Теперь уже каждый раз, из ночи в ночь к ней приходили странные сны, в которых она проживала разные жизни. Ланселот Бернс, ее учеба в Варяжской магической Академии и она сама теперьЕкатерина Шумская, графиня, сирота под опекунством чужих людей вместе с маленькой сестрой Наташей. Игорь Ланевский, Линда Ферхофне друзья и не враги, просто ненужные люди на ее пути. И вот уже она наследница графского имущества и сама опекает сестру. Потом, словно яркая вспышка, внезапная любовь к Светлейшему Князю Максимилиану Шереметьеву. Нежный взгляд его синих глаз, сильные руки, страстно и бесстыдно ласкающие ее обнаженное тело
И весь день после того, как увидела она этот сонбродит Катя по своим покоям, словно ошеломленная силой своих и его чувств, а муж ее, Владимир Годунов, смотрит на нее затравленным взглядом темных глаз и молчит. А в следующую ночь он сидит рядом с ней на разворошенной постели и слушает, как бросает она в темноту слова любви другому мужчине и как мучается от его потери.
На следующее утро Катя отказывается от завтрака, молча уходит в сад и долго сидит на лавочке возле небольшого пруда, под сенью высокой липы. Годунов подходит и садится рядом, они молчат долго и это тяжелое молчание тяготит их обоих.
Ты убил меня, я видела. наконец-то тихо, через силу произносит она. Еще я видела, каким злым, жадным и самовлюбленным ты можешь быть. Ты погубил уненши и меня, ты желал унизить Максимилиана, отобрать у него самое дорогое. Ты был жалок, завистлив и глуп.
Я ничего не скажу в свое оправдание. чуть помедлив, ровным, сухим голосом ответил Годунов. Ты сама должна разобраться в этом.
Больше они в этот день не разговаривали, а на следующее утро Катя исчезла из дворца. Владимир без труда определил, что к жене вернулся ее дарслед от перехода был четкий. Он нашел ее в Белоярске, она сидела в небольшом сквере перед тремя могилами. Здесь покоились тела бывшего Императора Российской Империи Владимира Годунова, князя Алексея Барятинского и княгини Екатерины Барятинской. Сквер был ухожен, множество цветов, посаженых без клумб, живописными лужайками, делали это место светлым и жизнерадостным.
Катя на одно мгновение подняла глаза, когда Годунов вышел из перехода, затем снова перевела свой взгляд на три белых камня, на которых были отчеканены слова, даты и портреты. Она думала, сопоставляла и не могла ничего понять. Он сел рядом с ней, привлек к себе и прижался губами к ее макушке.
Ты ничего сейчас не поймешь, родная моя. Наверное, еще не пришло время. Наберись терпения, вспомнишь все остальное, что-то подскажут сны. Пойдем домой, тебя ждут дети.
Годунов взял на руки ее легкое, тонкое тело и перенес во дворец, в их супружескую спальню. Переодел ее, равнодушную и покорную, в ночную рубашку, напоил теплым бульоном, потом, прикрыв ее одеялом, с жалостью смотрел на ее исхудавшее, измученное лицо, погладил ее по голове, вплетая в волосы заклинание сна, затем решительно поднялся и через несколько минут был на капище Пряхи Судеб. На сей раз Великая Богиня не сразу появилась перед ним, ему пришлось подождать, пока седобородые жрецы пригласят ее и пока она решит, нужно ли это ей. Появившись, Всеведущая Мать молча разглядывала его, затем строго спросила:
Что, нелегко пришлось, Государь? А как ты думал, большая любовь требует огромной заботы. Скажи спасибо, что жива Екатерина осталась после твоих экспериментаторов.
Я не против забот, Великая Макошь. серьезно смотрел на нее Император. Ты ведь знаешь, заботы меня не страшат, ради Кати мне не жалко собственной жизни. Я спросить хочу, зачем ей все эти муки? Она вот-вот сломается или сойдет с ума. Не зря никто из тех, чьи души вновь возрождаются, не помнят свои прошлые воплощения. Это слишком мучительно, существовать в разных реальностях. Еще мучительней из ночи в ночь переживать потерю своих близких и собственную смерть. Катя почти не ест, сон не приносит ей передышки, ее мозг работает постоянно и она уже запуталась в своих мыслях и ощущениях. За что ей это, Великая Мать и зачем? Зачем даны ей эти муки, как жить с такими знаниями?
Не могу сказать тебе этого, Владимир. голос Макоши был печален и тих. Не наши Боги дали ей эту ношу. Могу сказать только, что никому из смертных никогда не давались испытания, которых они не могли бы вынести. Значит, и то, что происходит, по силам твоей жене. Терпите.
Давно уже исчезла, растворилась Всеведущая Мать, а Годунов все стоял на ее капище, глядя на жертвенный алтарь.
Ночь за ночью продолжалась эта пытка сновидениями, реальными, как сама жизнь. Снова она защищала родной город, на который надвигались полчища нечисти и нежити, видела несметные ряды вурдалаков, гулей, упырей и вовсе невиданных доселе чудовищ. Ехало на шотландской лошадке-кольпи Одноглазое Лихо и громко завывало, широко разинув огромную пасть с острыми зубами. Летали над ними быстрые уненши, истребляя нечисть десятками. А потом она летела с ними над разоренными деревнями и видела дома с выбитыми окнами и вырванными дверями, окровавленные тела взрослых и детей. И на огромном поле, где произошла страшная, неравная битва, лежали рядом зловонные трупы сотен уничтоженных монстров и тела боевых чародеев, принявших свой последний бой вместе с ее мужем, князем Алексеем Барятинским. Вот она, холодея всем телом от немыслимой утраты, склоняется над истерзанным, мертвым князем и пытается разжать его пальцы, даже в смерти крепко державшие меч
А дни проходили в Катиных попытках разобраться во всем, ибо реальность для нее становилась сном. Она совсем потеряла аппетит, перестала интересоваться даже детьми. Все ее старания разобраться в происходящем терпели крах, разбиваясь о следующие сновидения. Владимир с горьким бессилием наблюдал за ней, она была совершенно равнодушна к его присутствию, к заботе и к каждому его слову. Он терял ее и ничего не мог с этим поделать.
Екатерина сидела в гостиной, в широком кресле, погрузившись полностью в мир своих воспоминаний. Она пыталась понять происходящее с ней, разобраться, сравнить все известные ей события, но слишком многое не сходилось, было противоречивым, казалось ей неправильным и невозможным. Тихий вздох послышался рядом, она подняла голову. Перед ней стояла маленькая девочка, ее дочь, самая младшая из детей, Танюша. Дочка молча протянула к ней руку, в которой был зажат лист бумаги для рисования. Катя растерянно взяла этот лист, девочка застенчиво посмотрела на нее, развернулась и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.
Катя опустила глаза, разглядывая бумажный лист. На нем не было рисунка, лишь крупными прописными буквами, неверным детским почерком было выведено:
Мамачка я тибя так люблю што серце разрываеца.
Она смотрела на строчки, перечитывая их несколько раз. Потом заметила, что строчка стала размываться, стало не видно букв, написанных обычным карандашом. Она плакала. Слезы текли сами по себе, без надрыва, без видимой боли и словно без причины. Отчего-то становилось легче, уходила, растворяясь в слезах, головная боль, ставшая в последние дни ее постоянной спутницей. Тускнели, становились не такими яркими и выпуклыми образы из ее сновидений. Важнее всего казалась сейчас боль детского сердечка, страдающего из-за любви к ней, Кате. И оставалась четкой в ее памяти только настоящая, нынешняя жизнь.
Ночь она проспала спокойно. Владимир долго не решался уснуть, лежа рядом с ней, затем все-таки задремал, измученный делами, мыслями и безнадежностью, грозящей им. Утром Катя проснулась первой, сходила в ванную, вышла посвежевшая, без той задумчивости на лице, которая стала уже привычной для Годунова. Она подошла к нему, положила ладони на его плечи и спросила:
Мы можем сегодня устроить семейный завтрак? Вместе с детьми?
Владимир, стараясь не показывать своего изумления, так, словно все происходящее было привычным для него и никогда не менялось, ответил:
Можем, конечно, можем. Я распоряжусь.
Он бережно поцеловал ее ладони и вышел, давая волю своим сумбурным мыслям и надежде, вдруг отчаянно вспыхнувшей у него.
За завтраком они все были спокойны, дети порой переговаривались вполголоса, но вели себя тихо, ели аккуратно, не отказываясь ни от гречневой каши, ни от булочек с вареньем. Борис первым встал из-за стола, положив белоснежную салфетку возле тарелки.
Папа, мама, вы не забыли, сегодня у меня испытания в магической академии?
Будете там?
Да, сын, мы приедем с мамой. пообещал Годунов.
Дети вставали из-за стола по очереди, их уже ожидали учителя. Вскоре с Владимиром и Катей осталась лишь младшая дочь.
Пусть Танюша останется на часок со мной, предупреди, пожалуйста, ее учителя. попросила мужа Екатерина.
Они с дочерью остались вдвоем И Екатерина, подойдя к девочке, нежно обняла ее и тихо сказала:
Спасибо тебе, родная моя. Я тебя тоже люблю, очень сильно люблю.
Очень-очень? переспросила дочь, каким-то особенным, беззащитным взглядом смотря на нее.
_ Очень-очень. подтвердила Катя, с ласковой улыбкой отвечая дочери. Она обняла ребенка за плечики и нежно прижала к себе, поглаживая по шелковистым волосам. Я хотела с тобой посоветоваться, доченька. Сегодня Борис испытывает в Академии свой новый прибор, быть может, нам следует всем вместе съездить и поддержать его, а потом заехать на обед в ресторан, а на десерт заказать мороженое? Как ты считаешь?
Конечно, мамочка! Это будет так замечательно! Мы все любим Борю, он у нас хороший!
Дочь смотрела на нее счастливыми, восторженными глазами и нежность наполняла Катину душу. Как хорошо, что у нее есть дети и они такие особенные, такие родные!
С поездкой в Академию решили быстро. Годунов, с интересом наблюдающий за женой, согласился сразу и на все, в том числе и на обед в ресторане. Никто из них не сомневался, что у Бориса с испытанием нового прибора все получится.
Борис предлагал к испытанию новый прибор, способный летать и передавать на землю все увиденное специальными кристаллами. Сидя в рядах наблюдателей Император с супругой и детьми смотрели, как небольшого размера устройство, похожее на крупного паука, с легким шелестом оторвалось от подставки и, управляемое Борисом, взлетело в воздух. На широком экране, открывшемся на одной из стен испытательного зала, все увидели изображение зала и людей, находящихся в нем. Чуть слышно жужжа, приборчик облетел помещение и нырнул в открытую форточку. Дети негромко ахнули:
Он улетит! Паучок улетит!
Не бойтесь. успокоил их отец. Посмотрите, ваш брат не волнуется, он управляет паучком, просто решил его проверить в дальнем полете.
Они с интересом смотрели, как отражается на экране все, над чем пролетал прибор, изобретенный курсантом Годуновым. Видели здания Магической Академии, парк, дорожки с проходящими людьми.
Надо же, а у нас в заборе есть, оказывается дыра. удивленно проговорил один из преподавателей. Вон там и курсант удирает через нее, видимо, без разрешения.
Смутившийся Борис поспешно увел своего паучка от забора, развернул его и через несколько минут крошка уже сидел в зале, на предназначенном для него постаменте.
Решением комиссии прибор, изобретенный курсантом Магической Академии Борисом Годуновым был признан прошедшим испытания, ему присвоили условное название «Паучок» и рекомендовали к серийному промышленному производству. А вся семья Годуновых отправилась в один из лучших ресторанов столицы отметить радостное событие обедом.
Борис был счастлив оттого, что родители и братья с сестрами разделили с ним радость его успеха. Младшие дети радовались за брата и тому, что они опять все вместе. Это был настоящий семейный праздник. Обед оказался замечательным, мороженоевыше всяких похвал. Затем была прогулка по Императорскому парку, Большие качели, карусель, катание на лодках по озеру. За ужином во дворце младшие дети сидели уже усталые и сонные. Скоро все разбрелись по спальням, поцелованные на сон грядущий родителями, угомонились и прикрыли глаза.
В эту ночь, впервые после долгого перерыва, между Годуновым и Катей случилась близость. Владимир, соскучившийся по жене неимоверно, был нежен и терпелив, медленно приводя ее к состоянию жгучего желания, распаляя, провоцируя на просьбы и лишь затем позволил своей страсти вырваться на свободу и затопить их обоих, накрывая острым наслаждением.
С возвращением, любимая! прошептал он, как только смог успокоить сумасшедшее дыхание.
Зацелованная, заласканная, удовлетворенная, Катя впервые за несколько недель спала на плече мужа, без мучительных сновидений, не просыпаясь до самого утра.
Глава 23
Вместе с Советником по образованию Императрица каждый день уходила с проверкой организации обучения в школах Российской Империи. Замечания, конечно, у нее имелись почти в каждой школе, но были они незначительными и быстро исправлялись директорами школ и педагогами. Сегодняшний же день стал исключением. В одну из школ Южноморска они прибыли в полдень. Закончилась первая половина уроков, ученики, как пояснила директор школы-интерната, пышнотелая дама с высокой прической, все двести шесть человек, ушли на обед в школьную столовую.
Что же, не будем ждать. проговорила Императрица. Пойдем и мы, посмотрим, как вы кормите своих учеников.
Директриса недовольно скривилась, но явно протестовать не осмелилась. Они прошли к столовой по длинному коридору, мимо классных комнат. За одной из закрытых дверей Екатерине почудился детский плач. Она резко открыла дверь и увидела мальчика лет семи, стоящего лицом к стене, плечики его сотрясались от тихих рыданий. Она подошла к мальчугану и негромко спросила:
Почему ты плачешь? И почему не пошел вместе со всеми на обед?
Меня наказали. чуть слышно ответил ребенок. Оставили без обеда и без ужина.
Кто наказал тебя? Екатерина бережно развернула мальчика к себе и с лаской смотрела на его заплаканное личико.
Учительница, Дарья Семеновна и директор. тихо признался ребенок. Я шалил на уроке, бросал бумажки в Петьку.
Так, так. Императрица прикрыла глаза и замерла на несколько мгновений. В нескольких классах сейчас находятся еще восемь детей, которые должны бы обедать в столовой.
Развернулась к директрисе и обожгла ее презрительным взглядом.
Ну, что вы ждете? Быстро всех детей сюда!
Испуганная дама икнула, резко развернулась и быстрым шагом пошла по коридору, заглядывая в классы. Екатерина взглядом направила за ней секретаря советника, молодого мужчину. В течение нескольких минут они привели к ней еще шестерых мальчиков и двух девочек от шести до пятнадцати лет.
Теперь все за мной, в столовую. скомандовала она и вся процессия прошла в большой зал, уставленный столами, за которыми сидели дети всех возрастов. Взрослы дамы и мужчины, видимо, учителя, наблюдали за ними. Директриса быстрым шагом подошла к ним, что-то прошептала и показала глазами на Императрицу и ее сопровождение. Учителя засуетились.
Идите за стол к своим классам. Екатерина подтолкнула провинившихся.
Сама она прошла к длинному столу раздачи и потребовала утвержденное директором школы меню на сегодняшний день. Лист бумаги ей выдали неохотно, она взглянула в него и недобро протянула:
Так, так. Значит, первым блюдом у вас должен быть борщ с мясом и сметаной. Где он?
Так не все продукты завезли! заторопилась объяснить крупная, краснощекая женщина в грязном переднике. Пришлось на ходу менять, щи готовить.
Вы кто? вопросительно подняла брови Екатерина.
Старший повар я, Евдокия Матвеевна. угодливо улыбнулась женщина.
Пойдемте, старший повар Евдокия Матвеевна, попробуем ваши щи.
Они прошли за раздаточный стол и Екатерина заглянула в большие кастрюли, брезгливо помешала в некоторых поварешками и огромными ложками.
Что-то я не вижу в этих щах мяса, да и с капустой и овощами жидковато. По всем документам, что я вчера смотрела, вам аккуратно перечисляются деньги из казны и поставляются необходимые продукты. В чем дело? А это у вас мясной гуляш? А это гречневая каша? Где молоко? Яблоки? Я вижу только жалкое подобие чая!
Екатерина кивком подозвала к себе Советника и приказала:
Полицейских сюда!
Развернулась к старшему повару:
Пусть ваши повара пока кормят детей всем, что есть, а вы нам покажите свои кладовые, предоставьте свои отчеты и покажите господам полицейским комнату для персонала.
В кладовых Екатерина увидела корзины с грушами и сыр. Она тут же приказала срочно нарезать сыр на порции выдать детям вместе с грушами.