Так вот ты какая, мерзавка, взревел Грэкхэм. Что, пыталась прочесть седьмую Книгу? Ха-ха-ха! Ну что, не удалось?
Грэкхэм резко поднялся с трона и подошел к девушке. Злобно ухмыляясь, он крепко ухватил её за подбородок, заглядывая в глаза. Резким движением головы она освободилась от его гадких рук и сверкнула глазами.
Ой-ой-ой какие мы грозные! засмеялся Грэкхэм. Ну-ну. Очень мило! Птичка попалась в клетку! Ни сбежать, ни спрятаться ты не сможешь! Ха-ха-ха!
Смех Грэкхэма раскатился по Залу и замер под сводами.
Ну что ж, я, конечно же, в твоей власти, злой гений, тихо проговорила Лиз. Но на твоем месте я бы так ни радовалась. Меня ты, конечно, уничтожишь. Но только после меня придет кто-то другой, возможно более удачливый, и тебе все равно придет конец. Зло всегда наказуемо.
А! Заговорила! Что ж, в одном ты правая тебя действительно убью.
Да, только на это ты и способен, ничтожный Злой волшебник. Ты просто жалок и убог, гордясь своей властью. Ты неудачник и сам себе в этом боишься признаться.
В глаза Грэкхэма страшно было смотреть. Он был настолько зол, что таким его никто и никогда не видел. Он просто весь сгорал от нетерпения поскорее покончить с проходимкой, которая мало того, что принесла ему столько неприятностей, так она еще и вздумала угрожать ему и прилюдно смеяться над ним! В нетерпении покончить с ней, он даже не стал переносить время казни и велеть это выполнить третьим лицам, он решил сам и сейчас же разделаться с надоевшей девчонкой!
Он сделал резкий бросок руки в сторону Лиз, с раскрытой кверху ладонью и разведенными пальцами.
Товепукос! прогремел его голос.
В тот же миг из раскрытой ладони вырвалось черное облако и стало подниматься, увеличиваясь в размерах. Оно клубилось, приобретая более насыщенный черный цвет.
Все замерли в ужасе, зная какой ужасной магической силой обладает это заклинание Грэкхэма. Казалось, что даже воздух был напуган происходящим. Даже свечи затрепетали в порыве страха. Пара впечатлительных колдуний даже потеряли сознание от жути перед тем, какая участь ожидала девушку. Элизабет ждала ужаснейшая и очень мучительная смерть. Но она стояла, гордо вскинув голову, и мужественно ожидала неизбежной смерти.
Товепукос! повторил Грэкхэм и зловещее облако, шипя и бурля, медленно поплыло навстречу своей жертве.
* * *
Не-е-е-ет!!! прорезал тишину душераздирающий вопль, заставивший вздрогнуть всех присутствующих.
Грэкхэм вздрогнул и потерял контроль над облаком. Оно тут же сжалось до размеров бусинки и взорвалось, разбросав по полу капли крови.
Все недоуменно глядели на Гоблина, который посмел противостоять Господину. Именно он и нарушил колдовское действо своим криком. Помимо этого он осмелился встать между Повелителем и его жертвой, закрыв Элизабет собой от злодея, преграждая ему доступ к девушке.
Да как ты смеешь? взбесился Грэкхэм.
Предчувствуя неладное, присутствующие в Зале стали поглядывать в сторону выхода, а те, кто был к нему поближе, так и вовсе, прижались спинами к самим дверям, готовые в любой момент обратиться в бегство. Ужас обуял свидетелей этой сцены, так как никто и никогда не видел Господина в большем гневе.
Затем раздался спокойный уверенный голос Гоблина. Хоть он и говорил довольно тихо, но даже в отдаленных уголках Зала всем было слышно:
Нет, отец! Оставь её!
Тишина стала еще более гнетущей. Все были в шоке.
Джек??! еле слышно вскрикнула Элизабет.
Гоблин вздрогнул и медленно обернулся на голос.
Глаза его были полны нежностью и страстью. Губы шептали слова любви. Он протянул к ней руки, пытаясь заключить в объятья, но тут произошло то, чего никто не ожидал. Прогремел гром, в углах Тронного Зала засверкали молнии, стены и дверь Зала внезапно покрыли непроходимые заросли колючего кустарника и посреди помещения вспыхнул огонь. Присутствующие колдуны и ведьмы заметались, ища выход и, не находя его, забились в истерике от испуга. Все оказались пленниками огромного Зала.
Однако паника прекратилась благодаря тому, что гром, молнии и огонь утихли. Взгляды присутствующих остановились на Гоблине, так как теперь что-то странное стало происходить именно с ним.
Его тело стало раздуваться и синеть, превращаясь прямо на глазах в бесформенную массу. Внезапный толчок подбросил его вверх. Затем тело замерло и стало трескаться с оглушительным звуком. Это было похоже на выстрелы. Раздались чьи-то визги. Но тут бесформенная синяя масса лопнула с ошеломляющим треском и развалилась на несколько частей.
Каково же было удивление всех, когда посреди останков синего вещества они увидели младшего сына Грэкхэма, которого все давно уже считали умершим.
Джек! сквозь слезы радости произнесла Элизабет и потеряла сознание.
Молодой человек бросился перед девушкой на колени и нежно прижал к груди.
Элизабет, любимая! Как мне было тяжело без тебя!
Но девушка не слышала его слов. Она пришла в себя лишь через несколько мгновений от ощущения любимых губ на своем лице, осыпающих его поцелуями.
Как такое может быть? еле слышно прошептала она, не веря в происходящее.
Неожиданно ясность внес сам Грэкхэм.
Проклятье, прогремел он. Все же чары разрушились! Я не думал, что это когда-нибудь случится! Это просто было невозможно, чтоб кто-то узнал тебя в этом безобразном обличии, которым я наказал тебя за твое неповиновение отцу! Этого недолжно было случиться! Я не могу жить с сознанием того, что мой родной сын пошел против меня! Ты не имеешь право на существование! Будь моя воля, я бы и вовсе убил тебя!
Да уж, действительно! не выдержал Джек. Хорошо еще, что тебе нельзя было убить меня, а то бы ты, не задумываясь, сделал бы это. Мама предвидела, что ты можешь когда-либо предпринять подобное, и своим заклятием оберегла меня с братом от твоих посягательств на нашу жизнь, ведь теперь если ты убьешь одного из нас, то погибнешь и сам! Твои чары рухнули, и ты не сможешь вновь превратить меня в чудище. Элизабет была праваты жалок и смешон!
Зря он, конечно, решил все это сказать, и без того взбешенному, отцу. Лицо Грэкхэма побелело. Казалось, что он сейчас просто умрет от гнева. В порыве негодования, он направил удар молнии на сына, но тот увернулся от него. В мраморном полу образовалась внушительная выемка.
Грэкхэм ругнулся и вновь попытался убить Джека. Но ему помешал Дайнер. Он повис на руке отца, не давая возможности двигать ею.
Отец, не смей, заклинаю тебя! Если ты убьешь его, то умрешь сам! Не делай этого! Одумайся! Лучше засади его в темницу, где он сгниет как последняя мразь, но только не убивай его сам!
Грэкхэм стряхнул Дайнера, как надоедливую муху и вновь приготовился к атаке. Однако тут же остановился, проявляя верх самообладания. Да, Дайнер прав.
Ах ты маленький слизняк, прорычал он Джеку. Твой брат прав. Жизнь Гоблина тебе еще покажется сказкой!
Грэкхэм обвел усталым взглядом очень видоизменившийся Зал Торжеств, и, раскинув руки, запрокинул голову кверху лицом. Потолок замка разверзся, открыв клубящиеся сгустки дыма темно-синего цвета с довольно неприятным запахом. Дым стал медленно вращаться, закручиваясь в воронку. Вращаясь все быстрее и быстрее, он спустился к Грэкхэму и проник в его тело через грудь.
Мощный толчок сотряс тело колдуна. Грэкхэм закрыл глаза от наслаждения, питаясь энергией Зла. Так он восстановил душевное равновесие, после чего расслабился, сев на трон.
Потолок вновь приобрел свой прежний вид и после этого сам Зал стол вновь перевоплощаться в тот самый вид, который он имел до всех происшествий. Привычный вид Тронного Зала Норемэта внес спокойствие в ряды присутствующих в нем колдунов и ведьм. Хотя надо заметить, что после всех перипетий, у некоторых особо чувствительных натур появились седые прядки в прическах.
В темницу этих обоих. По разным камерам. Ждать дальнейших указаний, металлическим голосом без капли сострадания был отдан приказ в отношении Джека и Элизабет.
Не успел голос Грэкхэма стихнуть под сводами Зала, как к молодым людям подоспели привидения и с улюлюканьем подхватили и потащили их к выходу. Собравшийся народ испуганно расступался перед этой процессий, сопровождая их настороженными взглядами. Но ни в одном взоре не было сострадания.
Глава 3
Преодолеть весь обратный путь для Элизабет было просто мучением. Стопы кровоточили, и сильная слабость заставляла путаться не только ноги, но и мысли. Все происшедшее казалось девушке сном. Она до сих пор не могла поверить в то, что Джек жив.
Все прежние обиды были моментально забыты девушкой. Ей уже было неважно, почему Джек так и не попрощался перед уходом, что он не предупредил её ни о чем. Ей многое пришлось узнавать от чужих людей. Главное что сейчас он рядом, что он жив и любит её!
Приведя своих пленников в подземелье, привидения бросили Лиз в ту же самую камеру, где она была до этого.
По поводу Джека они, видимо, получили особые указания. В центре зала из-под потолка, грохоча цепями, опустилась большая клетка, но, так и не достигнув пола, она замерла в воздухе, покачиваясь на массивных цепях.
В неё бесцеремонно и втолкнули Джека, а затем опечатали решетку заклятием. Не особо беспокоясь о пленниках, привидения тут же улетели сквозь стену.
Джек жадно припал к прутьям решетки, вглядываясь в такое знакомое и родное лицо Элизабет. Девушка протянула руки в безмолвном порыве и залилась слезами.
Джек, родной мой, ты жив! всхлипывая, лепетала Элизабет, не веря своим глазам. Ей казалось, что сейчас образ любимого растает, как дым, и все окажется сном.
Элизабет, любимая, не плачь, утешал её Джек, протягивая к девушке руки. Мы больше никогда не расстанемся!
Парень многое бы отдал за возможность обнять любимую и оградить от всех злоключений.
Джек, ты даже не представляешь, как мне было тяжело, когда ты ушел! Но еще больнее стало, когда я узнала, что ты умер!
Я жив, и я с тобой. Никакие силы не смогут нас разлучить и забыть друг о друге! заверил он девушку.
Я не могу поверить, что Грэкхэм заколдовал родного сына, заставив всех поверить в твою смерть! Это так жестоко!
Джек потупил взгляд и тяжело вздохнул. «Родителей не выбирают»с горечью подумал он. Обида и злость на отца переросли в ненависть от понимания того, что Грэкхэм в своей злобе достиг высшей степени коварства, подвергая мучениям всех, кто стоит на его пути к безраздельному правлению миром. Молодой человек вздохнул и в изнеможении откинулся на холодную решетку.
Клетка, висящая на цепях, жалобно скрипнула, и наклонилась из-за смещения центра тяжести. Парень медленно заскользил спиной по прутьям, сползая вниз. Согнутые в коленях ноги послужили опорой для рук, а те, в свою очередь, для головы. Пропустив волосы сквозь пальцы, Джек замер на полу клетки, обхватив голову ладонями. Тяжелые мысли завладели им. Как сквозь сон, до него долетели слова Лиз:
Как же Грэкхэм мог поступить так с тобой? не могла понять она. Ведь он же твой отец! Неужели ему тебя совсем не жаль?
Джек вздрогнул и посмотрел на любимую. Он понимал, что пришел момент все объяснить ей.
В тот момент, когда я отказался становиться на его сторону, он сказал, что до тех пор, пока я не образумлюсь, он будет держать меня в облике Гоблина.
Милый, я думала, что ты погиб, а ты жив! Я даже не верю своему счастью!
А я никогда бы не подумал, что ты попытаешься пробраться в Ибворк, да еще и проникнуть в Норемэт! Это так опасно! Ты могла погибнуть! в его голосе послышался упрек.
Честно говоря, я думаю, что у меня все еще впереди и погибнуть мне придется в самое ближайшее время.
Нет! Пока я жив, этого не произойдет! решительно вскричал молодой человек, вскакивая на ноги и сотрясая прутья клетки в порыве беспредельной ярости.
Что-то я сомневаюсь, что твой папа будет считаться с чьим-то мнением! вздохнула Элизабет.
Джек печально опустил голову. Лиз была праваотец не прислушается к нему. Но одно он знал навернякаесли умрет она, то и он покончит с собой.
Попробовав клетку на прочность несколькими сильными ударами, и убедившись в её несокрушимости, парень обреченно вздохнул и свесил запястья, просунув их сквозь решетку. Его взгляд был прикован к милому хрупкому силуэту девушки, которая была ему дороже жизни.
Почему ты мне ещё на Рождественском балу в Тэмероне не рассказал о себе? поинтересовалась Лиз.
Я не мог, печально произнес юноша. Если бы я рассказал тебе обо всем, то тут же мы бы умерли. И только если кто узнал бы меня в обличии Гоблина, чары бы отступили, как и случилось только что.
Но зачем ты вообще пришел к Грэкхэму и позволил сделать с собой такое? удивилась девушка.
У меня не было выбора. И вообще это длинная история. Все началось с того, когда я увидел, что делают с тобой Книги. Не прочесть ты их не могла, а они забирали всю твою энергию, высасывая жизнь. Я не мог допустить этого. Слишком тяжело было видеть то, как твой любимый человек страдает из-за дурацких Книг моего отца. Когда Ковгэнс рассказал мне, что Грэкхэм мой отец, я просто не мог поверить в это.
Он сглотнул застрявший в горле ком и продолжил:
Однако я увидел в этом выход из создавшегося положения. Я решил что отец, узнав о том, я тебя люблю, снимет заклятие с Книг и тебе не придется больше страдать из-за них. Попасть в Ремэт для меня не составило труда, так как любой член семьи Повелителя Ибворка с помощью мысли может попасть домой. Вот я так и поступилпросто подумал о Норемэте и тут же оказался в нем. Конечно, никто меня здесь не ждал, и вначале чуть было не убили. Ведь стража не знала обо мне решительно ничего. Однако отец очень обрадовался, решив, что его младшенький одумался и встал на тропу Зла на радость папе. Каково же было его негодование, когда он узнал что я пришел просить за тебя.
Джек судорожно втянул воздух. Исповедь давалась ему нелегко, но он заговорил вновь.
А когда он узнал что я еще и жениться на тебе собрался, то в гневе превратил меня в Гоблина. Он, смеясь, заявил что теперь, если ты меня полюбишь в этом облике или хотя бы узнаешь, то чары спадут. А до тех пор я буду в этом жалком обличии. Ни мольбы, ни уговоры не подействовали на него. Он заявил, что только мое желание пойти по его стопам и стать Господином Зла заставят его расколдовать меня.
Неужели ты не мог соврать ему, что готов стать злодеем, а когда он тебя расколдовал, тут же убежал бы от него. Это же так просто!
Нет, совсем даже не просто! После клятвы служения Злу, я и впрямь стал бы таким же, как отец. Эта клятва не дает вернуться к Добру. Однако отец не учел того, что даже в мерзком облике Гоблина мне будет противно находиться в Норемэте, где все друг друга ненавидят. После того, как отец рассказал мне, что Дайнер мой родной брат, я под предлогом того, что желаю поговорить с ним и, возможно, изменить свое отношению к Злу, смог вырваться из Ибворка. Оказалось, что попасть в него я могу свободно, как наследник престола, а покинуть страну не могу, а если и получится оставить Ибворк, то лишь по разрешению отца. Короче, отец поверил, и позволил мне покинуть Ибворк. Я вернулся в Тэмерон. Однако я не мог никому показаться на глаза в таком виде. Мне ничего другого не оставалось, как поселиться в Джунглях Тэмерона.
А почему ты не рассказал все Ковгэнсу? удивилась Лиз.
Просто не мог. Ведь если бы я хоть кому-нибудь, кроме Дайра, открыл свой секрет, то умер бы в тот же миг. У нас с братом состоялся довольно неприятный разговор, из которого я понял, что он на стороне отца. Он давно знал, что он сын Грэкхэма и всячески готовился к достойной встрече с отцом. Брат даже не скрывал от меня, что считает отца величайшим человеком и не может понять, почему я на стороне Добра. Он всячески высмеивал мои чувства к тебе, но даже и не догадывался, насколько он был мерзок, рассуждая, как отец.
А так хорошо маскировался под доброго! возмутилась Лиз.
Ну да В Рождественскую ночь, пользуясь тем, что все были в масках, я не смог удержаться, чтоб не пригласить тебя на танец. Я так хотел, чтоб ты поняла кто я! Тогда заклятие отца потеряло бы свою силу. Но этого не случилось и мне пришлось поспешно скрываться в Джунглях.
Ты знаешь, на тот момент я так была на тебя зла, что даже и думать о тебе не хотела! И, конечно же, сложно узнать в уродливом чудище красивого парня. Да и к тому же, тогда я находилась под влиянием Книги Соблазна.
Да, я помню. Мне так горько было видеть, что ты так быстро забыла меня и уже влюблена в другого, печально заметил Джек.
Но я была под действием Книги! вскричала Элизабет, заламывая руки.
Знаю. Потому я и помог тебе избавиться от чар этой Книги.
Лиз вспомнила, как в тот момент ненавидела и боялась Гоблина. Это теперь, зная, кто он на самом деле, воспринимается все это по-другому. Тогда же все было иначе.
Джек вновь устало опустился на пол своей клетки. Она закачалась и громыхнула цепями. Железная тюрьма Джека была крайне неудобной. Будучи сделанной полностью из переплетенных железных прутьев, являла собой куб из решеток. Особые проблемы были с полом. Ноги то и дело пытались провалиться сквозь решетки. Да, Грэкхэм постарался «комфортно» пристроить сына!
Я подозревал, что Дайнер может пойти на крайние меры, но никак не думал, что он осмелится подло напасть на тебя. Тогда в столовой, я просто не мог поверить в то, что он посмел наброситься на тебя. Пришлось вмешаться в ситуацию. Возможно, мне и надо было отдать его в руки Ворлов, но все же это мой брат
Я думаю, что Ворлы смогли бы выбить из него Зло, проворчала Лиз.
Джек закачал головой.
Я не посмел пойти против уз крови. Брат есть брат. Мне пришлось тащить его на себе в Норемэт. Там было единственное место, где его ждал покой. Хоть на Тэмер и были наложены печати не проникновения, да только мы смогли их преодолеть. И, видно, лишь потому, что заклятия были предназначены удержать внутри замка либо украденные предметы, к примеру Книги, либо людей, которым нельзя покидать замок. Мы же с Дайнером уходили, чтоб не вернуться, и в этом случае он не мог больше причинить вред обитателям Тэмерона.
Надо было дать Дайнеру возможность попасть в Ибворк, а самому вернуться в Тэмерон! Ты мне был так нужен!
Родная моя, я просто не мог покинуть Норемэта. Второй раз отец меня уже не отпустил. Он не настолько глуп, чтоб дважды обмануться. Так вот мне и пришлось влачить жалкое существование Гоблинаприслужника Дайнера. Такое положение было очень оскорбительным для меня, но выбора у меня не было. Когда я взбунтовался, то тут же попал в эту же самую клетку. Тут долго не просидишь. Тем более, что смысла в этом не было. Несогласие с волей отца могло лишь означать пожизненное заключение в темнице. Хотя неоднократно мне думалось, что уж лучше смерть, чем быть в том положении, в которое меня поставили отец и брат.
Теперь ты опять здесь, печально заметила Элизабет.
Да. Раньше хоть можно было, смиряясь с судьбой, выйти из застенков и влачить существование послушного Гоблина, а теперь кроме смерти ждать нечего.
Неужели Грэкхэм убьет родного сына? не поверила Элизабет.
Можешь ни на милибэмс в этом не сомневаться! Даже не поморщится. Хотя убить-то он меня, конечно, не может, а то умрет и сам, а вот продержать всю мою жизнь в этой клетке сможет. И даже не пожалеет ни на миг!
Может, стоит попросить Грэкхэма, чтоб он перевел тебя в другую камеру, а то в той клетке и вовсе невозможно находиться, предложила Лиз.
Нет! Не буду я унижаться перед ним! Ни за что!
Просто ты так долго не протянешь, сокрушалась девушка.
Уж сколько смогупечально ответил Джек.
Девушка подробно рассказала любимому, как и для чего попала в Норемэт. Джек долго возмущался безрассудством Элизабет. Невозможно было представить, что такое предприятие могло закончиться чем-то иным, кроме как пленением и смертью.
* * *
Сложно сказать, сколько времени они провели в разговорах. Окон здесь не было, часов тоже, потому было неясно какое сейчас время суток. Чувство голода давало о себе знать. Есть хотелось очень. Хотя к чувству голода Элизабет стало примешиваться непонятное чувство ломоты в суставах и головокружения. Уже скоро она не могла поддерживать беседу и, забившись в угол темницы, выглядывала оттуда, как загнанный зверек.
Джек быстро понял в чем крылась причина недуга девушки. Капли Оборотня, которые она принимала ежедневно, вызывали в организме потребность в повторе приема, а его так и не следовало. Привычка к каплям держала под контролем весь организм девушки. Она покрылась холодным потом и стала метаться по своей темнице, как раненый зверь. Невыносимые мучения скручивали её тело. Джек пытался позвать на помощь. Но никто так и не пришел.
Заключенные из соседних камер с интересом поглядывали на действия, разворачивающиеся по соседству, но помочь ничем не могли. Сегодня им тоже было не сладконакормить их забыли, и теперь чувство голода не давало им покоя. Так что их заботили больше свои проблемы.
Неизвестно как долго Лиз металась бы по клетке. Наконец её разум отказался сопротивляться недугу и девушка без чувств плавно осела, скользя спиной по стене. Джек, обхватив голову ладонями, мрачно застыл, глядя на неподвижное тело любимой девушки. Сложно было сказать как долго её будет мучить привычка потреблять капли.
Однако его печалило уже не это. Рано или поздно эти страдания должны были кончиться, а вот само пребывание в застенка могло затянуться. Надо было срочно придумать как вызволить Лиз из плена, иначе девушка может не вынести тягот заточения и погибнет.
Глава 4
Уже на следующее утро про пленников вспомнили и скелеты стали разносить еду. Бесцеремонно пнув обмякшее тело девушки, скелет добился того, что она с трудом открыла глаза и пошевелилась. Поставив рядом с ней похлебку, скелет вышел из камеры. Еда откровенно воняла гнилью и имела отвратительный вид. Лиз брезгливо отодвинулась от похлебки и ничего не понимающим взглядом провела по стенам.
Эй ты, красотка, услышала она, если не собираешься есть, то отдай мне!
Тут Лиз обнаружила что одна из стен её камеры была слегка повреждена, давая возможность её соседу по темнице видеть все что происходит у нее.
Шатаясь, она поднялась с пола и просунула в дырку в стене миску с пойлом. За стеной послышался восхищенный возглас. Лиз, как во сне, подошла к решетке и увидела Джека. Устало склонив голову молодой человек спал.
* * *
Нет, отец, я так не могу! нервно прохаживаясь по комнате говорил Дайнер. Я люблю Тамрэту и не могу позволить обращаться с ней подобным образом.
Мой мальчик, но ведь ты хозяин положения! Ты её господин и она просто обязана тебе беспрекословно подчиняться.
Неужели ты не понимаешь, что мне не нужна рабыня. Мне нужна жена! чуть ли не закричал молодой человек, пытаясь достучаться до понимания отца.
Подкаблучник! вскипел Грэкхэм. Ты не нужен ей! Она пренебрегает тобой, а ты, как собачонка, готов лизать ей ноги! Я не верю, что так может поступать мой сын!
Отец, неужели ты никогда не любил? удивленно спросил Дайнер, сверля родителя взглядом.
Не любил? Да я просто жить не мог без твоей матери. И любил её настолько, что даже после её смерти не женился и не имел любовниц.
Тогда ты должен понять меня! развел руками парень.
Я не знаю даже чем тебе помочь. Её согласие на брак должно быть добровольным. Иначе таинство брака не может произойти, и ваши души не смешаются. Только как этого добиться? Может заставить?
Как же её можно заставить сделать то, чего она не желает? Ты только что сам сказал, что согласие на брак должно быть добровольным. А это означает, что принуждение недопустимо. Я даже не знаю что и делать! Тамрэта на дух меня не переносит! Ты бы только знал, как она ведет меня с собой! Откровенно презирающий взгляд, холодная учтивость и ненависть. Она стала такой холодной!
Ну так заставь ее повиноваться тебе! Ты же мужчина! Ты наследник престола Ибворка! Ты не должен знать ни в чем отказа! Заставь её подчиниться, примени силу! вскипел Грэкхэм, нервно меряя комнату шагами.
Нет. Не могу. Я люблю её и не посмею заставить её подчиняться мне насильно, против её воли. Она мне слишком дорога. Я никогда еще не встречал столь прекрасную девушку. Онасамо совершенство.
М-да протянул себе под нос Грэкхэм и вздохнул. Значит, непослушную девчонку придется воспитать. Она еще пожалеет о том, что так себя ведет. Но вначале придется образумить Джека. А то он из-за сопливых чувств к маленькой негодяйке из Обычного Мира совсем стал невменяемым. Придется поработать над ним, чтоб он понял, что является истинными ценностями, и больше не валял дурака.
Что ты имеешь в виду, папа? настороженно взглянул на него Дайнер.
Просто мне очень жаль, что твой брат пошел по неправильному пути Добра. Я желаю, чтоб он стал полноценным членом нашей семьи. Ваша мама так любила его! Правда вскоре после родов она умерла, но её любовь к Джеку была огромна, хоть и коротка. Надо что-то предпринять, чтоб вернуть его в семью.
Как же ты намерен добиться этого? Опять заколдуешь? злобно ухмыльнулся парень.
Нет, Дайнер, этого делать я не стану, потому что заставить его одуматься с помощью колдовства означает для меня потерять мою волшебную силу. Это я могу с подчиненными обращаться подобным образом, но не с детьми.
Что-то я тебя не пойму, отец. Ты уже однажды обратил Джека в Гоблина. Почему же тогда это было возможно, а теперь нет? Убить Джека, знаю, не можешь, а заколдовать-то можно.
Хитрый прищур молодого человека говорил о том, что он задумал что-то неладное. Ему нравился статус единственного и любимого сына Повелителя Тьмы и конкурент в виде родного брата его вовсе не устраивал.
Тогда это было наказанием за непослушание, и я думал, что оно подействует на него. Однако он как был упрямым дураком, таким и остался. Вторично применить к нему колдовство я не могу. Не могу и все тут! Иначе пропадет моя сила.
И что ты планируешь теперь предпринять? не понял Дайнер.
Он в первую очередь человек. А как обращаться с людишками ято знаю. Через боль проходят не многие. Зато это очень неплохо помогает объяснить человеку, что он не прав. Джек не будет исключением.
Злой смех Грэкхэма огласил замок.
* * *
Джек дернулся от сильного тычка в бок. Ничего не понимая, молодой человек тряхнул головой, приходя в себя ото сна. Прямо перед собой он увидел стоящего скелета. Один из призраков проник в его клетку и пинками будил пленника.
Оглянувшись, Джек обнаружил непонятное оживление в подземелье. Несколько скелетов суетились возле дыбы, другие осматривали другие орудия пыток. На центральной скамье восседал Зузу и властным взглядом обозревал всю эту суматоху.
Ну что, проснулся? не особо вежливо произнес он, обращаясь к Джеку.
Парень предпочел ответить молчанием и презрительным взглядом из-под бровей.
Ну что ж, очень хорошо! продолжил Зузу. Ребята, обратился он к скелетам, сначала его на дыбу. Потом посмотрим где еще ему стоит побывать.
Лиз проснулась от грохота цепей и лязга оков. Странные вещи происходили в темнице. Скелеты, столпившись у клетки Джека, вытащили его оттуда, и повели к орудиям пыток. Девушка вся напряглась от нехорошего предчувствия.
Скелеты подвели парня к дыбе и молча стали приковывать его кандалами к холодному металлу.
Что все это значит? требовательно спросил Джек, пытаясь вырваться.
Хоть Джек и обладал недюжей физической силой, но скелеты, подверженные колдовским чарам, были сильнее. Они уверенно и хладнокровно выполняли приказ, не обращая внимания на сопротивления заключенного.
Скелеты не ответили. Зато оживился Зузу. Он медленно поднялся со скамьи и столь же медленно направился к Джеку.
Что такое? издевался он. Мальчик не может понять что происходит?
Да как ты смеешь? вскричал Джек. Не забывайся! Каково бы не было мое положение на данный момент, но я все еще остаюсь сыном твоего Повелителя. Поумерь свой пыл и не будь столь надменен. Ты всего лишь слуга моего отца!
Да, это ты правильно заметил, согласился Зузу. Я, действительно, слуга. И вот сейчас я подчиняюсь приказу своего Господина. Он велел мне любым путем добиться твоего желания стать нормальным.
Что ты имеешь ввиду под словом «нормальным»? не понял Джек.
Да то, что ты должен понять, что Зло лучше Добра и вновь занять подобающее тебе место у трона своего родителя.
Тогда ты зря собираешься терять время. Мне не интересны дела моего отца. Более того, они мне откровенно неприятны.
На твоем месте я бы не был столь категоричен. Интересно как ты запоешь, когда эти ходячие кости будут делать свое дело.
Скелеты уже закончили сковывать Джека и ждали дальнейших указаний.
Ты не желаешь одуматься до начала пыток? осведомился Зузу.
Даже не подумаю! решительно выкрикнул Джек.
Это ты зря, скривив губы, усмехнулся его мучитель.
Зузу отошел, жестом давая знак приступить.
Леденящий душу скрежет железа огласил своды подземелья. Провернув колесо управления дыбой один раз, скелет закрепил его и отошел. Один оборот колеса не причинил Джеку особой боли. Ноги и руки вытянулись. На лице молодого человека не дрогнул ни один мускул.
Ему вовсе не больно, заметил Зузу. А ну, проверни колесо еще разок.
Скелет покорно выполнил приказ. Джек поморщился, но вновь овладел собой. Вызывающе глядя на Зузу, он сделал попытку улыбнуться.
Он еще и издевается! возмутился истязатель. Сделать два оборота!
Колесо с лязгом провернулось еще раз и незамедлительно проделало еще один оборот. Лицо Джека исказилось от боли, а сжатые кулаки искорежили металл удерживающих его пластин.