Я бы продал душу демонамту ее крохотную часть, которая еще хранит что-то похожее на светлишь бы узнать, что же твориться под копной этих светлых волос.
Глава 54
Я не знаю, как ему это удается, но если еще несколько минут назад я думала лишь о том, что снова чудом выжила, то теперь все мои мысли вертятся вокруг герцога и его отсутствующих манер.
И немножко вокруг его крепких рук, потому что герцог снимает мундир и почти брезгливо набрасывает его мне на плечи. А потом парой резких движений закатывает рукава белоснежной сорочки.
Руки у него совсем не тонкие, как у аристократов его положения, а скорее крепкие, жилистые, как у кузнеца. И я даже рот боюсь открыть, чтобы герцог, чего доброго, не придушил меня здесь же без суда и обвинения.
Остается только наблюдать, как он берет с полки корзинку с лекарскими принадлежностями, ловко, со знанием дела, раскладывает их рядом на столе. Откуда такие умения?
Я много лет провел на поле боя, - отвечает он, как будто слышит мои мысли, одновременно смачивая отрез бинта в плошке с отваром.Приходилось быть солдатом не только отцом и родной матерью, но и лекарем.
И палачом?не могу не спросить я.
Мы смотрим друг на друга, прекрасно понимая, о чем речь.
Я видела мучения смертельно раненных воинов, которым ничем нельзя было помочь.
И мне тоже приходилось отпаивать их «сладким сном», чтобы хоть в загробный мир они отошли без страданий и криков.
И это тоже, - кивает герцог.Надеюсь, ваши раны не настолько критичны, потому что я пока не готов всадить вам в затылок стальной гвоздь.
Это прозвучало очень успокаивающе.
В самом деле?Герцог удивленно приподнимает бровь.Я-то рассчитывал вогнать вас в панику и вытрясти признание в государственной измене.
Он присаживается передо мной на одно колено, убирает мои руки, чтобы приоткрыть колени, выглядывающие в дырке на юбке. На чулках, которые еще утром были белыми, теперь копоть, затяжки и пара уродливых дыр. Хочется закрыть лицо ладонями и попросить вколотить в меня обещанный гвоздь, чем терпеть такое унижение.
И так, юная леди, - после беглого и отстраненного осмотра моих коленей, герцог резким движением разрывает сначала один, а потом другой чулок, и лоскутки стекают вниз по моим ногам, - ваша версия случившегося? Подробно, не упуская ничего.
Он серьезно думает, что я способна проронить хоть звук, когда сижу перед ним с голыми почти до самых бедер ногами?!
Что с вами, Матильда?Темноволосая голова герцога склоняется ниже, пока его свободная рука опускается мне на лодыжку и скользит вниз, до туфли.Куда подевалось ваше, так бесконечно радующее меня, красноречие?
Я честно пытаюсь открыть рот и начать рассказ, но мои мысли почему-то все время соскальзывают вслед за движением пальцев герцога, которыми он, без стыда, почти нарушая все рамки дозволенного, опускает ладонь еще ниже, как будто невзначай задевая большим пальцем ямочку над пяткой.
Обхватывает туфлю.
Легко снимает ее с моей стопы.
Поддевает пальцами остатки чулка, скатывает их ниже и ниже, полностью обнажая ногу.
Я вздрагиваю, чувствуя себя абсолютно голой, хоть это далеко не так.
Пальцы на ногах непроизвольно сжимаются.
Матильда?Голос Нокса звучит вопросительно.Вы потеряли дар речи? Что за страшное проклятие тяготеет над вами на этот раз?
Мне бы следовало сказать ему спасибо за этот акт издевательства, иначе мозги в моей голове окончательно превратились бы в крутой кисель.
Милорд Куратор, - цежу сквозь сжатые зубы, - немедленно прекратите это или я закричу так громко, что никакие ваши заслуги перед Короной не оставят обитателей замка равнодушными к вашим выходкам.
Он как будто и не слышитмедленно, едва касаясь кожи пальцами, скатывает чулок со второй ноги и снимает вторую туфлю.
Эти мимолетные касания волнуют до замирающего сердца.
Ни один мужчина в моей жизни ни разу не притрагивался ко мне вот так. Никто не видел с бесстыже голыми ногами.
Герцог вскидывает голову ровно в тот момент, когда меня посещает совершенно бестолковая мысль о том, взволнован ли он хоть немного. Хоть на толику от той бури, которая вот-вот укроет меня с головой.
Наши взгляды встречаются.
Он как будто имеет прямой доступ к моим мыслям, потому что дьявольская усмешка на этих проклятых губах, размазывает остатки моего самообладания, будто мягкое масло по булке.
Кричите, Матильда. Клянусь не препятствовать вам в этом.
Герцог не выглядит ни капли взволнованным, его речь ровная и спокойная.
Орви заикался даже когда просто случайно касался моей руки. Но куда ему, простому парню, до искушенного герцога, о чьих любовных похождениях судачит, кажется, даже столовое серебро.
Когда Нокс вынимает пробку из склянки с аптекарской водой, я с досадой замечаю, что у него даже руки не дрожат. Он спокойно смачивает бинт и уверенными движениями промокает царапины на моих коленях.
Я непроизвольно дергаюсь от ощущения жжения на коже.
Герцог в ответ крепко зажимает мою лодыжку, фиксируя ее в одном положении, и продолжает свою «пытку». Я терплю, и часть меня даже испытывает что-то похожее на благодарность после случившегося ко мне никто не подошел, хотя к другим девушкам лекари сбежались помогать даже просто вытряхивать песок из волос.
Сейчас будет больно, леди ЛуНа, - ледяным голосом предупреждает Нокс, когда смачивает бинт в растворе из второй бутылке.
Ему как будто все равно. Абсолютно неважно, что я сижу перед ним в таком виде, что будь мы героями книжного романа, после этой сцены обязательно бы последовало признание, страстный поцелуй и
Гоню эти мысли прочь. Только этого мне еще и не хватало.
Я не впервые царапаюсь, милорд Куратор, - стараюсь говорить как можно спокойнее, но мне до его выдержкикак до луны.
Он выразительно хмыкает и прикладывает влажный бинт к самой крупной царапине.
В монастыре мы использовали для подобных мелких порезов настойку дубового корня, она едва ли хоть немного щекотала кожу, а вот спиртовой раствор с красной солью берегли для тяжелых ран солдат, которых к нам привозили после очередной стычки на границах Артании.
Одна капля этой настойки заставляла скулить даже седых генералов.
Герцог нарочно взял именно ее? Хочет хорошенько меня вымотать, чтобы не знала, что говорю и наболтала на смертный приговор?
От резкой, почти режущей боли, я вскрикиваю и отчаянно хватаюсь за скамейку обеими руками буквально «прикручивая» себя к ней всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями. Жжёт так сильно, будто мою ногу разъедает до кости.
Слезы градом из глаз, и я ничего не могу сделать, чтобы справиться с ними, только зажмуриться изо всех сил и уговаривать себя хотя бы не так явно показывать свои страдания, чтобы не доставлять проклятому герцогу удовольствия видеть меня слабой и побежденной.
И где-то посреди этих попыток я внезапно чувствую, как боль ослабевает.
Медленно открываю глаза, боясь увидеть валяющуюся на полу конечность, но вместо этого натыкаюсь на склоненную к моему колену голову Нокса.
Он так близко, что его губы всего в паре сантиметров от моей кожи.
И он мягко дует на царапину, заставляя боль отступить. Снова и снова, пока адское жжение не заканчивается.
Я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Весь тот невидимый огонь, который разъедал мою кожу еще мгновение назад, словно переместился мне в живот. Я едва держусь, чтобы не ерзать на месте, потому что хочется бежать куда глаза глядят, а еще лучшечтобы гадкий герцог снова подул на коленку или поднял на меня взгляд.
Снова замечаю, что у него даже пальцы не дрожат, он как будто какой-то механикус!
Злюсь со страшной силой. Почему? Да кто бы мне сказал!
Мои ноги настолько ужасны, герцог?Словно издалека слышу свой нервный голос.Это из-за веснушек?
В ответ на это пальцы герцога все же чуть сильнее стискивают мою лодыжку.
Мне бы радоватьсяне такой уж он и железный, и непробиваемый.
Но Нокс поднимает голову и буквально вторгается в мой воздух своим почерневшим взглядом. Он как будто везде, в каждой частичке, которая попадает мне в легкие, и разъедает изнутри, подтачивает хрупкие соломенные опоры моего самообладания.
Плачущий, да что за нелегкая меня за язык дернула?!
Глава 55
Пауза между нами висит как тот молот из известной легенды о сотворении мира.
Мы как будто соревнуемся за право не нарушать молчание первым и не брать на себя ответственность за последствия, которые наступят, как только кто-то откроет рот.
Воздух накаляется, становится слишком горячим, и я непроизвольно тяну руки к горлу.
Хочу отодвинуться, отобрать ногу из цепкой хватки жестких сильны пальцев Нокса, но делаю какое-то неловкое движениеи вместо того, чтобы как-то разрушить эту неловкость, еще больше обнажаю ноги.
Ткань порванной юбки стекает по бедрам, выставляя просвет кожи выше коленей.
У меня там и правда веснушки, как, впрочем, и на локтях, и на кончиках ушей.
Я все-таки закрываю рот ладонями, но не для того, чтобы подавить вдох разочарования и злости за собственную глупость.
Просто герцог смотрит прямо на них.
И это ощущается очень настойчиво и некультурно.
Кажется, милорд Куратор, - сквозь пальцы мой голос звучит едва разборчиво, - я готова рассказать свою версию событий.
Кажется, Матильда, я готов вас поцеловать.
Мои глаза округляются от простоты и откровенной грубости этого признания.
В груди больно и горячо. Как будто чья-то невидимая рука заталкивает мое сердце в плен тернового кокона, и невидимые капельки крови от порезов шипами тяжело падают вниз моего живот. Я едва ли не падаю от сильного головокружения.
Что происходит?
Это же мерзкий герцог Нокс, а мне приходится буквально за шиворот тянуть себя прочь от фантазий о том, что будет, когда его губыизогнутые в циничную ухмылкупритронутся к моим.
Это тот самый человек, который глядя мне в глаза, поклялся не успокоиться, пока не отомстит всему выводку моих предков.
Это тот самый человек, который уже компрометировал меня и из-за которого репутация герцогини ЛуНа попала под удар, от которого еще долго не оправится.
Это же
Я не успеваю придумать еще одну причину, по которой должна срочно убегать от этого человека, потому что герцог уже бросает на пол испачканные бинты.
Тянется ко мне, одновременно удерживая пальцы на моих коленях.
Я не могу проронить ни звука, как будто рот напрочь стерт с моего лица.
Нокс в одно движение разводит мне ноги, всем корпусом подается вперед.
Даже стоя на коленях, он все равно немного выше сидящей меня.
Его грудь плотно прижимается к моей.
Ощущение тяжести и боли такое приятное, что в горле начинают трепетать невидимые мотыльки.
Я должна подумать о том, что если кто-нибудь войдет и увидит нас вот такмою репутацию уже ничто не спасет.
Но вместо этого я думаю о том, что большие пальцы его рук почти с нежностью поглаживают кожу у меня под коленями. Те чувствительные места, от которых сбивается дыхание и хочется то ли громко дышать, то ли не дышать вовсе.
Раз уж вы изъявили желание знать, что не так с вашими ногами, Матильда, - голос у Нокса ниже на полтона, он все такой же резкий, но как будто обернутый во что-то мягкое. Это все равно, что получить удар плеткой, обернутой в тончайший шелк.Ваши ноги выглядят совершенно теперь, когда почти полностью обернуты вокруг меня.
Его горячее дыхание касается моих губ, а откровенность заставляет их распахнуться в молчаливом возмущении.
Или предвкушении?
Я вам не разрешаю, - сопротивляясь из последних сил, шепчу я.
Полагаете, - он прикрывает глаза, и тени от длинных ресниц ложатся на его впалые щеки резкими штрихами, делая лицо едва ли не демонически прекрасным, - мне не все равно?
Если я когда-то и думала, что король превосходит его красотой, то эти мысли теперь выглядят такими же наивными, как и мои попытки скинуть невидимые цепи, которыми Нокс приколачивает меня к себе с каждой секундой, что мы находимся вот такприжатыми друг к другу.
Я произвожу впечатление мужчины, которому требуется разрешение женщины, чтобы ее поцеловать?Нокс откровенно издевается над моими попытками сохранить хотя бы видимость приличия.
Он производит впечатление человека, который может сожрать меня целиком. Проглотить, даже не перемалывая косточки.
Я вам не разрешаю, - повторяю ломающимся голосом, но последнее слово тонет в выдохе.
Нокс немного склоняет головуя вижу его приоткрытые губы.
Он тоже больше не улыбается.
Матильда, - он тянется к моему уху, - вот сейчас самое время кричать и звать на помощь.
А я едва ли способна проронить хоть звук.
От него невообразимо хорошо пахнет. Не пафосными одеколонами с ароматами цветов, которыми некоторые щеголи обливаются сверху до низу, а дорогой выделанной кожей, терпким чаем и только что отглаженной раскаленным утюгом свежей сорочкой.
Пусть уже поцелует.
Просто притронется своими губами к моими будь что будет.
Эта пытка невыносима.
Я чувствую, как его дыхание скользит ниже, стекает по моей шее до того места, где она соединяется с ключицей. Там немного порван ворот платья, но я сейчас вряд ли способна вспомнить, когда именно это случилось.
Неизвестная демоническая сила толкает меня навстречу.
Я предлагаю себя, как бесстыжая падшая женщина, хоть мои губы продолжают шептать:
Нет нет я вам не разрешаю
Грохот в дверь заставляет нас одновременно и резко отпрянуть друг от друга.
Только что мы едва ли не сплелись как две раненые змеиа теперь разлетелись двумя осколками оброненной на пол кружки.
Бездна задери!громко ругается Нокс, и прежде чем эхо его слов поднимается до потолка, дверь просто отрывается от петель, как лист от ветки.
И падает, поднимая густое облако пыли.
В дверном проеме стоит Его Величество Эвин Скай-Ринг.
Глава 56
Наваждение мгновенно рассевается, стоит взглянуть в рассерженное лицо короля.
Он напоминает хищника которой вдруг узнал, что на территорию его охоты забрел чужак, и собирается с силами, чтобы преподать ему урок жизни.
Вот только герцог, как будто, отвечает ему тем же: такой же прищур, такой же немой вопрос в темных глазах, и ровная, словно приколоченная к доске спина. Выглядит одновременно надменным аристократом и зверем, который уже облизывает клыки, предвкушая вкус крови.
Но ведь они же друзья.
Что происходит?
Я пытаюсь завернуть ноги в рванье юбки, но цепкий взгляд Его Величества успевает заметить это движение. И мои ободранные колени, и царапины на лице, которые словно бы щупает пытливым взглядом.
Рэйвен, какого демона происходит?спрашивает король, но продолжает смотреть на меня.
Мы находимся в разных концах мастерской, и если постараться, между нами тремя можно начертить почти равносторонний треугольник. Я думаю об этом только потому, что не хочу думать о случившемся минуту назад. И о том, что в том месте, где Нокс прикасался к моим ногам, теперь нестерпимо жжет, как будто сняли кожу.
Происходит допрос, Ваше Величество, - со спокойствием удава, отвечает герцог.
Я изо всех сил жмурюсь и быстро беру себя в руки.
В самом деле, с чего бы ему нервничать или беспокоится? В его жизни яне первая падкая на мужской откровенный флирт девушка. И наверняка почти сама доступная.
Плачущий, о правда думала о том, что хочу его поцелуев? Ты решил наказать меня за вранье слабоумием?
Леди Мор обвинила герцогиню в покушении на ее жизнь, - продолжает герцог.В рамках обязанностей, возложенных на меня Вашим Величеством, я пытаюсь разобраться в обоснованности обвинений.
Пытая сопливую девчонку?!взрывается Эвин, хватая со стола склянку с жидкостью, которой герцог прижигал мне рану.Когда именно я возлагал на вас такие обязанности, герцог Нокс?!
На лице герцога не дергается ни один мускул. Только холод и безучастность. Механикусыи те более человечны, чем он в эту минуту.
Я нарочно пристально изучаю его лицо, чтобы запомнить на всю жизнь, и носить в памяти на тот случай, если мне вдруг снова покажется, будто эта человеческая оболочка способна испытывать хоть какие-то эмоции.
Все этои взгляды, и прикосновения, и адская настойкапросто хитрая игра, почти удачная попытка усыпить мою бдительность. Чтобы я призналась в том, чего не делала. Тогда бы у него были развязаны руки для мести.