Ты не поняла, тебя потому и похитили, что увидели магический потенциал! принялся растолковывать я. Холопов здесь используют как своего рода внешний аккумулятор маны, так называемый «бурдюк». Манаэто то, что расходуется, когда творишь магию
Почему тогда я не могу вот так? моя собеседница сделала судорожный пасс рукой, похоже, зажав в пальцах воображаемую волшебную палочку.
Никакого чуда, естественно, не произошло.
Потому что, кроме маны, нужны еще сила и знание техники, менторским тоном пояснил я. Но они, поверьдело наживное. В отличие от Кстати, давай-ка сразу и проверим, какой у тебя лимит! пришла мне в голову идея.
Лимит? Что еще за лимит?
Предел маны, поднявшись с табурета, я шагнул к Каратовой. Дай мне руку!
Будешь колдовать? слегка нахмурилась оналадонь, однако, протянула без возражений.
В некотором смысле
Мои пальцы коснулись Светкиных
Отставить, кадет! громкий окрик от двери заставил меня обернуться: на пороге палаты нарисовалась одна из местных целительницЛариса Георгиевна, пухлая сорокалетняя тетенька, некогда ставившая меня на ноги еще после приснопамятного первого спарринга с Иванкой. С тех пор, ясное дело, немало маны утекло, вывихов было вправлено, костей срощено и рассечений залечено. Отношения с целительницей (пребывавшей, кстати, в офицерском звании поручика) сложились у меня достаточно доверительныетак, это именно она оформила мне свободный допуск в лазареттем более удивительным показался мне ее нынешний резкий тон.
Светлана пришла в себя! поторопился я сообщить Ларисе Георгиевне радостную новость, решив, что, возможно, целительница превратно поняла мои намерения в отношении пациентки.
Знаю, буркнула та.
«Уж не тем ли она недовольна, что не верила в благоприятный исход для Каратовой? подумалось тут мне. И пальцем о палец не ударила, чтобы его приблизитьвсе сделала Оши?»
Я только хотел по-быстрому оценить ее магический потенциал, пояснил я.
Вы с ума сошли, кадет? хмуро бросила на это Лариса Георгиевна. Никаких магических воздействий на пациентку! Неужели это не ясно?
Простите, госпожа поручик, предпочел уйти я от конфликта.
И вообще, выметайтесь-ка отсюда! прикрикнула на меня целительница. Еще на построение опоздаете!
Простите, госпожа поручик, повторил я. Однако выполнить приказ не поспешил. Я ждал этой минуты добрых четыре месяца! Можно мне задержаться еще на пару слов? сообразил я вдруг, что так и не сказал Светке самого главного. Обещаю, никакой магии в отношении пациентки!
У вас минута, кадет, сменив-таки гнев на милость, кивнула Лариса Георгиевна и выплыла за дверь.
Проводив ее подозрительным взглядом, я сложил пальцы в фигуру маскировкипряча не столько даже образ, сколько звук. Нужно было, конечно, с самого начала так поступитьда вот не сообразил. Оставалось надеяться, что до подслушивания чужих разговоров Лариса Георгиевна все же не опустилась.
А сурово тут у вас, хмыкнула между тем Каратоваее я тоже накрыл маскировкой, так что меня Светка по-прежнему и видела, и слышала. Скорее всего, она даже не поняла, что формально я только что нарушил свое обещание целительнице не касаться пациентки магией.
Впрочем, маскировка девушке никак не могла навредить.
Как и везде, бросил я. А теперь слушай внимательно: кто бы тебя ни спрашивал, ни в коем случае не говори, что мы из другого мира. По документам ты простолюдинка чухонского происхождениятак всем и отвечай. В подробности старайся не вдаваться. Забыла, мол. Должно прокатить: они не верили, что ты вообще хоть что-то вспомнишь.
А что такое «чухонского происхождения»? деловито спросила девушка.
Значит, родом из Чухони Или из Чухляндии. Дух знает, как правильно! Все по-разному говорят. По местным меркам это дыра дырой. К тому же, заграница. Никому особо не интересная.
Заграница? переспросила Каратова. А здесь что за страна?
Удивишься: Россия. Российская Империя.
Понятно
Ладно, я побегу, заявил я. И впрямь скоро построение курса, потом занятия Во второй половине дня загляну. А может, тебя уже и выпишут к тому времени
Хорошо бы, вздохнула Светка.
Ну, тогда до встречи!
Убрав маскировку, я наклонился к Каратовой и коротко чмокнул ее в задумчиво наморщенный лоб. В ответ девушка ухватила меня за руку и до хруста стиснула пальцы своимипрям вот словно предлагая прогнать через себя ману для оценки лимита.
Внутренне усмехнувшись, я осторожно высвободил рукудаст Ключ, наколдуемся еще! и отступил к выходу из палаты.
Глава 3
в которой я веду разговор о девушках
К месту утреннего построениярасчищенной от снега площадке между пятым чертогом и зданием столовойя подошел несколько раньше урочного времени, и все же добрая половина нашего курса уже топталась здесь в ожидании куратора. Пару месяцев назад вместо штабс-ротмистра Поклонской, разрывавшейся до того между нами и кадетами второго года обучения, нам назначили нового попечителя, некоего поручика Чубаровасовсем молодого, лет двадцати трех, офицера. В ходе своей, определенно, недолгой, но, должно быть, весьма доблестной армейской службы оный поручик лишился трех пальцев на правой рукенапрочь, так, что никакому целителю не восстановитьиз-за чего был вынужден покинуть полк. Однако почетной отставке и пенсии предпочел не самый, наверное, благодарный труд заботы о юных кадетах.
Добряком его, впрочем, назвать никак было нельзя: спуску нам поручик не давал, безжалостно карая за малейшие нарушения. И дистанцию с нами, несмотря на свой не самый солидный возраст, держал так, как той же Поклонской и не снилось. Скажем, его имя и отчествоЕлисей Елисеевичя узнал лишь неделю назад, да и то совершенно случайно. Для всех нас он был исключительно «господин поручик»это если в лицо. А за глаза чаще«этот духов Чуб».
Кичащийся свой пунктуальностью, Чубаров всюду являлся минута в минуту, так что пока его на нашем импровизированном плацу не было. Кое-кто из кадетов, правда, все равно уже предпочел занять место в будущем строютак сказать, во избежание. Кое-ктоно только не Воронцова. Едва завидя меня на тропинке, Милана, тряхнув своей шикарной черной косой, решительно поспешила мне навстречу.
Ну, как она? спросила, приблизившись.
Речь, понятно, могла идти только о Светке.
В шоке, сообщил я. Чего, в сущности, и следовало ожидать. А ты откуда в курсе? Машка рассказала?
Ну, кивнула молодая графиня.
Машинально я поискал глазами Муравьеву, но нигде длинноножки не углядел.
Мы наверху пересеклись, в коридоре, она еще не спускалась, пояснила Воронцова, угадав мое недоумение. Кстати, что-то наша Мария Михайловна нынче неважно выглядит. Вы поссорились?
С чего ты взяла? прищурился я.
Да какая-то она вся сама не своя. Смурная, словно Змаевич, когда смотрит на Златку
Злыедаже не столько, собственно, злые, сколько острые и несдержанныеязыки уверяли, что Инна Змаевич, девица из отделения Тоётоми, некогда имела конкретные виды на нашего японца, но из-за появления в жизни того Иванки-Златки вынуждена была свой пыл поумерить. С разрывом в Америке их астральной связи, Ясухару и «Иванова» вовсе не отдалились друг от другапожалуй, даже наоборот, именно после того они и сделались по-настоящему, по-человечески близки. Никому третьему в отношении этой пары покамест ничего не светилоэто факт.
Вот только при чем тут мы с Машей?!
На что это ты намекаешь? спросил я у Миланы, насупившись.
Да ни на что, в деланом простодушии пожала она плечами. Просто интересно складывается: блондиночка Каратова внезапно обретает себя, а Муравьевасловно теряет Совпадение, наверное.
Вот именно! буркнул я. И счел нужным добавить:Если что, со Светкой мы старые друзьяи не более того! А что касается нас с Машкойэто вообще не твоего ума дело!
Значит, и впрямь поссорились, хмыкнула молодая графинядух знает, что в моих словах подтолкнуло ее именно к этому выводу. Что ж, бывает
Да не ссорились мы! положа руку на сердце, душой я тут ничуть не покривил: добром же расстались, порукой чему свежая зарубка на волшебном пне!
Бедная Муравьева вздохнула Воронцовакажется, даже искренне.
Вот в последнем я был с собеседницей полностью согласен. Но совсем по иным причинам нежели, должно быть, виделись Милане.
Я что-то не пойму, к кому из них ты меня ревнуешь: к Машке или к Светке? попытался я перейти в контратакуно не слишком успешно.
Фон Ливен забыл добавить, ехидно усмехнулась молодая графиня. С манницей твоей, кстати, тоже последнее время что-то не то творится Никак не уразумею что. Ты бы уж, что ли, как-то разобрался со своими женщинами, чухонец!
Дай мне полный список, бросил я. А то еще кого забудукого ты мне там в своих фантазиях насватала!
Про Терезу я не шучу, и в самом деле посерьезнев, проговорила Воронцова. В ней еще после нашего американского вояжа что-то радикально переменилось, но тогда, мне показалоськ лучшему. А сейчас смотрю: не все так уж и радужно. Знаешь, кого она все чаще в последнее время напоминает мне взглядом?
И кого же? ровным счетом никаких идей на этот счет у меня не возникло.
Гурьева.
Ты про то, что он был взломан? нахмурился яэтот секрет Муравьевой был молодой графине известен не хуже, чем мне, но, понятноне посторонним. Мои пальцы почти на автомате сложились в фигуру маскировки.
Именно, кивнула Милана. И не дергайсяот чужих ушек я нас заранее прикрыла, показала она глазами на собственные кулаки с отставленными мизинцами.
Так думаешь, Терезу тоже? озадаченно осведомился я. Да не! мотнул головой затем. Девицылюбые девицыни разу не Машкина тема!
А я про нашу Марию ни слова и не сказала.
То есть что, получается, в корпусе есть еще один метис?
Вот это вряд лисама же Муравьева с Оши его наверняка бы вычислили. Про Николаева, вон, Мария в Канзасе сразу все поняла.
Да, наверное задумчиво кивнул я. Но лучше все же у самой Машки уточнить.
Так я и уточнила. Клянется, что нет больше в Федоровке метисов.
Ну, тогда не знаю развел я руками. Хотя пришла мне вдруг в голову нежданная мысль. В последнее время Тереза что-то зачастила в увольнениеблаго отпускают. Ходит в город одна. При том, что ни родственников, ни знакомых у нее, вроде как, в Москве нет. То есть не было. Может, встретила когои не поняла, что метис
Или наоборот, поняла, заметила Воронцова.
Или так Хотя стоп! Нет, ничего не сходится. Взломав, метис, по идее, должен был ее сразу же бросить, сообразил тут я. У Ма У одной нашей общей знакомой всегда было только так.
Возможно, и бросил.
А она, типа, переживает, но держит в себеи только во взгляде тоска пробивается?
Почему нет? Впрочем, есть еще одно возможное объяснение, понизив голоснесмотря на маскировкузаявила Милана. Только, по мне, так лучше уж подозревать метиса
Ты это о чем? тон ее как-то уж совсем мне не понравился.
Фон Ливен же у насприрожденная целительница. А за этой братией, говорят, водится один порок. Случается, они как бы сами себя взламываюттолько это у них по-иному называетсяи корректируют себе психоэмоциональный фон. Обретают этакое фальшивое счастье, на первый взгляд неотличимое от настоящего. Своего рода дурман. Потом, правда, происходит откат. Можно его перетерпетьи тогда со временем все придет в нормуно велик соблазн тупо вмешательство повторить. Правда придется усилить воздействие. Соответственно, острее затем проявятся и последствия. И так раз за разом, все глубже в омут.
Что за чушь? Самого себя же нельзя исцелять! дослушав собеседницу, недоверчиво заметил я.
Во-первых, в принципе такое возможноно при совпадении массы условий, которые далеко не всегда удается соблюсти. А во-вторых, это и не исцеление. Скорее наоборот.
Ну, тебе виднее, пробормотал я.
Основы целительства были той редкой учебной дисциплиной, к которой у меня ну совсем не оказалось таланта. При разделении кадетов-первогодков на группысильную, среднюю и слабейшуюя, к собственному стыду, угодил здесь в компанию записных лузеров, да и в оной на общем фоне отнюдь не блистал. Единственным шансом вовсе не завалить предмет было теперь для меня написание курсовой теоретической работы, которую, к слову, предстояло сдавать уже через пару дней, а у меня там, что называется, еще и центаврус не плакал.
Воронцова, кстати, по части целительства тоже духов из астрала за шкирку не хватала, но все же худо-бедно ухитрилась пробиться в не столь позорную группу середнячков. А вот Тереза была абсолютно лучшей на потоке, исправно принося в командную копилку «жандармов» призовые баллы.
Виднее, не виднее, но если я вдруг права, фон Ливен нужно спасать, и срочнопока преподы не дознались, проговорила между тем Воронцова. Вот только со мной молодая баронесса откровенничать, увы, не станет. А у тебя, может, и прокатит. Так что тебе, чухонец, и ману лить.
Если б все было так просто, слил мануи готово проворчал я.
По-любому, в главном Милана была права: Тереза фон Ливенэто моя ответственность. Как манница и как «жандарм» в конце концов.
Увы, разговоры по душамне мой конек, но другого выхода нет.
Ладно, подумаю, как это поаккуратнее провернуть, рассеянно кивнул я, смирившись с неизбежным.
На том мы с молодой графиней и порешилипришло время встать в строй: вот-вот должен был явиться по наши души милашка Чубаров.
Глава 4
в которой я жму руку истукану
Первыми единственнымучебным занятием у нас сегодня значились проблемы магической практики. На этой неделе, заключительной в учебном семестре, если не считать венчающего его полевого выхода, часами в классе и на полигоне нас подчеркнуто не перегружалипредполагалось, что высвободившееся время мы потратим на завершение курсовой теоретической работы. Не знаю, возможно, кому-то из кадетов и впрямь оставалось внести в свое сочинение лишь какие-то финальные штрихи, а вот я дотянул до последнего, толком еще даже с темой не определившись.
Ваять труд мне предстояло по основам целительства (как я уже упоминал, за отсутствием нужных способностей, иного способа разделаться с этой дисциплиной у меня попросту не имелось), и сперва я думал убить одним выстрелом двух зайцеввзять за основу своей курсовой позаимствованную в лазарете книгу о реабилитации холопов после снятия с них печатейкоторую так или иначе собирался прочесть из-за Светки. Но не тут-то было: как оказалось, все многословие сего толстенного талмуда в итоге сводилось, в общем-то, к одной простой мысли: вернуть бывшему холопу утраченную личностьзадача для целителя практически нерешаемая. Принять это как истину я был категорически не готоввот и дотянул с теоретической работой до последнего.
Теперь, после выздоровления Каратовой, можно было бы, конечно, с общепринятым мнением и поспорить, но, чтобы сделать это аргументированно, мне пришлось бы раскрыть роль в случившемся Оши. Ясное дело, выдавать преподам фамильяра Муравьевой я бы нипочем не стал.
Так или иначе, с курсовой нужно было что-то решать, но, увы, никаких прорывных идей на ее счет у меня пока не имелось. С другой стороны, Захар Сколков, делясь опытом собственного первого курса, поведал мне как-то, что свою теоретическую работу он тогда наваял за ночьаккурат накануне срока сдачи. То есть, по его меркам, времени у меня еще было более чем достаточноцелых две ночи, не считая двух почти свободных от уроков дней.
Если же прикрыть глаза на досадную загвоздку с курсовой, к концу семестра я, можно сказать, подъезжал на волне успеха. В командном зачете мои «жандармы» уверенно шли на первом месте, опережая ближайших преследователейотделение Ясухарупочти на двести призовых баллов. Ну а «воронцовцы» нынче числились в безнадежно отстающих, но это и понятно: после потери Татарчука их осталось всего одиннадцать против наших с Тоётоми полных дюжинникакой замены погибшему в Миланином шкафу кадету подобрано не было. Поняв расклад, мы с японцем даже ходили к Корнилову, предлагали ввести для набранных куцым первым отделением баллов некий повышающий коэффициентдабы уравнять шансыно поддержки наша инициатива не получила.