Извелись мы тут уже, сеньор Ринальдо. Неделю не моемся иначе, чем над тазиками да, извините, в сортирах по самой крайней надобности. Потому что он как явился неделю и три дня тому в монастырской мыльне, так там и торчит, и никак его оттуда выкурить не получается. Пробовали мы и молитвы, и святые экзорцизмы, и сестра Саманта, инквизиторка бывшая, пыталась с ним по-инквизиторски не помогает. Сестры, ученицы и послушницы, сами понимаете, стесняются мыться, когда вокруг носится этот призрак и ноет о чем-то непонятном. Вроде б и призрак, а ведь все равно мужчина, довольно молодой к тому же, и как-то неловко при нем раздеваться и уж тем более мыться. Да и холодно от его присутствия очень, сколько печь ни топиа все равно холодно Мы пытались его расспрашиватьможет, он чего-то хочет, и если его желание выполнить, успокоится. Но он то ли не слышит, то ли не понимает. Выглядит, как чаматланецузоры на лице чаматланские, но из какого он рода, никто из нас толком не понял. Я-то ведь сальмиянка, в этих ваших тонкостях плохо разбираюсь, но сестра Саманта говорит, что вроде бы таких узоров она ни у кого не видела, какие-то либо очень редкие, либо старые, и из этого рода просто уже никого не осталось. И говорит он на каком-то незнакомом наречии. У нас сестры и ученицы из всех уголков Чаматлана естьно его никто понять не может. Только то и разобрать можно, что он про какое-то дело незаконченное говорит, а какоенеясно.
Чампу это заинтриговало еще больше. Он быстренько доел бататы и лепешки с перцами, запил и, вытерев руки о полотенце, встал:
Очень любопытно. Показывайте вашего призрака, преосвященная. Судя по всему, он безвредный и не язычник, потому экзорцизмы и не подействовали. Кстати, а после чего он появился? Обычно они просто так не являются, только по важной причине. Вы случайно никакой перестановки, перестройки в монастыре не делали?
Только по мелочирасширяли мыльню, чтобы устроить купальную лохань для целебной воды. Сестра Мария страдает сильными болями в суставах, и мы решили проложить от горячего источника трубу сюда, чтобы можно было ей прямо здесь лечиться, а то пока по зимнему холоду до источника, а потом обратнотак вся польза пропадает. Ну а заодно разобрали старый скрипторий, к которому мыльня примыкает, чтобы вместо него сделать крытые купальни для паломников. И как только снесли скрипторий, так призрак в мыльне и явился.
Пока она рассказывала, они как раз дошли до мыльни. Из-за двери слышались горестные стенания, невнятные, но полные отчаяния и страдания. Маурисия открыла дверь, зажгла большой светошар, и они вошли в мыльню.
Длинное сводчатое помещение с несколькими большими каменными ваннами и кирпичными лежанками с подогревом вдоль стен, с умывальниками и бассейном посередине роскошью не отличалось, хотя было вполне удобным и обустроенным: в нем имелись большая печь, бронзовые трубы с кранами, стоки для воды, полированные металлические зеркала и возле печи даже была устроена парилка. В конце мыльни сквозь пролом в стене виднелось другое помещениевидимо, там и собирались ставить дополнительную ванну для целебной воды. Догадку паладина тут же подтвердила аббатиса:
Это задняя комната старого скриптория, мы и не знали про нее, ведь с той стороны дверь в нее была заложена. Маленькая комнатка, мы когда отсюда проход пробили, даже было обрадовалиськак раз ванна поместится
А внутри этой заложенной комнаты что-то было?
Ничего, совсем ничего, сеньор Ринальдо. Мы даже удивилисьзачем это ее заделали Ну, когда призрак явился, то понятно сталовидимо, он в скриптории в этой комнате начал являться, тогда его не смогли упокоить и просто заложили дверь Да вон и он,махнула она рукой в сторону пролома.
Паладин посмотрел туда мистическим зрением. Да, это был самый настоящий, классический призракнеупокоенная душа, привязанная к миру живых каким-то незаконченным делом. Призрак медленно плыл по воздуху, перебирая ногами, словно шел по земле, и горестно взмахивал руками. Похоже, что пока он то ли не заметил паладина и аббатису, то ли не обращал внимания, ходил по воздуху вдоль пролома в стене и заунывно что-то бубнил. Одет он был так, словно сошел с фрески времен падения Чаматланского царства: в сандалии из кожи оленя, украшенные бронзовыми бусинами, в тунику-шиколли до середины бедер, из-под которой выглядывали широкие концы набедренной повязки-маштлатля, а на плечахплащ-тильмантли, по тогдашней моде завязанный у горла тесемками. Тильмантли был красным, шиколлитоже, с белыми полосками и оплечьем, и на белом маштлатле внизу тоже были красные полоски и красная бахрома. Сам же призрак и правда выглядел довольно молодымне старше пятидесяти, в черных волосах, заплетенных в несколько аккуратных кос, почти не было седины, а на лицеслишком уж глубоких морщин. Татуировки действительно характерные чаматланские: узоры словно выходят из наружных уголков глаз и расходятся на лоб, скулы и щеки резкими, изломанными линиями. Но помимо общих для всех чаматланцев деталей было в этих узорах еще что-то очень знакомое. Настолько знакомое, что Ринальдо машинально провел пальцами по собственной скуле, словно вытатуированные линии можно было нащупать.
Паладин подошел к большому круглому зеркалу, вделанному в стену над узким каменным столиком с умывальником, и вгляделся в собственное отражение. Потом снова провел по своим татуировкам кончиками пальцев и сказал:
Преосвященная Маурисия и вы до сих пор не догадались, кто он такой?
Аббатиса растерянно развела руками:
Да откуда же. Понятно, конечно, что он из старых времен, когда здесь еще общая обитель была, то есть ему больше трехсот лет. А что касается остального
Чампа опять потрогал свои узоры:
Вот эти две линии, преосвященная... Сейчас они редко у кого есть кроме нашего рода. Но видитеу призрака точно такие же?
Маурисия кивнула, всё еще не понимая, к чему он клонит:
Ну да. Выходит, он какой-то ваш родственник? Или предок?
Паладин покачал головой:
Родственникда, но не предок. Мы оба потомки Аматекуталя Безжалостного, эти линии наносили только царским детям.
Настоятельница очень удивилась:
Так выцарского рода? Но почему тогда ваш род не получил княжеского титула, как куантепекские Кугиальпы?
Чампа махнул рукой:
А зачем? Мой предок отрекся от царского венца, как и Анжелико, кстати Видитеон не в царских белых с золотом одеяниях, а в красном тильмантли?
Аббатиса схватилась за щеки:
Так это Анжелико?! Но как? Ведь он незадолго до смерти покинул монастырь и ушел странствовать и проповедовать Откровение в отдаленных уголках Чаматлана Там и погиб от рук язычников. Почему же его призрак здесь?
Ринальдо Чампа и сам не знал ответа на этот вопрос. Но, по крайней мере теперь, когда он понял, кем, скорее всего, является этот неупокоенный дух, можно попробовать с ним пообщаться. Так что Чампа подошел к призраку и очень вежливо обратился к нему на старом жреческом чаматлеязыке, уже в те времена сильно отличавшемся от разговорного. Жрецы и царский клан сохраняли древний чаматль неизменным ради того, чтобы передавать на нем знание, недоступное простым смертным. И никого чужого никогда не учили ни этому языку, ни священным знакам рисуночного письма.
Услышав Чампу, призрак остановился, подлетел ближе, прекратил стенать и, склонив голову к правому плечу, словно прислушивался к тому, что говорил паладин. А потом покачал головой и ответил довольно длинной фразой, из которой Чампа понял только слова «не» и «понимать».
Паладин тяжко вздохнул. Он был уверен, что говорил правильнопо крайней мере так, как его учили. Но Устная традиция передачи древнего чаматля однажды прерывалась. Когда после пяти лет войны с Куантепеком и Тиуапаном, уже принявшими Откровение, стало понятно, что Чаматланское царство неизбежно падет, жрецы поспешили уничтожить храмовые книги, оставив каждой только один экземпляр. А потом всем своим ученикам отрезали языки и отрубили кисти рук, чтобы они никого не смогли научить древнему чаматлю и знакам священного письма, если попадут в плен. Убить учеников они не посмеливедь те и сами были жреческих родов. Остатки жрецов сбежали в труднодоступные горы, унеся последние книги с собой. Но немножко просчитались: кое-кто из искалеченных учеников не пожелал хранить верность древним богам, служители которых так подло с ними обошлись. Они приняли Откровение, и один из них все-таки научил Клемента Чампу, предка Ринальдо, этому древнему чаматлю. Поставить правильное произношение он, конечно, не смог, но научил священному письмузнаки рисовал, держа кисточку пальцами ног, а звучание попытался передать куантепекским простым письмом. Так что в роду Чампы это знание хранилось до сих пор. Но, по всей видимости, правильное звучание древнего чаматля не сохранилось, как ни пытались безъязыкие ученики передать его на письме. А разговорный того времени от современного отличался довольно сильно, да и паладин его не знал.
Чампа вздохнул, потер лицо ладонями:
М-м Как бы нам с тобой объясниться О. Я понял. Преосвященная а попросите-ка кого-нибудь принести мне побольше бумаги, кисти и краски Черная, синяя, красная, желтая и зеленая должны быть обязательно. М-м и подушку какую-нибудь с циновкой, потому что я тут надолго засяду. Так что вы, если у вас есть другие дела, вполне можете заняться ими. Все равно мне не меньше двух часов понадобится, если не больше
Настоятельница позвала кого-то, и вскоре в мыльню внесли толстую циновку из волокон агавы, войлочную подушку, большую пачку бумаги и ящичек с красками. Сама присела рядом на край каменной ванныочень ей было любопытно, как паладин будет с призраком объясняться. Ринальдо положил циновку и подушку на пол возле длинной кирпичной лежанки, уселся на подушку и принялся за дело. Каждый лист бумаги он ножом нарезал на четыре квадрата, всего получилось двести листков. На каждом выписал по знаку древнего священного письма. Очень при этом надеясь, что, если его догадка насчет личности призрака правильная, то он просто обязан знать это древнее письмо. А то ведь бывало, что самых младших сыновей царского рода могли и не учить тайному знанию, ведь обычно их предназначали в жертву Уицилю-Пототлю, покровителю царей.
Призрак, похоже, понял, что паладин пытается с ним объясниться, и сновал вокруг него, то и дело пролетая сквозь стену и высовываясь из нее. Чампа старался выписывать разноцветные знаки-рисунки покрупнее, заполняя почти весь листочек каждым из нихзнал, что призраки материальное видят довольно неважно, словно сквозь туман. Знаков, вообще-то, было намного больше, но Чампа решил ограничиться минимумом, выбрав те, что могли бы ему пригодиться в общении с призраком. Рисовать три тысячи с лишним было бы чересчур. Да и незачемне философско-теологическую же дискуссию он с призраком вести будет. Зато некоторые самые употребительные знаки он написал дважды.
Закончив наконец рисовать, паладин встал, потянулся, размялся и разложил по лежанке в ряд несколько листочков, составив предложение из знаков: «Ты-знание-священное-письмо-вопрос»
Призрак вгляделся в бумажки, потом радостно закивал, поднял в воздух несколько листочков и рассыпал их на лежанку. Бумажки легли криво, но все-таки составились в две фразы: «Ты-иметь-лицо-знак-царь» и «Отец-ты-кровь-имя-вопрос». На этот вопрос Ринальдо ответил вслух:
Клемент Чампа.
Призрак опять обрадовался, переворошил бумажки и принялся выкладывать из них фразу за фразой: «Ты-иметь-знание. Ты-я-помощь. Белый-Тростник. Я-делать-священное-письмо-дом-богиня-здесь. Смерть-приходить-быстро-сердце. Я-смерть-здесь. Делать-священное-письмо-конец-отрицание. Я-иметь-долг-дело-конец-обещание-дать-богиня».
Паладин почесал висок и задумался. Его догадка оказалась вернойэто был именно Анжелико Акатль, ведь его чаматланское языческое имя изначально было Истлаль Акатль, то есть Белый Тростник. Как член царского рода, Истлаль Акатль не имел родового имени, потому оставил в его качестве имя, полученное при рождениито есть Акатль. Но почему тогда то, что сказал Анжелико о своей смерти, не сходится с тем, что написано в его житии? Ринальдо смутно догадывался, но надо было уточнить у самого призрака.
Чампа собрал бумажки и выложил: «Ты-дом-смерть-иметь-место-вопрос». Домом смерти по традиции называли родовые склепы, но для отдельной могилы такое определение тоже годилось.
Призрак загрустил, что выразилось в невнятных стенаниях, потом перемешал бумажки и ответил: «Я-иметь-дом-смерть-дом-жрец-мужчина-гора-здесь-север. Я-дом-смерть-тайна-гора-внутри. Жрец-хотеть-хранить-тайна-я-смерть. Жрец-говорить-человек-много-я-уходить-священное-письмо-учить-другой-человек-много-далеко».
Понятно, пробормотал Чампа и тяжко вздохнул. Обернулся к настоятельнице, все так же сидевшей на краю каменной ванны:
Как я и догадывался, это Анжелико Акатль, преосвященная.
Не может бытьМаурисия вгляделась в призрака.На лик в его житии не похож
Конечно, не похож,паладин собрал бумажки в стопку.Тогда были еще очень сильны старые обычаи, а по ним делать изображения людей царской крови нельзя. Только словесные описания Вот и не стали рисовать Анжелико как есть, изобразили очень условно. Но интересно другое. Он умер здесь, когда работал в скриптории над переводом Откровения на чаматланский. Умер от сердечного приступа, как я понял, и перевод закончить не успел. А настоятель монастыря, чтобы не пошатнулась тогда еще некрепкая здесь Вера, не стал разглашать его такую негероическую смерть. Анжелико тайно похоронили в пещере с северной стороны горы, там, где сейчас мужской монастырь, а публично сообщили, будто он ушел проповедовать язычникам и там и погиб.
Глупо это было, так поступать,покачала головой настоятельница, с сочувствием глядя на призрака.Немало святых окончили свои дни, как вы выразились, негероической смертью. Святыми от этого они быть не перестают.
В поступке настоятеля был смысл,Ринальдо начал раскладывать листочки, чтобы задать призраку следующий вопрос.Для чаматланца тех времен это было очень важнокакой смертью умер великий человек. Бывало, что если царь умирал внезапно, народу все равно объявляли, что он, к примеру, сразился с чудовищем на охоте и погиб от ран. Многие цари и царские сыновья, если чувствовали близкую смерть, предпочитали подняться на вершину Огненной Горы и броситься в лавовое озеро, лишь бы не умирать в своей постели.
Он положил последний листок: «Ты-быть-здесь-конец-дело-вопрос. Я-иметь-ты-помощь». Святой обрадовался, да так, что бумага разлетелась на половину мыльни, и он несколько минут метался, собирая листочки. Потом составил ответ: «Я-желать-знание-дело-конец-вопрос».
Преосвященная Маурисия Насколько мне известно, в библиотеке монастыря есть первая рукопись с переложением Откровения на чаматль. Самая первая. Давайте принесем ее сюда.
О. Я понимаю Но это будет непросто рукопись лежит в реликварии, и к ней, если честно, страшно прикасатьсякак бы не рассыпалась от времени.
Ради упокоения души Анжеликоа хоть бы и рассыпалась,сказал паладин и разложил бумажки: «Я-приходить-быстро. Ты-ожидание-просьба». Призрак кивнул, и паладин пошел к выходу. Вздохнув, Маурисия пошла за ним, на ходу вынимая из кармана облачения проволочное кольцо с ключами.
Библиотека Калли Истласиуатль была большой. Триста лет с лишним, со дня основания монастыря, здесь занимались книжной работойсначала вручную, записывали куантепекским простым письмом жития святых и мартиниканские хроники, в том числе чаматланские. Куантепекским потому, конечно, что в Чаматлане письменный чаматль был привилегией жречества, и им никто не владел, зато многие чаматланцы и раньше знали куантепекское простое письмо, особенно те, кто занимался торговлей. Потом, когда младшая дочь Клемента Чампы сумела на основе фартальских букв и куантепекских знаков составить алфавит, подходящий для всех мартиниканских языков, здесь стали печатать книги, в том числе и священные. И по экземпляру каждой из этих книг оставалось в монастырской библиотеке.
В центре большого зала, все стены которого были заставлены стеллажами с книгами, на возвышении стоял деревянный ларец, окованный полосками чеканной бронзы. Крышка ларца была сделана из полированных пластин горного хрусталя, вставленных в бронзовую решетку. Настоятельница с благоговением вставила в замочную скважину ларца маленький ключ и повернула. Звякнуло, крышка дрогнулавидимо, была снабжена пружинами, которые должны были откинуть ее, но от времени ослабли. Ринальдо осторожно поднял тяжелую крышку. Внутри лежала толстая книга, сделанная на древний манерлисты пальмовой бумаги, покрытые разноцветными рисунками, склеены в длинную полосу, сложены гармошкой и зажаты двумя досками, украшенными резьбой и позолотой.
Это самая древняя книга в нашем монастыре,сказала настоятельница.Святыней не считается, потому что написана языческими письменами, которых никто уже толком не понимает Кстати, а откуда вы-то их знаете? Странно эточтобы паладини вдруг в языческих знаках разбирался.
В нашем роду это знание передается давно,паладин очень аккуратно вынул раритет из реликвария.Мой предок Клемент рассудил, что это знание не должно погибнуть, раз за него многие люди заплатили кровью. Историю надо знать и помнить хотя бы для того, чтобы не было соблазна ее приукрашивать. Клемент Чампа полжизни посвятил тому, чтобы переловить уцелевших жрецов старых богов и собрать их книги, а уже его дети переписали их новым письмом и перевели на понятный всем язык. А то, знаете всегда найдутся те, кто будет думать, будто в старые времена золотой век был и всеобщее благоденствие, а что людей в жертву приносилитак очень редко и вообще неправда. А от этого до соблазна вернуться в язычество совсем недалеко. Клемент это понимал, потому и решил сохранить древние знания.