Эх Как мне порой не хватает тёти Розы. Прямо слышу её прокуренный скрипучий голос: «В чём проблема? Не знаешь, что делать? Улыбайся! А если ни одна роль не подходитпопробуй быть собой! Этого от тебя никто не ожидает, даже ты сама».
Вряд ли этот совет мне сильно поможет, но воспоминание о тёте Розе всегда действовало на меня успокаивающе. Да и в принципе неплохая идея Хотя нет! Этона самый крайний случай.
- Не можешь решить, кем ты будешь сегодня? спросил Хайраш, без стука войдя в комнату, в которую и двери-то не было, и плюхнулся на видавший свои лучшие дни, притом очень давно, диван. Тот жалобно скрипнул и хотел было рассыпаться, но передумал. Уже не в первый раз.
- Не только сегодня, закусила я нижнюю губу. От этого красиво обрисовались скулы и девушка в зеркале приобрела немного наивный и совершенно невинный вид. Всё же вот такая, без грима, она выглядит на свои семнадцать. А мистеру Стоуну нужна девушка чуть старше. Потому макияжнасыщенный. Мне предстоит поддерживать этот образ не одну неделю даже, полагаю. Такие, как Макс Стоун, быстро не сдаются.
- Пф! глубокомысленно заметил на это Хайраш, видимо, намекая, что есть дороги, протоптанные давно и не нами, вот только меня такие способы не устраивали. Обычно они ведут не к венцу, а так походить кругами и разойтись на развилочке. А мне нужно не это.
И вообще! Ячестная воровка, а не продажная женщина. И ещё ни разу за пять лет моей карьеры дело не принимало такой оборот не такой, как мне был нужен.
- Прекрати себя вести, как ребёнок! раздражённо сказала я, отставив пудреницу. У меня создаётся впечатление, что ты просто ревнуешь меня к моей работе.
- К нашей работе, поправил меня Хайраш. И, наконец, изволил объяснить причину своего ненормального в последние дни поведения:Мы с тобой с детства в паре работали. Ну или втроём с тётей Розой. Да, я помню, как тётя Роза изображала несчастную вдову солдата с двумя детьми на руках, а мы в это время снимали драгоценности и резали кошельки у прохожих. Эх. Как же давно это было Теперь ты решила меня бросить?
И сказал он это таким тоном, что у меня сердце оборвалось! Проклятье, ну в самом делепросто как обиженный ребенок.
- А ну брось мне тут Плесень выращивать! порывисто крутанулась я на стульчике, вцепившись взглядом в своего старого друга. Я тебя никогда не брошу. Помнишь?! Клялась же А ты знаешь, что мои клятвыне пустое сотрясание воздуха.
Хайраш знал и помнил. Потому как в своё время и он мне пообещал: что бы ни случилосьон не бросит меня, пока буду дышать. И как бы сложно ни казалось выбраться из какой-либо передряги, у меня всегда была рука, за которую я могла уцепиться. Как и у него
Хайраш, видимо, подумал о том же. И, похоже, немного устыдился.
- Ладно! он поднялся и чуть не силком развернул меня к зеркалу.
Проклятье, как же мы с ним похожи. У обоих тёмные глаза, тёмные, но не чёрные волосы, ровные тонкие носы, высокие, красиво очерченные скулы. И только губы: у меняпухлые, а у неготонкие. Да ещё боги меня миловали и не наделили щетиной. А так Мы просто превосходно подходили на роль брата и сестры.
- Какой кошмар! наигранно ужаснулся Хайраш, подобрав мои локоны, дабы открыть лицо. Даже не знаю, что с этим можно сделать
- А в лоб? многообещающе оскалилась я, вздёрнув бровь.
На что Хайраш сделал вид, что обижен, и грустно обронил:
- Скучная ты.
- А вот скучной быть мне никак нельзя, принялась рассуждать я. Мне нужно выглядеть так чтобы он не мог пройти мимо, не задержав на мне взгляда.
- Пра-авда?! протянул он задумчиво а после улыбнулся так, что мне стало не по себе. Тогда будем действовать радикально!
- Что ты хочешь сделать? насторожилась я.
- Ну для началая знаю только одну девушку, на которой невозможно не задержать взгляда, но обычно ты её стараешься спрятать под толстым слоем пудры, красок и помад, меняешь ей цвет глаз и волос
- Я вообще-то серьёзно! разозлилась на его слова я.
- Я вообще-то тоже. Ты просто не сознаёшь даже, насколько интересна и привлекательна. Ты настоящая. И ещё один совершенно неопровержимый плюс: если ты точно хочешь, чтобы потом он тебя не нашёл совершенно никаквыбери ту личину, которую ты не носишь практически никогда. Да что там, ты её в принципе не надеваешь.
В чём-то Хайраш был прав. Я и правда не выхожу в люди без минимальной маскировки. Может, потому и живу до сих пор, а не украшаю своей тушкой городскую виселицу к большому празднику.
С другой стороны Как-то это не так. Словно голой пройтись по базарной площади.
- Сама подумай, продолжал меня искушать старый добрый друг. Неизвестно, на сколько это всё затянется и сколько тебе придётся играть роль провинциальной простушки, при этом запоминая все тонкости своего образа. А так тыэто ты. Всё же это следственный участок
Теперь пришла моя очередь насмешливо фыркать.
- Ты видел этот участок? Если бы меня в кабинете этого Хобса раздевала до панталон шайка грабителей, то он бы только отодвинул свои объяснительные, чтобы, если вдруг чтоне переписывать.
На что Хайраш даже не сразу нашёлся что сказать.
- Ну не одни же «хобсы» в этом участке. А следственный комитет для вораэто как мясная лавка для поросёнка. Может, проскочишь, а может
- Да помолчи ты! не выдержала я, разнервничавшись вконец.
Хотя вообще-то все его слова имели смысл и определённый резон.
- Я слишком молода! выдвинула я последний аргумент.
- Это недостаток? искренне удивился Хайраш. Молодостьвсегда достоинство! Ты протеже миссис Стоун. И, в принципе, возраст здесь не важен. Главное, не выпадай из образа. Побольше восторга во взгляде
- Ты меня ещё учить начинай. Ладно. Решено! Я будуя.
Впрочем, идея оказалась на редкость хороша. Одно меня портилонательные рисунки на руках. И это была проблема. Потому как это были особенные рисунки.
Начнём, наверное, с того, что сама история появления у меня нательной росписи весьма занимательна и в какой-то степени трагична.
Мне было девять лет, когда закончилась война между Сайравом и Кейрией. Наша деревня была на границе этих государств, и, конечно же, досталось нам с обеих сторон.
Потому во время конфликта многие жители пограничья двинулись вглубь страны, а именнов столицу. Ведь где ещё искать защиты и достатка обездоленным, как не в самом богатом и процветающем городе страны?
Как оказалось, здесь нас тоже не очень-то и ждали.
Так столицу наводнили бездомные и нищие, беспризорники, а после и всякого рода ворьё и жульё. Войны за доход и территорию были более ожесточёнными, чем между войсками Сайрава и нашей доблестной армией.
Но не об этом речь.
Из моей семьи выжило двое: я и мой дед. Ну тогда я ещё надеялась, что больше. Хотя время эти иллюзии исправило.
Наш путь оказался тяжёл и тернист, но всё же мы добрались до столицы.
Дед всё время меня подгонял, торопил. Мы не оставались надолго на одном месте, даже если я выбивалась из сил и начинала откровенно ныть.
Ну и вы себе представляете, каково было наше разочарование, когда столица встретила нас недружелюбно.
Несколько дней мы пытались найти себе крышу над головой И у нас даже почти получилось. Это была та ещё собачья конура, но лучше уж так, чем совсем никак. Я наивно подумала, что, вполне возможно, всё ещё у нас наладится, верила, что мама и папа живы и обязательно нас найдут в общем, была глупым ребёнком. Недолго.
В один из ненастных осенних вечеров дед вернулся домой встревоженный. Очень встревоженный. Сначала он порывался собирать вещи, потом бормотал себе что-то под нос, а после обернулся ко мне и сказал:
- Маленькую мышку сложнее поймать в большом амбаре, чем старую клячу, и я не успела сообразить ничего, как он взял меня за руки и заговорил горячо, трескуче и хрипло. Я вручаю их тебе, как крови от крови моей. Храни их, как весь род хранил их до тебя. И пусть они хранят тебя.
Конечно же, я ничего не понимала. Кто? Кого? Зачем?
Но едва собралась спросить, как руки обожгло адской болью, и по дедушкиным рукам поползли чёрные змеи нательных рисунков.
Я раньше видела, как они шевелятся, порой замечала, как он с ними разговаривал, но никогда не подумала бы, что и на моё тело нанесут такие же рисунки.
И тем не менее они переползали на мои руки, оплетали запястья, раскидывали огромные перепончатые крылья на предплечьях
А после
Мне показалось, что по венам пробежал жидкий огонь, соединяя меня с тем, что жило в рисунке
Я неосознанно почесала запястье, даже сейчас я хорошо помнила то проклятое чувство, словно тебя сжигают живьём. Сейчас у меня нашлась бы куча эпитетов для того состояния, а тогда мне казалось, что именно так себя чувствуют умирающие люди.
Дед ушёл в тот вечер, оставив на моём лбу сухой поцелуй растрескавшихся губ, абсолютное одиночество и безысходность.
Я искала приют и пищу, где приходилось. Попрошайничала. Воровала.
И кто знает, что со мной могло бы случиться, если бы меня не приметила одна очень красивая варгаарийка, приютившая меня и научившая тому, что открыло мне дверь в более-менее нормальную жизнь.
Ею, как вы догадались, была тётя Роза.
Она тут же взялась на приведение меня в порядок, обучение в общем, получила в моём лице долгожданную дочь. Сама Розалия Оффорд детей иметь не могла. Что стало тому причинойгадать не берусь, но точно не счастливое детство или юность.
Позже мы случайно набрели и на Хайраша. Поначалу я его просто ненавидела. Он был младше, красивее, и ему всегда давали больше монет. И я всё время боялась, что если тётя Роза будет любить его больше, то меня вышвырнет на улицу. Часто мне казалось, что и он меня терпеть не может и только того и ждёт, чтобы от меня избавиться.
И кто знает, к чему привела бы наша тихая война, если бы тётя Роза однажды не посадила нас за стол и не сказала:
- Выединственные родные мне люди. Единственные, кто действительно мне дорог и ради кого я готова перегрызть горло любому. Но видят боги, если вы не прекратите себя так вести, я надеру ваши задницы и выброшу на улицу. И тогда вы, может, поймёте, что один на улицене жилец.
Конечно, теперь я понимаю, что тётя Роза никогда бы с нами так не поступила, но тогда
В ту ночь я долго не могла уснуть. И когда лунный свет пробрался в мою комнату, побрела, завернувшись в одеяло, к постели Хайраша. И даже не удивилась, поняв, что ему тоже не спится.
- Чего тебе? буркнул он, даже не повернувшись.
- Мириться буду! авторитетно заявила я. Ты это Я тебе всегда буду как сестра. Честно! И если тебе будет нужна моя помощьговори.
Кажется, тогда мне Хайраш не очень поверил, но примирительно протянул руку:
- Ты тоже можешь на меня рассчитывать.
Так и началась наша дружба.
Всё, в принципе, у нас складывалось неплохо. Тётя Роза восхищалась нами, как действительно своими детьми. Я росла хорошенькой девочкой, и единственное, что меня портилорисунки на моих руках. Их не брались вывести мастера нательной росписи. Их не получалось затереть пудрами и красками. И единственный выходдлинный рукавдоводил меня уже до тихого бешенства.
К тому же рисунки росли вместе со мной. По крайней мере, мне так казалось. А ещё мне казалось, что они шевелились или шипели, как самые настоящие ящеры, но делиться таким безумием я не решалась ни с тётей Розой, ни с Хайрашем. В конце концов, мне могло просто показаться.
В общем, рисунки спрятать не удастся, и именно по ним меня могут найти. А это очень нехорошо в этой ситуации.
- Не переживай! успокаивал меня Хайраш, обняв за плечи. Ты их столько лет прячешь. Ничего страшного не случится.
- Мне бы твою уверенность! вздохнула я. Но впрочем, ты прав. Итак, мой дорогой друг, будем знакомы. Меня зовут Оливия Оушен
ГЛАВА 4
-и меня назначили вашей помощницей! протянула я верительную грамоту с печатью и подписью министра внутренних дел не обращающему на меня никакого внимания Максу Стоуну.
Мистер начальник, в это время куда-то страшно торопившийся по коридору следственного участка по своим делам, резко остановился и порывисто обернулся в мою сторону. Отчего я, настроившись его догонять, едва не впечаталась ему в грудь. Но, слава богам, успела среагировать и остановиться.
Сам Макс Стоун впился в моё лицо оценивающим взглядом, видимо, пытаясь сообразить, что за идиотская шутка такая, но я решила не давать ему времени опомниться и снова встряхнула бумагами, чтобы он ненароком не высмотрел чего-нибудь не того.
И вообще, это направление стоит внимания.
Честно, такая бумага даже меня заставила присвистнуть от восхищения. Вот что значит иметь связи и влияние в обществе. Что хочешь сделают. Учитывая, что и печать, и подпись на этой грамоте подлинные, а не искусно нарисованные за звонкую монету, и мне такую, похоже, более в руках подержать не удастся. Её бы в рамочку да на стену, идо конца дней своих любоваться
Начальник столичного сыска взял бумагу молча, не отрывая взгляда от моего лица и не выказывая ни единой эмоции. Кажется, он думал о чём-то бесконечно далёком от бумаг и помощниц, а может, даже от министра внутренних дел. Или просто заметил в моём облике что-то подозрительное. Да ну Это вряд ли. Что подозрительного в молодой, симпатичной, да что там мелочитьсяочаровательной и даже красивой девушке? Но от его взгляда у меня по спине пробежали мурашки.
Этого только мне не хватало! Никогда не волновалась и не переживала, всегда была абсолютно уверена в своих силах, а тут на тебе. Даже нервно одёрнула рукав моего скромного синего платья с воротником под самое горло.
Лив, взяла себя в руки! Ты же опытная и сильная.
Я мгновенно вскинула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.
На что сама жертва моего задания насмешливо хмыкнула и, ещё раз смерив меня испытующим взглядом, уделила всё свое внимание бумагам. Несколько бесконечно долгих минут он вчитывался в текст верительной. Как же он любит, оказывается, нагонять на себя важности. Ох уж эта аристократия
С другой стороны, у меня теперь было время беззастенчиво его поразглядывать. Впрочем, ничего нового с прошлого раза не добавилось. Макс Стоун ни капли не изменился за неделю моей подготовки, разве что вид у него стал более усталым. А такхорош. Что тут отрицать?
По коридору сновали туда-сюда работники участка. Боги светлые и тёмные, что-то тут не видно ни одной девушки О-оч-чень весело мне здесь будет работать. Полагаю, новую сотрудницу встретят прямо-таки с распростёртыми объятиями. Может, пора начать паниковать? Ладно.
- Всё в порядке? изображая нетерпение, спросила я. Всё же рвусь к работе. Юная максималистка, уверенная, что может изменить мир.
Почему-то было у меня ощущение, что именно такая девушка способна впечатлить главу следственного комитетацелеустремлённая, жаждущая сделать мир лучше, немного нетерпеливая и ни в коем случае не охотящаяся за мужчинами, не мечтающая охомутать богатенького жениха. В принципе, изображать живейшее безразличие было немного сложно, но вполне возможно.
- Да протянул Стоун, делая вид, что ягоршок с геранью. То есть особого внимания его светлости недостойна. Скажите, а кем вы приходитесь почтенному мистеру Дейру?
О! Вот откуда он начал! И что ему это знание даст? Если на деле мистера Дейра я в глаза не видела ни разу.
Министр внутренних дел нашего славного государствачеловек замкнутый и не публичный, к огромнейшему удивлению общественности. Но в то же время всем известно о его огромной и страстной любви к женскому полу и нездоровом рвении пристраивать своих пассий на самые непыльные места, дабы могли себе на кусок хлеба заработать, а не только из его мошны капиталы вытягивать. Конечно, логично, что мистер Стоун предположил, будто мы с мистером Дейром ну вы поняли. Что у нас там не всё так безобидно, как могло бы показаться.
И, поскольку о репутации мистера Дейра и малолетний ребёнок знал, я отчаянно покраснела и возмутилась:
- Это как относится к моим профессиональным навыкам?
- Я пока не представляю, что у вас за навыки, мисс. Да и относятся ли они к работе в следственном комитете.
Ох и скотина. Теперь я понимаю, почему так проблематично его женить. Тут не в невестах проблема, а в самом Максе Стоуне. Фуф, Лив, спокойно!
- Как вы заметили, мистер Стоун, в грамоте указано, что я учусь в кейнрийском университете на кафедре следственного дела, с такой гордостью сказала я, что почти сама поверила в свои слова. Направлена к вам в участок для прохождения практики, на место помощницы. А рекомендовали меня исключительно за мою успешность. В столицу выбрали только меня в этом году