В зале остаемся только мы втроем, и стоит мне сделать шаг к выходу, как герцог останавливает мое бегство коротким приказом:
Вас, юная леди, я не отпускал.
Да что ж за напасть!
Глава 32
И вот из-за этой дрянной девчонки я полночи не спал, ворочался из стороны в сторону, как окорок на вертеле, пытаясь решить, чему удобнее лежать на треклятом диванемоему заду, моей спине или лучше все-таки вытянуть ноги с проклятущими коленями? А потом, когда, наконец, уснул, приснилось такое, что не приведи Хаос.
Так что можно смело сказать, что эту ночь я провел, как во времена бурной солдатской молодости, когда и окоп был вполне себе койкой, и шлюхавполне себе красоткой.
Зато еле-еле нашел разумное логическое объяснение своему вчерашнему «акту невиданного милосердия». Герцогиня просто до язвенного зуда сильно похожа на ту сладкую малышку в скучной одежке послушницы, а после того, как я «вкусил» демонической крови, у меня появилась какая-то нездоровая тяга испохабить все чистое и невинное. В тех формах, о которым не следует знать милым, не вкусившим мужской поцелуй девицам, краснеющим от стыда до самых ушей от одних лишь намеков.
Бездна задери!
Я же спустился сюда, чтобы прекратить надвигающуюся грозу, а вместо этого размышляю о том, будет ли моя постель пахнуть ее девичьим ароматом.
Ну его к бесам! Нужно приказать горничной сменить каждую тряпку, чтобы от мерзавки не осталось и следа.
Я голодна, Ваша Светлость, - спокойно и даже почти смиренно говорит герцогиня.
Ну просто ангел во плоти.
Так и хочется разодрать на ней это скучное платье кладовой землеройки и поглядеть, не прячет ли девица ЛуНа крылья.
А самое прискорбное, что я вынужден признатьвела она себя просто идеально.
Породаона и в Артании, и в Барре и даже в Безднепорода. И тут маркизе с ее титулом, приколоченным к не самому изысканному коктейлю ее родословной, противопоставить нечего.
Проклятье, я ведь любовался на эту перепалку.
И в глубине души надеялся, что девчонка не даст себя сломить и не станет молча вытирать очередной плевок.
Но сейчас, когда разум все же возобладал над чувствами, я вынужден устроить ей взбучку.
Потому что, какой бы милой и славной не казалась герцогиня, онавсе равно та смеющая соплячка, которая хлопала в ладоши, когда палач брал из жаровни раскаленное до бела клеймо.
Герцогиня ЛуНа, полагаю, вам следует принести свои извинения маркизе.
Она поджимает губы, слегка отводить голову назад, словно получила оплеуху.
Но все-таки находит силы снова посмотреть в глаза Фредерикеоткрыто, без страха.
Порода, мать его!
Леди Виннистэр, я сожалею, что своими словами могла нанести тяжелый удар вашим чувствам. Обещаю впредь быть разборчивей в словах.
Я чувствую приятный зуд где-то чуть ниже груди, в том месте, где у меня до сих пор иногда побаливает старый шрам от проклятого кинжала тех головорезов.
Так извинитьсяэто еще надо уметь.
Но маркиза, увы и ах, слишком ограниченна, чтобы понять, что вместо извинений ей только что принесли обещание в следующий раз оскорблять изящнее, чтобы уж наверняка не докопался даже такой мозгоед, как я. Поэтому на лице Фредерики злорадство и триумф.
Самое время это исправить.
Маркиза Виннистэр, - смотрю на нее, и испытываю извращенное удовольствие, предвкушая, что станет с этим лицом а ля «Императрицы» уже через миг, - ваша очередь.
Что?переспрашивает Фредерика. Как и предполагалмаска надменности и самодовольства сползает с ее лица быстрее, чем мгновенно.Простите, герцог, но
Ваши извинения, маркиза, - повторяю тоном, не терпящим возражений.Мы с герцогиней желаем их услышать прямо сейчас.
Маркиза поджимает губы.
Я уже однажды видел подобный взглядкогда просил свою невесту освободить мой дом от ее присутствия. Она тогда тоже сначала не понимала, что с ее персоной могут обращаться таким образом, а потом, видимо, очень сожалела, что человека нельзя испепелить взглядом.
Так что, можно сказать, у меня выработался иммунитет, и все эти молчаливые «герцог, выдерьмо!» на меня уже не действуют.
Маркиза медленно, поджав губы и безуспешно пытаясь скрыть отвращение, исполняет реверанс.
Прошу вас принять мои извинения, герцогиня ЛуНа, - цедит сквозь зубы. Так жадно, словно боится дать лишнего.
Девчонка смотрит на нее с легким недоумением, потом переводит взгляд на меня, и я к своему огромному удивлению вижу в ее зеленых глазах немой вопросчто делать дальше?
Она это серьезно?
А куда подевалась мелкая мегера?
Не собираясь облегчать ей задачу, отворачиваюсь, но ловлю каждый звук.
Я принимаю ваши извинения, маркиза, - слегка растерянно и неуверенно, говорит она.
И это все?
Мысленно огорченно вздыхаю.
Нет, я никогда не был любителем женских склок, и как только весь этот маскарад закончитсяобязательно припомню Эвину его эту «дружескую просьбу», но должен же я получить хоть какое-то удовольствие?
Герцогиня, полагаю, вам пора, - отпускаю ее, не поворачивая головы.
Не хочу снова видеть ее невинные глаза и потом полдня убеждать себя, что эта и тасовершенно разные девушки, даже если до дьявола похожи.
Она как будто только того и ждетмигом подбирает юбки и уносится прочь.
И только когда мы с маркизой остаемся одни, Фредерика, наконец, стаскивает это «лицо смиренной женщины», налетая на меня, словно ураган.
Герцог, вы просто просто!Ей не хватает запала подобрать нужное словобоится перегнуть палку.
Вот и славно, что боится.
Я вопросительно медленно поднимаю бровь, и когда становится ясно, что узнать, что же я за нехороший человек в этот раз точно не суждено, закладываю руки за спину, напирая на маркизу с видом черного проклятия.
Она оторопело пятится.
Леди Виннистэр, раз уж у нас случился незапланированный разговор по душам, то позвольте дать вам пару советов. Нисколько не сомневаюсь, что ваши «хозяева» тоже озвучили свои рекомендации, но вам придется проявить остроту ума и гибкость мысли, лавируя между молотом и наковальней.
Фредерика сглатывает, пару раз кивает с наиглупейшим выражением лица.
Я понимаю ваше рвение устроить герцогине ЛуНа особенные условия пребывания здесьназовем это так. Но, пытаясь ее скомпрометировать, вы выбрали крайне неподходящее время и компанию для слухов. Потому что, ставя под сомнение ее морали, вы, тем самым, ставите под сомнение и мое уважительное отношение к Его Величеству. И тот факт, что я, его верный слуга, могу позволить себе низость грязных поползновений в адрес одной из девушек, которая, возможно, станет его невестой, нашей будущей королевой и матерью наследника Артании. Вы всерьез полагаете, что я могу допустить подобные вещи?
Фредерика снова зачем-то кивает.
Можно использовать язык, маркиза?подначиваю я.Ваши эти бессловесные попытки не дают мне ни малейшего представления о том, что именно вы поняли и вынесли из моих слов.
Она прочищает горло кашлем.
Я ни в коем случае не хотела, чтобы ваша репутация пострадала, герцог Нокс. Я лишь посчитала крайне сомнительным, что благовоспитанная юная леди пришла бы в личные покои мужчины, ночью, одета в крайней степени вульгарно, не имея в голове желания воспользоваться его слабостями.
Какие конкретно мои слабости вы имеете ввиду?
Конечно же, присущие всем мужчинам!посмеивается она.
Полагаете, я настолько бесхребетное существо, что не в состоянии держать под контролем свое мужское начало?Добавляю своему голосу тихих ноток предостережения, давая понять, что даже мнелюбителю поиграть с ирониейвся эта ситуация уже начинает надоедать.Я верно вас понял?
Я совсем не это
Вот и славно, что не это. Впредь, я надеюсь, вы не будете распыляться на вещи, недостойные женщины вашего положения, и с таким же рвением займетесь своими основными обязанностямикомфортом наших леди. Ступайте.
Фредерика растворяется, будто ее и не было.
А я снова даю себе обещание при случае вытребовать у Эвина парочку личных «наград» за моральное издевательство надо мной.
Глава 33
После завтрака, который я снова провожу как прокаженная, сидя за отдельным столом и стараясь не вслушиваться в насмешливый многоголосый шепот, маркиза собирает всех нас в зале и оглашает распорядок на весь сегодняшний день.
Его Величество желает узнать, насколько хорошо его будущая невеста знает историю страны, которой собирается править, поэтому, через полчаса и до заката вы проведете время в компании мастера Йорка, демонстрируя ему ваши познания. Или их отсутствие.
Мастер Йорк?
Меня так и тянет переспросить, не ослышалась ли я, но после утренней перепалки, я скорее откушу себе язык, чем по своей воле заговорю с ней первой.
Ну и кто это такой?слышу недовольный шепот одной из девушек.
Если вам не знакомо это имя, баронесса, - снова этот надменный тон Фаворитки, - то я не понимаю, на что вы рассчитываете? Полагаете, Его Величеству нужна супруга, не знающая всех острых и тонких нюансов истории Артании?
Мастер Йорккоролевский хронограф.
Один из тех, чьи трактаты считаются наиболее полными, самыми объективными и лишенными предвзятости, чего нельзя сказать обо всех предыдущих, чьи хроники невозможно читать из-за потока желания угодить короне буквально в каждом слове. Даже проигрыши короля Дарека, которые, конечно же, были, они умудрялись превозносить как победы.
Все, кроме мастера Йорка, который не боялся высказывать свою, часто нелестную, точку зрения.
Я прочла все его хроники.
Прочла и перечла по несколько раз, потому что после того, как карающая рука настоятельницы избавила монастырскую библиотеку от всех «непотребных книг», эти хроники остались единственным источником хоть чего-то интересного.
Трех из вас, кто сегодня проявит себя лучше всех, - продолжает маркиза, - Его Величество пригасит на вечернюю прогулку верхом. Та, которая проявит самые слабые познания покинет нас.
Когда маркиза уходит, зал мгновенно наполняется недовольным рокотом.
Разве история не является обязательным предметом для образования мужчины?возмущается так красотка с губами-бантиком, которая сегодня снова в ободке, на этот раз в форме странной птицы.Женщины изучают музыку, шитье и
Он захлебывается собственным негодованием.
Кто начинает громко рыдать.
Кто-то обещает обязательно спросить Его Величество, почему он решил выбрать именно ту тему, которая «женщине не по уму».
Я же украдкой осматриваю зал и понимаю, что из всех двенадцати девушек спокойнымиявно уверенными в своих силахостаемся только я, Фаворитка и та темноволосая любительница поумничать, благодаря длинному языку которой я так много узнала о королевских отборах невест.
Возможно, это немного самонадеянно, но я правда уверена в своих силах.
И единственная вещь, которая заставляет меня немного нервно теребить ткань юбкивстреча с самим Мастером Йорком.
Когда в положенный срок мы занимаем подготовленную аудиторию, я с удивлением замечаю, что у меня впервые появилась соседка. И не потому, что больше нет местаогромный зал уставлен скамейками и здесь легко поместилось бы еще человек двадцать. Рядом усаживается та девушка, которая была чуть ли не единственной, кто проявил ко мне хотя бы намек на симпатию.
Она лучезарно улыбается.
Меня зовут Примэль, графиня Керн.Она, незаметно для всех, пожимает мою руку, и мне еще больше не по себе от такого внезапного радушия.По-моему, сегодня вылетит больше, чем одна девушка, как ты считаешь?
Я считаю, что если были озвучены конкретное количество, то вряд ли что-то изменится «на ходу», но графиню вряд ли интересует мое мнение, потому что, даже не дав открыть мне рта, она продолжает:
Жаль, что эта выскочка, - указывает взглядом в сторону Фаворитки, - с нами, похоже, надолго. Она тебя не раздражает? По-моему, она всем здесь уже как рыбья кость в горле.
Судя по тому, что Фаворитку всегда «преследует шлейф» из желающих заслужить ее расположение, она будет последней, кому открыто выскажут хотя бы намек на раздражение.
«Ни с кем не откровенничай!» - всплывает в памяти предостережение герцогини. Она повторяла его чуть ли не по десять раз в день.
Видимо для того, чтобы в такой момент, как сейчас, я не сказала ничего лишнего.
Поэтому, я лишь слегка, едва заметно, пожимаю плечами и в ответ на слова Примэль, говорю:
Я хочу пройти, а кто сегодня отправиться домойкакая разница?
Ты такая милая!восторженно шепчет графиня, и снова потихоньку пожимает мою руку.Нам нужно держаться вместе.
Понятия не имею, что у нее на уме, но кажется очень странным, что девушка без проблем с репутацией предлагает «держаться вместе» той, от которой шарахаются, кажется, даже комары.
Но что мне на это ответить?
К счастью, с ответом можно и подождать, потому что в аудиторию, пыхтя и чихая облачками черной копоти, вкатывается странный бронзовый механизм, нижняя часть которого похожа на емкость с вязкой голубоватой жидкостью, а верхняяабсолютно человеческая, и принадлежит высохшему старику, больше похожему на мумию. Из резервуара с жидкостью к его телу тянутся трубки: в основном, к позвоночнику и затылочной части головы, но есть и парочка, воткнутых в живот, закрепленных прямо с плотью золотыми скобами.
Я сглатываю.
По жалу проносится испуганный ропот.
Благородные леди, забыв о приличиях, спешно покидают первые ряды скамеек, перебираясь подальше.
О том, что эта странная конструкция и есть Мастер Йорк, становится понятно по толстой книге, которую он держит своими тонкими, как сухие ветки, руками.
ЭтоЛетопись времен Единения.
Некоторые ее главы я знаю на память.
Мастер же, окидывая пустым взглядом возню вокруг себя, повыше поднимает книгу и шелестящим трескучим голосом спрашивает:
Что у меня в руках?
Тишина в зале такая, будто он попросил покаяться в грехах перед всем честным народом.
Потом чей-то тихий и дрожащий голос пищит:
Книга!
Старик криво усмехается, и подкатывается ближе.
Как он управляет всей этой конструкцией? Нет ни руля, ни рычагов, как у колесных мобилей, которые я пару раз видела на улицах столицы.
Какая потрясающая догадливость, баронесса.Прозрачный, как будто слепой взгляд, сканирует нас с придирчивостью жадного покупателя, выискивающего любые изъяны, лишь бы сторговаться на меньшую цену.Кто еще продемонстрирует свои умственные способности?
Я осознаю, что тяну руку только когда замечаю, что Мастер Йорк с нетерпеливым выжиданием смотрит в мою сторону.
Это Летопись времен Единения, - говорю не то, чтобы смело. Ведь если я ошибласьнасмешек не избежать.
Но старик кивает.
И о чем же она, герцогиня?
Она описывает последние десять лет правления короле Дарека СкайРинга.
Прекрасно.Мастер Йорк выглядит довольным.И так, герцогиня, на ваш взгляд, что самое важное король Дарек сделал в эти годы?
На меня смотрят с еще большим отвращением, чем только что таращились на этого механического старика.
Было бы очень смело с моей стороны, сказать, что у меня от паники не трясутся поджилки, но я, справившись с первой паникой п прочистив горло кашлем, говорю:
Король Дарек начал объединение земель разрозненных кланов. Благодаря этой политике, Артания значительно укрепила и расширили свои границы, получила выход к портам Верхнего моря и ослабила позиции Эйлана, Скабрии и Барра. Артания заявила о себе как о мощном военном государстве, способном влиять на внешнюю политику.
Мастер Йорк медленно, как будто внутри этой конструкции что-то заедает, пару раз медленно проворачивается вокруг своей оси.
Молча и задумчиво.
Мой внутренний страх превращается в колючую ледышку, от которой замерзают внутренности и становится трудно дышать.
Прекрасно, герцогиня, - наконец, говорит Мастер.Вы заработали ваши первые шесть баллов. И еще дваза смелость.
Глава 34
Будет ли слишком самонадеянно сказать, что мое первое испытание прошло идеально для меня?
Я исправно тянула руку, отвечала, вступала в диалог с Мастером Йорком и иногда ловила себя на мысли, что перестаю бояться открыто высказывать свою точку зрения, особенно когда дело касалось не самых «красивых» политических решений бывшего короля.
Поэтому, когда подходит время подводить итоги, я не нервничаю и молча жду.
Все это время, все шесть часов, я не видела, чтобы Мастер делал какие-то заметки, но с его блестящим острым умом, возможно, это и не нужно?