Вцепившись в волосы нападавшему, выламывающему крылья существу, она с силой дернула, потянула. Тот взвыл как раненое животное, выпустил венарию, отмахнулся, потянулся к источнику страданий. Фида отпрянула, вздрогнула, голень обожгла грубая мужская рука. Взгляд метнулся вниз, сердце на мгновение остановилось, дровосек поймал ее, с довольной злорадной ухмылкой торжествуя призрачную победу. Такого она не ожидала. Ярость огненным потоком ворвалась в сознание, пальцы инстинктивно скрючились, показались острые когти.
Ты заслуживаешь смерти, прошипела венария, глядя прямо в глаза врага, резко подалась вперед и полоснула его когтями по лицу.
Тороп закричал, боль от царапин оказалась невыносимой, выпустил существо, прижал ладонь к ране, липкая горячая кровь потекла меж растопыренных пальцев. Ноги подкосились, он рухнул на колени, глаза полезли из орбит, кожа на лице почернела, треснула, по шее вытянулись жилы, похожие на темно-синюю паутину, подобно тоненьким ручейкам, распространились по всему телу. Крупинка за крупинкой, частицы плоти отделялись друг от друга, пока материальная оболочка дровосека не обратилась в прах, оставив дух незащищенным. Перед обезумевшей от страха шайкой чужаков предстал полупрозрачный фантом, корчившийся в муках, но и тот очень скоро растворился в пространстве.
Оцепенение, владевшее пришельцами, отступило, они сбились в кучу, осознав мощь противника, считавшегося жертвой, обнажили имеющееся оружие, клинки, острые недлинные ножи, кто-то умудрился подобрать рапсагит почившего Торопа, применить в защиту, надеясь избежать ужасов ада.
Фида расхохоталась, ее позабавила реакция врагов, ставших мишенью, эта роль предназначалась венариям, но судьба распорядилась не в пользу чужаков.
Спрячьте это жалкое подобие когтей! крикнула она. И убирайтесь отсюда подальше! Магия Пещеры Каменного Плодородия предназначена только для венарий. Любого, кто осмелится прийти сюда, ждет смерть!
По щелчку пальцев Фиды, в коридорах лабиринта ведущих к выходу зажегся огонь, чужаки бросились наутек, воспользовавшись замешательством остальных существ. Вскоре по миру поползли слухи о тварях, кишащих в одной из пещер каменистого нагорья запада, имеющих золотую чешую, исполняющую желания, но обладающих странной силой, зовущейся магией, испепеляющей тело, растворяющей дух одной царапиной жутких когтей.
Повествования, окутанные тайной, проносились сквозь века, передаваясь из уст в уста. Но чем больше времени утекало, тем меньше страху нагоняли сказания о силе венарий, а любопытство подталкивало глупцов и смельчаков к действию. Кому же не хочется завладеть золотой чешуей, если таковая существует, чудом, способным даровать власть над всем миром.
Пришло время, Пещера Каменного Плодородия обнаружилась, начались набеги, венарии оказались вынужденными сражаться с варварами, жаждущими овладеть чудотворной золотой чешуей. Враги умирали, гибли и существа, редко, но этого хватило, и магия просочилась во внешний мир. Подобного не должно было произойти, роковую ошибку способную повергнуть в хаос абсолютно все, чего могла коснуться магия неверных, надлежало исправить.
День суда был определен, под покровом ночи венарии покинули обитель, смертной тенью пронестись по земле, отбирая жизни тех, кому удалось заполучить хоть одну золотую чешуйку.
Одной ночи оказалось недостаточно, пережидая дни в укромных местах, венарии снова и снова тайно отправлялись на охоту. Постепенно нараставшее любопытство заставляло существ прятаться ближе к людям, под крышей, в темных уголках комнат, изучать их. Они непринужденно наблюдали за человеческим поведением, повадками, узнавали о пристрастиях, нередко вызывавших недоумение, иногда одобрение, желание попробовать, повторить. Объятия, ласки, нежность, они никогда подобного не знали, никто кроме Фиды.
Охота кончилась, магия, по мнению венарий, оказалась в безопасности, необходимость вернуться в родовую обитель нельзя было игнорировать. Но Фида не могла последовать за сестрами, жизнь в каменном лабиринте казалась невыносимой после невероятных открытий, сделанных за последнее время. И чудеснейшее среди прочегокниги.
Часто прятавшись в замках, она часами любила наблюдать за читающими людьми, водившими пальцами по незнакомым узорчатым пятнам на белых тонких листьях. Неоднозначная реакция чтецов ее забавляла, те хмурились, улыбались, напряженно вздыхали, перебирая в уме неслучайные мысли. Ей не терпелось узнать, что же владело тем или иным человеком, держащим в руках необычный предмет, называющийся книгой. Но кто мог обучить существо читать? Пришлось воспользоваться магией.
Жажда знаний, проснувшаяся в венарии, стоило ей изучить первую книгу, оказалась неуемной. Интерес вызывали без исключений все учения, она поглощала их с невероятной скоростью, обустраиваясь в библиотеках замков богатых вельмож. Но источники быстро иссякали, приходилось искать новые места, полные непрочитанных томов.
В очередном замке, облюбованном венарией, размещалась библиотека внушительных размеров, хранившая на полках тысячи экземпляров разносторонних книг. Владелец бесценного богатства не слишком часто посещал комнату знаний, Фиде не приходилось прятаться, она беспрепятственно перемещалась от полки к полке, занимаясь любимым делом.
Но в один из дождливых вечеров, огромная дверь библиотеки с шумом распахнулась, помещение заполнили несколько слуг, зажгли множество свечей, растопили камин, а через некоторое время в комнату вошел хозяин, держа за руку маленькую девочку. Подойдя к массивному столу, выделанному из цельного дерева, располагавшемуся в дальнем углу комнаты, он присел в кожаное кресло, усадил малышку на колени, выдвинул верхний ящик стола и извлек крохотную резную шкатулку, покоившуюся на дне.
Фида, притаившись меж книг на верхней полке, с любопытством наблюдала за разворачивающейся картиной.
Смотри, дочка, протянул бархатистый мужской голос, я купил ее специально для тебя.
Что это? спросила девочка, нетерпеливо поерзав, наблюдая, как отец приподнимает крышечку. Внезапный приступ кашля отвлек ее, ладошки прикрыли рот, пытаясь остановить хрипы, на пальчиках осели капли крови.
Ну, ну, моя милая, отец крепче прижал девочку, стараясь унять боль, рвущую сердце, вытер алые пятнышки носовым платком. Погляди сюда, то, что хранится в шкатулке не простая вещица, видишь? Это золотая чешуйка венарии. Помнишь, я рассказывал тебе о них? Чешуйка обладает неведомой силой, она поможет тебе, исцелит недуг.
Фида оцепенела от ужаса, охота оказалась неудачной, магия осталась во внешнем мире. Недопустимо позволить человеку воспользоваться даром Омниса, острые когти венарии поползли наружу, но лишь один взгляд на больного ребенка, мирно устроившегося в объятиях отца, остудил ярость существа. Расправив крылья, венария спланировала вниз, взгромоздилась на массивный стол, впилась немигающим взглядом в перепуганного хозяина с дочерью. Девочка от неожиданности вскрикнула, новый приступ кашля сдавил легкие, задушил, с хрипом и стоном воздух вырывался из крохотной груди.
Не тронь мое дитя! закричал мужчина, прижал малышку, защищая.
Па-па, сквозь непрекращающийся кашель, едва вымолвила девочка, губы алели, испачканные кровью, она вытерла их ладошкой, протянула отцу, силясь показать, тяжело вдохнула и обмякла у него на руках.
Каллида! крик обезумевшего от страха человека пронесся по комнате, он принялся трясти ребенка, но бледное личико ничего не выражало.
Она мертва, прошептала Фида.
Нет! Нет! Она уснула! Спит! Просто спит! мужчина прижал дитя к груди, слезы катились по щекам.
Она мертва, громче повторила венария, но сострадание уже овладело ее чувствами.
Что же мне делать? Я опоздал! Эта дрянь мне больше не нужна! он с яростью швырнул на стол резную шкатулку, крышечка слетела с крохотных петель, высвободив золотую чешуйку. Откуда ты взялась? Это твоя вина, если б ты не напугала ее, я бы успел! крикнул он венарии. Теперь все кончено! Кончено! Моя девочка, доченька моя
Рыдания поглотили слова, мужчина принялся баюкать дочь, словно та действительно просто спала. Фида молчала, в памяти воскрес образ Урсуса, его страдания и сердце существа смягчилось.
Я верну твое дитя к жизни, необдуманно сказала венария, но с одним условием.
Убитый горем отец встрепенулся, с надеждой выдохнул:
Любое условие! Я выполню все, что пожелаешь!
Лишь дочь твоя проснется от мертвого сна, я заберу ее с собой.
Нет! Это немыслимо!
Решай
Но куда? Куда ты ее заберешь?
Туда, где никто не узнает, что она вернулась из мира теней посредством магии. В безопасное место, сокрытое от любопытных глаз. Дитя будет расти во здравии и покое, но вдали от человеческой глупости. Решай же!
Выведи ее к свету, прошептал мужчина, погладил крохотную головку дочери, выбора не оставалось, верни к жизни.
Венария исполнила обещание, и как только девочка очнулась от мертвого сна, обе исчезли, не услышав клятвы отца, разыскать дитя, не смотря на предупреждения неведомой твари.
Пещера плохое место для пятилетнего ребенка, но девочка не роптала, смиренно принимая волю судьбы. Мир теней притупил память о прошлом, обрывки дней до гибели всплывали несвязными картинками. Она часто бродила по коридорам лабиринта в темноте, четко различая путь, стараясь объединить видения, увы, тщетно.
Фида восхищалась умением детеныша человека, к тому же кроха оказалась на удивление смышленой, а вот сестры негодовали. На возврат души из земель мертвых был наложен строгий запрет, его нарушили, и к прочему, свидетельство маячило перед глазами, в родовом гнезде, подобное недопустимо.
Но что сделано, то сделано, ребенок невинен, постепенно сестры смирились с присутствием девочки, тщательно оберегали тайну, наблюдали, боясь лишь одного, земля мертвых могла оставить отпечаток в душе Каллиды, способный постепенно совратить чистый дух.
Время неуклонно стремилось вперед, девочка росла, Фида обучала ее знаниям, что успела почерпнуть из книг. По началу дитя с трепетом относилась к венарии, покладисто следовало требованиям наставницы, проявляла уважение. Но чем старше она становилась, тем заметнее менялся характер, очевиднее проявлялось хладнокровие, расчетливость, не редко она раздражалась по мелочам, проявляла не свойственную ранее агрессию, хитрила, насмехалась. Ей становилось труднее уживаться в темной, холодной пещере, та была слишком мала для нее, и лишь минула одиннадцатая зима, с того момента, как Фида вернула ее из мира теней, Каллида покинула Пещеру Каменного Плодородия, унося в неизвестность знания существ о мире и одну крохотную, хитро украденную, золотую чешуйку.
Магической пыльцой беглянка воспользовалась по уму, вобрав, пусть малую, долю чар в себя, она принялась старательно развивать колдовские способности. Первое время ей с трудом удавалось подчинить магию, но упорство помогало приобретать навыки, шлифовать их, доводить до совершенства. Спустя год она с легкостью могла заворожить человека, заставить исполнить любую прихоть, ей подчинялись стихии, огонь пылал и затухал по щелчку пальцев, ветер проносился ураганом по направлению перста.
Могущество Каллиды росло, появлялись последователи, становившиеся ее рабами по собственной воле. Но и этого было колдунье мало. Она жаждала власти, полной и безграничной.
Власть строиться на завоеваниях, это Каллида усвоила лучше всякого, она давно слышала о Далие, богатом, красивейшем граде, заслуживающим внимания, решение возвести там первую крепость, набраться сил, показалось ей наилучшим выбором.
Град принял колдунью с открытыми объятьями, не ведая, что последует за прибытием странной гостьи. Та, углубляясь в улицы, замечала немало мест, казавшиеся знакомыми, словно мозаика, картинки из прошлого всплывали в затуманенной памяти, прорисовывая события давно минувших дней. Внезапная вспышка памяти молнией озарила сознание, она вспомнила, Далий град ее детства, здесь родилась, росла умерла!
Ярость пронзила сердце девушки, породила желание отыскать отца, призвать к ответу.
Без труда Каллида отыскала дорогу к родительскому замку, беспрепятственно проникла внутрь, шаг за шагом гнев ее нарастал, требовал выхода.
Старый хозяин расположился в библиотеке, разбирал скопившиеся бумаги, массивные двери, протяжно скрипнув петлями, с грохотом распахнулись, ударились о стены, несколько книг рухнули с полки, напугав мужчину. Взгляд его метнулся к хрупкой фигуре девушки, стоявшей в дверном проеме, лицо было искажено яростью, брови сведены на переносице, губы плотно сжаты, он не узнал ее.
Кто ты, дитя? голос хозяина дрожал, сердце колотилось с немыслимой скоростью, странное предчувствие спирало грудь. Зачем пришла? Чего хочешь?
Хочу узнать, прошипела колдунья, каково жить со спокойной совестью, зная, что родная дочь прозябает в мерзкой холодной пещере, кишащей тварями, способными испепелить тело, изгнать дух одной лишь царапиной острого когтя? Каково это позабыть собственного ребенка и продолжать наслаждаться роскошью?
Каллида?! изумленно прохрипел отец, разглядев знакомые черты, вспомнив, медленно поднялся из-за стола. Доченька, ты ли это?!
Узнал, наконец.
Девочка моя! слезы заблестели в глазах мужчины. Малышка моя, как же долго я тебя искал, с тех пор, как венария забрала тебя, мою милую кроху, не прошло ни одного дня без поисков!
Пф, искал, говоришь? выплюнула колдунья, гнев не угас, усилился, Плохо искал! Мне не нужны никчемные оправдания. И раз уж я, наследница, здесь, то и ты мне больше не нужен.
Тонкая рука с растопыренными пальцами метнулась вперед, дрогнула, медленно сжалась в кулак, словно пытаясь раздавить невидимую букашку. Отец схватился за горло, букашкой оказалась его шея, дыхание перехватило, захрипел, неосознанно попытался нащупать пальцы душившего, тщетно, еще мгновение, глаза закатились, губы посинели и родитель, долгие годы мечтавший о встрече с любимой дочерью, покинул мир живых, убитый собственным ребенком.
Каллида удовлетворенно хмыкнула, бросив холодный взгляд на распростертый на полу труп, ни сожаления, ни раскаяния она не чувствовала, смерть позабавила ее, безразлично отвернувшись от дела собственных рук, вышла в коридор. С этой минуты Далий принадлежал ей. Вскоре весь мир должен был пасть к ногам колдуньи, но существовала опасность, венарии, владеющие более могущественной силой, способные помешать задуманным планам. Тварей необходимо было уничтожить. Просто от существ не избавиться, в серьезном деле необходима серьезная тактика, Каллида решила схитрить. Она подластится к венариям, умаслит их, усыпит бдительность, заставит поверить, что опасности нет, ни что не угрожает их мирной жизни, а затем нанесет смертельный удар.
По ее приказу, горожане собрали множество золотых изделий: монеты, посуду, украшения. Погрузили драгоценности в запряженную двумя вороными жеребцами повозку, Каллида разместилась на козлах, раздался хлесткий звук кнута о спины животных, возбужденное ржание, цокот копыт. Долгая дорога в одиночестве и прежде не пугала колдунью, спутники в задуманном деле были бы ей лишь помехой.
Венарии настороженно встретили беглянку, ее наигранное дружелюбие смущало их, ранее угрюмая, нелюдимая девушка, коей та запомнилась, нынче щебетала без умолку. Сладкие речи лились из улыбчивых уст, просьбы о прощении за бегство, рассказы о мире, красотах, знаниях не прекращали поток. Существа польстились на хитрые речи Каллиды, приняли драгоценные подношения, разрешив девушке остаться в пещере всего на одну ночь. Этого было недостаточно, но пришлось довольствоваться малым. Стараясь не вызвать подозрений, колдунья незаметно умыкнула еще одну чешуйку, и на утро покинула Пещеру Каменного Плодородия, прежде испросив разрешения вновь погостить у венарий, если окажется в здешних краях.
Магия украденной золотой чешуйки усилила возможности колдуньи, власть стала понемногу перетекать в ее руки. Она создала армию, разрушила небольшие города, селения, ее приспешники грабили, убивали, силой вынуждали поклоняться жрице Далия. Небольшие доли кровавого золота Каллида отвозила венариям, зачастив с посещениями в пещеру тварей. Лучезарно улыбаясь, она ссылалась на родного отца, богатейшего человека, волей случая, встретившегося ей на пути, тайну ее спасения тот хранил, как и прежде, но не мог остаться неблагодарным. Бдительность венарий была усыплена, даже Фида не чувствовала надвигающейся беды, поверив лживым россказням бывшей подопечной.