Я подковыляла к Ане и обняла её за плечи:
Пойдём-ка отсюда. Пойдём-пойдём
И на крыльце, проревевшись, ведьма-шепущая путано рассказала: как все гордились тётейи как папа боялся, что если она оступится, именно его отправят «говорить» с сестрой; как она пропала, уехав исследовать логово подозрительно сгинувшей поднадзорной отступницы, где могла завестись хуфия; как они искали, как всё равно верили и не теряли надежды
Я н-не отдам её н-на вещдоки, закончила Аня воинственно, вытирая щёки. Её п-похоронить надо. П-папе.
Потом, я заметила, что по ступеньке поползла одна моя посланница-«косичка». Следомвторая, третья. А вот четвёртой не было. Пора уходить. Илюх, окликнула я, если ты не передумал помочь нам с приютом, то заводись.
А он кто? очнулась моя подопечная.
Свой. Достался в наследство от наставницы, я встала, вместе, кстати, с бабой Любой и прочими секретами, артефактами и планами. Ильявнук отступницы Удавки. Мы давно знакомы.
Анюта традиционно ойкнула и поспешила в дом за курткой. Я собрала свои вещи, но уйти сразу не получилось: баба Люба, зверски нахмурившись, заявила, что пять минут нам погоды не сделают, и если мы не возьмём с собой её стряпни, она не пустит нас больше на порог. Я расшифровала это как «помогутрясина врагам народа обеспечена» и привалилась к стене, держа наготове открытый рюкзак.
И дорога дальняя, и мужчина с вами, гораздый с голодухи сворачивать куда не попадябаба Люба набила под завязку мой рюкзак и вручила пакет. Едете куда?
На запад, я надела рюкзак и послушно взяла тяжёлый пакет.
«Жаба» прищурилась сквозь дверь и улыбнулась:
У вас час, дети. Через час вы должны гнать по трассе во весь дух. А по городу и окрестностям будет ни пройти ни проехать. Дитятко береги, поняла? Ну и в гостивсегда рада. Сама знаешь.
Баб Люб, ты лучше всех, я быстро чмокнула её в щеку и вышла из дома.
Спасибо, тихо добавила Аня и выскользнула за мной.
Впереди сядешь, предупредила я свою спутницу, ковыляя к воротам. И ничего не бойся. Выберемся.
Она нервно съёжилась и судорожно вздохнула. А я вспомнила голос старухи-шепчущей и попросила. Ни к чему нам сейчас страхи, истерики и прочее стопорящее. Коли явилась и подставилатак пусть и дальше присматривает за выбранной.
«Рыжий шельмец» уже вырулил из гаража и ждал нас в машине. Проходя мимо багажника, Аня шмыгнула носом, и, пристёгиваясь, сдержанно всхлипывала. Илья, порывшись в бардачке, молча выдал ей упаковку салфеток, обернулся, убедившись, что я устроилась со всеми удобствами, посигналил на прощание, и мы поехали.
Пока медленно выбирались из городских колдобин, я перебрала всё амулетное, что распихала по карманам, и задумалась о четвёртой своей «змейке». Руки чесались срезать ещё пару косичек и оправить их в восточном направлениипо следам потеряшки, но Если её уничтожили, то сделал это тот, кто хорошо разбирается в отступниках и знает меня лично. И понимает, что раз я жива, то девочка-шепчущаяи подавно. Только зря силу потрачу и повторно напомню о себе.
Эх, Анюта, кому же ты так не нужна-то? В общих чертах знаю, ноизловить бы сволочь да допросить
Городок закончился. Илья выехал на трассу, пристегнулся и втопил. Я посмотрела на часыза сорок минут управились. Значит, у бабы Любы будет в распоряжении больше территориичасть трассы успеет захватить В окне замельтешили, то появляясь, то пропадая, одинокие домики, желтеющие рощицы и поникшие кустики. Неизменным оставалось только глубокое, ясно-солнечное августовское небо.
Эф, ты хорошо помнишь, где искать приют?
Вот смотрит в зеркало заднего вида, щурит глазаи меня берёт такая тоска по наставнице Рано она ушла, слишком рано. Многое успела сделать, да: придумала концепцию приюта и защиту, спасла многих «даровитых» и обреченных на казнь И могла бы сделать ещё больше, если бы осталась в приюте, а не рисковала каждый день, выслеживая, вызнавая, собирая сведения о дарах и их владелицах. Но
Угу. Скажу, где тормознуть. Но на такой скорости часа четыре ехать, я положила на колени трость и погладила белый камешек, ощущая тепло целительной силы.
Сутки почти прошли, то есть пора тратить вторую часть исцеления. К сожалению, лечебные заклятья действуют недолго, а при частом использовании перестают работать вообще. Я старалась не трогать их как можно дольше и дробить одно на части, хотя соблазн ненадолго ощутить себя нормальным человеком был ой как велик.
Чего ты боишься? снова не выдержал Илья.
Преследования, я крепче сжала трость. И оно будет. Следи за своей частью дороги. А я послежу за своей.
Анюта затихла и задремала, вжавшись в кресло и отвернувшись к окну. Наконец-то
Старая перестраховщицаусмехнулся приятель, нарочно напоминая о моём широко известном в отступнической среде прозвище.
Которое я получила и за то, что обдумывала все вероятные и не очень варианты, и за то, что готовилась сразу ко всемуи к вероятному, и не очень. И, пытаясь усидеть на нескольких стульях, частенько оказывалась понятно где.
Илюх, вот ей-богу, стукну, я насупилась. Не отвлекай.
А всё-таки? его глаза стали серьёзными. Готова?
Я фыркнула:
Конечно. Сдаваться и сдавать вас не собираюсь. А если тебя интересует, способна ли я на что-нибудь, кроме советов, после выжигания «угля», то да, способна. На всё. Как прежде, и даже больше. У меня после четырёх лет медитаций и относительного покоя знаешь, какой резерв?
Я так и не понял, кстати, зачем ты сдалась, заметил он, полуобернувшись. И почему позволила выжечь «уголь».
Организмподлейшая штука, я снова прикоснулась к белому камешку на трости. Он плюет на твои планы и подводит в самый ответственный момент. Если бы не травма, меня бы до сих пор искали. Но бегать с такой приметой даже под личиной оказалось себе дороже. Дважды здоровье подводило. Третьего раза я ждать не стала.
А приют? напомнил Илья.
Ты там бывал? Нет? Поживи неделю. Захочешь куда угоднохоть в опасность, хоть к наблюдателям. Тоска смертная. И все хотят учиться. Только я всех этих учеников в гробу видела. С венками «От любящей наставницы» на переднем плане. Это совершенно не моё.
А как же «змейка на солнышке»? он весело прищурился.
Погоди, приедемя погрозила тростью.
О, ждуне дождусь, оживился приятель. У меня столько вопросов
Ну вотя таки стукнула его тростью по плечу. Собрался за убийцей, камикадзе?
А ты нет?
Я прислушалась к сонному Аниному дыханию и понизила голос:
При девочке молчи. А то тоже захочет. Тогда нас точно прикончат, и хорошо, если быстро.
Значит, ты за? он обернулся.
Нет, сухо отрезала я, глядя в окно. Ты даже не представляешь, куда лезешь.
Почему же, представляю, Илья тоже уставился в окно, и его голос стал таким же сухим. Четвёркой убийц пудри мозги наивной Анюте и доверчивой бабе Любе. Ты, Эф, постоянно забываешь, что я не только внук Удавки. Бабушкаи моя наставница тоже. Не было четырёх. Был один. Безымянный.
Я заинтересованно подняла брови:
Да?
Меня смущает один момент, деловито сказал он. «Медуза». Заклинательский дар несовместим со стихиейс ведьминым «углём», но он прекрасно уживается с типично мужским колдовством вроде телепорта. Такие ребятаредкость, но они есть. У нас человек пять работает, а у наблюдателей их по-любому больше. Мы наблюдателей терпеть не можем, но не все успевают от них удрать, и кто-то из заклинателей, в ком колдовство проснулось раньше, воспитывается и работает вне нашей системы, по другим принципам и правилам. То есть в случае с нашей мумией это уже минус один человек.
А ведьма? напомнила я.
Ещё проще. Наблюдатели же сидят на древних знаниях. Ваше с бабушкой умение консервировать в артефактах боевые заклятьяот стародавних. Значит, у наблюдателей эти знания тоже есть. Трудно ли подготовить пару посвященных для создания необходимых амулетов? А пользоваться ими могу даже я. Вот и минус ведьма. Остается «медуза». Но это, если архивы не врут, единственная нечисть, которую невозможно взять под контроль и заставить что-то делать. Бесыи те берутся. А «медузы» Испугаешьразрядом вдарят, и поминай как звали. Даже духом в амулет не пойдут, если предложить тьму, спячку и спасение. Никакого инстинкта самосохранения. Раскрой секрет, Эф.
Не могу, я развела руками. Нечего раскрывать, Илюх. Я решаю эту загадку с ученичества и унаследовала её вместе с планами наставницы на будущее да и на прошлое. Не знаю ответа. Кроме одного.
Какого? Илья снова обернулся.
Я очень хочу отловить хоть одного безымянного. Сначала живьём взять и допросить, протестировать А потом сдать хорошему патологоанатому. Для подробных анализов. Подозреваю, он найдёт ответ на твой вопрос. Но эти сволочи живьём не даются. Увы.
А если подумать?
Думай, согласилась я. А то у меня пока получается только быстро убивать.
Правильно бабушка говорила, это всё оттого, что ты взрываешь бомбу там, где нужен один точный выстрел. За что тебя Эфой прозвали?
Ни за что, я снова уставилась в окно, это имя бывшей ученицы твоей бабушки, которая глупо погибла незадолго до моего появления. Я взяла её имя и внешность, чтобы скрыть свои. И, знаешь, когда ребром стоит вопрос жизни и смерти, бомбыони надёжнее. Ни случайных осечек, ни забытых затворов, ни внезапно дрогнувшей руки Ты всегда жил в относительной безопасности, и не тебе осуждать мои методы.
Мы к ним ещё вернёмся, когда подробнее обсудим дело, невозмутимо пообещал Илья. Поскольку оно будет общим, а я как раз предпочитаю точные выстрелы
Боюсь, не поладим, я глянула на «машинные» часы, прикидывая время. И в охоте на безымянного заклинательой, прости, шамануж прости, немного не в тему.
Он не обиделся.
Ты никогда со мной не работалатак откуда тебе знать, на что я способен? и глаза в зеркале улыбнулись.
Я могу вывернуть тебя наизнанку за три минуты, я оценивающе посмотрела на его затылок. Ладно, за пять. А через полчаса, разложив информацию по полочкам, я буду знать о тебе всё.
Илья удивил, с готовностью согласившись:
Делай. Хоть сейчас, если это неопасно для дороги. Мне скрывать нечего. И так будет проще состыковаться.
Я вздохнула и призналась:
Илюх, бабушка просила тебя беречь и ни во что отступническое не впутывать. Я обещала. И как состыковать обещание, данное человеку при смерти, и твоё дикое стремление самоубиться с особой жестокостью?
Очень просто, его глаза снова улыбнулись, работать вместе. Вместе у тебя будет шанс выполнить обещание и сберечь меня. А врозьнет.
Я честно и напряжённо сочиняла достойную реплику минут пять, наплевав на то, что Илья бросил дорогу, опять обернулся и с интересом наблюдал за моим мыслительным процессом. Ответ придумался только один, примитивный и безнадёжно констатирующий факт:
Засранец.
Забыла сказать, что весь в бабку, хмыкнул он.
Нет, твоя бабушка была женщиной мудрой, осторожной, понимающей и рассудительной, проворчала я, поёрзав и чуть сменив положение вытянутой, насколько позволяло место, больной ноги. А ты
Ощущение опасности накатило морским прибоем. Безмолвное движение бугра волны, мгновенное перемещение далекого и безобидного с виду водяного валикаи резкий выплеск, и грозный рёв, и оседающие на лице солёные капли. Я даже ладонью по щеке провела, столь сильным было чувство, что меня обрызгало. Посмотрела на сухую руку, быстро сложила дважды два
Тормози.
Илья без споров остановился на обочине и вышел из машины. Открыв дверь, я выбралась наружу и замерла, прислушиваясь, принюхиваясь, всем своим существом вбирая повисшее в воздухе напряжение. А оно разливалось ощущением скорой грозыдушным воздухом, притихшей природой, чёрной полосой туч на горизонте. Закрыв глаза, я слушала шелест сухих трав и желтеющей листвы, чириканье одинокой птахи, вялый шёпот ветра и глухое пыхтение ползущего параллельно трассе товарняка.
Они знают, пояснила тихо. Знают, нашли и ждут.
Не ошиблась Анюта. К сожалению. Надо избавляться от бесполезной оседлой привычки думать об этом завтра, и поскорее. Хорошо хоть, четыре года «мирной» жизни не расслабили до потери рефлексов.
Куда? коротко спросил Илья.
Если бы я была наблюдателем, то по следу бы не пошла. Нет, преследование отступницэто всегда вероятность грандиозного минного поля. Если бы я была наблюдателем я бы опередила и ждала на месте. Или рядом. Так, чтобы и на обитательниц приюта не нарваться, и намеченные цели ликвидировать. Глупо верить, что наблюдатели чего-то не знают. Они просто боятся лезть в осиное гнездо. Нознают. И, ясно дело, наблюдают.
Поедешь другой дорогой, я достала из кармана куртки «навигатор» и разложила лист на багажнике. Бумага сразу вспучилась жгутами двух дорогавтомобильной и железнодорожной, лесными рощицами и пятнами желтеющих полей. Смотри, мы здесь. А приют находится здесь, я показала место на карте, и вдоль него поползла пунктирная линия, обозначающая невидимое. Воротаздесь. И недалеко от них нас и ждут, зуб даю. Но кроме ворот есть пара калитокздесь и здесь. По бездорожью ехать, конечно, то ещё «удовольствие» но у тебя же наверняка есть какая-нибудь приблуда на случай, если. Кто-нибудь из твоих подопытных способен дать в глаз наблюдателю? уточнила на всякий случай.
А ты? Метлой?
Нет, на танке Так способен?
Разберусь, сухо ответил он, щурясь на бумагу и запоминая ориентирыполе да две редкие рощицы, меж которыми притулился приют отступников. Прорвёмся.
Если что, тарань стену, посоветовала я, сворачивая лист. Случалось, стена сама открывала проход ведьме с даром. Только своих подопытных оставь за защитной стеной. Или усыпи покрепче. Помнишь, кто стал основой приюта? Так блюди территорию.
Аня никак не отреагировала на внеплановую остановку, продолжая крепко спать.
Её часом не заколдовали? Илья, едва вернувшись за руль, выглянул в окно. Эф, проверь. Спит, как убитая.
Я заглянула в салон с заднего пассажирского кресла и прислушалась. И снова услышалазвонкая капель, убаюкивающий шелест дождевых струй.
Нет, оная замялась, подбирая нужные слова. Она общается. С наставницей. Мёртвые знают обстановку лучше живых. И лучше нас понимают, что делать, и взяла трость, умолчав о своей просьбе. Удачи, Илюх.
До встречи в приюте, он кивнул.
Я захлопнула дверь, и через минуту машина пьяной улиткой сползла с трассы на обочину. И я велела себе верить в лучшее. Ильядействительно не только внук Удавки, не просто родная кровь. Справится. А мне пора собираться с силами и идти разгребать собственноручно созданные проблемы.
сколько меня предупреждали старшие ведьмы: ежели гадаешь и предполагаешьдумай о том, что проще, легче и безопасней Но как о стенку горох. Лёгкие пути мне не давались совершенно. Начиная с того, что я в них не верила, и заканчивая видимо, натурой. Или кармой. Или естественной расплатой за искусственную удачливость. Или бумерангом за многочисленные отступнические гадости. Или
Заключив себя в квадрат, я стукнула пяткой трости по его центру. Мигнул охровый «змеиный глаз», и крайняя часть трассы превратилась в ленточный эскалатор, унося меня вперёд. Опершись на трость, я щурилась на ясное синее небо, вспоминала недавний морской прибой и считала возможных противников. И хоть бы одного наконец живьём взять
Глава 4
Всёили волшебство, или ничего.
Новалис
Место для засады Анютины фанаты выбрали изумительноечистое поле. Пройдя последний километр пешком под покровом невидимости, я остановилась на обочине и покосилась на безобидный пасторальный пейзаж. Как и обещала баба Люба, все любители загородных прогулок завязли в её болоте, трасса пустовала, и я безбоязненно вышла на середину, изучая диспозицию.
Ссохшаяся под палящим солнцем недавно жаркого и удивительно длинного для Сибири лета трава, затянутое перистой дымкой небо, срывающаяся в короткий обрыв трасса, одиночные пыльно-жёлтые кусты по обочине. И всё бы ничего, но здесь так шумели Сопели, тяжело дышали, возились. И, прости господи, воняли. Последнее августовское солнышко не спешило сдавать свои позиции осени и пекло нещадно. Я в расстёгнутой косухе вспотела, пока добиралась, а фанаты тут сидят часа три, если не больше.
Я насчитала пятерых и неопределённо хмыкнула. Наблюдатели на моей памяти давно не имели дел с ведьмами, владеющими несколькими сферами силы, да и те попадали в их руки уже выжатыми после схватки с палачами, а я не спешила расставаться со своими секретами даже в пыточных. После нескольких лет жизни в постоянной боли это последнее, чем меня можно напугать и сломать. Они позволяли мне творить искусственные «угли»: дескать, чем бы дитя ни тешилось, всё равно скоро сдохнет. Или, что вероятнее, ощущая скорую мумификацию, наконец, расколется.