Ненормальный с кнутом на мой плачущий звук никак не отреагировал. Едем. Тяжёлая мужская ладонь давит на мою поясницу, как гранитная плита. Силён, чёрт! Этот иностранец, наверное, не вылезает из спортивных клубов. Какая-то часть седла невозможно больно упирается под рёбра, но сдвинуться не получается. Каждый шаг коня отдаётся в животе вспышкой тупой боли, которая волной расходится по всему телу, особенно чувствительно ударяя в раненый висок.
Пытка конём длится и длится Я совершенно измотана за сегодняшний безумный день, но упорно не оставляю попыток устроиться хоть немного удобнее, за что ещё несколько раз получаю предупреждающие шлепки, которые заставляют меня на время замирать неподвижно.
Муж, его вторая семья, развод и раздел имуществавсё то, из-за чего у меня впервые в жизни случился гипертонический криз и приезжала скорая, вдруг показались не то, чтобы неважным, а просто не таким уж концом света. Сейчас я посчитала бы себя счастливой, оказавшись в спорной квартире с кофе у окна и, чтобы на мне была надета сухая тёплая пижама Я в этой чужой мокрой одежде уже прямо заледенела Нет, лучше бы, очутиться за своим рабочим столом, в уютном мягком кожаном кресле начальника управления, с той же чашечкой кофе у экрана компьютера
И зачем только в туман я так сильно высунулась на проезжую часть дороги, когда выглядывала эту дурацкую маршрутку?! Хорошо ещё, что, вообще, жива осталась.
Ох! Конь пошёл быстрее.
Ох! Ах! Ух! Эх! Чтоб ты провалился, козёл «иносраный»!
Эй! Вы! Помогите! Я не участник мероприятия!громко обратилась я к всадникам из колонны позади.
Ноль реакции. Едут тихо. Из-за тумана походят на привидения воинов из какой-то старинной эпохи. Мечи, ножи, и всякое воинское снаряжение, которому я не знаю названия, выглядят очень реалистично. Впрочем, я не знаток и не любитель такой науки, как история, которую все перевирают и додумывают, как хотят. Иногда мне приходит в голову, что единственное, чему можно веритьэто костям динозавров. Они точно были, хоть сейчас их нет.
Нужно потерпеть Сейчас этот слов не хватает, чтобы его правильно назвать привезёт меня на базу, попрошу у кого-нибудь, более адекватного, телефон и позвоню брату. Он приедет за мной, отвезёт в больницу
Лес внезапно кончился.
Конь, направляемый уверенной рукой иностранца, сразу свернул с дороги и въехал на невысокий кряж в паре метров от обочины. Колона всадников продолжала двигаться по дороге мимо нас. Ветер почти разогнал туман и теперь мне было видно, как много людей участвуют в реконструкции, и как серьёзно они подготовились! Вслед за всадниками, из лесу вынырнули даже три деревянные штуковины, которые нападающие используют при осаде замков или крепостей с высокими стенами заборов. Их, как повозки, тянули за собой по две лошади. Я не раз видела такие в исторических сериалах.
А потом шли пешие воины! При чём, их было намного больше, чем всадников.
И, под конец, двигались гружёные повозки, а, за нимиснова пешие воины.
Кнутовладелец направил вороного к одной из телег, и грубо сбросил меня на неё одной рукой. Думала, что меня ждёт новая порция ушибов, но упала на мягкие, плотно набитые мешки, кули и свёрнутые шкуры.
«Ну, наконец-то!»зарывшись поглубже во всё это добро, вытянулась я, тотчас устраивая своё измученное тело поудобнее.
Седе деворе!приказал мужчина, ни на минуту, не выходя из роли полководца, и, Слава Богу, ускакал.
Глава 3
Завернувшись в несколько пушистых шкур, мне, наконец-то, удалось кое-как согреться. Повозка тихонько тряслась на грунтовой дороге. Возница молчал на все мои попытки заговорить, даже ни разу не обернулся в мою сторону. Окружающие пейзажи не радовали признаками близости людской цивилизации. Даже странно было видеть нераспаханные площади на многие километры вокруг, до самого горизонта. Здесь природный заповедник, что ли? Это в какую же такую даль завёз меня горе-водитель фуры?
Из-за усталости, в тепле, под негромкое поскрипывание колёс, я уснула так крепко, что очнулась уже, когда на землю опустилась ночь. Разбудили меня незнакомый чужой говор, лязганье железа, ржание лошадей, шум, суета, громкие окрики
В первые минуты ничего не могла понять. Села, вытянув шею, вертела головой в разные стороны, выглядывая через деревянные борта повозки. Где я? Что это вокруг? Боль в виске, ноющее колено и жжение от удара кнутом не замедлили неприятно напомнить о себе, а заодно, и о событиях сегодняшнего дня.
С изумлением обнаружила, что нахожусь во дворе огромного старинного замка. При свете множества факелов, воткнутых в специальные крепления на каменных стенах, всюду деловито сновали люди в старинной одежде. Кто-то занимался лошадьми, некоторые обнимались, рядом разгружали повозки.
Послушайтепрошептала, при этом, ни к кому не обращаясь и начиная думать, что схожу с ума.Пожалуйста Мне нужен телефон
Люди вокруг не просто говорили непонятные слова. Все они общались на незнакомом мне языке, выполняя явно привычные действия! Перед моими глазами мельтешили мужчины и женщины самого разного возраста, подростки и, даже, дети О, Боже мой! Никакая это не реконструкция! Но что тогда?
Тем временем, начали снимать тюки с повозки, в которой я находилась.
Один из мужчин заметил меня и громко крикнул куда-то за спину:
Деворе кане водека!
Вскоре, у борта повозки, надо мной, в свете факелов склонились несколько любопытных лиц. То ли, от страха, то ли, из-за специфического освещения они показались мне зловещими и уродливыми, а длинные волосы мужчин грязными и нечёсаными.
Здравствуйте!я попыталась взять себя в руки и начать разумный диалог.Меня зовут Елизавета Андреевна Самсонова
Тут мне неоднозначным жестом показали, что я должна вылезти из повозки. Едва я это сделала, какой-то мальчишка потянул меня за рукав, делая знаки второй рукой, чтобы я проследовала за ним.
Подросток шёл по направлению к хорошо освещённому двумя факелами по бокам входу в огромное каменное строение в несколько этажей. Как следует рассмотреть, насколько высок замок, мешала ночь. Обе створки оббитой железными полосами деревянной двери были гостеприимно распахнуты, изнутри приятно тянуло теплом.
Внезапно мальчишка обернулся и улыбнулся мне, поиграв глазами. Да он заигрывает со мной! Слишком характерное выражение лица, чтобы ошибиться. Ещё и подмигивает! На меня чуть столбняк не напал. Сколько ему? Лет пятнадцать-шестнадцать? Подмигивает мне, сорокалетней тётке? Нахалёныш! Куда катится этот мир? Когда он успел взять меня за руку?
Я уставилась на наши сцепленные ладони. «Сначала туман, теперь свет факелов Но почему, мне кажется, что мои рукисовсем не мои? Ах, да! Я же схожу с ума»невесело подумала я, глядя на свою маленькую узкую ладошку в большой и не по-детски крепкой пятерне наглого подростка, который уже дотащил меня до двери и легонько подтолкнул в спину, чтобы не мешкала, входила.
Шагнула через порог и сразу оказалась в огромном зале. Потрясённо огляделась вокруг. Здесь тоже, как муравьи, суетились и бегали люди.
Прежде всего, бросились в глаза длинные столы, которые спешно накрывались к обеду. Я сглотнула. Ароматы жаренного мяса и свежего хлеба вскружили голову и наполнили рот голодной слюной. Когда я в последний раз ела? Вчера. Утренняя чашка кофе не считается.
Тепло шло от двух огромных каминов на противоположных сторонах зала. В них, за огромными чёрными металлическими решётками, ярко горел самый настоящий огонь. Над обоими каминами висели огромные картины. На одной был изображён семейный портрет: мужчина-воин верхом на вороном коне и молодая женщина с маленьким ребёнком на сгибе руки, держащаяся второй рукой за луку седла. Вторая картина изображала кровавую баталию: дерущиеся на мечах мужчины с искажёнными от ярости лицами, раненые, убитые, всадники, мчащиеся навстречу друг другу с копьями в замахе.
Я заметила две одинаковые большие витые лестницы по бокам зала, которые вели на второй этаж. Грубые каменные стены без всякой отделки, каменные плиты пола выглядели очень сурово. Зато ажурные перила боковых лестниц невероятно украшали и облагораживали помещение, несмотря на то, что этот ажур был массивным и кованным, из того же чёрного железа, что и решётки на камине
Задрала голову. Потолок высокий В центрелюстра со свечами, которые сейчас не зажжены. Зал освещается факелами на стенах. Боковые лестницы ведут на внутренний балкон, нависающий над частью зала, на котором сейчас тоже толпятся люди, в основном женщины. Я не успела их рассмотреть. Мальчишке надоело, что я стою столбом, разинув рот и разглядываю всё вокруг, и он снова взял меня за руку и быстро, с силой, потянул за собой.
Через минуту я оказалась перед высокой мощной женщиной в чёрном платье и сером фартуке, которая пристально разглядывала меня. Мальчишка быстро протараторил набор слов, из которого я вычленила лишь одно знакомое слово «водека», и поняла, кстати, что это меня так назвал подросток. Договорив, мой юный кавалер ещё разок оглянулся на меня, незаметно подмигнул, и убежал.
Приложив волевое усилие, оторвалась от разглядывания невероятной окружающей обстановки и посмотрела на особу, к которой меня привели. Рубленные черты лица, узкие губы, недовольный взгляд на меня Кто эта женщина? Как мне к ней обратиться?
Заговорить не успела.
Гаспада Рона.она ткнула себя в грудь указательным пальцем.
Гм?вопросительно подняв брови, женщина ткнула тем же пальцем, но уже в мою грудь.
Ага! Есть контакт! Наконец-то со мной кто-то разговаривает! Знакомимся!
Елизавета Андреевна. Самсонова.понятливо ответила я, растянув губы в улыбке.
Елиза.грубо обкромсала моё полное имя собеседница.
Ну, почтипробормотала я, решив не заострять внимание на этом.
Вдруг женщина протянула руку, схватила мою ладонь и начала внимательно рассматривать её. «Она что, собралась погадать мне по руке?»мелькнула у меня недоумённая мысль.
Гаспада Рона недовольно нахмурилась, отрывисто подозвала какую-то девушку, будто каркнула, и указала ей на меня, коротко распорядившись о чём-то.
Елиза, типра ме!сказала мне девица, повернулась и пошла куда-то. Правда, через секунду она оглянулась, проверяя, поняла ли я, что нужно идти за ней.
Я поняла. Надеюсь, меня отведут туда, где можно поесть, принять душ, и во что-то переодеться, хотя бы временно, пока не высохнет та одежда, что сейчас на мне, которую я собралась постирать. Длинные волосы моей юной провожатой были заплетены в две косы и перекинуты вперёд, на грудь, открывая моему взгляду затылок. Я брезгливо скривилась, заметив, что шея молодой девушки грязная. Искренне не понимаю, как можно нацепить на себя яркие красные бусы и не озаботиться элементарной чистотой тела? Впрочем, долго об этом не думала. Сейчас я совсем на ином была сосредоточена.
Шла следом за неприветливой грязнулей, стараясь не потеряться в толпе снующих туда-сюда людей, и отчаянно искала и не находила любые, самые крошечные, признаки современности вокруг: смартфон в чьём-нибудь кармане, зажигалку на полке, какой-нибудь скрытый кабель у стены, розетку или, хотя бы, малюсенький проводок, где-нибудь, что-нибудь! Ничего
Факелы, свечи в массивных канделябрах, специфические запахи, несовременная одежда, старинная посудавсё говорило о том, что я, будто бы, попала на съёмки какого-то исторического фильма. Только, вот, камер нигде не было!!! Невольно разом припомнились все книги про перемещение во времени и все когда-нибудь просмотренные фильмы.
Я внимательно приглядывалась к одежде, предметам быта, старательно слушала абсолютно незнакомый язык. И никак не могла понять: если случилось невероятное и я, всё-таки попала в прошлое, то в какое время и в какую страну? И тут же гнала от себя эти нелепые мысли, продиктованные непониманием сложившейся ситуации. «Нужно потерпеть. Всё разъяснится рано или поздно. Лучше бы рано»повторяла про себя, как мантру.
Наконец, девушка, которой поручила меня суровая женщина, назвавшаяся гаспадой Роной, привела меня на кухню.
Ура!!! Сколько можно давиться слюной!
Девица пристроила меня на лавке, у входа, усадив так, чтобы я никому не мешала, и сунула в руки глиняную миску с сухой кашей и большую оловянную ложку.
Это какое-то издевательство!
Я давилась варёным пшеном, даже не сдобренным маслом, а мимо проносили жареную дичь, блюда с молочным поросёнком, огромной запечённой с ароматными травами зубастой рыбиной, рассыпные варёные овощи, разнообразные мягкие сыры, румяные пироги
Я, приличная женщина, со сложившимися принципами, привыкшая к грузу ответственности, уважающая себя, но я еле сдерживалась, чтобы не опуститься до того, чтобы протянуть руку и незаметно украсть что-нибудь с очередного блюда, которое проносили мимо. Головокружительно аппетитные запахи, в сочетании с голодом, убивали мою волю и совесть. Чтобы устоять и не пасть, прежде всего, в своих собственных глазах, я запихивала в себя то скудное угощение, которым меня удостоили. Запивала кашу обычной холодной водой, которую в большой и тяжёлой кружке из глины подала мне «заботливая» сопровождающая, когда заметила с каким трудом я глотаю.
Едва я доела, девушка выхватила у меня из рук опустевшую посуду, куда-то отнесла её, и потащила меня дальше. Она явно торопилась, поглядывала на меня нетерпеливо, то и дело повторяла рукой жест, призывающий меня быстрее следовать за ней.
Мы поднимались по каменным ступеням выше и выше, следуя по узким сумрачным проходам в стене, пока не оказались почти под самой крышей.
Комната, в которую привела меня девица, произвела на меня угнетающее впечатление. Это и близко не походило даже на самый дешёвый номер в самой плохой гостинице. Минимум мебели, голые стены, собачий холод и никаких удобств. А мне уже очень-очень нужно! Так нужно, что слов нет. Только характерные движения, которые, к счастью, поняла моя провожатая и показала мне комнатушку в конце длинного коридора, где я смогла справить нужду. Жуть. Факел освещал крошечное помещение со встроенным в стену креслом с чёрной дырой в сиденье. Оттуда жутко тянуло холодом. Ни смыва, ни воды
Какой там душ!
Мы вернулись в комнату. Девушка сложила ладошки у щеки и склонила голову, закрыв глазаявно показывает мне: «спать». Потом она махнула рукой в сторону одного из шести спальных лежаков, того, который был «не обжит»: ни покрывал, ни вещей, набросанных сверху. Его деревянный каркас прикрывал лишь тощий матрас, на котором были заметны большие и маленькие комки наполнителя. В головах валялась плоская квадратная подушка.
Моя сопровождающая с грохотом выдвинула ящик комода, достала стопку постельного белья, бросила её на матрас, ещё раз сделала мне жест «спать», и убежала.
Эй! А одеяло?! Но девчонки уже и след простыл.
Я осталась одна. Растерянно опустилась на свой лежак.
Потрогала постельное. Жёсткое, грубое, как мешковина.
Холодно. Сапоги влажные внутри. Ноги замёрзли. Их попарить бы Я тяжело вздохнула.
От окна дует. Мой лежак ближе всех к нему. За стеклом непроглядная чернота: ни огонька, ни луны, ни звёзд.
Ложиться совсем не хотелось. Я же проспала целый день, в повозке, недавно только проснулась.
Внизу было так шумно, а здесь тихо, как в гробу.
Хорошо ещё, что девица оставила зажжённой одинокую свечу в простеньком подсвечнике на обшарпанном комоде.
Мне случалось видеть нечто подобное в кино, но, чтобы самой устраиваться в такой обстановке на ночлег, даже и не мечтала. Как же хотелось оказаться дома: до боли, до скрежета зубов, до ноющего клубка нервов в солнечном сплетении!
Ещё раз осматриваю комнату. Замечаю рядом со свечой, на комоде, небольшое круглое зеркало в красивой раме на подставке. Решаю осмотреть свою рану у виска и подхожу к нему.
Таращусь на отражение и ничего не понимаю! В недоумении трогаю кончиками пальцев холодную гладкую поверхность, потом себянос, губы, уши, волосы Это всё не моё!!! В зеркале не я!!!
Схватила свечу и поднесла её ближе к лицу. Смотрю, смотрю, смотрю Ничего не меняется. Эта девочкане я
Глава 4.
Из затейливой круглой рамы на меня смотрела совсем юная девушка, почти ребёнок. Сколько ей? Лет семнадцать-восемнадцать? Я не особо разбираюсь в определении возраста подростков. Очень чистое лицо, высокие скулы, немного впалые щёки, пухлые губы, ровный нос В полумраке глаза кажутся тёмными, почти чёрными, сколько не вглядывалась, так и не смогла определить их цвет. Красивая девочка Вместо привычной для меня стрижки, у неёдлинные волосы, которые убраны и заплетены так крепко, что даже злоключения сегодняшнего дня почти не растрепали нехитрую причёскукосу, свёрнутую в пучок на макушке. О! Кажется, она то есть, ябессовестно рыжая!