Мужчина долго и пристально меня разглядывает.
Морщится, прищелкивает языком.
Ты уверен, что это она?спрашивает ндарца.
Переоделась, но точно она, - на ломанном общем отвечает здоровяк.
На всякий случай отползаю подальше, практически срастаясь со стеной.
Кому какое дело, переоделась я или нет?
Мужчина снова долго изучает мое лицо, и уже собирается что-то сказать, когда дверь за их спинами с громким лязгом распахивается, и в узком каменной коморке становится практически нечем дышать, потому что внутрь протискивается еще один ндарец, даже больше и противнее первого.
Не очень ласково, сбрасывает на пол свою ношу.
Этоженщина. Почему-то сразу обращаю внимание на ее торчащие из юбок пышного платья туфельки. Они не просто дорогие и изящные, онилучшее, что я вообще когда-либо видела.
И ткань ее платьяпурпурная, даже издалека как будто соткана из самого тонкого шелка.
Ндарцы решили устроить пир на весь мир? И, кажется, я даже знаю, кто у них на десерт.
Мужчина поворачивается так, чтобы лампа светила в лицо «новенькой». На ее лицо накинута такая же вуаль, что была и на моем. Он сдергивает ее и стены наполняются пронзительным визгом.
Проклятье, да заткните ее!ругается мужчина, втягивая голову в плечи.
Один из увальней несильно встряхивает девушку за плечо. Она ударяется затылком о стену и мгновенно затихает.
Честно говоря, мне становится легче, потому что моя голова едва не лопнула от этого крика.
Мужчина присаживается на корточки, отводит волосы от ее лица и громко вспоминает Хаос и некоторые мужские части тела.
Потому что - даже странно, что я сама не сразу это заметиламы с ней похожи как две капли воды.
Ну и что это, кости Хаоса, означает?злым шепотом спрашивает ндарцев, поднимаясь в полный рост.Вы кого мне притащили?!
Оба пересматриваются и пожимают плечами.
Кто из них Матильда?
Я икаю, и он тут же цепляется в меня взглядом. Снова сунет лампу к носу, хватает второй рукой за подбородок и вертит мою голову, как будто я игрушечная, и целости моей шеи ничего не угрожает.
ТыМатильда?спрашивает с противным прищуром.
Очень хочется сказать, что меня зовут Мария или Маргарита, или Мойра, но если все этокакое-то испытание Плачущего, то лучше бы не врать.
Да, - говорю противным писклявым голосом.
Кто тогда она?кивает на лежащую без сознания девушку.Твоя марионетка? Иллюзия?
Марионетка? Я ни разу не видела, чтобы оживленные куклы были настолько похожи на живого человека. Но, справедливости ради, я вообще мало что видела, потому что живу в монастыре на самой окраине королевства, и прогресс идет к нам черепашьим ходом. Даже медленнее.
Я не знаю, - говорю честно, надеясь, что Плачущий сжалится и закончит свои божественные причуды, чтобы показать своей невесте, как сильно она не права, мечтая вырваться из его веры.
Мужчина морщится, собирается что-то сказать, но в этот момент лежащая кулем девушка начинает шевелиться и слабо шепчет:
Скажите им правду, госпожа.
Госпожа? Я? Какую такую правду я должна сказать?
Главныйтак я мысленно называю мужчину в черномснова поворачивается к ней. Точно так же, как и меня, хватает за лицо и придирчиво осматривает.
Марионетка, значит Хммм - Он больше не кажется злым, наоборот, как будто доволен и не думает сомневаться в том, что теперь правда прямо у него на ладони.Что ж, юная герцогиня ЛуНа, - смотрит на меня через плечо, - если ты может позволить себе такие дорогие игрушки, то и за свою жизнь с радостью отдашь пятьдесят тысяч дублонов.
Пятьдесят тысяч?
Я даже близко не могу вообразить размер этой горы золота.
Но.
Погодите-ка.
Я никакая не герцогиня ЛуНа!
Глава 8
Я собираюсь открыть рот и со всей ответственностью заявить, что все этопросто одна большая ошибка, но в этот момент у меня снова жжет в груди.
Один в один как было, когда Орви пытался меня поцеловать.
Только сейчас меня это не пугает, а даже радует, потому что, кажется, внезапный всплеск сама не знаю, чегомой единственный способ хоть как-то выбраться наружу. Потому что у меня нет не то, что пятидесяти тысяч, но даже пару монет на дорогу, если я до утра не вернусь в гостиницу и сестры уедут без меня. Правда в таком случае, в монастырь лучше не возвращаться.
Ты напишешь письмо. - Главный брезгливо и безразлично отпихивает девушку к стене и, подходя ко мне, нависает сверху уродливой вонючей тенью.Скажешь, чтобы до завтрашнего заката твои няньки и мамки собрали всю сумму.
Написать кому?с большой опаской спрашиваю я.
Хватит притворяться, маленькая герцогиня, - неприятно скалится он, показывая местами очень щербатые зубы.У меня шутки шутить никакого настроения нет. Вот получу золотосразу подобрею и отпущу тебя к твоим куклам.
Я снова пытаюсь сказать, что он меня с кем-то путаетхотя догадываюсь с кемно боль в груди становится настолько сильной, что у меня до немоты сводит гортань. Могу только мычать что-то невразумительное. Ему это не нравится: хмурится, качает головой, сквозь зубы шипит, чтобы прекратила.
Заносит руку.
Я с трудом прикрываю голову ослабевшими от страха и боли руками.
Думаешь, я не знаю, какая ты крыса, маленькая герцогиня?Вместо удара Главный с издевкой гладит меня по голове, но от прикосновения его пальцев так противно и мерзко, что уж лучше бы «вручил» оплеуху.Так что давай без вот этого твоего бормотания: тебе дадут пергамент, ты напишешь под мою диктовку, и если завтра деньги будут там, где я скажутвоя драгоценная жизнь будет в безопасности.
Я мотаю головой и случайно замечаю смотрящую на меня девушку.
Мурашки по коженастолько сильно мы с ней одинаковые. Это словно смотреться в зеркало, на котором нет ни одного изъяна и трещины.
Она медленно мотает головой, поджимает губы.
Хочет, чтобы я молчала? Ну конечно, ей легко говорить, ведь это она, кажется, и есть та самая герцогиня, и пока меня принимают за нее, ее жизни точно ничего не угрожает. Кто станет ломать забавы ради такую красивую дорогую марионетку?
Ну так что?Главный хватает меня за подбородок и заставляет поднять лицо. Глаза у него мутные, противные. Хочется зажмуриться, лишь бы не видеть, но что-то подсказывает, что он будет не рад узнать, что на него противно смотреть.Будешь славной маленькой герцогиней? Или я могу отправить вместо письма пару твоих отрубленных пальцев.
Но я - делаю слабую попытку казаться храброй, - не герцогиня
Шутить вздумала?Его лицо вытягивается и покрывается белыми пятнами злости.
Он все-таки еще раз заносит руку и на этот раз я точно знаю, что удар будет для меня очень болезненным.
Моя госпожа - слышу голос моего двойника, в котором раздражения больше, чем беспокойства.
Ну да, конечно, это ведь не она давала клятву никогда не врать своему суженому богу.
И это ведь не ее пальцы пообещали отправить в качестве доказательства.
В груди становится очень горячо, и на этот раз там как будто собирается огненный сгусток, который мне никак не удержать внутри. Это что-то очень горячее, злое, пульсирующее, как разрушение, если бы оно могло иметь физическую форму.
Я чувствую, как вся эта смесь растекается у меня под кожей и когда почти чувствую опускающийся мне на голову кулак, клокочущая злость яркой вспышкой вырывается наружу.
На несколько мгновений мир заполняется ослепительным белым светом, внутри которого нет ничего, лишь пара корчащихся от боли теней.
Мне тяжело и очень страшно, но если я и дальше буду просто сидеть, то, возможно, мой Плачущий бог больше никогда не протянет мне руку помощи. Это ведь его работа: сперва не дал мне совершить грехопадение, теперьбережет от нелюдей.
Я едва в состоянии ползти, но интуиция подсказывает, что время неумолимо иссякает.
Что-то ведет меня. Подсказывает направление.
Не в сторону двери, а наоборотв глухую стену.
Может быть, я стукнусь лбом о сырой камень и это будет лучшим уроком тому, что нельзя врать своему святому?
Когда вспышка медленно тускнеет, становится отчетлива видна огромная рваная дыра в стене. Выглядит это словно кто-то поработал тараном. Места не так, чтобы много, но я точно протиснусь наружу.
На четвереньках, как мелкая испуганная собачонка, переползаю на обратную сторону, вдыхаю чистый свежий воздух и, не глядя, просто несусь со всех ног.
Потому что кто-то уже бежит по моим следам.
Стой, дура!слышу женский окрик.Стооооой!
Я выскакиваю в узкий переулок, оттудана вымощенную камнем главную городскую улицу. Уже так поздно, ни в одном окне не горит свет, а фонари горят через один.
Выдыхаю, на минуту сбавив шаг, потому что понятия не имею, где нахожусь и куда идти.
Меня притащили сюда слепую и глухую, как новорожденного котенка и, может, это вообще какое-то очень далекое место?
Стой!снова кричит мой двойник, выскакивая из переулка. Останавливается, прижимает ладонь к боку и жадными глотками хватает воздух.Ты же не знаешь куда идти, верно?
Хотела бы я знать, можно ли ей довериться. Но, по крайней мере, в той темнице мы с ней были в одинаковом положении пленниц.
Что тебе нужно?Всплескиваю руками.Они приняли меня за тебя?
Девушка кивает и, наконец, распрямляется.
Это ведь целая настоящая герцогиня, Плачущий помоги! А я ей «тыкаю» и даже не поклонилась в ноги.
Она, как будто прочитав мои мысли, подходит ближе и говорит:
Можешь не переживать, что не по этикету. Если бы не тот взрыв за стеноймы обе стали бы «герцогинями».
Взрыв за стеной?переспрашиваю я.
Но ведь
Ты не слышала?искренне удивляется герцогиня.Этот урод все-таки успел тебя ударить, бедняжка.
Я стараюсь думать максимально быстро.
В ту ночь настоятельница Тамзина ничего не увидела на моей руке. Ожог на ладони Орви был настоящим, но на моих руках не было даже легкого покраснения.
И вот теперь получается, что это не я была причиной белой вспышки, благодаря которой мы смогли сбежать, хотя я абсолютно точно уверена, что это была моя работа. Но герцогиня почему-то думает иначе.
Значит я в относительной безопасности?
Потому что, если правда всплывет наружу, за мной явятся те, кого упоминают лишь шепотом и кем пугают непослушных детей.
Вездесущую Инквизицию.
Чтоб им пусто было.
Кажется, был какой-то грохот, - говорю уклончиво.
Спасибо, что была готова прикинуться мной, - напоминает герцогиня, но тут же добавляет: - Пусть и не достаточно самоотверженно.
Мне просто очень дороги все мои десять пальцев, Ваша Светлость.
Она как будто недовольна моим ответом, но выдает ее лишь слегка сморщенный нос.
Где ты остановилась?спрашивает, парой движений приводя в порядок платье и прическу.
В «Тихой пристани».
Тогда тебе придется поторопиться, потому что это на другом конце города.Герцогиня быстро рассказывает мне дорогу, и я стараюсь мысленно «записать» каждый поворот. Потом она все-таки подходит ко мне почти впритык и, заложив руки за спину, с минуту пристально изучает мое лицо.Занятное совпадение, ты так не считаешь?
Угу, - мычу в ответ.
На другом конце города, Плачущий помоги!
Если я не потороплюсь
И что, тебя тоже зовут Матильда?
Издаю еще один невразумительный звук.
Герцогиня прищелкивает языком и, даже не прощаясь, просто шагает в ночной туман за спиной.
А я со всех ног несусь в гостиницу.
Надеясь, что на этот раз без приключений.
Глава 9
Пятнадцать, Рэйвен? Бездна задери, ты, верно, шутишь?! Я назначил тебя распорядителем этого боги мне свидетели бардака, не для того, чтобы ты сократил список всего на пять претенденток.
Эвин, когда злится, напоминает мне его отцакороля Дарека. Тот любил заводить бурю из ничего, и чем меньше был повод мутить воду, тем больше распалялся Дарек. Иногда мог устроить истерику из настоящей ерунды. Например, торчащего из подушки кончика пера, об которое случайно поцарапал ухо.
Энн ЭрСп?Короля пробивает на нервный смех.Энн? Она, Бездна мне свидетель, дура!
Я жду, пока он выдохнет и, подавляя смех, меняю его формулировку на более подобающий формат:
Прелесть, какая глупенькая, ты хотел сказать?
Нет, - с каменным лицом повторяет Эвин.Прелесть какие глупыенедельные щенки от моей любимой борзой суки, а Энн Нет, Рэйвен.
Ну нет так нет, - все-таки посмеиваюсь я. Потому что, если не обращать внимания на форму, Эвин глубоко прав по сути.
Откуда здесь Мерра Оз?продолжает он. - Ты не забыл, что ей уже почти двадцать пять?!
А ты не забыл, что тебе почти пятьдесят?
Тебе, кстати, тоже, - напоминает Эвин.
После сорока я начал понимать, что поговорка про груз прожитого, который висит за спиной и тянет к земле, придумана явно знающим человеком.
В отличие от тебя, Величество, - похлопываю себя по крепкому мускулистому животу, - я в отличной форме. А вот ты непростительно заплыл жиром - Жду, когда Эвин удивленно приподнимет брови, и добавляю с уважением, почтением и ноткой дружеской иронии: - Жиром государственных дел, само собой.
Эвин делает вид, что как раз передумал подписывать мне смертный приговор, и снова возвращается к списку. Над которым я, кстати говоря, корпел несколько дней, оттачивая, подбирая, тщательно тасуя эту колоду невест, чтобы в итоге привести ее к идеальному виду. Насколько это вообще возможно, с учетом всех вводных.
И все равно среди девушек осталась парочка, связанных старой кровной враждойвне всяких сомнений, они обязательно попытаются насолить друг другу. Есть парочка откровенно глупых, но при этом достаточно породистых. Есть одна откровенная приверженка движения «за равноправие» - на мой взгляд, еще большей ереси, чем демократия.
И, конечно, есть
Ты оставил ЛуНу, - констатирует король, и швыряет пергамент в камин.
Да и Бездна с этой бумажкой, у меня таких еще много.
Эвин, как бы мы оба к ней не относились, но из всех претенденток в списке, она - Я щелкаю пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово.Самый лакомый кусок.
«И самый опасный», - добавляю про себя.
Глава 10
Король скрещивает руки на груди и какое-то время смотрит на догорающий пергамент.
Я бы сильно удивился, не вырази он свое негодование вот такие приступом раздражения. Даже рассчитывал на пару сломанных стульев, но годы, кажется, берут свое, и к пятидесяти мой король и друг стал рассудительнее и спокойнее.
Мы с нимчуть ли не единственные долгожители в королевстве.
Правда, каждый по своей причине.
Династия Скай-Рингов берет свое начало от древней крови Первых, которые, если верить легендам, появились от того, что боги переодевались в смертные аватары и ходили по земле, обучая людей ремеслам, магии и опасному искусству алхимии. Легенды, конечно, сомнительный источник информации, но единственный доступный о тех временах, когда наши предки еще не очень владели грамотной и письменной речью.
Первые короли из Скай-Рингов, насколько мне известно, жили лет по триста-четыре лет, но с годами кровь стала жиже, долгожительствоскромнее. Отцу Эвина было за сто, но выглядел он едва ли старше нас обоих сейчас, и если бы не
Я мысленно напоминаю себе, что эту тему лучше обходить стороной даже в мыслях.
В общем, Эвин в свои пятьдесят выглядит лет на двадцать и, если моя догадка верна, таким «юным» он останется лет до восьмидесяти.
У меня, увы, в роду нет ни богов, ни королей.
Только пара настойчивых и крепких засранцев с хорошо работающими мозгами и мускулами. И одно мое добровольное проклятье, которое двадцать лет назад остановило часы моей жизни.
Кстати, забыл тебе сказать.Голос Эвина возвращает меня в реальность, и судя по злобной ухмылке этого сукиного сына, сейчас он отыграется на мне и за Энн, и за «старушку» Мерру, и в особенности за Матильду.Альберта была не очень довольна моим решением отдать бразды правления в твои руки.
Неужели ты внял ее доводам и мне не придется быть лисой в курятнике?Это была бы слишком прекрасная новость для сырого грязного дня за окном, но чем черт не шутит?
Она прижала меня каким-то кодексом, где говорится, что в Королевском отборе невест Тайный совет обязан быть представлен своим представителем.
Я посмеиваюсь над получившейся чехардой.
Киваю, потому что прекрасно понимаю, о каком кодексе идет речь. То, что Черная вдова обязательно им воспользуется, было абсолютно ожидаемо. Она бы никогда не позволила Эвину лишить себя глаз и ушей, потому что королевский бракэто не прихоть, а дело государственной важности.