Тут, девонька, нужно научиться различать, что есть чернота в теле человеческом: то ли болезнь его разрушает, то ли плохие мысли и поступки. Злость, завистьони ведь не лечатся. Затаятся до поры до времени, потом вновь змеями клубиться начинают. А для вас, целителей, вытаскивающих пороки вместе с болезнью, они губительны. Свой след оставляют. И когда сосуд переполняется, смерть тут же вырастает у порога.
После слов монахини Стелле стало не по себе. Она точно наяву видела, как за закрытой дверью топчется Смерть и ждетне дождется, когда ее, царевны, сосуд наполнится чужими грехами.
А чего это ты побледнела?
Так я, считай, все пороки из сестры Светицы повытягивала? Стелла прислушалась к себе. Вроде и сердце бьется не как обычно, да тошнота вновь подкатывает. Вспомнилось, что и мачеху доброй женщиной назвать нельзя, а она ее ужас как сильно обнимала. Неужели я сама черной-пречерной изнутри стала?
Старуха вновь рассмеялась. Закашлялась, прижала кулак ко рту.
Пока ты дите, не липнет к тебе ни злоба, ни зависть, а потому ты чиста. А вот как в возраст войдешь, то монахиня замолчала. Медленно поднялась со стула и пошаркала на неразгибающихся ногах к двери.
Что? выдохнула царевна ей в спину.
К тому времени научишься различать, отмахнулась сестра Даруня. Пойду я. Тяжко мне рядом с твоей силой. Давит.
Постойте, бабушка! Дайте я вас обниму. Если уж я целительница, то почему бы не помочь вам в вашей немочи?
От старости спасения нет. Она же не болезнь. Всему свой черед. Жизнь и смерть как две сестры, что помогают появиться на свет и вовремя уйти. Ну, обнимешь ты меня, на время полегчает, а дальше-то что? Будешь хвостом за мной ходить и каждый раз, как мои суставы заскрипят, примешься обниматься да к жизни возвращать? Нет, девонька, у тебя другое предназначение. А со мной морока одна. Вот если бы было у меня Кольцо Жизни, которое надел и никого более не тревожишь, тогда дело иное. Но и оно в старости лишь временное облегчение дает.
Ой, знаю я такое кольцо. Батюшка рассказывал, что благодаря ему после нападения волков выжил. Мамка отдала, выхаживая, иначе умер бы
Наслышана я о той печальной истории и не понимаю, зачем делать такой подарок человеку, не знающему благодарности? Сама ведь в родах умерла, тебя произведя на свет.
Она любила, потому и отдала колечко. Я так думаю, царевна потупилась. Ей неприятно было слышать, как отца ругают. Смущало еще, что старая монахиня всю подноготную царской семьи знает. Наверняка Мякинина работа.
А почему же он столь драгоценный подарок не вернул? продолжала допытываться старушка, хотя уже распахнула двери, чтобы уйти.
Так отец не знал, что мамино кольцо непростое, пока на него один заезжий иноземец не указал. Думал, на память дали, нашла оправдание Стелла. Даже полегчало немного, когда монахиня, принимая эту правду, понимающе кивнула.
Даруня смягчилась в лице.
А ведаешь ли ты, Луна, что то Кольцо Жизни прежде в монастыре хранилось? И остальные, что по миру разошлись, здесь были сотворены? Пелена Смерти, Белый камень, помогающий младенчикам, браслет перемещения, что был назван неблагозвучным именем Червьвсе они рукотворные чудеса Мятущихся Душ.
У вас здесь такие сильные маги живут?
Жили. Тем кольцам-браслетам почти тысячу лет. И думается мне, что пришло время новым чудесам на свет явиться.
Царевна не успела задать вопрос, с чего вдруг такие мысли посетили старую женщину. Она сама ответила, погладив Стеллу по плечу:
Ты одна из тех магов, детонька. Ты не просто целительница, тыЖизнь Возвращающая.
* * *
Ты видела, настоятельница стояла у окна и наблюдала, как птицы ловко склевывают ягоды рябины, у дверей Луны Змей вьется?
Тянет его к ней, поддакнула Добря, пытаясь оттереть с мизинца чернильное пятно. А как иначе? Пальцы должны собраться в кулак. И насчет Лозы я не сомневаюсь. Вчера за завтраком глаз от нее отвести не мог.
То-то и оно, вздохнула Мякиня, возвращаясь к столу. Села в кресло, пододвинула книгу, в которой только им двум и были видны записи. Печалит меня то, что «рожденного от брата с сестрой» среди наших воспитанников нет. Надо дальше искать.
Я тоже надеялась, что он сам проявит себя, как первые двое. Мало кто сознается, что является плодом кровосмешения.
Дитя греха может и не знать, настоятельница с хрустом перевернула страницу.
Будем ждать, сестра. Будем ждать.
Не упустить бы время.
Глава 9
Они шли по заледеневшему лесу, прокладывая себе путь между высокими елями, все чаще и чаще роняющими со своих разлапистых веток целые пласты снега. Зеленые великаны будто предупреждали, что то место, куда направляются люди, опасно, но путники были упрямы и легкомысленны.
Луна смеялась и отбивалась от Змея, который, желая стряхнуть с ее плаща колючие снежинки, случайно отправлял их за шиворот.
Пусти, дуралей!
Да подожди! Тут еще осталось! Вот растает снег и потечет холодной струйкой по спине, посмотрим тогда, как ты запоешь! Хорошо, если не заболеешь!
Я никогда не болею! огрызнулась царевна и крутанулась на месте, пытаясь выдернуть ворот плаща из цепких пальцев Рыжего Свина. На ее беду именно в этот момент одна из елей сбросила снег, который прямехонько попал на раскрасневшуюся от шуточной борьбы Луну.
Ай! от неожиданности она упала на колени, что подвигло приятеля немедленно кинуться на помощь. Но разве Хряку хоть когда-нибудь удавалось действовать ловко? Вместо того, чтобы поставить хохочущую Луну на ноги, он, не удержав равновесия, вместе с ней опрокинулся на спину.
Все! Не могу больше смеяться! царевна сползла со Змея и, попрыгав, чтобы стряхнуть с себя снег, подала товарищу руку. Тот вдруг потянул на себя, но Луна, заметив глупую улыбку на лице Хряка, которую тот наверняка посчитал романтической, выдернула ладонь. Девушки всегда безошибочно угадывают, когда их собираются поцеловать. Ишь, чего удумал! Дурак!
В первый раз вижу тебя без платка, улыбка исчезла, а взгляд Рыжего Свина сделался задумчивым. Ты, оказывается, красивая.
А в платке некрасивая? Луна торопливо натягивала серое полотнище на волосы. Она злилась. «Все-таки он толстокожий. Даже не почувствовал, что одним опрометчивым поступком оставил позади время, когда нам было не зазорно дурачиться».
Все изменилось. Теперь царевна видела в Змее не товарища, с которым легко и весело, а парня, на чувства которого ответить не могла. Ее сердце молчало.
И что сделалось бы совсем уж обидным, если он лез целоваться из чистого куража.
Я соврал. Ты обыкновенная. Как все. Серая. Никакая, Хряк резко поднялся, равнодушно мазанул взглядом по сжавшей кулаки Луне. И только огнем загоревшиеся уши указывали, что их хозяин бессовестно лжет.
Он шел, специально задевая еловые лапы плечами. Те с готовностью сыпали снег на идущую следом царевну.
«Вот с чего бы Хряку на меня обижаться? Тут мне впору губы дуть!»думала она, жалея, что прогулка перестала доставлять удовольствие.
Скажи, а тебе дали Первозданный камень? чтобы хоть как-то разогнать гнетущую тишину, разрушаемую лишь злым сопением друга, Луна забежала вперед. Ей было неуютно.
Дали, коротко ответил рыжий и отвел глаза в сторону. Лишь бы не смотреть на нее.
И мне. А вот почему-то Осоке и Стреле не дали. Мне Лилия на ушко нашептала.
Ты же знаешь, для чего предназначен Первозданный камень?
Ну, чтобы наше заветное желание впитать, а потом долго-долго служить людям.
Во-о-от. А что могут пожелать злюки? Чтобы у тебя нос вырос, или чтобы спина горбатая стала?
Луна фыркнула.
С чего бы это мне такого желать?
А чтобы Лоза и Ветер на тебя не засматривались.
Тревожащие душу взгляды Лозы только дурак не заметил бы, но вот Ветер
Ветер на меня сморит? Да ты шутишь! предположение, что она заинтересовала взрослого воспитанника, льстило и заставляло рдеться от удовольствия. Луна приложила холодные ладони к щекам.
Змей сплюнул и зло ударил ногой маленькую елочку, которая затряслась от обиды.
Смотрит. И тут же отворачивается, стоит тебе на него вылупиться. Нравится красавчик, да?
Вылупиться? Ах ты, Рыжий Свин! охапка снега полетела Змею в лицо. Я и на тебя также смотрю, нечего выдумывать! Я всех до одного в трапезной разглядываю. Разве тебе не хотелось бы угадать, у кого какой дар?
И что ты высмотрела? Хряк одним движением стер снег с лица. Какой у меня дар?
Царевна рассмеялась.
Влипать в беду. Ты думаешь, почему я согласилась с тобой пойти? Да отпусти тебя одного на Мавкино болото, ты и зимой умудришься утонуть!
Зимой мавки спят. И вообще днем нет никакой опасности. Иначе нам не разрешили бы выйти за ворота.
Я удивляюсь, что нас отпустили без присмотра. Мы же еще дети. А тут лес, дикие звери
Дети? Хряк от возмущения даже остановился. Это кто тут дети? Мне весной пятнадцать будет!
Ой-ой! Посмотрите на него, на взрослого! царевна хлопнула себя по бокам. Она едва не рассмеялась. Хряк оказался гораздо моложе, чем она себе представляла.
Да знаешь ли ты, кукла, что я уже не один раз в разведку ле лез? как-то неловко закончил он предложение. Чтобы выкрутиться, добавил:Лез по скалам! Разведчикам иногда приходится лазать по горам. А если ты не веришь, то как раз сейчас убедишься. Я покажу тебе могилы моих товарищей, разбившихся на этих скалах. А я вот выжил!
Так мы идем на кладбище? царевна, резко озябнув, повела плечами. Раз могилы разведчиков совсем рядом, то погибнуть они могли только в тех скалах, что нависали над монастырем, делая его неприступным с северной стороны.
Змей отвернулся, но Луна уловила тоску в его глазах.
По законам моего племени я должен спеть погибшим погребальную песню, чтобы их души спокойно отправились в небесный мир. Там они опять смогут ле лежать на облаках. И не переживай, что тебя отпустили с никчемным увальнем, не такой уж я никчемный. Но раз тебе так страшно, оглянись.
Царевна испуганно развернулась, ожидая увидеть за спиной нечто ужасное, дающее повод Хряку погеройствовать, но по проложенной ими тропинке не спеша шел обыкновенный человек. Без плаща он смотрелся тонким, как спичка, и черная голова с непослушными спиральками волос только добавляла схожести.
Лоза?
Еще один твой воздыхатель. Видишь, о тебе все-таки позаботились.
Ну не злись, Змей. Тебе не идет, Луна повисла на локте спутника. Если хочешь знать, я его боюсь, она понизила голос. У него жуткий дар вызывать видения. Стоит заглянуть Лозе в глаза, как ты тут же переносишься в какое-то странное место, где вместо снега желтый песок, высокие деревья колышут огромными листьями, собранными в охапку на макушке, а жуткие лошади с одним или двумя горбами идут медленно, будто лениво. С тобой такие видения не случались?
Нет, мотнул головой Змей. С чего бы мне мужику в глаза заглядывать? И тебе не советую.
Его горячая ладонь легла поверх пальцев царевны. Она не стала убирать руку, боясь вновь обидеть друга, который делился с ней секретами и теплом. И оберегал. Пусть неловко, а порой и некстати. В памяти всплыл случай, когда Змей вмешался в ее разговор с одним из воспитанников, потянув за рукав. «Камень козел, не смей с ним связываться», прошептал он доверительно. Пусть рыжий был груб и невоспитан, но Луна рядом с ним чувствовала себя спокойно.
Как ты думаешь, Лозе дали Первозданный камень?
Ему первому старуха Даруня вручила.
Ого! Выходит, его дар монастырю важен? Интересно, чего такого Лоза может пожелать?
А ты? Чего ты желаешь?
* * *
Где-то дней через десять после того, как царевна узнала, что Кольцо Жизни было сотворено в монастыре, сестра Даруня позвала ее в лабораторию, хозяйкой которой, как выяснилось тут же, она являлась.
Это там, в царстве магических зелий, царевна столкнулась с Лозой, выронившим от неожиданности поднос с полупустыми склянками, которые разбились на мелкие осколки. Густо запахло травами и чем-то резким, душным, но двое не сдвинулись с места. Луна, словно завороженная, смотрела в глаза черноголового воспитанника и вновь была утянута в призрачный мир, где по бескрайним пескам мягко шли горбатые чудовища, а на их спинах сидели погонщики, с головой укрытые от палящего солнца полупрозрачной тканью. И опять мужской голос затянул заунывную песню, которую подхватил жаркий ветерон завыл, зашелестел золотом песчинок.
А, пришла, детонька! иллюзию развеял скрипучий голос Даруни. Взмахом руки она отослала Лозу прочь. Тот поклонился, прижав ладонь к груди, скользнул насмешливым взглядом по Луне, которая нащупывала спиной опору, и, осторожно ступая по разноцветным осколкам, исчез за дверью.
«Интересно, почему он перестал приходить в трапезную? Неужели из-за меня? А может, Стрела довела своей ревностью? раз уж мысли увели Луну к «соперницам», то тут же вспомнился еще один воспитанник, о котором спрашивать ту же Лилию было неловко. И Ветер не показывается. А его куда унесло-то?»
Старушка, между тем наблюдая за царевной, загадочно улыбалась.
Луна, заметив ту улыбку, мысленно одернула себя, поспешно отлипла от стены и, повинуясь жесту монахини, пошла за ней следом.
Соседняя комната не рябила бутылками и колбами, не пугала закопченными углами, где были в изобилии развешены разномастные котелки и тигли, а являла собой уютный кабинет с занавесками в цветочек, мягким диванчиком, мышиного цвета ковром и небольшим столом с мозаичной столешницей. Такой Луна видела в покоях мачехилюбительницы сыграть в «болвана», что страшно злило царя. Но куда деть мещанские привычки?
Хоть и выбилась Ирсения в царицы, воспитание солдафона и купчихи искоренить не смогла. Такое времяпровождение, когда она могла лузгать семечки, слушать жалостливые песни о неудавшейся любви и жить слухами, которые охотно приносила прислуга, северная самодержица предпочитала занятиям проектами: заседания по поводу безграмотности населения и высокой детской смертности в деревнях ее трогали мало и вызывали лишь раздражение.
«Немудрено, что папенька, улучив момент, сбегает на охоту, царевна поймала себя на мысли, что стала рассуждать по-взрослому, и это всего лишь две недели спустя ее пребывания в монастыре. Эх, правду говорят, что дома мы дольше остаемся детьми».
Садись, милая.
Даруня прошаркала к столу, выдвинула ящик, в котором полагалось хранить колоду карт, и вытащила на свет довольно неказистую деревянную шкатулку. Ее углы облезли, а рисунок, что прежде являл яркие краски, поблек, а местами и вовсе стерся. По тому, как бережно монахиня прижимала шкатулку к груди, царевна ожидала увидеть в ней нечто ценное, а потому бесцветные пористые камешки, хранящиеся в отдельных ячейках, ее разочаровали.
Это Первозданные камни, Даруня, усевшись рядом, достала один и протянула Луне. Они как губка впитывают желания мага, а потому не должны попасть в плохие руки.
Стелла непроизвольно спрятала свои за спиной. А вдруг она сейчас же пожелает чего-нибудь неподходящего? Например, чтобы принц Генрих передумал и примчался за невестой в монастырь?
Не бойся. Чтобы камень впитал в себя желание, надо над ним пошептать.
Заклинание?
Ну, почти, кивок монахини получился смазанным, неуверенным. Ты должна очень сильно захотеть, чтобы твое желание исполнилось. Так сильно, словно от него будет зависеть не только твоя жизнь, но и жизнь дорогих тебе людей.
Именно так создавалось Кольцо Жизни? Ведь тот маг наверняка хотел, чтобы оно сохранило жизнь его любимой?
Или чтобы его мать перестала болеть? монахиня вложила один из камней в руку воспитанницы. Или дитя, чье сердце почти остановилось, вновь ему улыбнулось? История умалчивает о причине, которая побудила человека создать столь прекрасный артефакт.
Я очень хочу, чтобы ваши ноги перестали болеть, ладонь Луны дрожала, а вместе с ней дрожал и Первозданный камень, который был мал, но мог вместить в себя огромное желание.
Ты забыла, что от старости спасения нет? Камень Жизни не поможет старику, час которого пробил, Даруня печально вздохнула. На ее слова, будто сопереживая, откликнулся монастырский колокол.
По ком звонит колокол? отчего-то царевна была уверена, что его заунывный бой не несет добрых вестей.
По Артуру Пятому. Он почил сегодняшней ночью, хотя до последнего не расставался с Кольцом Жизни. Эрия в трауре, и мы скорбим вместе с новым королем Эдуардом Третьим и его супругой королевой Беатрис. В народе ее больше знают как Свон.