Вальтер
Несколько часов назад
Я пропустил момент, когда голубой свет от воды вдруг сменился желтым, который исходил от кристаллов, почти таких же как в предыдущем зале, но одинаковых размеров. Инстинкты зверя берут верх, и я трансформируюсь, интуитивно выбирая самую сильную свою формупромежуточную между человеком и волком. Нависнув над парой, быстро оглядываюсь, пытаясь найти выход или лаз, вижу перед собой черный проем в скале, сгребаю еще влажное тело девушки и поднимаюсь одним движением. Закидываю ее к себе на плечо, освобождая одну руку, потому что это единственное мое оружие сейчас, мы хрен знает где, понятия не имею, как и почему мы тут оказались, и даже не знаю, что из перечисленного сейчас хуже. Делаю шаг по направлению к выходу, но тупо спотыкаюсь о какую-то хрень. Опускаю взгляд вниз и замираю в изумлении. Закрадывается подозрение, что я сплю. Возможно, Лили просто саданула меня камнем по башке? Потому что под моими ногами небрежно валяется смутно знакомый плед, какой-то конверт и... украденный у меня родовой артефакт. Что за херня? Он-то как здесь оказался?
Наклоняюсь и поднимаю простой серебряный браслет. Как украшение он не имеет никакой цены, но в руках наследника имеет огромную силу. Жаль не атакующую и даже не защищающую. Беру так же с земли конверт и плед. Кажется, это та самая тряпка, в которую Лили куталась в день нашего знакомства, когда я порвал на ней платье. Конверт вскрою позже, сейчас на это нет времени, пора выбираться. Накрываю пару пледом, надеваю на нее браслет, потому что для меня он слишком мал. Конверт после долгих раздумий зажимаю между мной и висящей без чувств Лили.
Обычно мне не нужен огонь, чтобы ориентироваться в темнотеволчье зрение и обоняние ни раз выручало, но в темном до черноты незнакомом месте, с совершенно незнакомыми запахами, обостренные чувства дезориентируют. На мне ответственность за пару, и от осознания, что нихрена не контролирую, а бреду наугад голый, с ней на плече закутанной только в тонкий плед, больше подходящий размерами для ребенка, но никак не для взрослого человека, пусть и такого мелкого как кудряшка, чувствую себя приотвратно. Знать бы хоть что-нибудь из длинного списка вопросов. И вот самые простые: как, почему, где и зачем?
Время будто замирает, и я не знаю как долго шел по тоннелю, инстинктивно желая вернуться, ориентируясь на наш запах, но упрямо толкая тело вперед. Я уже знаю, что сзади нет ничего кроме света, значит нужно идти дальше, пусть и не видно нихрена. Иду практически на ощупь, но со временем и без того обостренное зрение привыкает, и я различаю немного больше, чем очертания невозможно ровных стен по бокам. И собственно, это не дает мне ничего, кроме капли уверенности, потому что насколько хватает глаз, впереди лишь темный тоннель. Выругавшись мысленно, но очень грязно, продолжаю топать вперед, перехватив пару двумя руками, укладывая ее голову на свое плечомы идем слишком долго, чтобы болтание вниз головой оставалось безопасным.
Выход точно где-то там, по-другому быть не может, потому что кто-то же продолбил тут тоннель? А работа слишком ровная для естественного происхождения. Слишком ровная даже для шахтеров. Не видел магии настолько мощной, чтобы творить такое с камнем. Со скалой в центре горы, а судя по длительности моего пути, мы не иначе как в самом ее долбанном центре. И без распорок. Вообще без распорок. И это наталкивает меня на мысль, что мы уже не в скале. Но тогда где?
И вот, когда ругательства уже закончились, а я наладил спокойный мысленный диалог с самим собой, вспоминая долгие часы пути в одиночестве, когда гонялся за рыжим воришкой, коридор вдруг свернул раз, второй... и я уперся в хренов тупик. Аккуратно укладываю кудряшку на пол и задумчиво ощупываю преграду. Сначала мне показалось, что это камень, но передо мной подобранная в цвет скалы серая металлическая дверь. Толкаю рукой, но та не поддается. Тогда наваливаюсь на нее всем телом, и, о чудо, между косяком и дверью образовывается узкое пространство. Проникший в проем свет с непривычки бьет по глазам, и я отворачиваюсь, пытаясь вернуть себе человеческое зрение, но волк слишком насторожен, и не отдает мне контроль. Выругавшись в очередной раз, я подавляю его, теряя и частичную трансформацию, становясь обычным человеком. Козырь, которым должен пожертвовать, потому что по ту сторону могут быть сюрпризы, а мне нужно видеть, а не стоять столбом в ожидании, когда же привыкнут глаза. Если я ослепну, мне будет похрен как я выгляжу и насколько сильнее тех, кто видит.
И волновался я не зря, хотя и предугадать, что именно увижу, не смог бы никогда.
Что за нахрен?выдыхаю, когда дверь открывается.Что за, мать его, нахрен?
Я отступаю на шаг, невольно закрывая собой пару, потому что оглушен сразу несколькими событиями. Во-первых, за порогом коридора хреново лето. Но плевать на него. Больше, чем резкая смена года, меня пугает количество странно одетых людей, которые смотрят прямо на меня.
Добро пожаловать,с улыбкой говорит женщина в брюках, делая шаг мне навстречу. Мы ждали вас.
Лили
Мы снова на кровати. Сидим друг напротив друга, Вальтер рассказывает, а я жую принесенный им бутерброд с колбасой, запиваю непривычным фруктовым чаем и слушаю, пытаясь осмыслить отсутствие магии и наличие сложной техники. Но прежде, чем я начну близкое знакомство с этим миром, меня волнует другое.
Мы сможем вернуться?подумав мгновения, добавляю к вопросу еще парочку:И как мы вообще сюда попали? Почему нас ждали? Они знают кто мы такие?
Назад дороги нет,подумав немного, Вальтер добавляет:или так утверждают они.
Кто такие эти "они"?
Двуликие, которые встретили нас. Я знаю, тебе уже известно, что я приемный сын,я открываю рот, чтобы возразить, но тут же его захлопываю, наткнувшись на непривычно серьезный взгляд волка.
Откуда?
Об этом позже. Сейчас речь пойдет о моих настоящий родителях.
Они тут? - догадываюсь, не скрывая удивления.
Тут,он встает и подходит к окну.И я тут родился. По крайней мере, мне так сказали.
Ты веришь им?
Не вижу повода не верить,он дергает уголком рта,но в любом случае скоро сюда приедет мой отец. Настоящий отец.
Так откуда ты знаешь, что мне известно о тебе...
Вальтер достает из кармана сложенный вчетверо знакомый конверт.
Когда мы переместились, это письмо, твое одеяло и браслет оказались рядом с нами. О причине не спрашивай, я сам еще не разобрался.
Закусив губу, смотрю на двуликого. Он вертит в руках записку, из которой я и узнала о своих родителях, артефакте, мне принадлежащем, и самом Вальтере. Вальтер встречается со мной взглядом, затем усмехается, а в глазах появляется знакомое мне ироничное выражение.
Значит, ты и есть тот самый коротышка?
Киваю неуверенно, не зная какой реакции ожидать. Мне хочется разозлиться и напасть на него первой, обвинить в чем-нибудь, заставить оправдываться, чтобы не пришлось оправдываться самой, но внутри по-прежнему царит пустота, будто вместе с желанием отомстить погас какой-то внутренний огонь, не оставив после себя даже пепла.
Вальтер снова садится рядом со мной, намного ближе, чем сидел до этого. На колени мне падает конверт, а я не могу поднять глаза, уставившись на желтоватый по сравнению с белоснежным бельем кусочек бумаги, который и привел меня к волку.
Заставила же ты меня побегать,усмехается снова, и кладет рядом с конвертом... браслет. Вскидываю глаза.Это твое.
Но ты...
Вальтер перебивает:
Не считая того, что ты моя пара, и все мое и так становится твоим, по праву рождения этот браслет принадлежит тебе. Так хотела моя... твоя мама.
Ты не можешь знать точно.
Могу, - он невесело усмехается и указывает взглядом на записку,это ее подчерк.
- Бред. Зачем бы ей это делать? Сначала избавиться от меня, а потом писать письма? Тем более я даже не знаю, как пользоваться артефактом, а пояснений тут нет, - трясу в воздухе запиской.
Вальтер негромко смеется,
Ты его украла, но даже не знаешь зачем?
Краснею, но после паузы признаюсь:
Думала разберусь на месте.
Он нужен, чтобы выбрать лучшее будущее наследнику,отрываю взгляд от простого браслета и удивленно смотрю на Вальтера.Именно поэтому мой... то есть твой род настолько силен.
Но почему ты так просто отдаешь его мне? Мы оба можем претендовать на артефакт...
Потому что, кто бы из нас двоих не владел браслетом, его сила в любом случае будет направлена на одного человека,я теряюсь под насмешливым взглядом темных глаз. Может волчья метка влияет на умение думать? Иначе почему в моей голове так пусто? Не дождавшись хоть какого-то комментария, Вальтер с улыбкой поясняет: у нас будет общий наследник, Лили.
А?да что со мной?
Или ты считала, что после того, как я поставлю тебе метку, я тебя отпущу?Вальтер медленно придвигается, а я в свою очередь так же медленно откидываюсь на подушки, радуясь подносу с остатками еды между нами и пытаясь скорее придумать причину от него сбежать, потому что чем он ближе, тем сложнее мне думать, а я сегодня и без того не блещу.
Подтверждаю это, выпалив:
Мне нужно в уборную!
Вальтер замирает, но затем в его глазах загорается опасное предвкушение, а я понимаю, что попала в какую-то ловушку.
Я тебя отнесу,слишком много энтузиазма в его голосе. Он откидывает одеяло, которым я наивно пытаюсь от него закрыться, и поднимает меня на руки. Его руки на моих голых ногах не на шутку волнуют, и я закусываю губу, но... почему-то решаю удержать все возмущения при себе. Но в этом мире явно не хватает одежды! Вероятно все ресурсы они тратят на добывания стекла и камня, чтобы строить эти огромные дома. Утешаю себя тем, что просто озабочена непривычным бельем.
Войдя в одну из дверей, Вальтер останавливается, давая мне возможность осмотреться. Помещение не очень большое, но и тут все белое, как только что выпавший снег, с серебряными кранами. Я знакома с системой канализации, там где я работала была такая, но только для клиентов. Но вот чего я раньше не видела, так это «биде», и от мысли, что с этим меня знакомит Вальтер, я пропускаю мимо ушей половину из того, что он мне говорит.
Позови кого-нибудь!слышу в своем голосе зарождающуюся тихую панику, но, глядя на меня, Вальтер только смеется и усаживает меня на белоснежное чудо техники.Вот дай мне только до тебя добраться,шиплю разъяренно.
Мы одни в доме,поясняет двуликий с улыбкой, пока я пытаюсь удержать равновесие и не свалиться позорно к его ногам.Даже если бы хотел, не смог бы никого позвать.
Оглядываюсь по сторонам, дотягиваюсь рукой до баночки на столике между раковиной и сиденьем с дыркой, на котором я и сижу, и швыряю в наглого двуликого, но он до обидного легко уворачивается, а вот баночка ударяется о стену за его спиной и раскалывается, оставляя на светло-зеленое на белом.
У меня хорошая память, Вальтер,шиплю в ответ на его смех,очень хорошая.
Он снова приближается ко мне и присаживается на корточки, а мои руки охотно смыкаются на его шее, отчего его смех становится только громче.
Да подожди ты,веселится, приподнимая меня и... стягивая панталоны! Да еще и ловко-то как! Чувствуется немалый опыт! От этих мыслей бешусь еще сильнее.
Ты обалдел?!взвизгиваю, вынужденная отпустить его шею, чтобы прикрыться.
Ну а как ты собралась делать свои дела?спрашивает, будто это я тут рассудок потеряла,когда закончишь, нажми вот сюда, потом сюда,на нужные рычажки он указывает предусмотрительно отойдя от меня на два шага.Потом можешь позвать меня, я помогу вернуться в кровать.
Да я лучше доползу,готова прибить его!
Я серьезно,Вальтер снова сморит на меня серьезно,позови меня когда закончишь.
Обойдешься,огрызаюсь.
Тогда я подожду тут,он пожимает плечами и облокачивается о стену, при этом мое нижнее белье небрежно свисает с его указательного пальца.
Смотрю на двуликого, чувствуя, что костер моего гнева снова разгорается. Я правда ощущала пустоту? Видимо просто не проснулась! Сейчас пустотой и не пахнет, я переполнена жаждой убийства!
Я позову,цежу сквозь зубы.
Если обманешь, в следующий раз я тебе не поверю и буду здесь пока ты...
До следующего раза ты не доживешь,перебиваю, указывая ему рукой на дверь. Вальтер уходит, но до последнего бесит меня своим удаляющимся смехом.
Закрываю лицо ладонями, пытаясь совладать с чувствами. Но куда там! Двуликий так меня вывел, что я просто киплю от гнева.
И тем не менее, раз я уже тут, нужно пользоваться случаем. Закончив и зло понажимав нужные рычаги, снова обругала двуликого, потому что едва не свалилась, когда снизу по мне ударила струя воды. Равновесие чудом удержала, а вот короткий вскрик сдержать не удалось. Не успеваю прийти в себя, как дверь распахивается и на пороге появляется взволнованный Вальтер. Вижу его, шарахаюсь и соскальзываю с унитаза, задевая рукой и попутно роняя столик, с которого на меня летят какие-то банки, повезло, что не стекло. Слышу ругать двуликого, а затем чувствую его руки на своем теле. Он обхватывает меня за плечи, убирает волосы с моего лица, но я дергаю головой, снова занавешиваясь кудрями как шторками. Ненавижу эту беспомощность. И Вальтер еще бесит со своим обеспокоенным взглядом. Лучше бы пошутил привычно.
Ты знаешь,говорит, поднимаясь вместе со мной, чтобы выйти из проклятой комнаты и уложить меня на кровать,есть отличный способ отвлечься.
Мычу нечто вопросительное, не поднимая головы. Я жду, когда он меня укроет и снова начнет привычно бесить, но вместо этого чувствую его руки на своих бедрах. От неожиданности мое дыхание сбивается, а низ живота обдает жаром, тоже, видимо, от неожиданности, ага. Ох, лучше бы он меня бесил...
Глава 14
Прикрываюсь ладонями, надежно скрывая от смеющегося взгляда все самое сокровенное, но двуликому и дела нет до моего смущения, которое я маскирую возмущением и гневом, он увлечен другими вещами. Приподнимает мою ногу и прижимается губами к коленке, прикрывает глаза в наигранном удовольствии и медленно втягивает воздух у моей кожи. Отвожу взгляд, потому что задыхаюсь сама, глядя на то, как задерживает дыхание он. Смотрю в непривычно белоснежный потолок, пытаясь выцепить в хаосе мыслей хоть что-нибудь, что поможет мне прийти в себя, но когда его руки и губы неспешно скользят выше, забываю даже об этих нелепых попытках. Там, где я чувствую его дыхание, кожа горит, становится слишком чувствительной, и я вздрагиваю, когда чувствую в этих местах его губы. Я вся сконцентрирована там, где касается меня двуликий. Снова задыхаюсь, когда его ласки добираются до внутренней стороны бедер, так близко к моим пальцам, которые я все так же держу между ног, прижав плотно и непоколебимо. Чувствую его поцелуи на тыльной стороне ладоней и не сдерживаю стон. Сама не узнаю свой голос, себя не узнаю, теряюсь в ощущениях, а двуликий проводит носом по самым кончикам пальцев, сдвигая их в сторону. Хочу сопротивляться, проявить упрямство, потому что привыкла так жить, но я снова хочу его. И когда я повинуюсь его просьбе, отодвигая ладонь, кожу мне опаляет его резкий выдох, а затем длинный вдох носом у самой моей коже. Он не торопиться наброситься на меня, целует осторожно. Сдвигает мою ладонь окончательно, и я бросаю короткий взгляд вниз, чтобы встретиться глазами с его потемневшими. Хочется сомкнуть бедра, обострить ощущения, но ноги слишком тяжелые, и я откидываюсь на подушки, прогибаясь в пояснице, будто мое тело умоляет его не медлить больше. Если бы только могла, я бы попросила об этом вслух, но я молчу, чтобы не выдать свои чувства и желания. Это глупо, потому что он и так знает обо всем, что происходит со мной, но я не могу выдавить и звука, запертая в ловушке собственного упрямства. Когда его обжигающий язык касается моей плоти, я зарываюсь пальцами в собственные волосы и до крови закусываю губу. Он снова не торопиться, отдает мне наслаждение по капле, и я остро воспринимаю любое его движение. Даже колебание воздуха от его дыхания я чувствую лаской, и мне хочется распахнуть бедра еще шире, чтобы этот жар достиг самых потаенных уголков моего тела. Двуликий словно считывает мои мысли, раздвигает пальцами влажные складки, с силой проводит по набухшей горошинке языком, и я снова зарываюсь пальцами в свои волосы. Двуликий словно сам не выдерживает этой медленной пытки удовольствием, приникает ко мне жарко, целует так, что поджимаются кончики пальцев, ласкает пальцами вход, проникает внутрь, и я снова выгибаю спину. Хочу двигаться в такт движениям его губ и рук, что ускоряются с каждой секундой, отправляя меня на вершину тягучего наслаждения, пока я не замираю на самой высокой точке, чтобы рухнуть вниз, прямиком в объятия моего зверя.