Зачем она это сделала?
Казалось, только когда Риванна уже летала головой вниз, она осознала, что натворила.
Ее внезапная смерть как будто снимала с меня подозрения, хоть все девушки продолжали шарахаться от меня, словно такие взрывные склянки были спрятаны в каждой складке моего платья.
Заметного облегчения, а тем более, успокоения, эта смерть мне не принесла.
Мне было искренне жаль беднягу, и я помолилась Плачущему, чтобы даровал покой ее запутавшейся душе.
Только под утро, когда сон все-таки начал ко мне подбираться, в голову вернулись мысли о герцоге. Нервы минувшего дня так меня измотали, что я не стала от них отбиваться, и позволила мыслям течь туда, где руки герцога продолжали поглаживать мои щиколотки.
Я была так близка к падению, что страшно и подумать, к чему это могло привести.
Наутро, моя горничная явилась с весью от маркизы Виннистэр: всем девушкам следовало собраться в малом зимнем саду в девять утра, перед завтраком, чтобы услышать важное объявление от имени Его Величества.
Пока горничная укладывает мои волосы, я перебираю в голове, что это может быть. Может, с оглядкой на постоянные преследующие этот Отбор несчастья, Эвин решил назвать имя своей будущей жены и распустить всех по домам? От одной этой мысли моя душа поет как птица. Правда, не долго, ведь пока что, несмотря на знаки внимания в мой адрес, все вокруг наперебой трещат о том, что так или иначе, но все закончится на Веронике Мор.
И теперь я точно знаю, что для этого есть дополнительная причина.
Эвин Скай-Рингбастард.
А Вероника Морросток дальней королевской ветки Скай-Рингов. Именно об этом загадочно намекала любительница умничать Адмаль.
Имея жену с законной кровью, Эвину не придется опасаться новых заговоров вроде того, который устроил мой отец.
Я непроизвольно мотаю головой, и натыкаюсь на любопытный взгляд горничной, которая как раз заканчивает украшать мои волосы атласными розами.
Япростая безродная монашка, а не сказочно богатая герцогиня.
И если сегодня король назовет имя своей будущей жены, и это будет не имя Матильды ЛуНачто ждет меня? Я честно выполняла все условия своего договора и не единожды моя жизнь подвергалась опасности, но выполнит ли герцогиня свою часть уговора?
Леди ЛуНа, - неожиданным шепотом останавливает меня горничная, когда я берусь за ручку двери, чтобы отправиться в малую оранжерею.
Да?
Девушка мнется и перебирает складки форменного, почти хрустящего от глажки передника. Потом что-то быстро достает из рукава, сует это мне в ладонь и убегает.
Этозаписка на маленьком клочке бумаги, неаккуратно сложенная вчетверо. Написана как будто впопыхах.
«Не запирай дверь, нужно поговорить. Друг»
Кто этот загадочный друггадать не приходится. Хоть почерк кривой, но он мне хорошо знаком.
Я быстро швыряю бумажку в камин, ворошу угли, чтобы огонь быстрее превратил ее в пепел.
Орви! Как можно быть таким неосторожным! Ведь эта записка могла попасть в руки к кому угодно! Подо мной и так шатается любая устойчивая поверхность, а если в дополнение к сплетням обо мне и герцоге Ноксе поползут разговоры и тайных свиданиях с лейтенантом Королевской гвардиимою репутацию останется только закопать в землю!
А может эта записка уже побывала в чьих-то руках?
Я чувствую прилив ужаса, когда торопливо спускаюсь с лестницы. Орви в паре со вторым гвардейцем держатся на расстоянии, и я даже не рискую посмотреть в его сторону, потому что теперь мне кажется, что в каждой трещине каждого камня есть пара любопытных глаз или ушей.
В оранжерее уже людно, но мое появление заставляет умолкнуть все разговоры.
Высоко держа голову, прохожу до единственного свободного стула, как будто нарочно отставленного подальше от остальных, около зарослей карликовых терновников. Не удивлюсь, если эти устрашающие колючки начнут расти, стоит мне только сесть.
На вашем месте, герцогиня, - голос Вероники Мор вонзается мне в спину ледяным копьем презрения, - я бы собирала вещи и бежала.
Медленно, не теряя ни капли достоинства, усаживаюсь на свое место.
Если эти проклятые шипы через мгновение меня проткнут, уж по крайне мере мое выражение лица будет спокойным и уверенным.
Благодарю за совет, леди Мор, - улыбаюсь лишь уголками губ, - но я не вижу ни единого повода для бегства. Кроме, разве что, вашего очевидного беспокойства из-за моего здесь присутствия.
Она меняется в лице, потому что не может ответить на откровенную насмешкумаркиза Виннистэр вплывает в оранжерею, как самый экзотический ее цветок, если бы такой мог выбраться из горшка и обрести человеческие формы.
На ней ярко-канареечное платье, обнимающее грудь полупрозрачными волнами шелка, а длинный разрез на юбке то и дело выставляет напоказ ноги в красных чулках.
Девушки восторженно замирают.
А я не могу отделаться от вопроса, который тут же вгрызается в мою голову: герцог, должно быть, уже имел удовольствие трогать эти ноги. Что ему мои веснушчатые колени, когда рядом такая жар-птица!
Словно прочитав мои мысли, маркиза находит меня взглядом и остается довольна моим месторасположением.
Доброе утро, леди!здоровается она, и ее корсет чуть не трещит по швам от глубокого вздоха.Все мы знаем о случившемся, и о внезапной кончине леди Риванны, которая омрачила вчерашний день Тело девушки уже передано родственникам вместе с королевскими извинениями.
Я незаметно выдыхаю. По крайней мере, все это очень похоже на то, то с меня сняли все подозрения.
В связи с этим, - продолжает Фредерика, - Его Величество сообщает, что каждая из вас имеет право отказаться от дальнейшего участия, коль скоро обстоятельства складываются таким образом, что претенденткам на руку короля все равно грозит опасность, несмотря на беспрецедентные меры безопасности. Отказ от участия не понесет никаких карательных мер ни в отношении вас, ни в отношении ваших родителей и близких. Но принять решение следует прямо сейчас.
Когда пара девушек все-таки поднимаются со своих мест, это становится неожиданностью для всех. Даже обычно безразличная к нашим выходкам маркиза удивленно морщит лоб. Правда, лишь на мгновение.
Леди Виннистэр, прошу, передайте Его Величеству, - говорит утонченная и почти прозрачная леди Вустер, - что для меня и моей семьи было огромной честью оказаться в числе претенденток. Но перед моим отбытием из дома, здоровье моего отца значительно ухудшилось. Боюсь, его сердце может не выдержать новостей обо всех опасностях, которым подвергается его дочь.
Звучит это так, словно все эти опасности падали только и исключительно на ее голову.
А я просто хочу жить, - пожимает плечами Блер, та, что даже сегодня явилась в ободке с огромным плюшевым зайцем на нем.
Девушек провожают молча, словно на эшафот, но в некоторых взглядах оставшихся хорошо читается зависть. Прхоже, кроме меня и Вероники всем остальным это состязание уже не кажется чем-то жизнеутверждающим.
А осталось нас совсем немного: я, Фаворитка, Примэльединственная, кто не боится открыто вступать со мной в разговор, вечно умничающая Адмаль, самая старшая среди насМерра Оз, и мужененавистница Карин. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем ей все это, потому что она при каждом удобном случае любит высказаться о том, что женщины должны активно отстаивать свои права, вместо того, чтобы довольствоваться жизнью в тени мужа.
И так, нас шестеро.
Значит, Отбор закончится раньше намеченного срока.
И это так же значит, что герцогиня уже может занять свое законное место. А я, наконец, получить свободу жить той жизнью, о которой мечтаю.
Ну а в честь самых храбрых, - триумфально вскидывает руки маркиза, как только «беглянки» покидают оранжерею, - Его Величество устраивает бал! Чистите перышки, прекрасные леди, завтра одной из вас предстоит выиграть еще одно состязаниеполучить право открывать бал первым танцем с королем!
Мы с Вероникой одновременно поворачиваем головы в сторону друг друга.
Она улыбается так, словно эта привилегия уже у нее в кармане.
И что-то мне подсказывает, что после случившегося вчера, моим единственным танцем на завтрашнем балу будет тот, который я станцую сама с собой в своем воображении.
Глава 60
Новость о предстоящем балу производит фурор.
Если Его Величество хотел как-то перебить сплетни о трагической кончине Риванны, ему это с блеском удалось. Уже к обеду все и думать забыли о покойницев замке, казалось, даже стены начали шептаться о том, в каком цвете появится леди Вероника Мор, чтобы выигрышно смотреться под руку с королем.
Я же радовалась тому что, хотя бы на какое-то время, можно забыть о заданиях, отборе и прочих «радостях жизни», которые в последнее время сыпались мне на голову как из рога изобилия.
Но очень скоро я поняла, что предстоит решить еще одну проблему.
Проблему с нарядом, в котором не стыдно будет появиться на балу, и желательно так, чтобы точно не померкнуть в роскошном блеске Фавориткивот уж кто точно сделает все возможное, чтобы взгляд Его Величества принадлежал ей и только ей.
Конечно, герцогиня дала мне целый ворох платьев и украшений, но вряд ли среди них есть достойное королевского бала. Я слышала, как другие девушки отправляли горничных к маркизе, чтобы та передала письма их родным. К вечеру, уверена, каждая девушка получит по истине великолепный наряд.
Я тоже пишу записку и когда подхожу к леди Виннистэр, ее лицо становится почти такого же канареечного цвета, как и ее вызывающий наряд. Она долго вертит конверт, подозрительно высматривает что-то в оттиске печати на сургуче, которым он запечатан.
Это весточка домой или послание вашим пособникам на волю?ехидно интересуется маркиза.
Это лишь письмо, - отвечаю я, стараясь ни на минуту не забывать о том, что герцогине ЛуНа не пристало упражняться в острословии с той, кто ниже ее по рождению.Такое же, как написали другие девушки. Вы всех их подозреваете в заговорах?
Только тех, которые уже участвовали в одном, - фыркает маркиза, пряча конверт в маленький мешочек у своего пояса.Но правила равны для всех, герцогиня, так что я прямо сейчас предам ваше послание по назначению. Не сомневаюсь, - она снова мерит меня своим выставленным напоказ унижением, - на этом балу вам не будет равных. Почти. Хотя уверена, вы поступите как должно, и появитесь на балу в почтенном черном траурном цвете. Как и положено глубоко скорбящей дочери.
Я воздерживаюсь от необдуманной гадости в ответ.
Но всего на мгновение, потому что от колкости уже невыносимо чешется язык.
С удовольствием возвращаю маркизе ее насмешливый взгляд со словами:
Полагаю, леди Виннистэр, этот желтый, так идеально похожий на цвет шкуры болотной гадюки, как нельзя лучше подчеркивает ваш богатый внутренний мир. Хотя, увы, очень подчеркивает зеленый цвет увядающей кожи. Я слышала, слуга герцога Нокс мажет его сапоги каким-то специальным кремом. Вы видели сапоги герцога, маркиза? На них нет ни единой морщины! Почему бы вам не одолжить у него это чудодейственное средство?
После этого короткого разговора я не могу успокоиться, пока не вымою руки и лицо в первом же попавшемся фонтанчике.
Что за мерзкая особа!
В библиотеке, где я потихоньку прячусь, тихо и спокойно.
И здесь меня точно никто не потревожит.
Мне нужно подумать обо всем, а в последнее время даже собственная комната не кажется безопасным местом.
Хотя, стоит мне убедиться, что в библиотеке никого, как вслед за мной в полуоткрытую дверь просачивается еще одна тень.
Быстро хватаю стоящий на секретере канделябр и, воинственно держа его обеими руками, предупреждаю:
Я проломлю голову любому, кто попробует ко мне подкрасться!
Тень выходит из полумрака укрытия книжных стеллажей, на всякий случай поднимая руки как сдающийся без боя воин.
ЭтоПримэль, и у нее очень испуганный вид.
Матильда, это я, - бормочет дрожащими губами она.Просто подумала, что нам есть что обсудить.
Несмотря на то, что мой тайный враг оказался всего-навсего приставучей Примэль, не спешу возвращать подсвечник на место. Его тяжесть придает уверенности, что в случае чегоя всегда смогу защитить свою жизнь и честь.
Ну, по меньшей мере, попытаться.
Прости, я немного нервничаю после всего случившегося, - говорю я, присаживаясь на край старинного кресла в богатой бордовой обивке.
Примэль часто кивает и занимает софу поблизости.
Какое-то время мы обе молчим, и когда я почти готова поторопить ее с разговором, Примэль начинает первой:
Тебе совсем не страшно после вчерашнего? Сначала тебя чуть не завалило камнями, а потом эта ужасная смерть бедняжки Риванны. Этот обор уж точно останется в истории самым кровавым.
Она выглядит искренне напуганной.
Если тебе страшнонаверное, еще не поздно отбыть домой?говорю первое, что приходит на ум. Примэль единственная в этом замке, кто не боится открыто со мной разговаривать и за одно это стоит быть к ней дружелюбнее.Уверена, Его Величество поймет.
Девушка закатывает глаза, и достает откуда-то из складок платья маленькую жестяную коробку с леденцами. Предлагает мне угоститься, но я отказываюсь. Видимо, слишком подозрительно быстро, потому что Примэль берет первую же попавшуюся карамельную горошину и отправляет ее в рот.
Если бы я хотела тебя отравить, - говорит с задорной хищной усмешкой, - я бы лучше подпустила сюда какой-нибудь сонный газ. Никто не травит врагов фруктовой карамелью за грошовую цену. Мой отец считает, что у меня дурной вкус, потому что я люблю сладости деревенских детей, так что приходиться подворовывать их у горничной.
Примэль с громким хрустом разгрызает карамель во рту. И сует в рот следующую горошину.
Я потихоньку беру одну и кладу ее на язык.
В монастыре сладости были под запретом, так что даже такие угощения были в радость.
Вкуснословно ешь ложками спелую сочную вишню.
Если бы я сбежала сегодня, - говорит Примэль уже немного напряженным голосом, - то уже завтра стала бы невестой старика. У нас не самый знатный графский род, мои бабка и матушка не были плодовитыми, так что кроме меня и младшей сестры надеяться больше не на кого. А ко мне как раз собирался посвататься барон Фабер. Старший.
Она так выразительно на меня смотрит, как будто ждет, что новость об этом сватовстве произведет на меня какой-то особенный эффект.
Я хорошо знаю дворянство и историю, но фамилия Фабер явно не в первых рядах.
Хотя в голове все же всплывает гравюра изуродованного страшным ожогом мужчины, к тому же еще и одноглазого.
Кажется, он получил эти ожоги в бою в одной из самых первых военных кампаний Эвина Скай-Ринга.
Чтобы как-то проверить правильность своего предположения, как бы между прочим провожу рукой вокруг лица. Примэль огорченно кивает. А когда закрываю один глаз ладонью, ее лицо похоже на скисший помидор.
У барона только один наследник, так что он рассчитывает, что жена подарит ему еще минимум тройку крепких сыновей, - продолжает жаловаться Примэль, - а ему уже пятьдесят восемь! Я не уверена, что смерть так уж хуже печальной участи тешить его немощное старческое мужское достоинство.
Мы морщимся в унисон, и так же вместе хихикаем.
Я думаю, - уверенно говорит моя новоиспеченная подруга, - король выберет тебя.
Думаю, леди Мор этого не допуститготова поспорить, она уже знает цвет его камзола, чтобы идеально с ним сочетаться.
Я вообще, а не про танцульки. Ты будешь королевой.Примэль дает мне еще один леденец и прижимисто прячет коробку обратно в потайной карман.Ты одна здесь хоть что-то знаешь о том, как устроен этот мир, и как в нем выживать. Ты особенная, Матильда. Не зря же Вероника так бесится на твою породу.
Мы уходим по очередисначала она, потомя.
Слова Примэль не дают покоя.
Яточно не породистая. Это настоящая герцогиня особенная, не такая как все, а явыброшенная собственными родителями безродная дворняжка. Мне никогда не стать королевой, и это неприятно ранит. Как будто придется добровольно отдать то, что принадлежит мне по праву.
Я так настойчиво отмахиваюсь от этих странных и ненужных мыслей, что не сразу понимаю, почему в моей комнате такой ужасный беспорядок. Просто замираю посреди разбросанных повсюду платьев, нижнего белья и пустых коробок из-под обуви.
Что тут вообще произошло?
Обыск?!
Или пока меня не было кто-то очень находчивый устроил платный аттракцион «Отомсти дочери предателя»?