Андрей слушал внимательно. Казалось бы, Миллер говорил искренне, и всё же
Так какой вам-то прок от долгих лет жизни моего кота?
Вы спросили, зачем вы мнея ответил. К моим знаниям и умениям прибавится ваша живительная самобытная энергия. Это удлинит и мою жизнь, позволит совершить ещё многое. Это будет подпитывать меня, а с вас ничего не убудет. Взамен же я дам вам куда больше.
Андрей встал и прошёлся по полянке. Зима в этом году задерживаласьноябрь, а никаких заморозков, никакого инея по утрам. Миллер с нетерпением наблюдал за ним.
А что вы мне можете дать? спросил Андрей. То наставничество, о котором вы говорили? Какая в нём нужда? Ведь я давно не отрок.
Даниэль Васильевич рассмеялся, искренне, но как-то невесело.
Господин Петров, если бы вы хоть одним глазом видели что-то кроме глухого угла, в котором родились, или этой варварской страны, где совершенно невозможно жить мыслящему передовому человеку! Вы ведь ничего не знаете ни о жизни, ни о мире, ни даже о собственных способностях! Для этого нужно ехать в Европу, увидеть Францию, Англию, Новый Свет!.. Я показал бы вам другие земли, страны и города, других людей, другую жизнь! Под моим руководством вы бы читали, учились, узнавали новое! Вы бы изучили множество языков, историю древнюю и новую, философию, арифметику, музыку, литературу И, конечно же, искусство магии! Вы сможете достичь совершенства, но только не здесь, не в этом недостроенном грязном городишке! И не в одиночку, ибо сейчас вы и понятия не имеете, с чего начинать.
Слова Миллера имели над ним власть: сам того не желая, Андрей с волнением представлял себе весь этот огромный, интересный мир, который до сих пор был для него закрыт. Пётр Алексеевич кое-что рассказывал о своих путешествиях; да, он говорил, что там, в Европе, и правда совсем другая жизнь. Но только государь хотел устроить подобное здесь, на родной земле, а Миллер, наоборот, предлагал всё бросить
Даниэль Васильевич зорко наблюдал за ним, ничем не выдавая своих чувств.
Господин Миллер, сказал Андрей. На что мне будут нужны все эти знания и возможности, о которых вы говорите, если они никому на свете не пойдут на пользу? Кроме вас, разумеется, он не смог удержаться от насмешки.
Так вы и примените их на пользу людям, нетерпеливо ответил Миллер. Ведь я же не стану нарочно удерживать вас рядом с собой. Того времени, что я употреблю на ваше обучение, мне хватит, чтобы получить от вас хм-м, ту жизненную силу, что мне необходима. Возвращайтесь, если угодно, в эту прок то есть, несчастную страну и служите на её благо сколько хотите.
Андрей помолчал, раздумывая. При том, что он не ждал от собеседника ничего хорошего, слова Миллера звучали убедительно. И соблазнительно, да ещё как! Он до сих пор с грустью осознавал, что Ядвига была совершенно права, когда говорила о необходимости учения. Но сестра надеялась, что Андрей станет зарабатывать хорошие деньги, Миллер же Тут Андрею пришло в голову ещё кое-что.
Скажите, Даниэль Васильевич, а кто же будет нас кормить в то время, пока мы изучаем науки? Потому, что тогда я ведь лишусь жалованья, которое получаю от его величества. И мне, в свою очередь, надо кормить больного отца и сестру. Или вы так богаты, что можно ни о чём не беспокоиться?
Миллер неопределённо дёрнул плечом и испытующе взглянул на Андрея.
Я не богат. Я живу своим трудомно за моё искусство хорошо платят. Поверьте, если надо, я смогу прокормить вашу семью, да и вы ни в чём не будете нуждаться. Так что, вы согласны?! Смотрите, уже наступил день. Или хотите ещё подумать? Да, кстати, он обезоруживающе улыбнулся, ваш друг Тихон всегда будет с нами, это несомненно. Я не настолько низок, чтобы разлучить вас с единственным близким существом: других-то не имеется?
Единственным! Сердце Андрея отчаянно заныломысли о Гинтаре снова всколыхнулись, тревожа незажившую рану. Хоть бы разок ещё увидеть диво лесное, хоть краешком глаза Ему стало почти физически больно: ведь они сейчас в лесу, и она, дочь царя лесного, если бы захотела, могла бы хоть теперь предстать перед ним! Осень тёплая, до снега, похоже, далеко. Ему ничего не надо больше от неётолько взглянуть напоследок!
Андрей почувствовал, как слёзы обожгли глаза, и устыдился. Сколько же можно страдать от жалости к себе?! Наверное, Миллер прав: действительно стоит уехать, бросить это всёни единого мига он не был по-настоящему счастлив здесь! Разве ему хотя бы иногда жилось весело и радостно, как прочим сверстникам?
Ужасно захотелось ответить Даниэлю Васильевичу согласием. Ведь он ещё так молод, а худого видел куда больше, чем хорошего Уехать, забыть, начать новую жизнь! Будущее вдруг засверкало перед Андреем новыми красками. Он неуверенно улыбнулся.
Значит, согласны? собеседник стоял перед ним, откинув голову, смотрел остро, пристально. Только, учтите, Андрей Иванович, если мы с вами заодноа ведь мы теперь заодно, верно? он ободряюще подмигнул и ожидал ответа.
Стало быть, заодно, осторожно кивнул Андрей.
Так вот. Понимая вашу юную горячность и наивность, я вас попрошувсего лишь попрошу! не вмешиваться в некоторые мои личные дела. Для вашего же спокойствия.
Неужели он думает, что Андрея это интересует?
Что мне до ваших личных дел! Чай, не в святой обители живупри дворе много чего видеть пришлось, так что любые ваши привычки, Даниэль Васильевич, меня не поразят. Да слышал, что и в Европе обхождение бывает весьма свободное.
Миллер криво усмехнулся.
Я имел в виду не только это. По части амурных дел мы друг друга уж никак не стесним. А насчёт Европы вы правы, там на любой вкус найдётся. Я же говорю о другом: чтобы осуществить наше, теперь уже общее намерение, мне нужны деньги. И чтобы их получить, я должен довести до конца ту работу, что приказано сделать. Если не выполню приказане будет и награды.
Андрей уже направлялся к своей лошади, но что-то в голосе Миллера заставило его остановиться.
Какой приказ? спросил он. И от кого?
Ну вот. Только мы договорились Андрей Иванович, памятуя наше с вами невольное противостояние и то, как вы с честью сопротивлялись мне, не буду скрывать: приказ тот самый, касающийся вашего государя. Я должен довести дело до конца, Миллер остановился, едва не споткнувшись. В воздухе мгновенно вспыхнуло и зависло прямо перед его лицом нечто, напоминающее шаровую молнию. Андрей Иванович, ну право, не стоит! Я уж думал, мы с вами
Вы думали неправильно, отчеканил Андрей. О чём бы мы ни договорились, я дал его величеству клятву, что буду его защищать.
Миллер развернулся так, чтобы видеть и Андрея, и своего коня, который стоял неподалёку, и что-то ещё, а что именно, Андрей пока не понял.
Господин Петров, вы вроде бы разумный человек. Вы хотите, чтобы я отказался от своих намерений?
Если мы заодновы откажетесь от них, господин Миллер. Если же мы опять враги
О нет, подождите! Миллер снова бросил взгляд куда-то в чащу леса, но Андрей не рискнул оборачиваться. Подумайте, Андрей Иванович, чем этот ваш государь лучше остальных, что вы его защищаете? Он чтосвятой?! Да полно, вы же сами знаете, какие безобразия и бесчинства творятся на этих проклятых ассамблеях по его воле! А его жестокость, его дикие поступки! Казни и пытки, насилиев Европе его зовут не иначе, как варваром! А то, что половина страны по его милости бежит в леса, лишь бы не забрали в войско?..
Андрей слушал всё это, кусая губы. Иван Ольшанский говорил то же самое, пусть и немного другими словами. И тоже был готов пожертвовать собой, лишь бы уничтожить государя. Но Иван действовал по-другому, он собирался нанести один-единственный удар, Миллер же подло и втихую изводил Петра Алексеевича своим колдовством.
Даже если так, Андрей взглянул на Миллера в упор, что вам сделал Питербурх? Прошлой ночью вы пытались устроить наводнение, разрушить город, и вам почти удалось!
Мне нет дела до Питербурха, пожал плечами Даниэль Васильевич. Но правитель, которому я служу, хотел бы вернуть то, что у него укралисвои земли. То, чего он лишился по милости вашего Петра Алексеевича.
Значит, правитель, который хотел бы вернуть свои земли! Карл, король Швеции?! Всё наконец-то стало ясно.
По-видимому, первый раз за сегодняшний день вы сказали правду, Миллер, Андрей незаметно шевельнул правой рукой: уже три «шаровые молнии», только зеленоватого оттенка, закружились вокруг его собеседника. Тот попытался отпрянуть, но разорвать их круг не осмелился. А сейчас вы сядете на моего коня, и мы отправимся назад, в город.
Подождите, Андрей Иванович! Послушайте!
Я достаточно вас слушал. Даже в какой-то миг поверил, что вы хотите мне добра.
Клянусь, я в самом деле хочу вам добра! Вы просто не понимаете, что происходит! Вы находитесь в милости у царя, видели от него только хорошеено будь вы по другую сторону баррикад, вы бы его не защищали! Вы только представьте
Мне нечего представлять, Андрей устало потёр лицо. Я дал обещание государю, что буду его защищать, сколько потребуетсяэтого достаточно, чтобы окончить наш разговор. Идёмте!
Однако Миллер не тронулся с места, что-то вроде страха первый раз мелькнуло в его лице.
Подождите! Мы ещё можем договориться!
Ступайте вперёд, Миллер!
Нет, нет Есть вещи, которые вы никак не смогли бы сделать без меня, а я могу вам помочь!
С чего вы взяли, что мне что-то от вас надо? Андрей уже терял терпение. Если вы сейчас не сядете на лошадь
Подождите! Среди ваших потерь, тех, кто уже ушёл из этой жизни, ведь есть родные, близкиекоторым вы не успели сказать последнее «прости»? Вы рассказывали о сестре, которая погибла во время грозы, а ведь были ещё и другие?! Я мог бы Мог бы сделать так, что вы встретились бы с их душами ещё раз!
Андрей побледнел: удар пришёлся в цель. Все, кого он не уберёг: Катарина, Ядвига, мать, Иван. Даже Никита, бывший друг, впавший в безумие, даже ему он не смог помочь, хотя и хотел бы. Никита так же ушёл с ненавистью в сердце, не простившись. Остальные же Андрей представил себе, как бросится на колени перед матушкой и сёстрами, вымолит у них прощение. Как скажет Ивану, что ни минуты не хотел его смерти. Может быть, после этого он обретёт желанный покой
Миллер приблизился; Андрей понимал, что глаза выдают его смятение. Проклятый колдун всё-таки сумел найти его слабое место!
Отпустите меня, Андрей, тихо сказал Миллер. Отпустите и поклянитесь не мешать. Простоне мешать. И тогда я сделаю всё, что обещал! Вы говорили, вашей матушки уже несколько лет нет в живых. Хотите увидеть её первой, поговорить с ней? Стоит вам пожелатьеё душа окажется рядом с вами!
Андрей молчал, судорожно сжимая руки. «Нет», хотел было произнести он, но не смогязык точно присох к зубам. В это время «шаровые молнии», что грозили Миллеру, сомкнувшись вокруг него плотным кругом, беззвучно вспыхнули, распались в воздухе искрами и исчезли Он так хотел согласиться на предложение Миллера, желал этого так сильно, что изумруд, оказывается, выполнил его желание!
В глазах Миллера сумасшедшей молнией сверкнуло торжество. Андрей сосредоточился было, но его мгновенного замешательства хватило, чтобы враг воспользовался данной возможностью. Скользящие по траве клубки тумана превратились в длинную, гибкую петлю, что намертво захлестнула горло Андрея Он вцепился в неё левой рукой, тщетно пытаясь разорвать, другой рукой замахал в воздухе, наудачу целя в противника магическими искрами, но, по-видимому, так ни разу и не попал. Петля сжималась всё сильнее, Андрей хрипел, из глаз его градом катились слёзы Он чувствовал, что бьёт ногами по земле, затем ощутил движениеего волокли куда-то, точно куль с мукой. Последним усилием он пытался вдохнуть. Почему бездействует изумруд?! Неужели Миллер как-то сумел справиться с ним?! Андрей не чувствовал тепло перстня, даже не был уверен, что тот всё ещё надет на его палец От недостатка воздуха сердце готово было выпрыгнуть из груди, а в голове точно грохотали кузнечные молоты.
Потом разом наступила мёртвая тишина.
35. Залтис, царь лесной
Руки Андрея были стянуты за спиной так сильно, что плечи и локти онемели. Он попытался дотянуться сознанием до изумруда, но ощутил лишь пугающую пустоту. Перстня с ним не было. Неужели Миллер смог забрать его себе? Андрей был уверен, что никто не сможет «приручить» камень вот так, запросто. Самое большее, на что мог бы рассчитывать Даниэль Васильевич, это временно «усыпить» перстень
Он попробовал пошевелить кистями рук, пальцами, однако конечности застыли, будто на морозе. Разумеется, противник связал его не обычными верёвками! В воздухе колыхались длинные нити тумана; Андрей повернул голову и разглядел сквозь туман человеческий силуэт. Миллер, вроде бы, не смотрел на него.
Тут волна страха буквально окатила Андрея с головы до ног: а если три «младших» изумруда попытались выручить хозяина и этим выдали себя, как давеча получилось с Никитой, когда их сияние буквально просвечивало сквозь его одежду? Он закрыл глаза и очень осторожно обратился к камням. Изумруды потихоньку откликнулись: слабая искорка тепла пробежала по его груди. Значит, Миллер их не нашёл; но теперь им нужно было «молчать» и ничего не предпринимать, что бы ни случилось!
Вдруг что-то холодное и гибкое, точно ледяной хлыст, коснулось его лба: Андрей вздрогнул и открыл глаза. Одна из нитей тумана плотно обвилась вокруг его головы, сдавила лоб, затылок и виски с небывалой силою. Он едва сдержал стон; вырваться не представлялось никакой возможности. Леденящий холод, казалось, пробирался в его голову, проникал в самый мозг В отчаянии Андрей снова хотел позвать изумруды, но с ужасающей ясностью понял, что находится в ловушке! Его мысли, воля оказались заперты, точно птицы в клетке.
Прошу извинить, господин Петров, донёсся до него голос Миллера, но так мне спокойнее. Несмотря ни на что, я не хочу вас убивать, ибо во мне всё ещё живёт надежда договориться с вами. Если же порешить миром не получитсяну что же, моих возможностей хватит, чтобы заставить вас делать то, что мне нужно.
Вы ошибаетесь, Миллер, прошептал Андрей. Думаете, я испугаюсь этих ваших штучек?
О, улыбнулся Даниэль Васильевич, запугать вас и правда непросто. Я даже не буду применять к вам то, что так любит ваш государь: насилие, пытки, увечья. Я же не варвар какой! Но среди моих, как вы изволили выразиться, «штучек» есть такое, что вам даже и не снилось! Вспомните: ведь я могу хоть сейчас призвать сюда души ваших родных, вашей матушки, к примеру И ведь она будет полностью в моей власти!
Андрей зарычал и забился. Туманные петли сдавили его запястья, ноги и голову ещё сильнее.
Миллер, отчего вы не хотите, наконец, помериться силами на равных? Если вы одержите верх
Оттого и не хочу, невозмутимо ответил собеседник, что вы нужны мне живым, здоровым и невредимымя уже объяснял, для чего. Какой мне прок калечить вас и разбрасывать впустую вашу драгоценную силу?
Андрей снова попытался отдать приказ изумруду, однако это оказалось невозможно. Миллер стоял в нескольких шагах от него, окутанный туманным покровом, так что разглядеть выражение его лица не удалось.
Ваш перстень у меня, правильно разгадав его мысли, сказал Даниэль Васильевич. Но использовать его способности, увы, я при всём желании не смогу. Так что, сами видите, мой друг, без вас никак не обойтись.
Он немного помолчал, сделал несколько шагов. Туман сгустился сильнее, от земли же пошёл мертвенный холод, от которого пожелтевшая сухая трава, голые ветви деревьев, кусты и пни разом покрылись изморозью. Андрей едва сдерживался, чтобы не стучать зубами, ибо прибегнуть в спасительному теплу изумрудов он не мог, и холод легко пробрался под камзол, кюлоты и рубашку Руки и ноги онемели так, что даже если Миллер пожелал бы развязать его сейчас, он не смог бы пошевелить даже пальцем.
Ещё остаётся, Андрей Иванович, тот самый приказ, который я вынужден выполнить, нарушил молчание Миллер. Я, знаете, не люблю портить собственную репутацию и бросать начатое на полпути. Так что вы уж потерпите немного: зная небывалые возможности вашего организма, я не опасаюсь застудить вас насмерть. А когда я закончу, придётся ненадолго оставить вас, ибо мне нужно будет вернуться кое за кем в Питербурх. Здесь вы будете в безопасности; а затем мы, наконец-то, покинем эту страну.
Значит, вы и есть тот самый человек, который связан с панной Каролиной, пробормотал Андрей, стараясь дышать глубоко и ровно.