Тонио рассмеялся:
У нас и кроме морских свинок найдется чем угостить. И потом слыхал я, что лютессийцы лягушек едят, это правда? А то еще Ренье нас таким накормить вздумает.
Ну, правда,сказал Оливио.А морские гады тебя не смущают? Вот в этой лазанье ведь мидии, гребешки и щупальца осьминога.
Мартиниканец с подозрением уставился на кусок лазаньи, который уже было поднес ко рту. Джамино тихонько сказал:
Морская свинка.
Тонио рассмеялся, откусил от лазаньи, прожевал и сказал:
А, ладно. Вкусно же.
Жоан поднял кубок:
Давайте выпьем выпьем за нас всех. Я вас люблю, друзья.
Солнечное вино проникло к самому сердцу, и все пришли совсем уж в хорошее настроение, и под каплунов четырехпинтовую бутылку белого приговорили очень быстро, и перешли к красному. Джамино, несмотря на то, что ему наливали понемножку, и что он попробовал все, что было разложено на скатерти, все-таки немного опьянел и его начало клонить в сон. Робертино подвинулся, и Оливио сел рядом с ним, а Джамино улегся на освободившуюся циновку, свернулся калачиком и задремал.
Жоан, пристально посмотрев на Джамино, сказал:
Любопытно... Знаешь ли ты, Оливио, что у твоего брата метка Мастера?
Оливио кивнул:
Знаю. Давно заметил. Ты думаешь, он просто так финансы изучать решил? Не только для того, чтоб владениями Вальяверде управлять, но и по зову сердца. Это ему, наверное, от его матушки досталосьсама она ни черта в этом деле не смыслит, но по отцу из семьи Таргароссо происходит.
Бласко присвистнулбароны Таргароссо были потомственными банкирами, известными на всю Фарталью. Баронство им даровал дед нынешнего короля, а поскольку в Фарталье нельзя быть доном и при том не владеть доменом, то им в качестве домена был передан клочок земли ровнехонько в десять акров, на котором стояла старинная сторожевая башня. Эту небольшую башню назвали Кастель Таргароссо, в ней обустроили официальную резиденцию, в которой, однако, сами бароны бывали крайне редкоразве что для того, чтоб принять короля или герцога Салину, чьими вассалами они считались. Так-то у Таргароссо были два богатых больших особнякаодин в столице и один в Вальядино.
Вот это да, и граф Вальяверде посмел так по-свински обращаться с дочерью этого рода? Странно даже, да они его с потрохами купить бы могли и по миру пустить,сказал с недоумением Бласко.
Ну, мачеха из боковой ветви, осталась сиротой, ее воспитывал дядя, двоюродный племянник барона,сказал Оливио.Но если честно, то я и сам удивляюсь, чего это она не пожаловалась барону. Все-таки родная кровь это папаша, наверное, ее совсем запугал.
Оливио допил вино и замолчал, снова взялся перебирать струны. Жоан разлил по кубкам красное:
Давайте за то выпьем, чтоб все достойные люди сумели найти свое место в жизни,сказал он.
Все выпили, и Робертино спросил:
Кстати, о месте в жизни Я поначалу тяготился тем, что в корпус пойти пришлось, но потом почувствовал, что это как раз по мне, а уж когда еще и медицину изучать продолжил, так вообще нарадоваться не мог. А вы все как?
Бласко пожал плечами:
Мы с Жиенной как-то сразу решили. Когда оказалось, что способности у нас очень посредственные как для нашего рода, и маги из нас хреновые получатся. Сами понимаете, не очень-то хотелось, чтоб нас за паршивых овец в семье считали. Родители-то, конечно, никогда такого бы не сказали, но вот бабуля с дедулей и тетушки с дядюшками так и говорилимол, недоразумение мы и даже позор для нашего славного рода Вот мы поразмыслили и решили, что инквизиторство и паладинство для нассамое то, что надо. Ну а чтоб хоть знать, от чего отказываемся, обеты принося, мы перед тем решили с девственностью распрощаться. И так распрощаться, м-м чтоб сполна, так сказать. Чтоб потом на всю жизнь хватило.
Жиенна только усмехнулась, опять стрельнув глазами в Тонио, а тот, снова радуясь, что под его татуировками румянца не видно, спросил:
И как, хватило?
Ну, к Марионелле ни разу не бегал,расплылся в похабной усмешке паладин-маг.В отличие от некоторых, не будем показывать пальцами.
А что такого-то?Жоан снова разлил всем вина.Это тебе, Бласко, повезло просто, что ты маг, и у тебя оно как-то замещается. Мне Джорхе говорил, что так бывает. Маги, конечно, потрахаться не дураки, но им так не свербит, как обычным людям. Сам-то он такой же, пока не женился, трахался хорошо если раз в полгода, и то если подпирало слишком сильно. Мне же вот тяжело было. Ох как тяжело сам удивляюсь, как это я так до сих пор умудрился обет не нарушить. Я ведь не особенно в паладины хотел, но семейная традиция же, надо следовать. Это недавно только я понял, что паладинство как раз по мне занятие. Вот бы еще так трахаться не хотелось иной раз, было б вообще замечательно. Так что давайте выпьем за то, чтоб успешно противостоять соблазнам.
За это все выпили с удовольствием, и Тонио, доедая последнюю энчиладу, тоже пустился в откровения:
Мы, Квезалы то есть, род древний и известный. В Мартинике, знаете, дворянства в старые времена не былов том виде, как в Фарталье, чтоб с титулами, с наследственными доменами и прочим. Было четыре царстваКуантепек, Тиуапан, Чаматлан и Вилькасуаман, все друг с другом враждовали и воевали, причем часто только для того, чтоб побольше народу в плен захватить и в жертву принести. Веселые были времена, да Во главе каждого царства стоял царь, а все остальные считались как бы его рабами. Все поголовно причем, кроме царской семьи. И каждый должен был заниматься тем делом, которое его клану предписывалось. Кто-то землю обрабатывал, кто-то воевал, кто-то горшки лепил, кто-то строил, а кто-то богам служил. Квезалы издавна были жрецами Пернатого Змея. Не самый, кстати, кровожадный из наших древних богов, ему людей в жертву никогда не приносили, только кроликов, лам и птиц. А кто не был жрецом, тот все равно должен был при храме служитьписцом там, кладовщиком, уборщиком и тому подобное. А в те времена храмы еще ко всему прочему были административными канцеляриями и судами. Вот после принятия Веры мы и стали священниками, чиновниками да юристами, и посвященные Судии в нашем родудело обычное. Но еще с тех времен быть воином для Квезалаэто ну, не то чтоб позор, но в общем занятие недостойное. А я с бумажками возиться терпеть с детства не мог. И математику очень не люблю, не дается мне она. Вот и решил попробовать себя на другом поприще, чтоб только не пришлось ненавистным делом заниматься. А чтоб совсем уж вразрез с семейной традицией не шло, сделался паладином. Дед и дядья были страшно недовольны, но отец им напомнил, молчего такого-то, паладины же посвященные, а стало быть, служат богам, то есть вроде как священники, что ли. Возразить им было нечего, пришлось смириться. Правда, дед настоял, чтоб я перед тем, как в Корпус вступлю, со своей невестой того переспал.
Робертино аж вином поперхнулся, а Жиенна чуть сыром не подавилась:
В смысле? Ты жениться собирался, и вместо того в паладины пошел?
Не собирался, это меня женить собирались,вздохнул Тонио и, отломив кусок лепешки, выскреб из туеска остатки гуакамоле.У нас в Куантепеке до сих пор многие не по любви женятся, а по сговору старейшин. Ну, по крайней мере в тех кланах, где цепко за традиции держатся, вроде нашего. Мне вот нашли невесту, договор уже заключили, что она в наш клан войдет а мне не сказали, вроде как меня это не касается. Я ее даже и не видел никогда до того. Ну, когда я твердо заявилиду в паладины, и все тут, дед сначала разбушевался, но у меня уже и бумаги были, что Куантепекская канцелярия меня в кадеты принимает с Весеннего Равноденствия. С печатями наместника и понтифисы Мартиниканской. В общем, деду деваться было некуда, но и расторгать договор с семьей невесты тоже было бы позором для клана. Вот он и потребовал, чтоб я ей ребенка сделал, чтоб договор соблюсти. Так тоже можно в смысле, не жениться, но ребенка заиметь. Ну и вот на целых три месяца до самого Равноденствия они нас в загородном поместье заперли и мурыжили, пока Инесса не забеременела. Так что в Куантепеке у меня сын растет, три года уже ему...Тонио залпом допил из кубка и куснул лепешку.
Все переглянулись, и Оливио сказал с сочувствием:
Да-а Нет, ну от такой жизни не то что в паладиныв матросы убежишь... и невесту твою тоже жалко.
Жоан налил всем еще вина, и спросил:
А сейчас-то как? Ты в отпуск домой ездил как твоя семья тебя приняла?
А дед помер уже,Тонио доел лепешку с гуакамоле.Проще стало. Инесса замуж за моего младшего брата вышла, уж тот семью не разочаровал, секретарем в городском суде служит и скоро младшим городским советником юстиции станет... Ну, братец-то и родители меня любят и понимают, Инесса тоже сочувствует, подозреваю, если б у нее решительности побольше было, тоже бы сбежала... А вот дядья с тетками и другая родняте специально в гости чуть не каждый день наведывались, чтоб мне высказать, как я клан подставил да чуть ли не опозорил, мол, хуже было б, только если бы я солдатом стал. Тьфу. Я, когда закончим обучение, наверное, попрошусь в городские паладины в Фарталье где-нибудь. Тоска по дому, конечно, заедает иной раз, но с другой стороны, свою семейку больше трех недель подряд я вряд ли вынесу. Хватит с них того, что я в отпуск приезжаю. А вы какую специализацию выберете?
Робертино взял кусок лепешки, разломил его так, что верхняя и нижняя корочки раскрылись, как книжка, вложил внутрь кусок сыра, закрыл и, выпив вина, закусил:
Я тоже городским хочу быть. Думаю, наверное, пока в Фартальезе останусь, какое-то время побуду придворным, а потом подам прошение о переводе куда-нибудь еще. Непросто это будет, капитан меня тут как вывеску держитмол, смотрите все, среди паладинов аж сын Сальваро есть, и он один из лучших. Тьфу. Сам слышал, как это Донателло Габриэлю пересказывалсочувствовали они мне.
Да, не позавидуешь,кивнул Бласко.Если бы хоть баран Джулио бараном не был, то его бы тоже могли как вывеску использовать, все-таки Пекорини А так его-то как раз постараются сплавить куда подальше, чтоб не позорил Корпус,он обгрыз куриную ногу и бросил в картонную коробку из-под кекса, где уже было накидано изрядно обглоданных костей.А я странствующим стану. Магия как раз пригодится, да и прославиться проще.
Жиенна тоже бросила в коробку обглоданное крылышко:
Ну, я-то выбрала уже. Меня вообще в дознавательницы по заклинаниям прочили, но это такая скукотав лаборатории сидеть целыми днями, тьфу.
Она взяла оставшийся буррито и куснула его белыми зубками. Инквизиторки-беллатрисы были чем-то вроде странствующих паладинов, только, конечно, со своей инквизиторской спецификой.
Долив всем вина, Жоан взял кусок колбасы, сыра и лепешки, соорудил себе по примеру Робертино «конвертик»:
Я тоже странствующим буду. Семейная традиция. Да и нравится мне это. А ты, Оливио?
Мне Манзони храмовником стать предлагал. Я подумал и решил, что, пожалуй, соглашусь,Оливио покачал кубок в руке, глядя, как переливается рубиновое вино по золотистой латуни.Чувствую, что это как раз по мне.
Остальные посмотрели на него с уважением: мало кто из молодых паладинов выбирал храмовничество, все-таки там была слишком суровая дисциплина и дополнительные требования. Жиенна пригляделась к нему и кивнула:
Да уж, для тебя самое то. Из тебя, думаю, отличный храмовник выйдет
Тут на дорожку из-за кустов выскочила запыхавшаяся девушка-мартиниканка в красном платье и коричневом жакете, в сбившейся набок шляпке с белым перышком. Оглядев слегка уже поднабравшуюся компанию, она воскликнула:
Ага, паладины!!! А скажите, сеньоры паладины, где я могу найти такого Оливио Альбино? Мне ваш дежурный при казармах сказал, что этого Оливио черти на пирушку сюда понесли!!!
Удивленные таким странным приветствием, паладины переглянулись, и Оливио сказал:
Оливио Альбиноэто я, к вашим услугам, сеньорита. Кто вы и зачем меня ищете?
Девушка аж подпрыгнула:
И он еще спрашивает, зачем я его ищу!!! Сам же обещал Пабло помощь, а теперь спрашивает!!!
Тут-то Оливио и сообразил, мигом протрезвел и вскочил:
Сеньорита! С сеньором Ньетой что-то случилось?
Еще как случилось!!!вскрикнула она.
От этого вскрика проснулся Джамино и сел на циновке, моргая и протирая глаза.
Жоан тоже встал, подошел к ней и взял за руку:
Сеньорита, давайте вы сейчас присядете и спокойно нам расскажете, что случилось.
Некогда сидеть, сеньор паладин!отрезала она, выдернув руку.ЯЭмильенна Канчапак, невеста Пабло. Он говорил, что если с ним что случитсячтоб я к вам бежала и искала такого Оливио Альбино. И вот из-за этого дела с морской школой Пабло стали угрожать, если он не прекратит свои статьи печатать он много чего накопал об этой, как там ее, Ийхос Дель Маре. И сегодня какие-то мордовороты его прямо на улице схватили и в карету упихали, когда он из редакции «Горячих новостей» выходил. А потом мне записку прислали
Она сунула в руку Оливио скомканную бумажку. Тот развернул и прочитал вслух:
«Найди этого засранца Альбино, пусть приходит в порт, к пятнадцатому пакгаузу в десятом часу, тогда получишь своего красномордого обратно».
Стало тихо. Все посмотрели на Оливио встревоженно, а Джамино так вообще с испугом. А сам Оливио, чувствуя, как шевелится в сердце ярость, медленно сказал:
Вот как. Друзья не кажется ли вам, что некто замышляет покушение на королевского паладина и вдобавок занимается похищением людей?
Жоан, сжав и разжав кулаки, мрачно кивнул:
Еще как кажется. И так просто это нельзя оставить.
Робертино тоже встал:
Причем надо поспешить. Бласко, Тонио, поможете?
Спрашиваешь!Бласко вскочил, подошел к магнолии и снял с ветки мундир, накинул его.Вот же ж твари. Ничего, мы им покажем, как на паладинов наезжать и честных людей похищать. Вот что давайте сейчас быстренько посуду на кухню отволочем, да и пойдем этим уродам люлей навешаем, а?
Само собой, и я тоже с вами,кровожадно усмехнулась Жиенна, опоясываясь мечом.Вшестером веселее.
Оливио тоже надел свой меч и упаковал гитару в футляр:
Спасибо. Только надо Джамино домой завести, донья Кларисса будет беспокоиться. Но это по пути. И, Джамино, не спорь, пожалуйста. Дело опасное и серьезное. А вы, сеньорита Канчапак, может, тоже пойдете с Джамино в особняк Вальяверде? По крайней мере там охрана есть, вряд ли там на вас рискнут напасть. Донья Кларисса, думаю, не откажет вам в гостеприимстве.
Девушка только кивнула. Так что паладины, быстро собрав барахло и кое-как покидав его в корзины, рысью понеслись наверх, оставив на поляне Жиенну с Джамино и сеньоритой Канчапак. Впрочем, ждать им долго не пришлось: очень скоро паладины вернулись обратно, уже все при мечах, и отправились на дело, по пути заскочив в особняк Вальяверде, где Оливио наскоро представил мачехе сеньориту Эмильенну, пояснив, что девушке надо помочь и что это дело косвенно связано с папашей. Услыхав это, мачеха прекратила расспросы, и предложила Эмильенне оставаться в ее доме столько, сколько угодно.
А после этого пятеро паладинов и инквизиторка, поймав наемную карету, умчались в порт, к пакгаузам, где похитители журналиста Пабло Ньеты наивно ожидали появления одного лишь паладина Альбино и были очень, очень, очень неприятно удивлены.
Этот вечер вошел в портовые байки под названием «разборки паладинов и морячков в пятнадцатом пакгаузе», ну а сам пакгауз после того пришлось восстанавливать. Точнее, заново строить.
Пятнадцатый пакгауз
Портовый район Фартальезы подковой охватывает широкую излучину реки, удобную для причала плоскодонных речных барж и барок. Берег тут укреплен каменной набережной, защищавшей порт от весенних разливов до того, как выше по течению были построены шлюзы. За набережной раскинулась сеть мощеных булыжником улиц с множеством складов и пакгаузов для самых разных товаров, а уж за этим каменно-бревенчато-кирпичным лабиринтом располагается Речной рынок, где можно купить что угодно.
Пятнадцатый пакгауз стоял в тупике Четвертой Портовой, здесь часто находили убитых, а на складах почти никогда не бывало законных товаров. Портовая городская стража смотрела на всё сквозь пальцы с зажатыми в них монетами крупного достоинства, и для темных делишек тут было самое подходящее место. Так что паладины не удивились, узнав, что сеньора Ньету похитители привезли именно туда.
Наемную карету они отпустили в самом начале Четвертой Портовой и, не сговариваясь, прибегли к очень полезному паладинскому умению отводить глаза. Жиенна и Бласко, как маги, навели на себя иллюзию, и в глазах посторонних должны были выглядеть как парочка обычных портовых работников. Остальных же вообще никто не должен был заметить. И судя по тому, какими равнодушными взглядами скользили немногочисленные встречные по Бласко и Жиеннеи не замечали.