Пять реалов можно растянуть на неделю. Или даже, если постараться, на две. Тарелка отличного ризотто с овощами в «Драконьем клыке» стоила для паладинов двадцать сантимов, и столько жекружка пива. Если каждый вечер брать только это, то хватит на двенадцать дней Были, конечно, и куда более дешевые заведения, но в них младший паладин заходить брезговал.
И вот в таких мыслях он дошел до Сиреневого квартала, где и наткнулся на новую тратторию. Улочка, где она стояла, тоже была новой: здесь срезали часть склона Зеленого холма и проложили улочку, соединившую Сиреневый квартал с Кварталом Акаций, и сразу же построили и два десятка двухэтажных домиков с мансардами. В одном из них внизу и открылась траттория «Королевство вкуса». Увидев вывеску, Луческу остановился и задумался. Вывеска гласила: «Дешево и вкусно! Чисто и аккуратно! Изысканные блюда по цене простых!». Это было как-то подозрительно, но младший паладин рассудил, что, во-первых, хозяину новой траттории в приличном квартале совсем невыгодно кормить посетителей дрянью, и во-вторых, может, дешево потому, что траттория новая и надо набирать клиентов, и потому зашел. Да и захотелось посмотреть, что там, в этакой подозрительно дешевой траттории.
Внутри, в большом зале, было чисто, хоть и довольно просто: деревянные столы под льняными клетчатыми скатертями, деревянные же стулья без изысков, под потолкомкруглая люстра с пятью светошарами. На окнахнедорогие занавески с оборками. Посередине зала на круглом изящном столикебольшой замок для пикси-светлячков под стеклянным колпаком. Посетителей было довольно много. Анэсти сел за свободный столик, и перед ним тут же возник хозяин:
Чего желаете, сеньор паладин?спросил он с отчетливым аллеманским акцентом.
Для начала с ценами ознакомиться,сказал Анэсти.
Хозяин улыбнулся:
Цены у нас невысокие, вывеска у меня правдивая. Блюда изысканные, как и сказано. Чего желаете? Есть осетрина заливная, двадцать пять сантимов, ризотто с креветками, двадцать сантимов, салат из маринованных овощей, пять сантимов... Выбор, сеньор, пока небольшой, но мы только открылись. И у нас заказать можно, правда, за день, не раньше Из напитковсветлое дельпонтийское пиво, пять сантимов пинта, и вина тино бьянко и тино россо, понтевеккийское, конечно. Пять сантимов бокал.
Цены соблазняли, и Анэсти рискнул. Взял осетрину, ризотто, салат и тино бьянко. Порции были большие, блюдаочень вкусными, так что младший паладин остался доволен. Подозрения его улеглись: видимо, и правда низкие цены выставлены для того, чтоб побыстрее привлечь клиентуру, и какое-то время они будут оставаться невысокими. Так что Анэсти решил воспользоваться этим и подсчитал, что если ходить сюда через день, то вполне можно обойтись пятью реалами до конца месяца. А вечером похвастался друзьям своим открытием. Младшие паладины оживились: недорогая траттория с вкусной и изысканной едойбольшая редкость в столице. Особенно обрадовался Томазо Белуччибыл он селянским сыном из Анконы, вторым из пяти детей, помогал семье и отсылал домой две трети жалованья, так что для него возможность поесть «господской» еды за недорого была просто подарком судьбы. Ведь паладинов кормили хоть и с дворцовой кухни для придворных, но все-таки не заливной осетриной и не ризотто с креветками. Так что в субботу в «Королевство вкуса» явились аж пятеро младших паладинов: Анэсти, Томазо, Алессио, Лука и Ренье. На сей раз блюд было больше, и паладины выбрали лазанью по-кьянталусски, кестальскую паэлью с утятиной, сальмийский салат с овечьим сыром и свежими овощами, и вино. Цены, как и обещала вывеска, были низкие. Младшие паладины с удовольствием поужинали, пообещали приходить еще. Вечером они вовсю расписывали товарищам, как вкусно кормят в новой траттории, а главноеза недорого, и их рассказы соблазнили и других. В «Королевстве вкуса» перебывали почти все младшие паладины, кроме Робертино, Тонио и Оливиокак-то так получалось, что у них то времени не было, то еще что. У Робертино в университете как раз шли очередные экзамены, и он даже был освобожден от вечерних караулов, чтоб иметь возможность спокойно сдать эти экзамены и по их итогам получить право на законную практику. Конечно, лекарским делом он занимался и так, но все-таки, сдав эти экзамены, он стал бы студентом-практикантом, а от этого до патентованного врача вообще рукой подать, а там и до бакалавра медицины недалеко А Робертино ведь хотел в дальнейшем быть городским паладином-дознавателем, для чего в последний год делал упор еще и на судебную медицину, помимо практической. А чтобы получить свидетельство судебного медика, надо было быть не меньше чем бакалавром медицины.
Оливио же по средам, субботам и седмицам ходил в особняк Вальяверде, где его мачеха, за которой король сохранил титул графини Вальяверде, устраивала традиционные зимние приемы. Поскольку бывшего графа Вальяверде, лишенного титулов, пожизненно услали вице-губернатором в Гвиану, то теперь главным в семье Вальяверде по плайясольским законам сделался Оливио. Причем по этим законам было совершенно неважно, может ли сам Оливио наследовать, главноечто он старший в роду, других-то носителей имени не осталось, тридцать пять лет назад от эпидемии почти весь род вымер... К тому же на том же судебном процессе, где дона Вальяверде лишили титулов и развели с мачехой Оливио, самого Оливио восстановили во всех правах, объявив недействительными папашины решенияи насчет отречения, и насчет того, что Оливио якобы умер. Теперь он официально назывался Оливио Вальяверде. Капитан в связи с этим вызвал его и поинтересовался, как теперь его писать в бумагах Корпуса. На что Оливио, недолго подумав, сказал, что по-прежнему. Потому как паладином он быть не перестал, к фамилии Альбино привык, да и не в его обычае принятые решения менять, и потому пусть так и остается. Но если для совсем официальных бумаг нужно, то нельзя ли писать две фамилии? Капитан на это сказал, что обычно так не делают, но ничто этому не мешает. Так что получил Оливио новое личное свидетельство, в котором ему написали двойную фамилию на кестальский манерВальяверде и Альбино. Его это вполне устроило, тем более что в повседневности он продолжал называться Альбино.
Поскольку Оливио теперь считался старшим в роду Вальяверде, он обязан был присутствовать на этих клятых традиционных приемах, пока Джамино не стукнет восемнадцать лет. А до этого еще целых четыре года! Так что по вечерам каждую среду, субботу и седмицу после Пробуждения, то есть весь февраль, он только то и делал, что приходил на эти самые зимние приемы в особняк Вальяверде, и весь вечер торчал в зале в парадном мундире, сохраняя на лице мрачно-торжественное выражение, пока мачеха общалась с гостями и представляла Джамино плайясольским донам и доньям. Джамино это тоже было не очень-то по нраву, эти приемы его страшно утомляли своей скучной официальностью, нотрадиция, и надо было терпеть. Сами плайясольские доны и доньи то и дело с любопытством поглядывали на Оливио, одетого в парадный мундир, но если и заговаривали с ним, то на отвлеченные темы. Для плайясольской знати стать паладином значило опуститься до уровня каких-нибудь бастардов, или вообще простонародья, и Оливио сочувствовали, в том смысле, что ему пришлось стать паладином из-за придури отца. Оливио же всем своим видом старался показывать, что он сам считает честью носить паладинский мундир. Впрочем, когда ему удалось затащить на один из особенно больших приемов Робертино и официально представить гостям, назвав его полное имя, плайясольские доны и доньи призадумались и многие мнение насчет паладинства поменяли. Все-таки, раз уж законный сын графа Сальваро и племянник короля сделался паладином это что-то да значит.
А Тонио первую половину февраля вообще в столице не былоуезжал в Мартинику. Его отец прислал капитану Каброни пространное письмо, в котором слезно просил предоставить Тонио двухнедельный отпуск, потому что сыну Тонио исполняется четыре года и четыре месяца, и для мартиниканца это очень важно. Во-первых, ребенка представляют богам и дают ему настоящее имя, и отец обязан присутствовать, единственная причина, по которой он присутствовать не можетэто смерть или тюрьма; во-вторых, обязательно надо представить ребенка всему клану, да еще и клану его матери, и тут без отца тоже никуда, ну и в-третьих, у рода Квезалов как раз время большого родового праздника, и все его члены должны по возможности присутствовать. Капитан вызвал Тонио и вручил ему это письмо. Тот, прочитав, страдальчески сморщился:
М-м-м сеньор капитан, что я должен сделать, чтоб вы меня на две недели в карцер засадили, или вообще на покаяние в монастырь отправили?
Что за глупости, Квезал?рассердился капитан.У тебя сын растет, для паладина это вообще огромная редкостьсвои дети, которые еще при этом и не плод нарушенного обета. Ради всего остального я бы тебя не отпустил, но ради сынаприказываю ехать. Вот тебе отпускное свидетельство на две недели, до четырнадцатого числа. Всё, свободен, иди собирай вещи и подарков ребенку купить не забудь.
Так что пришлось Тонио ехать в Куантепек А вернувшись оттуда, он с головой ринулся в службу и тренировки, даже с другими караулами менялся, видимо, то ли хотелось побыстрее забыть милых родственников, то ли еще что.
Так вот и получилось, что про тратторию «Королевство вкуса» Робертино, Оливио и Тонио узнали последними. И в самом конце февраля таки собрались туда пойти. Анэсти взялся быть их гидом. День был хороший, довольно ясный, так что паладины, накинув зимние плащи, вышли пораньше, чтоб еще и прогуляться. По дороге Анэсти без устали расписывал, как вкусно в этой траттории кормят, и при том очень недорого.
Робертино сказал задумчиво:
Странно. Форель с артишоками в сметане по-сальмийскии вдруг двадцать сантимов тарелка? Как-то очень дешево. Да форель просто на рынке купитьв пятнадцать сантимов фунт обойдется, самое меньшее Я сам слышал, как мэтресса Пепперини кому-то из своих лаборанток хвасталась, что ее кухарке удалось недорого, всего за пятнадцать сантимов фунт купить свежайшей форели.
Ну, может, хозяин ее напрямую у какого-то рыбака покупает,пожал плечами Анэсти.Тогда будет дешевле.
Все равно как-то странно И бокал нашего кестальского «Сердца гор» за пять сантимовэто совсем уж дешево. Да в Рокамарке, где его делают, оно стоит четыре сантима кружка А ведь надо ж еще привезти
Оливио тоже усомнился:
Или вот ты говорил, они там осьминога в апельсиновом соусе подавали... За реал. Осьминог, если его не замариновать или не заморозить, быстро портится. Потому сюда его доставляют либо маринованный, либо в магической заморозке, либо свежий, но телепортами, и тогда он вообще будет запредельные деньги стоить. В «Адмирале Бонавентуре» такое блюдо стоит восемь реалов, между прочим. Из свежего осьминога.
Ну, может, это размороженный был, я-то не разбираюсь,Анэсти, однако, призадумался.С другой стороны были у них там и ингарийские корнулете, с орехово-маковой начинкой с яблоками. За десять сантимов Однако же на вкусзакачаешься. Моя покойная бабушка такие делала, так одно только тесто полдня готовить надо Мда Раньше не задумывался, но теперь как-то странно, что так дешево. Думал сначалатраттория новая, для привлечения клиентов цены снизили Но уже почти месяц прошел, а они все такие же, хотя пора бы уже и повышать потихоньку И правда странно.
Тонио натянул капюшон плаща поглубже:
А мартиниканские блюда они там не предлагали?
А было один раз, мы с Лукой и Томазо из интереса брали,кивнул Анэсти.Кроличье рагу по-куантепекски, с какими-то мелкими зелеными перцами и странными овощами, тоже зелеными, вроде бы огурец или кабачок, а вроде и нет. И еще там что-то похожее на репу было, по виду, но не по вкусу.
Халапеньо, чайот и хикама,сказал Тонио.Ну скажем, халапеньо и хикама еще туда-сюда, но чайот быстро гниет, по морю его сюда не возят. Только телепортами. Я как-то такое же рагу в «Звезде Мартиники» заказал, так оно мне в два реала тарелка обошлось, и это еще недорого, мне как своему скидку сделали... Может, там не чайот был, а кабачки цуккини? Здесь их часто в наших рецептах вместо чайота используют.
Ну что я, цуккини бы не узнал?обиделся Анэсти.Нет, то было что-то незнакомое.
Ладно, сейчас посмотрим, мне уже любопытно стало,Тонио поежился под теплым плащом и плотнее в него запахнулся.Далеко еще идти, а то я замерз уже? Да и погода что-то портится, сейчас, чую, еще и дождь зарядит...
Да нет, сейчас повернем, и как раз на ту улицу попадем.
И верно, после поворота открылась короткая улочка под срезанным склоном холма. Траттория «Королевство вкуса» была видна издалека: ярко горели окна, и вывеску освещали два светошара, мигающие разным цветом. Видимо, дела у хозяина пошли на лад, раз он расстарался на такое освещение.
Внутри тоже было очень светло: помимо люстры добавились еще три светошара на кронштейнах на стенах, и вообще заведение, как отметил Анэсти, стало куда побогаче выглядеть.
Народу было малокроме паладинов, здесь ужинали только три студента за угловым столиком, пара молодых чиновниц и пожилой приказчик.
Паладины сняли плащи, повесили на рогатую вешалку у входа, там же оставили на деревянной решетке и калоши, и уселись за самый лучший столв эркере, с вышитой скатертью и мягкими стульями. И Анэсти с Тонио вдруг заметили, что Робертино и Оливио как-то неуловимо изменились. Теперь они, несмотря на паладинские мундиры, выглядели и вели себя как представители высшей аристократии. Анэсти даже моргнул от неожиданностина миг показалось, что на стуле рядом с ним сидит не младший паладин Робертино Сальваро, а принц Леон, зачем-то наряженный в паладинский мундир. И тут-то Анэсти и осознал в полной мере, что ведь и правдаРобертино и есть представитель высшей аристократии, а на принца Леона похож потому, что он его кузен.
Тонио дернул Оливио за рукав и прошептал:
Эй, вы чего задумали-то?
Оливио небрежно-изящным жестом снял берет и положил на стол, расстегнул пуговицы мундирного кафтана:
Подозрительное тут место, разве ты не чуешь?
Тонио прислушался к движениям сил и пожал плечами:
Ну, фейское присутствие естьну так вон же большой колпак с пикси-светлячками. Это от него тянет. А так-то вроде ничего и нет. Хотя а змей его знает. Непонятно.
Анэсти, растерянно переводивший взгляд с Оливио на Робертино и обратно, сказал:
Э-э знаете, парни, мне как-то неуютно стало. Как-то не по чину мне рядом с вами сидеть
Робертино, тоже снявший берет и положивший на стол, коснулся пальцем кокарды на нем:
Брось, Корпус нас уравнивает, а это представление не для тебя.
Он посмотрел в сторону кухни, из которой как раз вышел хозяин и направился к ним:
Оливио прав: подозрительное тут место. Слишком дешево. А аренда здесь наверняка стоит немало и фейским духом тянет, хотя, может, это-то как раз и правда от колпака с пикси
Тонио тоже решил присоединиться к представлению, припомнил надменное выражение лица своего дядюшки, сделавшегося главой рода Квезалов после смерти деда, и постарался его воспроизвести. Увидев это, Анэсти тихонько вздохнул и сделал морду кирпичоммол, мы хоть и не аристократы, но тоже не последние люди.
Хозяин, подойдя ближе, угодливо склонился и заискивающе заулыбался, как ни разу еще не улыбался никому из паладинов, ходивших в его заведение:
Чего желаете, благородные сеньоры?
Робертино небрежно махнул рукой:
Карточки меню здесь, как я вижу, не имеется?
Прошу прощения, благородный дон,еще ниже склонился хозяин.Не имеется у нас выбор блюд маленький, а заказывать только за день можно.
Оливио презрительно искривил уголки рта:
Очень жаль. Нам хвалили ваше заведение, почтенный, но теперь я вижунапрасно. Разве могут правильно приготовить осьминога в апельсиновом соусе, вальядинскую лазанью и суп фунги там, где даже карточки меню не водится?
От его тона мог бы замерзнуть глинтвейн прямо на огне, а плайясольский акцент сделался намного более заметным, чем обычно, и это только добавляло его голосу надменности. Плайясольская знать славилась своим чванством и высокомерием на всю Фарталью.
Хозяин покраснел:
Благородный дон, чем угодно клянусьнаши блюда ничем не хуже тех, что подают в дорогих тратториях! И сегодня у нас как раз есть суп фунги, со свежайшими сливками и отборными зимними грибами! Прошу, отведайте, и видят богивы не разочаруетесь!
Оливио снова чуть искривил в презрительной и недоверчивой улыбочке губы.
Робертино откинулся на спинку стула, и, небрежно постукивая кончиками пальцев по столешнице, сказал:
Так и быть, раз уж мы сюда зашли, отведаем. Но сначалавино. Надеюсь, его можно пить