Знаешь, чего я не понимаю?
Опять вопрос, произнес он с преувеличенно громким вздохом.
Я притворилась, что не услышала его замечание.
Аластир высказал неплохую идею насчет моих родителей. Я, должно быть, из второго поколения, поскольку ни один из моих родителей не был чистокровным атлантианцем и не родился в Атлантии, насколько я знаю. Но королева Илеана знала, что я
Я замолчала и нахмурилась.
На самом деле я понятия не имею, когда Вознесшиеся узнали о том, кто я: до или после нападения Жаждущих. То, что я выжила после укуса Жаждущего и не обратилась, стало бы для королевы Илеаны неопровержимым доказательством.
Что? подтолкнул Киеран.
Я я правда не помню, чтобы до отъезда родителей меня называли Девой или Избранной. Но я была так мала и мало что помню.
И я не могу считать абсолютно точными воспоминания о ночи нападения Жаждущих.
Не знаю, как они поняли, кто я. По моим способностям до нападения? Или же догадались после?
А ты не помнишь, почему твои родители уехали из столицы?
Помню, они говорили, что хотят более тихой жизни, но что что, если они знали, какая участь меня ждет?
И убежали от Вознесшихся? Киеран отпил из чашки. Такое возможно.
Я оглянулась на дверь.
Аластир помогал разыскивать атлантианцев, оказавшихся в Солисе?
Да, но если твои родители не были из первого поколения и не подозревали, кто они, сомневаюсь, что они вообще знали, как связаться с кем-то вроде Аластира.
А как они могли бы с ним связаться?
Они бы знали кого-то, кто знает кого-то, кому известно о ком-то, и так далее по всей цепочке людей. Причем им пришлось бы всецело доверять каждому.
Учитывая то, как относятся к Последователям, я не могу представить, что кому-то можно настолько доверять. И тем не менее что, если они искали кого-то вроде Аластира? Что, если они уехали, даже не подозревая, что есть люди, которые могли им помочь? Изменило бы это то, что произошло в итоге? Возможно.
Аластир высказал еще одну неплохую идею, заметил Киеран.
О том, почему моих родителей не стали использовать для создания новых вампиров?
Если только
Я знаю, к чему он клонит.
В любом случае это возвращает к моему первому вопросу.
Ага, пробормотал он.
Если мои родители были из первого поколения, то я из второго.
Он обвел взглядом мое лицо, скользнув по шрамам лишь слегка расширившимися глазами.
Да, если только они оба твои родители. Твои способности заставили меня предположить, что ты из первого поколения, но, возможно, ты из второго.
И у всех атлантианцев в той или иной степени золотистые глаза, сказала я. А у меня, как ты заметил, они не золотистые.
Нет, не золотистые. Но я не говорил, что они у всех атлантианцев такие. Я сказал, что у большинства, произнес Киеран, играя вилкой. У перевертышей не золотистые, у них вообще нет характерного цвета глаз. Как и у некоторых других линий, которые мы считали вымершими, добавил он, и вилка застыла в его пальцах. Может, мы ошибались, полагая некоторые древние линии прекратившими существование. Возможно, ты тому доказательство.
Глава 9
Ты думаешь, я могу быть потомком какой-то другой линии? Или или перевертышем? В моей голове разом возникли тысячи мыслей. Я не могу менять облик. То есть я не пробовала. Стоит попробовать? Я наморщила нос. Наверное, не стоит. При моей-то удачливости в новом облике я окажусь крысищем.
Меня передернуло. Крысищи это крысы размером с небольшого медведя.
Киеран глазел на меня, изогнув губы.
У тебя очень избирательная память. Я сказал, что большинство могут менять облик, но не все. И крайне сомнительно, что на такое будет способен потомок перевертыша даже в первом поколении.
Прости, я застряла именно на смене облика. А что могут делать остальные? Те, которые не превращаются?
Некоторые обладают обостренным восприятием психическими способностями. Как у представителей первичной линии.
Вроде способности предсказывать будущее или знать что-то о людях?
Он кивнул.
Я сразу вспомнила женщину из «Красной жемчужины». Она знала слишком много для человека, впервые меня увидевшего, и я тогда решила, что она ясновидящая, но более вероятно, что она работала на Кастила. И она сказала кое-что. Нечто странное и совершенно бессмысленное. Что это значило?
«Ты подобна второй дочери, но в другом».
Не имела ли она в виду второе поколение?
Как бы то ни было, учитывая мои способности, разумно предположить, что я происхожу из такой линии. Умение улавливать чужие чувства это как раз обостренное восприятие.
А что насчет других линий? поинтересовалась я. Тех, которые вымерли?
Они
Киеран внезапно повернул голову к двери. Я проследила за его взглядом. Сначала коридор был пуст, но спустя несколько секунд появился он.
Когда я увидела Кастила, мой следующий вдох застрял где-то в груди. Раздосадованная такой реакцией и в то же время благоговея от того, что подобный физический отклик может возникнуть просто при виде человека, я не могла не признать, что он великолепен в черных брюках и тунике, с тяжелым, подбитым мехом плащом на плечах. Когда он зашагал вперед, плащ распахнулся, открыв оба его коротких меча в ножнах, вплотную прижатых к бокам. Их смертоносные острия отвернуты в сторону от рук, а зазубренные лезвия плашмя прислонились к бокам. Растрепанные ветром волосы откинуты назад, подчеркивая линии скул.
Кастил сделал всего пару шагов по пиршественному залу и сразу повернул к нам. Его взгляд с безошибочной точностью поймал мой. Пространство между нами словно сократилось. Мое сердце заколотилось, а кожа вспыхнула.
Я не заметила, как заснула сегодня утром, зато прекрасно помню ощущения от его руки, обвившей мою талию, от его груди всего в нескольких дюймах от моей спины. Это особенное переживание, и оно казалось бы чудесным при иных обстоятельствах.
При иных обстоятельствах я бы с радостью предвкушала множество ночей и пробуждений, которые наверняка ждали бы нас. По мне прокатилась острая волна желания.
Кастил приподнял уголки губ. Если бы он находился ближе, то я увидела бы ямочку на правой щеке. Он словно догадался, куда зашли мои мысли. Я оторвала от него взгляд, и меня осенило: Кастил знает.
Я повернулась к Киерану и спросила, понизив голос:
Он может каким-то образом ощущать что я чувствую? Не так, как могу я, а иным способом?
Вольвен склонил ко мне голову, его темные брови сдвинулись и опять разошлись, а на губах заиграла легкая насмешка.
О нет.
Я напряглась, инстинктивно понимая, что ответ мне не понравится.
Атлантианцы первичной линии обладают обостренными органами чувств, объяснил он. Зрение у них такое, что смертные даже представить не могут. Они способны ясно видеть даже в самые темные ночные часы.
Это я уже знала.
Вкус и обоняние у них тоже обострены. Его ухмылка стала шире. Они чуют уникальный запах каждого и по нему многое могут сказать о человеке и его теле где он был, что недавно ел, с кем тесно общался.
Я начала с облегчением переводить дух. Все это не так уж плохо
В определенных ситуациях атлантианец может определить, что человек болен, или ранен, или же наоборот. Например, что человек Он помолчал. Возбужден.
Именно этого я и боялась.
Кастил может чуять по запаху возбуждение?
Каждую клеточку моего тела затопил жар. Я наверняка покраснела, как листва в Кровавом лесу. О боги! Вот почему он всегда словно бы точно знал, что я лгу, когда речь шла о моем влечении к нему. Но может ли он чувствовать это на расстоянии? В этом я сомневаюсь.
Как такое возможно?
У каждого есть уникальный запах. В определенное время он может усиливаться. Особенно когда человек возбужден.
Перестань повторять это слово, прошептала я.
Почему? В этом нет ничего постыдного, ответил Киеран. Возможно, это одна из самых естественных вещей на свете.
Естественная или нет, но я теперь на своей шкуре ощутила, каково это знать, что кто-то может быть посвящен в такие интимные дела. На меня словно стол опрокинули. Я взяла чашку и глотнула сладкий сок.
Более острое обоняние только у вольвенов, оно позволят нам выслеживать на более далекие расстояния, добавил Киеран. И мы дольше чуем остатки запаха.
Я чуть не поперхнулась соком.
Я живо и во всех подробностях вспомнила ночь в Кровавом лесу. Киеран стоял на страже, пока Кастил пока он помогал мне заснуть. Я тогда полагала, что Киеран слишком далеко, ничего не видит, не слышит и не чует.
Я чуть не выдала ругательство, которое шокировало бы Виктера, а потом заставило бы его засмеяться.
Интересно, произнес Кастил, и я подскочила. Я не слышала, как он подошел. Что вы тут обсуждаете? У Поппи такой вид, будто она вот-вот заползет под стол.
Ничего, сказала я.
Я просто рассказываю ей о твоих обостренных чувствах, ответил Киеран одновременно со мной. Например, о способности видеть лучше ее и чувствовать по запаху ее возбуждение
О боги! Я крутанулась на скамье и замахнулась на Киерана, но он с легкостью уклонился от моего кулака.
Прости. На лице Киерана не было и капли раскаяния. Я имел в виду желание. Ей не нравится слово «возбуждение».
Осторожнее, Киеран, проговорил Кастил, ухватив меня за руку, прежде чем мне удалось замахнуться на вольвена еще раз. В следующий раз она будет угрожать тебе ножом.
Вольвен ухмыльнулся.
Я практически уверен, что такое уже было.
Я тебя ненавижу, заявила я. Обоих вас ненавижу.
Кастил засмеялся.
Это ложь.
Я метнула на него сердитый взгляд и попыталась выдернуть руку.
Ты не можешь этого чуять.
Он не отпустил мою руку.
Я безо всяких обостренных чувств знаю, что ты лжешь.
Что бы ты там ни знал, это абсолютно неверно. Мне бесконечно отвратительно само твое существование. Я злобно смотрела на него. И не мог бы ты отпустить мою руку, пожалуйста и спасибо.
С чего ты решила, что тебе отвратительно само мое существование? Его глаза блестели, а на губах играла легкая улыбка. И хотя ты так вежливо просишь, боюсь, если я отпущу твою руку, то либо я, либо Киеран окажется в смертельной опасности.
Киеран кивнул.
Трусы, прошипела я.
Кроме того, мне нравится держать тебя за руку.
Кастил прикусил нижнюю губу прикусил клыками.
Мне плевать, что тебе нравится. И я не могу поверить, что ты серьезно спрашиваешь, почему ты мне отвратителен. У тебя проблемы с памятью?
Думаю, память у меня превосходная. Киеран, а ты как считаешь?
Ты почти ничего не забываешь, ответил тот.
У меня из ушей едва не повалил пар.
Помимо того, что ты мне лгал, похитил и собираешься отдать за выкуп, ты весь день держал меня взаперти. Чем это лучше того, как всю мою жизнь поступали со мной Вознесшиеся?
Теплота и насмешка исчезли из глаз Кастила, уступив место льду.
Потому что сейчас это ради твоей безопасности.
Я хрипло рассмеялась.
А они разве не это же утверждали?
На его челюсти дернулась мышца.
Разница в том, что они тебе лгали, а я нет.
Некоторые рискнут жизнью, чтобы отомстить Вознесшимся, добавил Киеран. Он старается тебя защитить.
Для чего? Я наградила обоих испепеляющим взглядом. Чтобы я оставалась в живых, пока не придет время меня продать?
Кастил выгнул бровь, но ничего не сказал.
Гнев и смущение опасная смесь. Я в ярости от того, что весь день просидела взаперти, и смущена тем, что они оба знают, как я реагирую на Кастила как легко отзывается мое тело.
Ты ничем не лучше Вознесшихся.
Кастил не двигался.
Киеран ничего не говорил.
Молчание затянулась так надолго, что от неловкости мое сердце заколотилось. Мне не следовало такое говорить. Я поняла это в тот момент, когда слова сорвались с языка, но не могла вернуть их обратно.
Мне нужно тебе кое-что показать, вымолвил Кастил и практически поднял меня со скамьи.
Он двинулся вперед, таща меня за собой через пиршественный зал. Мою руку он держал крепко, но не больно.
Я старалась не отставать от его широкого шага.
Я не хочу видеть ничего из того, что ты собираешься показать.
Ты и не захочешь это видеть. Никто не хочет. Но тебе нужно это увидеть.
Озадаченная этим заявлением, я оглянулась через плечо. Киеран остался сидеть, облокотившись на стол и вытянув перед собой длинные ноги. Он помахал мне.
И тогда я сделала кое-что, чему меня научил Йен. Я видела, как этот жест показывают друг другу гвардейцы иногда в шутку, а порой в гневе. Жест считался неприличным, и я никогда в жизни так не делала.
Я показала Киерану средний палец.
Вольвен запрокинул голову и громко, от души расхохотался.
Кастил оглянулся на меня и, подняв брови, скользнул взглядом по Киерану.
Хочу ли я знать, что ты сейчас сделала?
Не твое дело, проворчала я, чувствуя, как горят щеки.
У тебя сегодня прекрасное настроение.
Я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. Ты держал меня
Целый день взаперти в комнате. Знаю, оборвал он. Мы как раз вышли в пустой коридор. Я бы предпочел этого не делать. Веришь или нет, но мне неприятна идея держать тебя под замком.
Я хочу ему верить. В самом деле хочу. Но я не настолько наивна.
Тогда ты мог просто не делать этого.
Он издал сухой смешок.
И дать тебе возможность сбежать, неподготовленной и без защиты? Ни за что.
Я не собираюсь убегать
Кастил опять рассмеялся, на сей раз так же заливисто, как и Киеран. Я решила, что вполне могу взорваться, а мы как раз вступили на общую территорию. Здесь есть люди, и я не представляю, о чем они подумали, когда мы с Кастилом прошли мимо них. Полагаю, один из нас или даже мы оба выглядели так, словно готовы ринуться в бой.
Мужчина у двери открыл ее для нас, и Кастил вывел меня во двор. Я понятия не имею, куда мы направляемся, но все равно рада, что он не отвел меня обратно в комнату. Тогда бы я точно проиграла.
Метель немного улеглась, и снег медленно падал легкими, пушистыми хлопьями. Мы побрели через двор по сугробам высотой в несколько дюймов.
Зачем мы идем в лес?
Интересно, не следует ли мне встревожиться, хоть я и знаю, что мертвая я ему не пригожусь?
Мы не зайдем далеко. Он замедлил шаг, чтобы я могла идти рядом, и оглядел меня. Тебе холодно?
Я покачала головой.
Мы не задержимся, пообещал он.
Я подняла руку и сразу отвлеклась на снег. Я смотрела, как он падает и тает на моей коже. Через миг я осознала, что Кастил пристально смотрит на меня. Я закрыла ладонь и опустила руку.
В Масадонии ведь бывает снег? тихо спросил он. Он тебе нравится?
Мы дошли до края леса.
Для Девы было бы неслыханно возиться в снегу.
Мы вступили под деревья, и я нахмурилась. Снег припорошил большие участки земли, а в просветах между деревьями намело высокие сугробы.
Но я несколько раз видела его, когда удавалось выбраться ночью. Пару раз с Йеном. Один раз с Тони.
Тони.
Я почти пожалела, что подумала о ней, так защемило сердце. Боги, я по ней скучаю. Она вторая дочь преуспевающего торговца, ее в тринадцать лет во время Ритуала отдали ко двору герцога. Ее приставили ко мне в качестве своего рода компаньонки, но она была для меня гораздо больше, чем камеристка. Я часто беспокоилась, что наша дружба для нее не более чем обязанность. Но теперь я знаю: она любила меня искренне.
Когда выпадал снег, похоже, из замка выходили все до единого, продолжала я. Поэтому выбраться незамеченной не всегда получалось.
Жаль. Нет ничего более мирного, чем прогулка по снегу.
Кастил замедлил шаги, а затем остановился и выпустил мою руку.
Ладонь еще покалывало от прикосновения. Я сложила руки на груди, а он наклонился.
В Атлантии бывает снег?
В горах бывает.
Он поднял тяжелую ветку и смел небольшой слой снега с какой-то деревянной двери в земле.
Мы с братом частенько выбирались в горы, когда знали, что там выпал снег. С нами ходил Киеран, а иногда и другие. Он потянул за железный крюк и поднял дверь. Я неплохо играю в снежки.
Я уставилась в тускло освещенную яму. В полумраке проступили каменные стены и земляные ступени.
Йен учил меня лепить снежки, но я уже много лет их не кидала.