Кто еще может читать в такой поздний час?
Еще немногои девицам придется укладываться, если, конечно, какой-то из них не взбредет в голову провести ночь в компании призраков.
Но, Хаос меня задери, я уверен, что там, за дверьюдевчонка ЛуНа.
Это тяжело объяснить, но стоит ей появиться поблизостимоя кровь настраивается на нее, будто компас.
Нет, Рэйвен, ты знаешь, что сейчас не время туда идти.
Ты не повернешь в ту сторону, потому что, чего доброго, придушишь девчонку.
Ты не
Ваша Светлость, - слышу голос в спину, и останавливаюсь на середине лестницы.Если вы не заняты важными государственными делами, не могли бы мы кое-что обсудить?
Я собираюсь напомнить ей, который час, и даже открываю рот, но, когда поворачиваюсьмысль резко меняет вектор.
Потому что на мелкой заразе длинное темное платье в пол, целомудренно застегнутое на верхнюю пуговицу, где-то у нее под самым подбородком. Волосы распущенны по плечам, словно какое-то дорогое шелковое полотно. И единственные нагие части ее телаладони, которыми прижимает к груди маленький томик в кожаном переплетекажутся такими тонкими, хрупкими и белоснежными, что вся моя демоническая кровь закипает в венах, желая сделать с заразой столько всего, что самым верным было бы уйти от нее как можно быстрее. И как можно дальше.
Но вместо этого я, изображая интерес, направляюсь прямиком в ее сторону.
Глава 39
Прогулка с королем была чудесной.
После возвращения я силюсь найти в нем хоть какие-то недостатки, но их как будто нет вовсе.
Его Величество был настолько любезен, насколько это вообще можно представить.
И, самое главноевсю прогулку, что я сидела рядом с ним в седле, двух других девушек как будто не существовало вовсе. Об их присутствии изредка напоминало только отдаленные ржание лошадей и обрывки слов непонятного разговора, явно абсолютно не интересного.
А в конце, когда мы почти вернулись в замок, Эвин предложил прокатиться на лодке. Просто так. Без условий, без конкурсных отборов. Без ничего, лишь потому, что ему понравилось мое общество.
Я долго не могла найти себе места, бродила из угла в угол, пытаясь навсегда запечатлеть в памяти все те слова, что он говорил, хоть в основном это были впечатления о прочитанных книгах. Плачущий, он даже декламировал стихи на память, и так безупречно, что интонации его низкого голосам можно было смаковать, словно мед с первоцветов.
В конце концов, я не выдержала затворничества и решила спуститься в библиотеку, чтобы насладиться всеми теми книгами, которые мне вряд ли еще когда-либо доведется увидеть.
Я долго выбираю что-то по вкусу, потому что, будь моя воляпрочла бы каждую от корки до корки. Остановив взгляд на Летописях Полуночи, тяну ее с полки, подношу к носу и с наслаждением вдыхаю аромат старых, исписанных чернилами страниц.
А когда выхожу, взгляд натыкается на рослую фигуру герцога.
Первая мысльбыстро спрятаться в библиотеке, чтобы не сталкиваться с этим ужасным человеком.
Втораячто я не должна его бояться, потому что герцогиня тоже вряд ли стала бы перед ним трусить.
И, наконец, мысль последняяраз уж все так удачно складывается, самое время кое-что обсудить. Даже если от одной мысли, чтобы остаться наедине с этим монстром, меня бросает сперва в холод, а послев жар.
Я весь ваш, юная леди, - с мрачной усмешкой говорит Рэйвен, проходя мимо меня в полу открытую дверь.
От него слегка, едва слышно, пахнет вином и теплыми специями. И еще немного жженными можжевеловыми ветками. Странное сочетание запахов, а уж я аромат крепких напитков так и вовсе на дух не переношу. Но невольно, едва ли соображая, что творю, разворачиваюсь «носом» в его сторону, громко и жадно втягивая сумасшедше дурманящую смесь запахов.
Хвала Плачущему, успеваю взять себя в руки за миг до того, как герцог разворачивается в мою сторону всем корпусом.
Леди ЛуНа?вопросительный темный взгляд как будто мне в самую душу.
Я предательски краснею.
Сама не знаю почему, но от его темных глаз хочется закрыться сразу всеми стенами и заборами, какие только можно найти.
Ох, Матильда, зря ты все это затеяла.
Но ради нестоящей герцогини и ее будущего с Эвином
Меня неприятно царапает мысль обо всех этих играх с масками и переодеваниями, но я быстро беру себя в руки и, стараясь выглядеть максимально спокойной, взвесившей каждое слово, говорю:
С оглядкой на неприятную ситуацию, которая произошла сегодня утром, я полагаю, нам нужно обсудить возможность полного отсутствия какого-либо общения между нами. Тем более такого, которое может скомпрометировать мою честь.
Это снова как будто говорю не то, чтобы я.
Но и герцогиня меня этому не учила.
Герцог смотрит на меня долгим непроницаемым взглядом. Настолько долгим и настолько непроницаемым, что я начинаю думать, будто всматриваюсь в бездну и оттуда мне вот-вот начнут отвечать.
Проходит так много времени в нашем полном взаимном молчании, что, когда герцог, наконец, открывает рот, я чувствую себя титаном из мифов о Создании мира, который сбросил с плеч вековую ношу.
Герцогиня, полагаю, вот так вы изволите шутить?Мужчина немного подается вперед, как будто переживает, что может не расслышать мой ответ.
Я абсолютно серьезна, - не даю себя испугать.
Но он, похоже, не собирается брать меня напором своей злости и угроз.
Он просто смеется.
Громко, без предупреждения, взрывается заразительным смехом, словно фейерверк в Первую зимнюю полночь. Его грудь так содрогается от хохота, что мне приходится сделать пару шагов назад, на всякий случай, если вдруг ребра сейчас треснут и оттуда полезет всякая нечисть, которой этой мужчина наверняка напичкан по уши.
Я все жду и жду, а герцог все смеется и смеется.
Минуту или даже больше. В любом случае достаточно, чтобы это услышали даже под куполом самой высокой башни. С опаской оглядываюсь на дверь, которую, помня наше прошлое общение, нарочно не стала закрывать.
Как будто никого.
Но кто знает, не стоит ли поблизости маркиза. С нее станется использовать против меня любую мою оплошность.
Юная леди, должен отдать вам должное, - герцог кое-как, но определенно с сожалением, подавляет свое веселье, и заметив мой взгляд, идет к двери своей дьявольской, тяжелой походкой. Берется за ручку, смотрит на меня, потомбоги, он серьезно?!подмигиваети с громким хлопком захлопывает дверь. Запирает ее на ключ изнутри.У вас исключительное чувство юмора Матильда.
Я вздрагиваю, будто он произнес не мое имя, я притронулся к моей ладони своей обнаженной ладонью, своими длинными пальцами с выразительными костяшками.
Завожу руки за спину. Отступаю поближе к камину, потому что меня начинает пробирать озноб напополам с нехорошим предчувствием.
Плачущий, и чем я только думала, когда звала его сюда, поговорить наедине?!
Определенно не головой.
Ваша светлость милорд Куратор, - пробую изобразить максимально холодный тон, - вот как раз об этом я и хотела поговорить. О вашем недостойном поведении, которым вы ставите под сомнение мое пребывание на этом отборе.
Разве не вы хотели поговорить Матильда?
Я снова вздрагиваю, и на этот раз многозначительная усмешка, которую герцог почти что и не пытается спрятать, выдает его мыслиему нравится выводить меня из себя. Нравится раскачивать лодку.
И почему-то для этого достаточно просто назвать меня по имени.
Я все сказала, милорд герцог, - делаю шаг в сторону двери.Полагаю, вы так же все услышали.
Полагаю, вы слишком много полагаете, как для мелкой пигалицы, - чуть понижает голос герцог.И так же полагаю, что девица, чей отец имел неосторожность немного скомпрометировать ее состряпанным на коленке заговором против короны, не имеет никакого морального или любого иного права заявлять, будто ее могу скомпрометировать я.
Что?
Стыдно это признавать, но мне необходима пауза, чтобы переварить его слова.
Чтобы вникнуть в их смысл.
Дочь предателя, ну да. Что может быть позорнее, чем быть единокровной дочерью человека, посягнувшего на корону?
Милорд герцог, тем не менее
Не вам, Матильда, упрекать меня в том, что на вашей безупречной репутации вдруг оказались отпечатки чьих-то грязных сапог. И если так хочется влезть в койку к королю, то советую не особо беспокоится на сей счет, потому что Его Величество буквально горит от нетерпениятак желает поскорее раздвинуть ваши чертовы ноги!
Желает раздвинуть что?!
Я чувствую, как закипаю изнутри.
Какая-то дикая волна смывает все на своем пути, выплескиваясь абсолютно стихийным приступом ярости, который глушит все прочие мысли, кроме одной.
Я просто налетаю на него.
Замахиваюсь.
Сжимаю зубы, предвкушая сладкую ноющую боль в ладони от щедрой пощечины нахалу.
Но
Ничего не происходит, потому что герцог запросто перехватывает мое запястье.
Сжимает его, рывком притягивая к себе, практически, размазывая по своей груди мое беспомощное слишком тонкое и слишком несоизмеримо слабое тело.
Очень советую хорошенько подумать, прежде чем снова попытаться врезать мне по роже, юная леди.Его дыхание пряное и крепкое от выпитого, глаза абсолютно непроглядно черные, а кожа пахнет так странно притягательно, что у меня снова кружится голова.В следующий раз я могу и не сдержаться.
Мне больно!выкрикиваю, пытаясь освободится.
Капля боли как раз то, что нужно, чтобы ваши мозги протрезвели и встали на место, Матильда.
Не называйте меня по имени!
Бесполезно. Если я и освобожусь, то без руки.
У вас прекрасное имя, герцогиня.Пальцы стискивают запястье еще сильнее, и мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не закричать и не взмолиться о пощаде.Почему бы мне не использовать его, раз уж я все равно имел честь вас скомпрометировать.
Потому что вы мне омерзительны, герцог Нокс!практически выплевываю ему в лицо.Потому что мне омерзителен ваш голос, ваше лицо, ваши глаза и все те гнусности, которые вы говорите вашим омерзительным языком! И потому что мне омерзителен ваш ваш запах!
Что-то трещит между нами.
Громко, практически оглушая.
Я честно пытаюсь мыслить трезво, но от прежней испуганной Матильды сейчас, кажется, не осталось и тени, потому что все, о чем я могу думать, этоПлачущий мне помоги!что в это мгновение губы герцога слишком близко.
Что они у него тонкие, совсем не как у короля, но мне хочется почувствовать, что случается, когда мужчина с такими губами, целует такую замарашку под чужой личиной, как я.
И прежде чем понимаю, что этого ни в коем случае нельзя делать, сама тянусь к нему, поднимаясь на носочки, чтобы быть хоть чуточку ближе к этой безразмерной каланче.
Дали же боги роста, прости меня Плачущий!
Глава 40
Знал же, что нужно было отправить ее к демонам и не заходить в чертову библиотеку.
Задом чувствовал, что наш разговор не закончится ничем хорошим, но, признаться, опасался совсем не того, что в приступе болезненных воспоминаний, чего доброго, сверну герцогине ее такую восхитительно беззащитную тонкую шейку.
Потому что с того самого момента, как она вдруг включила свой высокопарный тон маленькой хозяйки жизни, мне хотелось лишь одногобросить ее прямо на пол, разорвать платье и посмотреть, какого цвета становится эта белоснежная кожа, если прикусить ее чуть ниже ключицы, там, где модницы вроде герцогини обычно носят каплю дорогих духов.
Но девчонка, судя по всему, духами пренебрегает, потому что единственный аромат, который я улавливаюэто аромат свежего белья и, почему-то, запах обледенелых листьев королевской чайной розы.
Откуда, Бездна меня разорви, в моей голове взялась эта романтическая чушь из мерзких рыцарских романов?
Упаси меня боги стать страдающим влюбленным, скребущим сонеты на поле брани, для большей трагедии, макающим перо в собственную кровь из смертельной раны.
Мне категорически нельзя было к ней прикасаться.
Особенно после того, как Эвин фактически признался, что заинтересован в ней.
Но я запер дверь и уже тогда знал, что что-то такое между нами обязательно случится, потому что, по какой-то совершенно неведомой мне прихоти богов, демонам в моей крови нравилось пускать слюни на Матильду ЛуНа.
Потому что в этом платье, с огромными то злыми, то испуганными глазами, она всяслишком большое искушение.
Я бы сказалсоблазнительно-невыносимое.
Особенно в ту секунду, когда ее руки, словно ветки хрупкого растения, тянутся ко мне, оплетают шею и она вся тянется, прикрывая глаза, распахивая губы для поцелуя.
«Давай, Рэйвен, - противно хихикает демон внутри моей испорченной и порядком прогнившей души, - срывай это яблочко. Ты же хочешьне отрицай».
Хочу.
Так хочу, что едва держусь, чтобы не вцепиться зубами ей в шею.
Хочу попробовать эту заразу, вкусить, как запретный плоди пусть бы все горело пропадом до самого утра.
Но есть еще один голос.
«Это просто игра, Рэйвен. Она просто вертит вами обоими: сначала втерлась к Эвину, теперь хочет охмурить тебя, а потом будет упиваться свершившейся местью, глядя, как два друга будут грызть друг другу глотки за право владеть ею единолично. Простая игра, Рэйвен, все на поверхности, даже не нужно додумывать».
Ее губы так близко, что на долю мгновения мне хочется придушить того умника во мне, и послушать демона, потому что сейчас я более чем готов сорвать с девчонки одежду, и вряд ли она будет сопротивляться.
Но.
Я моргаю, избавляясь от пелены наваждения.
Не особо получается, но по крайней мере мне выдержки взять ее за подбородок и задержать эту довольно примитивную попытку меня охмурить.
Зелены глаза удивленно распахиваются.
Да будь же ты проклят, хорошенький трезвомыслящий Рэйвен! Из-за тебя я, кажется, теряю какое-то нереальное удовольствие.
Ваша Светлость?вопросительный шепот.
Такой искренний, что будь я хоть чуточку помоложе и будь на моем теле на десяток шрамов меньшея бы, чего доброго, клюнул на эту уловку.
Матильда, вы право слово полагаете, будто меня в вас прельщает хоть бы что-нибудь? - улыбаюсь, но в душе охота вывернуть мясом наружу чью-нибудь тушу.
Она изумленно моргает.
Уверяю, - держу ее лицо на расстоянии, но скорее, чтобы не поддаться искушению и не смять эти распахнутые губы своим ртом, - я предпочитаю женщин иного сорта. Более - опускаю взгляд на ее весьма скромное декольте, к тому же, туго перетянутое плотной тканью платья, - соблазнительных и женственных. Угловатые не оформившиеся мальчишки вообще не в моем вкусе. Они мне глубоко омерзительны.
Матильда выдыхает.
Ее дыхание обволакивает мои губы, и тот умник внутри все-таки замолкает.
Потому что
Звонкая и, вынужден признать, крепкая отрезвляющая пощечина, приводит меня в чувство.
Честно говоря, давно никто так лихо не давал мне по роже.
Нет, конечно, искры из глаз не валят, и голова не кружится, но я сразу вспоминаю, что происходит, кто передо мной и почему мне нельзя отпускать мысли слишком далеко из головы.
Хаос, я правда пялился на ее декольте?
И правда сказал, что у нее там все «не в моем вкусе»?
Пальцы, стискивающие упрямый подбородок мелкой бестии, разжимаются сами собой.
Отхожу назад и жестким взмахом руки указываю на дверь.
Ради вашего же блага, герцогиня ЛуНа, уходите так быстро, как только можете.
«Пока мои демоны не сожрали вас и не перемолотили ваши кости в труху!»
Матильда мешкает только секунду, но и этого времени мне достаточно, чтобы разглядеть в ее глазах что-то похожее на сожаление. Снова игры? Ничто и никогда не заставит меня поверить, будто той сопливой девчонке, которая хихикала, глядя на мои пытки, есть дело до того, насколько мне вообще комфортно ходить с побитой рожей.
Наверняка бы всадила в меня серебряный кол, чтобы уж наверняка подох.
Но когда она, подобрав юбки все-таки сбегает, и дверь за ней с чудовищным скрипом возвращается, я вдруг чувствую себя странно опустошенным.
Особенно, когда взгляд случайно цепляется за книгу, которую Матильда обронила по пути.
Поднимаю, верчу в руках.
Это стихи какого-то тревожного и мнительного юноши, посвященные, очевидно, не менее тревожной и мнительной барышне, иначе зачем он в каждой строчке клянется беречь ее покой, сон и израненную душу.
Надо же, еще одна попытка состроить трепетную лань?
Я продолжаю сжимать книжицу, даже когда усаживаюсь в кресло и впитываю в себя тепло очага.
Не слишком ли много попыток играть в того, кем она не является, Рэйвен?
Слишком много просчетов, как для девицы, одержимой банальной местью.
Она же все-таки девица, пусть и излишне кровожадная, а не шпион.