Да, научились ливопрос вопросов После выжигания «угля» в шрам вшивалось заклятье подчинения наблюдательским ведьмам, но избавиться от негодело пары минут. Однако целых четыре года это заклятье держало меня в неведении относительно важных событий, открытий, явлений и находок. Подчинение так и не смогло взломать мою защиту, поставленную наставницей, и развязать мне язык, но к любым замкам рано или поздно подбираются ключи, отмычки или гранаты. И я предпочла не рисковать, ограничив поток поступающей от друзей информации короткими сводками, о которых могли знать те же наблюдательские студенты.
В общем, иного выбора у нас с Анютой нет, только действовать старыми и проверенными методами: переждать ночь в безопасном месте, разведать поутру, что да каки опять в дорогу, и половина пути, считай, пройдена. А если моя замечательная баба Люба, горячо уважаемая мудрая старая «жаба», как и прежде, живёт в окружении своего многочисленного потомства, то цель становится близкой как стремительно подъезжающая электричка.
Поезд шумно затормозил, двери открылись, и на платформу один за другим выползли уставшие люди. Я неловко приподнялась, опираясь на костыль, и привычно помянула «добрым» словом ведьм-палачей и их неизлечимо травмирующие проклятья. Больная ногатакая же броская деталь, как неизменная аура ведьмы-шепчущей, а перебирать лечебно-исцеляющим нельзя: ещё хуже будет, и вообще не встану.
Аня вышла из вагона в облике невзрачной тётки. Я махнула рукой, привлекая её внимание, и поковыляла по платформе к лестнице. Чёрт возьми, не маленькая, должна сообразить, что если я назначила встречу на конкретной станции и скамейке, значит, здесь жду именно я.
Эф, это ты? она догнала меня унизительно быстро.
А кто ж ещё, проворчала я, с трудом спускаясь по лестнице.
Я извининачала моя подопечная виновато.
испугалась и долго думала, надо ли, стоит ли, не вернуться ли, скучающе перебила я, одолев наконец спуск и внимательно оглядевшись.
Тёмные аллеи крошечного, в двадцать улиц, городка-спутника к приятным прогулкам не располагали, но я решилась ненадолго задержаться. Предупредить-то бабу Любу я не успела. И дорогу к её дому подзабылаона живёт в таких буераках, что заблудиться проще, чем найти. А пока я ждала я ждала. Зачем беспокоить человека, вернее, нечисть, раньше времени?
Мы добрались до единственного мигающего фонаря, и я остановилась, прижав к себе костыль и перенеся вес на здоровую ногу, зашарила по карманам куртки, один за другим вытаскивая маленький блокнот с карандашом, свёрнутый лист бумаги.
Что это? Аня явно не поняла, зачем мне посреди улицы понадобилось что-то писать. Да, я бы тоже не поняла.
«Пейджер», с иронией ответила я. Не застала? Но хоть слышала? Это магический аналог, не отслеживаемый и не фонящий.
И, вытащив из-за пружинки карандаш, я перелистнула «старые сообщения» и торопливо вывела на чистой странице: «Чаем напоишь?» А снизу проступило корявое: «Таки бегом давай, дура! Опять шастаешь по ночам голодная!»
Я улыбнулась, «слыша» про себя мягко гэкающий суровый голос, а Аня не поняла:
Кто это? И почему он обижает?
Стиль общения такойс подзатыльниками по доброте душевной, пояснила я, убирая блокнот в карман. Но человек очень хороший. То есть нечисть. Как у тебя с ними?
Моя подопечная пожала плечами: дескать, никак. Я развернула лист, пробормотала наговор, и на чистой бумаге проступил трёхмерный макет городкаулицы с названиями, дома-одноэтажки, бараки и хрущевки с номерами, деревья в крошечных сквериках, гаражные коробки-«ракушки», ограды и заборы.
Ойвыдохнула Аня, и её испуганное недоверие сменилось восхищением.
А это «навигатор», я определила наше местонахождение, нашла взглядом домик бабы Любы в запутанном лабиринте частного сектора и бросила карту под ноги.
Бумага растаяла, превратившись в туманное облако, и серебристая дымка Млечным путем потянулась по улице, показывая дорогу.
Ой
Идём, подхватив костыль, я целеустремленно захромала в нужном направлении.
Это тоже не отслеживается? осторожно поинтересовалась ведьма-шепчущая.
Угу. А люди, если встретятся, не увидят. А теперь молчи и слушай. Баба Люба«жаба». Нечисть с патентом. Очень старая, поэтому считающая всех младенцами несмышлеными. Может и обозвать, и полотенцем огреть. Не дуйся, не то она расстроится, что обидела, и всех зальёт слезами. Затопитв прямом смысле слова. У неё очень тонкая душевная организациято засмеётся, то вдруг заплачет, то рассердится, то опять захохочет. Это нормально. Не обращай внимания.
Аня серьёзно кивнула. Мы добрались до переулка и свернули в сумрачные подворотни. Я шагала осторожно, глядя под ноги и высматривая ямы, трещины и прочие «прелести» неухоженных дворов. Многие жители не спали, свет горел почти во всех окнах, но помогало это мало. Дома прятались за старыми берёзами и тополями, кустарники сползали с обочин, посреди дороги внезапно обнаруживался кусок поребрика. Да и туман-проводник, указывая путь, скрывал препятствия.
А главное, ничего не бойся, попутно наставляла я. Логово «жабы» это трясина, в которой всё тонет и исчезает безвозвратно. Да, и следы тоже. Любые. И с наблюдательской проверкой нас не найдут. Не заметят, даже если мы будем сидеть на самом видном месте и комментировать поиски. Если «жаба» не захочет. И, защищая свою территорию, она может даже соврать. Уникальная нечисть.
Долго ещё?.. спотыкаясь, невпопад уточняла Аня.
Вынырнув из очередной подворотни, мы перешли через гравийную дорогу и оказались у частного сектора.
Минут пять-десять. Сюда.
В частном секторе стояла непривычная тишина. Лишь раз нас ревниво и педантично облаяла собака, выполняя свои служебные обязанности, да позади по дороге с рёвом и визгом пронёсся дурной лихач. Мы брели мимо закутанных в темень низких домиков и изгородей, слыша только шелест листвы да далёкий ритмичный топот поездов.
Туман закончился посреди улицы, у солидных железных ворот. В воздухе затрепетал лист-«навигатор», и я, изловив его, спрятала в карман. И толкнула открытую калитку, заходя первой.
Закрой, шёпотом попросила я и устало доковыляла сначала до крыльца, а оттуда, пять шагов, до дачных качелей. Плюхнулась на вожделенную горизонтальную поверхность, сбросила рюкзак, откинулась на мягкую спинку и сняла амулет-личину.
Всё. Перекур. Шуршащие кусты, первые жёлтые листья под ногами, тихое кваканье у крошечного пруда за домом
И чего расселася, прынцесса? грохнула входная дверь, а за ней и зычный бас. Я тебя, что ль, таскать должна? А ну давай за стол!
Баб Люб, я улыбнулась, как я по тебе соскучилась!
Не подлизывайся, змея, проворчал бас, и в квадрате света на крыльце обозначилась устрашающих объёмов тень. Глаза б мои тебя не видели, засранку
Я рассмеялась и намекнула:
Баб Люб, я не одна.
Тень шагнула вперёд и материализовалась в невысокую, чуть ниже нас с Аней, кряжистую фигуру. Моя подопечная издала очередное «ой» от очередного разрыва шаблона. Баба Люба казалась моложе нас, и её возраст выдавали лишь тяжёлые складки мешков под глазами. Короткие и вьющиеся бордово-красные волосы, широкое лицо, острый нос и не менее острый внимательный взгляд из-под набухших век. Одетая по-спортивному, баба Люба запрыгнула в тапки и сбежала с крыльца.
Ай-яй-яй! покачала она головой при виде Ани. Ай, ты ж змея подколодная! Зачем девочку-то с пути истинного сбила, а? Ребёнок же совсем!..
Её убить хотели, пояснила я. Свои же. Пришлось срочно уводить. Спрячешь нас до завтра?
Ай, сволочи ж какие!.. предсказуемо запереживала «жаба», аж прослезилась. Бедное дитятко! и быстро шмыгнула носом. И голодная, да? Погоди, накормлю Венька! Владик! зычно рявкнула она на весь частный сектор. Живо встали и на выход! Стол поставьте и стулья! И остальное! и снова повернулась к Ане, добавив успокаивающе: И накормлю, отдохнёте, сейчас-сейчас
Две кряжистые фигуры, неуловимо похожие на бабу Любу, шустро забегали из дома и обратно, раскладывая дачный столик, расставляя кастрюли и тарелки.
Внуки? я с любопытством посмотрела на мальчишек. На вид лет пятнадцать, но нечистьэто нечисть.
Пока ты в своём болоте сидела, в моём правнуки народились, усмехнулась «жаба», лично наливая Ане ухи. Кушай, дитятко, кушай на здоровье Вишь, на воспитание сдали.
Даже не знаю, кому посочувствоватьтебе, пацанам или их родителям, после твоей-то муштры, ухмыльнулась я.
Ешь давай, она замахнулась поварёшкой. Сидит тут, зубы скалит Кушай-кушай, дитятко.
Аня, смущённая вниманием, застенчиво ковырялась в ухе, зато я, за весь день потребившая лишь два зелья, наворачивала за троих.
Ну, пересидишь тыбаба Люба дождалась, когда я наемся, и нахмурилась: Ночь-две-трибез проблем. Хоть неделю. Хоть месяц. Мне прикрыть нетрудно. А опосля куда?
Утром на разведку, я достала из рюкзака обезболивающее зелье. Если всё будет тихопрямиком в приют. Девочку спрячу а дальшекак карта ляжет. Главное, её скрыть.
Я этих лоботрясов отправлю, «жаба» кивнула, часиков в пять утра пробежаться. Сына вызвать? Он подбросит, куда надо.
Нет. Пока, я качнула головой. Мои планы всегда развиваются по самому пессимистичному сценарию. Спонтанность привычнее. Доберёмся.
как-нибудь? баба Люба шумно вздохнула. Твое вечное «как-нибудь» однажды довело тебя до беды, иль забыла?
И жизнь не раз спасало, возразила я упрямо. Не тревожь ни детей, ни внуков. Утро вечера мудренее.
Лады, нечисть смахнула со стола крошки и прямо спросила: Ждать кого?
Не знаю, я взяла чашку с чаем и откинулась на спинку качели. Мои связи, конечно, прорабатывали, но о том, что мы с тобой дружны, вряд ли в курсе. Не знаю.
Поняла, баба Люба встала. Доедайте да по койкам. Пойду постели постелю и защиту поставлю. Ты кушай-кушай, дитятко.
«Дитятко» же смогло нормально поесть, когда на неё перестала давить опека сердобольной «жабы». Я мелкими глотками пила чай и рассеянно смотрела перед собой, мысленно выстраивая свою защиту, а Аня уплетала за обе щеки всё, что подворачивалось. И, наевшись, неловко поинтересовалась:
А какая у неё защита?
О, я улыбнулась, отвлекаясь от угрюмых мыслей, злобная и коварная. С друзьями «жаба» добрейшее существо, а с врагами она жестока и безжалостна. Заведёт в трясину и утопит без раздумий. Всякий, кто ступит на порог её дома без разрешения, сгинет без следа. Да, «жабы» считаются низшими, но у этого народа есть свой магический дародин на тысячу особей. И баба Любаего хранительница. Онастрашное существо, поверь.
А как вы познакомились?
Дела давно минувших дней, хмыкнула я уклончиво, вернула чашку на стол и осторожно поднялась на ноги. Всё, я спать. Сегодня был не самый простой день.
Аня посмурнела.
Выше нос, я прихватила рюкзак и поковыляла к дому. У тебя хотя бы ничего не болит.
Она быстро догнала меня и еле слышно поблагодарила:
Спасибо.
Сочтёмся, отозвалась я. Ты, главное, не раскисай, не тормози и держись за жизнь. Она даётся один раз, как и дар стародавних. Поняла?
Моя подопечная кивнула.
А ванна и туалет у бабы Любы дома. Покажу. И чур я первая умываться.
Всё, добраться до дивана в гостиной, раздеться и рухнуть Что-то я обленилась и отвыкла от тревожной жизни
А приютэто что? И где? донеслось сквозь медитацию, в которую я успела погрузиться, пока Аня делала ванные дела.
М-м-м место. Там. Всему своё время. Не отвлекай.
Но
Доберёмсяузнаешь, не добёремсяне будешь знать и не сможешь сдать, произнесла я резковато. Приют не для одной тебя создан. И не вздумай колдовать. Выключай свет и ложись спать.
Она затихла, свернувшись клубком в разложенном кресле-кровати. Я вспомнила свой тон и решила извиниться. А потомеё вопросы, и решила, что не стоит. Девочка, кажется, любопытна до запретного как и все дети. Но иногда чем меньше знаешьтем дольше проживешь и тем больше памяти сохранишь в неприкосновенности. А с другой стороны, не расскажешьне дай бог, ринется сама добывать информацию и начудит.
У приюта нет определённого местонахождения, кашлянув, сообщила я в темноту. Он в непрерывном движении. Но те, кто знает траекторию и скорость, могут вычислить, где приют появится в нужное время. Я наблюдаю за ним постоянно, и ты не первая, кого я туда отвожу. Сейчас приют недалеко от нас. Относительно. Часов пять шустрой машинной езды. И там В общем, там живут такие, как ты. И немного таких, как я. Наследие стародавних. И те, кто его защищает.
А ответомсонное сопение. Я шёпотом ругнуласьне то на себя, не то на Аню, снова растеклась по дивану. Вдохнула-выдохнула, расслабляясь, и погрузилась в медитацию. Вспомнить и вернуться в состояние внимательной настороженности, прозондировать внутренние резервы, понять, на что я способна И вырубить наконец эту, леший её забери, дурацкую боль, поставить между нами стену. Отвлекусь на коленоопять лоханусь, как с тем палачом. В лучшем случае. Откровенно говоря, мне тогда дико повезло.
Впрочем, везло мне часто: в своё время наставница долго и упорно заговаривала меня на удачу, как мать Ахилла на неуязвимость. Да, и «пятка» имеласьи она всегда проявлялась, когда я тормозила, не понимая, повезёт или нет. С опытом я научилась не вестись на сомнения и шла напролом, как танкна силе, заначках и удаче, без планов и долгих метаний. Но эти качества под наблюдательским прицелом пришлось отключить. За поднадзорные годы я стала крайне осторожной, раздумчивой и, да, наблюдательной. И теперь необходимо в кратчайшие сроки этот разноплановый опыт как-то совместить. И настроиться на дело.
Что, не хватает терпежу? наставница смотрела на меня, весело щуря зеленовато-карие с золотыми крапинками глаза. Тренируй. Для началатерпёж. А с ним и медитации получатся легко и просто. Вдохнула-выдохнулане дыши. Представь, что тысытая змейка, которая греется на солнышке
И я представляла, но растворяться в солнечном свете получалось лишь на минуту-другую.
И ещё раз. И ещё
У неё-то терпения было на десятерых. Вечно сытая змейка на жарком солнышкеи всегда спокойная, как удав. Удавкатак называли наставницу любя её подруги-отступницы.
И мне постоянно её не хватает, хотя прошло уже столько лет
Эф, аптечку в зубыи на выход.
Нечисть?
Нечисть. Помоги-ка.
Но её рука
Отрастет. Перевязывай, живо. И здесь. А здесь зашей, пока я держу. Узнаю, какая сволочь охотилась на эту маленькую «жабку»
Маленькую?.. Да ей лет триста!
Плюсуй лет стосто пятьдесят. А это что за пятно на плече?
Яд. «Скорпион»?
Верно. Присмотри за ней. Нечисти наши противоядия не помогут: или организм переборет отраву или она переборет организм. А я пока кое-кому хвост ядовитый оторву.
А
А ты сиди дома. Не готова пока. И не смеши меня своими рассказами о Круге. Ничему полезному там не учат, особенно несчастных светлых. А тёмной ты стала недавно и о новой силе знаешь слишком мало. Береги «жабку». Хорошо, что она нас почуяла и смогла доползти. И плохо, что она нас почуяла. Вернусьуйдём. Раз она нашла, то и безымянные смогут. А к ним ты тем более не готова.
Кто это? Только что ушёл?
Где? Ах, это внучек мой. Не волнуйся, у него такая же память, как у тебя. Под заклятьем. Я всю свою семью обработала, когда уходила, поставила защиту палача. Никто в ваши мысли не полезет, даже наблюдательский палачэто сразу смерть отдачей, долгая и мучительная. Я запретила семье искать меня, но этот мальчонка Больно любознателен до всего неправильного. Вы с ним познакомитесь. Потом.
А почему не сейчас? Опять я не готова?
Нет. Он. И с одной-то бабкой-отступницей хлебнул лиха, и не приведи дар Да, кстати, собирайся. Куда-куда В дорогу. Раз он обнаружил, то
Ты куда? Мы же только что
Не мы, а ты. Я остаюсь. У нас гости.
Но
Да, ты не готова. Но выбора нет. Или мы обе, или только я. Не из чего выбирать, милая. Не плачь. Я довольно пожила и достаточно сделала. Помни, что обещала. Береги девчонок с даромв них ключ ко всему: и к сакральным местам, и к древним знаниям, и к стародавним договорам, и к нашей свободе. Не плачь, говорю. Беги.
Резко проснувшись, я открыла глаза и уставилась в чисто выбеленный потолок. «Беги» это стало моим девизом и жизненным путём. И потому греться на солнышке змейка так и не научилась. До солнышка ли, когда