Так близко Лаурелии еще не приходилось видеть голуров. Одно дело стрелять с дерева или холма, другое оказаться в более тесном контакте. Когда, неприятелям оставалось около метра до двери, Лаурелия заскочила в комнату и резко захлопнула за собой дверь. Секундами позже дверь начала трещать. В образовавшуюся от тяжелого удара дыру просунулась голова, в которую Лаурелия немедля воткнула и выдернула клинок, затем отступила к дальней стене, где на матрасе лежала Алиида. Стрел оставалось очень мало. Лаурелия стиснула зубы, готовясь драться до последнего.
Выломанная дверь отлетела прочь, голуры посыпали в башню. Лаура за секунды спустила последние стрелы и схватила табуретку, подняв ее над собой. Она понимала бессмысленность этого действа, но так чувствовала себя увереннее, чем с пустыми руками. Голуры стали пятится назад. Лаурелия удивленно посмотрела на деревянный табурет, и совсем рядом услышала грозное рычание. Она медленно повернула голову и поняла, что ее табуретка совсем ни при чем. Возле нее стоял волк Ксенервы, но выглядел он уже иначе, чем раньше: он заметно увеличился в размерах, длинная серая шерсть сменилась на короткую черную, через нее было виден рельеф накаченного мускулистого тела, глаза сверкали как янтарь, шерсть на загривке была длиннее остальной и встала дыбом, удлинённые уши напоминали рысьи. Волк оскалился и злобно рычал.
Славный малышПрошептала Лаурелия, боязливо косясь на преобразившегося волка.
Голуры кинулись в атаку, волк бесстрашно ринулся им на встречу. Он одним ударом лапы отправлял противников на пол, где сминал словно фантики.
Ксенерва расправилась с еще одним зуром, но перед смертью тот оставил на ее икре довольно глубокую рваную рану. Из-за этого Ксенерва прихрамывала и стала уступать в скорости. Благо для неезуры не нападали толпой и испытывали ее поодиночке. Из-за травмированной ноги, Ксенерва не смогла вовремя увернуться и получила удар по лицу, от которого осталось четыре толстых царапины. Она взревела скорее от досады, чем от боли, и забыв про все, кинулась на обидчика. Ксенерва зубами вырвала кусок плоти с шеи зура, выплюнула ему в лицо и со всей силу наотмашь ударила по голове. Зура отнесло в сторону. Но в этот момент другой схватил Ксенерву двумя руками за шею.
Маргдан и Аймон издалека увидели детскую площадку, усыпанную мертвецами. Спустившись, они с удивлением рассматривал то, что раньше было голурами.
Нехило!Впечатлено прокричал Лейкас сверху, сидя на Деркусе.
И не говори. Сам восхищаюсь.Аймон в замешательстве покусывал свою щеку.
Лейкас спешился и пошел проверить дом.
Мать вашу! Кто же их так отделал?воскликнул изумленный Маргдан.
Моя будущая жена, если не ошибаюсь.Ответил Аймон.Нужно будет вернуться и сжечь останки.
Повезло тебе.Ухмыльнулся Маргдан. Он подкинул ногой голову голура, словно мяч и отправил в ворота с дырявой сеткой.
Лейкас крикнул с крыльца:
В доме пусто, но они здесь были. На полу много крови, скорее всего волка.
Значит, далеко они не ушли.Сказал Аймон.Там за деревьями есть каменная башня, возможно, они перебрались туда, как в более надежное убежище.
Что-то я уже опасаюсь встречи с твоей диарой. Судя по тому, что я вижу, она не нуждается в помощи.Справедливо заметил Маргдан.Может ну еесбежавшую невесту? Нагуляется сама придет.
С этого дня я буду побаиваться за Аскатон, когда ее не будет рядом со мной.Серьезно ответил Аймон, но в глазах его плясали смешинки.Ладно, полетели.
Аймон был обескуражен тем, что увидел за деревьями. Черноволосая девушка без труда расправлялась с зурами, которые, даже для даймонов являлись серьезными противниками. Незнакомка оторвала кусок от шеи зура, выплюнула ему в лицо и с одного удара снесла противника с ног. Но вот ее саму схватили за шею. Маргдан дернулся было к ним, но Аймон остановил:
Не торопись, нужно дать ей шанс.
Девушка тщетно пыталась высвободиться, но зур вцепился мертвой хваткой.
«Силы нет, дави на глаз»,вспомнила она. Ксенерва отвела руки за голову и большими пальцами стала давить в глаза зура, тело которого стало более податливым. Она отвела таз в сторону, и нанесла удар в живот, затем обхватила руку противника, подсела под него, выпрямила ноги, и, подавшись вперед, совершила бросок через спину. Ксенерва со всех сил нанесла ногой удар в грудь, оказавшегося на земле зура. Вслед за хрипами, изо рта противника потекла кровь.
Но, Ксенерва уже думала, о том, как поступить с тем другим, что наступал на нее с окровавленной шеей. Подволакивая ногу, и чувствуя усталость, она двинулась ему на встречу и применила излюбленный прием дворовой шпаны «удар жбаном». В глазах Ксенервы все поплыло, когда как ее противник никаких неудобств не испытал и ударом в грудь отправил девушку на землю.
Аймон с интересом наблюдавший за развитием схватки уже хотел вмешаться, но из окна башни выпрыгнул огромный волк и встал между девушкой и зуром. Он злобно зарычал, кинулся на неприятеля и доделал то, что не успела Ксенервалишил тварь головы. Затем вернулся к лежавшей на спине девушке и лег рядом с ней. Она погладила волка левой рукой, потом правой взяла животное за холку и заползла волку на спину. Тот встал и направился к башне. Голова Ксенерва безвольно опала на шее пса. Растрепанные волосы заблестели на солнце, словно золото.
Браво!Услышала она сверху.
Собрав последние силы, Ксенерва села и запрокинула голову. Аймон торжественно хлопал в ладоши.
Я с начала и не узнал тебя, крошка.
Местами разорванная рубашка была пропитана кровью, на бледном лице утомленной девушки проступали черные вены.
Привыкай, детка, я сменила имидж.Ответила Ксенерва севшим, от усталости голосом.
Она даймон?Недоверчиво спросил Маргдан.
По некоторым признакам да.Ответил Аймон, внимательно вглядываясь в лицо Ксенервы.
Он опустился на землю и направился к девушке, на что волк предостерегающе зарычал. Аймон остановился и требовательно посмотрел на Ксенерву.
Тихо, малыш, он свой.Сказала девушка и успокаивающе погладила Ульфа. Он перестал рычать, но все также настороженно наблюдал за Аймоном.
Аймон подошел и осмотрел рану на ноге Ксенервы. Она уже заживала, быстрее, чем у человека, но медленнее, чем у даймона.
Обернись в крылья, рана заживет быстрее.
У меня их нет.Ответила Ксенерва.
Аймон прищурился и приподнял одну бровь.
Прими вторую сущность.Попросил он.
Ксенерва, закрыла глаза, кожа приняла еще более бледный оттенок, глаза и волосы почернели.
Впервые такое вижуМаргдан с открытым ртом наблюдал за переменами в девушке.
Я тоже.Сказал Лейкас.
Кто же она?Развел руками Маргдан.Может превращение еще не прошло до конца.
Возможно,Ответил Аймон,но в любом случае я не чую даймона.
Нам это только на руку.Заметил Лейкас.В Варпе легче будет задурить голову до того момента, пока она не окрепнет.
Эльф держался достойно, одни глаза выдавали его беспокойство за сестру.
Где Лаурелия?Спросил Аймон, видя нетерпение друга.
Я здесь.Раздалось со спины.
Лаурелия стояла у входа в башню. Лейкас, обещавший, дать ей ремня, кинулся к сестре и заключил ее в крепкие объятия. Он посмотрел в ее лицо, чмокнул в щеку и вновь обнял.
А, кто-то грозился расправой.Ухмыльнулся Маргдан.
Ну, не при всех же пороть ремнем любимую сестру.Сказала, улыбающаяся Лаурелия.
Лейкас ласково потеребил сестру за волосы.
Считай, тебе повезло, что мы не одни.
Аймон,позвала Ксенерва,забери Алииду.
Аймон, влетел в окно. В башенной комнате весь пол был залит кровью и завален телами голуров. Лишь вокруг старого матраса в диаметре полутора метров не было ни одного следа минувшей схватки. На нем и лежала девочка. Казалось, она стала еще меньше за последние сутки. Бледное безжизненное лицо, обтянутые кожей скулы и нездоровая худобавызывали тревожные мысли. Аймон положил руку ребенку на грудь, и почувствовал, насколько слаба в ней жизнь. Нужно было срочно спешить в Гротсберг. Он бережно вынес девочку на улицу.
Что если ее самим полечить?Спросила Ксенерва.Хотя бы немного.
Исключено.Отрезал Аймон.То, что в ней высосет все наши силы.
Аймон отвернулся от Ксенервы и начал раздовать распоряжения:
Лейкас, тебя и сестру отнесет Деркус. Я понесу девочку, МаргданКсенерву. Волка придется оставить.
Все в Ксенерве взбунтовалось, она уже приготовилась возразить, но Аймон продолжил:
Скоро сюда прилетит остальной отряд. Они зачистят территорию и заберут волка.
Он не позволит к себе подойти.Возразила Ксенерва.
Я остаюсь.Сказал эльф.Ксенерва улетит с Лаурелией, а Маргдан возьмет волка. Думаю, Ксенерве будет легче его уговорить.
Ага, ты еще меня не уговорил.Возмутился Маргдан.Я к этой псине не подойду
Мы сами доберемся.Перебила Ксенерва.
Вы будете отставать.Недовольно сказал Аймон.
Это еще надо проверить.Возразила девушка.Но сейчас главное -побыстрее доставить Алииду к хейям.
Аймону не нравилась эта затея, но времени спорить, не было, к тому, же эти двое неплохо справлялись и до их появления.
Хорошо,нехотя согласился Аймон,я вернусь за вами сразу же, как передам Алииду хеям.
Даймоны поднялись в небо, за ними и эльфы на Деркусе. Ксенерва и волк остались одни.
Чтож, нам пора Ульф. Нужно спешить.Сказала Ксенерва.
Волк послушно перешел на бег. Ксенерва была для него пушинкой и он не чувствовал ее веса на своей спине. Долгое время Ульф бежал, не отставая от даймонов. Но, встречающиеся на пути заросли, и овраги все-таки измотали волка, и он сбавил темп.
Аймон очень спешил и сильно обогнал своих спутников. В Гротсберг он прибыл первым. Вход охранял отряд гномов. Работа в подземелье по-прежнему кипела. Асмодея и Алтейю Аймон отыскал в импровизированном лазарете. Раненых было много, но тем, кому особенно нужна была помощьхейи уже помогли. Поэтому, завидев Аймона, прижимавшего к себе девочку, завернутую в эльфийскую ткань, Асмодей немедля пошел к нему на встречу.
Здравствуй, Аймон.Поздоровался он.
Приветствую, тебя Асмодей. Она стала еще слабей.
Мы поможем ей Аймон, на столько, на сколько хватит наших сил.Ответил Асмодей и принял у Аймона девочку.
Асмодей и Алтэйа не произнеся не слова, обменялись взглядами, и девушка поспешила вслед за Асмодеем, удаляющимся в сторону дома Таидора.
Аймон снова отправился на поверхность, чтобы встретить Ксенерву. От охраны он узнал, что Лейкас и его сестра уже прибыли. Долго лететь не пришлось. Ксенерва верхом на волке уже была на подходе.
Глава 15. В ожидании чуда
Последние дни в подземелье потекли мучительно медленно. Хейи почти не выходили из комнаты Алииды и никого внутрь не запускали, даже Ксенерву, которая сходила с ума от неизвестности, от невозможности повлиять на будущее дочери. Асмодей сказал, что если бы не травы Лаурелии, могло быть и того хуже. Аймон почти всегда был рядом. Лейкас и Лаурелия часто заходили, пытались подбодрить.
Таидор выглядел мрачнее тучи, не смотря на свой веселый нрав. Его очень печалили потери в числе своего народа. Над Гродсбергом нависла всеобщая скорбь. Казалось, воздух был пропитан печалью и горькими слезами. Днем гномы работали, а по вечерам глубоко в недрах подземелья, где они возвели погребальные башни, пели песнь об умерших. Их грустные мотивы доносились и сюда, что окончательно выбивало из сил.
Я одного не пойму, Лейкас,вопрошала Ксенерва, когда они были наедине,почему хейи раньше не взялись за ее лечение, когда меня еще здесь не было?
Просто они были далеко, Ксенерва. Вернуться оттуда заняло некоторое время. Еще больше ушло на то, чтобы найти необходимые компоненты для ее лечения. Одних сил архемонов было бы недостаточно.Ответил Лейкас.
Где они были раньшеКсенерве было все рано. Что могло быть важнее жизни ребенка. Могли бы и поторопиться.
Аймон был немного озадачен тем, что увидел в заброшенном селении. Так разобраться с голурами, а потом еще и одолеть зуровбыло под силу только даймону. Но кем была Ксенерваоставалось лишь гадать. Бледной копией даймона, браком природы? Так назвать ее не поворачивался язык, хотя бы из-за того какой силой она обладала. Она не научилась еще ей управлять, и распределять, поэтому быстро уставала, но это дело времени. Да и кадехо в лице волка вышел славный. Этот пес ей еще пригодится не раз. Такого верного друга в этом мире стоит еще поискать.
Как ты себя чувствуешь,как-то поинтересовался он у Ксенервы, и, видя ее нервозность, поспешил добавить,я имею в виду только тело.
Прекрасно. Лучше, чем было. Теперь я с легкостью надеру тебе зад при случае.Пробурчала Ксенерва. Она и сама не знала, радуют ли ее эти перемены или пугают.
Ну, на счет этого, крошка, и не надейся. Но я рад, что у тебя боевой настрой. Как на счет эмоциональной стороны?
Мне кажется, что эмоции только усилились.Ответила Ксенерва.
Ну, вот видишь, а ты переживала. Все обернулось не так плохо.
Ага, теперь я неуравновешенная психопатка. Даже не знаю, что лучше: бесчувственный чурбан или истеричка.
Это лучше, чем слабый человечишка.Пожал плечами Аймон.
Вот как. Откуда тебе знать, что лучше.Вопросительно и строго посмотрела на него Ксенерва.Думаю, что из нас двоих это узнать наверняка могу только я. Больше всего меня тревожит то, как на меня будет реагировать моя дочь и что, я ей скажу о том, где мы, и где ее родные. Я сама еще до конца не верю, что это реальность, а не плод моего больного воображения. Может, в действительности я сейчас лежу, привязанная к кровати, в лечебнице для душевнобольных. А моя дочь может ее и вовсе уже нет.
Не думал, что тебя посещают такие мысли. Тем более сейчасТаким переживаниям не место в твоей голове, потому что это так
по человечески.Закончила за Аймона Ксенерва.Знаю. Но я и есть человек. Чтобы со мной не произошло, я не позволю внутренним демонам обладать моими чувствами и разумом. Чтобы не случилосьнужно остаться человеком.
Из-за нее.Констатировал Аймон.
Да, из-за нее.Согласилась Ксенерва.
Кто она для тебя?Спросил Аймон.
Зачем ты это спрашиваешь? По сути, я могу вообще с тобой не говорить. Ты и сам можешь прочесть это в моих мыслях.
Могу. Но хочу, чтобы ты сама это сказала вслух. Сформулировала словами. Твои мысли наполнены многими оттенками чувств, которые мне чужды и я их не могу понять. К тому же ты стала закрываться от меня. Я не всегда могу проникнуть в твою голову. Когда ты бежала из Гротсберга, я вообще потерял тебя. Думал, что тебя уже нет в живых. Я очень удивлен тому, что ты способна сопротивляться мне.
Ведь никому не под силу сопротивляться темному повелителю.На распев произнесла Ксенерва.
Так все-таки, что значит для тебя эта девочка?Аймон не обратил внимания на продемонстрированный сарказм.
Ксенерва стала серьезной. Она помолчала некоторое время, собираясь с мыслями. Аймон с интересом ее разглядывал и не торопил.
Тут все очень простоона моя дочь, я люблю ее. Больше и говорить нечего.
Как она росла, какая она была?
Она всегда была для меня другая. Иная, чем другие дети. Она всегда рассуждала и мыслила несколько иначе, чем сверстники и взрослее смотрела на жизнь. Она всегда была странной. Теперь я понимаю, с чем были связаны эти ее особенностиее корни. Мне иногда казалось, что она что-то знает, то, что не знаю я. Какую-то тайну, которую она не могла мне открыть из-за того, что я не пойму
Ксенерва замолчала, о чем-то размышляя, затем продолжила:
Что касается меня, то В какой-то момент я потеряла интерес к жизни, во мне словно оборвалась что-то. Я жила, но внутри была мертва. Тогда я была даймоном больше, чем сейчас. Казалось, уже ничего не сможет случиться, что затронуло бы моих чувств. Все уже было и ничего не вызывало трепета. Равнодушие и безразличие стали моими верными спутниками. Так странно было смотреть в зеркало и видеть молодую девушку, а внутри чувствовать себя стариком. Хотелось уже окончить этот путь, ведущий в никуда. Я не видела смысла в этом жалком существованииподобии жизни, ее неудачной пародии. Мое высохшее сердце снова забилось, когда в мою жизнь вошла Алиида. С ней я снова научилась жить, открывала для себя мир заново, как будто только что увидела. Мое сердце и душа наполнились теплом, любовью и радостью. И это все благодаря маленькой белокурой малышке. Я люблю ее не только за то какая она, но я за то какая я рядом с ней. Возможно, это эгоистично.
Нечто подобное начал чувствовать и сам Аймон, когда встретил Ксенерву, и родилась Алиида. Его сердце снова забилось, а чувства стали более разнообразными. Он ждал каждой вылазки в иной мир, чтобы хотябы увидить их. А если говорить про эгоизм, то это не по части Ксенервы.