залтис склонился перед Гинтаре, сделал движение, словно хотел её поцеловать, но не посмелотступил, приложился губами к вышитому подолу её рубашки, по-прежнему ничего не говоря. Когда он покинул домик, на лице дива лесного явственно проступило облегчение, а Агне глумливо хихикнула. Она зашарила было по своим мешочкам да коробам, но услышала всхлипывания и обернулась к дочери.
Да ты что ревёшь-то, глупая? Радоваться надо, выполнили мы наконец завет отца твоего покойного! Вот о чём надо думать, вот что главное! Твой сынок наш род царский продолжит, а этот Да и гони ты его от себя, коли уж так не мил! Он своё дело сделал!
Гинтаре заплакала ещё горше, так что Агне перестала цинично ухмыляться. Она подбежала к ложу, торопливо забрала ребёнка, уложила дочь на подушку, подала ей какое-то питьё.
Ну будет, будет, милая, это я так, не обижайся! Уж как я счастлива нынче, и сказать нельзя! А ты не смей печалиться, молоко пропадёт: не коза же малютку твоего кормить станет!
Да, матушка, хорошо. Только Залтиса хоть и ужасно жаль, а не могу я так больше Я вот пойду, скажу, чтобы он
Тише, тише Куда пойдёшь, нельзя тебе вставать! Потом скажешь. Да он и сам, верно, понимает всё. Он хоть и человека и среди своих чужаком былнемой, с лесом да зверями разговаривал, чисто блаженный! Да ещё и зовут как отца твоего! Вот он нам, видишь, и пригодился. Ну а любить его, малохольного, никто и не заставляет, захочешьполучше найдёшь! Ну, что рыдаешь-то опять? Или того, голубоглазого своего снова вспомнила?
Гинтаре подняла голову и с тоской взглянула на мать.
Я его и не забывала тихо произнесла она.
Про Андрюсадаже думать не смей! отрезала Агне. От него, кроме горя, ничего тебе нет! Столько лет его ждала, на других глядеть не могла, а он, вишь, любимец царя человеческого, забыл и тебя, и откуда он дар свой получил. Всё забыл, а изумруд, небось, использовать не стесняется! Свинья неблагодарная, вот он кто!
Не говорите так, матушка! простонала Гинтаре. Не верю, чтобы Андрюс забыл Он меня любит!
Любит, говоришь? с издёвкой переспросила Агне. А сколько уж лет ждёшь его, не сосчитала? Вот где он сейчас, где?! Может, и женился давно
«Я здесь! Гинтаре, любимая, прости! Я не забыл тебя!»закричал Андрюс, но отчего-то не услышал своего голоса. Он стремительно сделал шаг вперёд: он хотел упасть перед Гинтаре на колени, сказать, что думал о ней каждый день И почему Агне говорит про много лет, ведь они виделись не далее, как нынешней весной?..
Но обе они отчего-то не видели Андрюса, не слышали его голоса. Как же так, ведь он здесь, перед своим дивом лесным?.. Гинтаре сейчас казалась ему ещё краше, чем преждеона уж не смотрелась юной девой, а превратилась в роскошную женщину. И этот крошечный младенец у неё на руках не мог быть сыном безмолвного бледного Залтиса, Агне всё лжёт! Это его сын, Андрюса!
Оказывается, Андрей выкрикивал всё это вслух, но Гинтаре и Агне по-прежнему не слышали; они продолжали беседовать, только их голоса становились всё тише, да и самих их будто заволакивали клубы тумана
Он пытался пробиться к ним, снова увидеть лицо Гинтаре, но тщетно, темнота и тишинасовсем как во время перехода из Внешнего лесанакрыли его с головой. Зачарованная чаща исчезла вместе с озером, бревенчатым домиком, ароматом цветов Казалось, его просто-напросто выбросило вон из обиталища дива лесного
Андрюс рассвирепел. Небось, опять козни Агне-ведьмы! Она же ненавидит его, недаром она запрещала дочери даже думать о первой любви Он решил, что не поддастся; прежде всего надо разогнать окружающую тьму, увидеть ещё раз Гинтаре, заговорить, наконец, с ней
Изумрудная вспышка сорвалась с перстня, взлетела вверхно вместо того, чтобы осветить его путь, рассыпалась на мелкие искры. Андрей хотел уже приказать изумруду повторить, как вдруг заметил странное: разлетевшиеся было искры собрались в огромный сверкающий шар. Повисев мгновение в воздухе, шар направился прямо к нему