Проклятье Альгредо, вы посылали запрос в Магбезопасность?
Само собой. Мне вежливо ответили, что МБ не занимается мелкими кражами. Вот если полпред Конвента заявит, что в деле была использована незаконная магия, тогда МБ пришлет дознавателя.
Шисов дысс.
Это вы про?..
Августейшего брата Люкреса, кого ж еще.
Я удивлен, что приехали вы, шер Дюбрайн. Мы ждали его высочество Люкреса с официальным визитом.
Я сам удивлен тому, что я в Суарде, а не на Мертвых островах. Но пока я здесь совсем по другому поводу. Кстати, если кто-то попытается через вас что-то передать для меня, отправляйте все моему непосредственному начальству. У нас, видите ли, очень строгие правила субординации.
А, разумеется. Правила нужно соблюдать, кивнул Альгредо.
Оба замолчали, думая каждый о своем. Несмотря на ментальные амулеты, от Альгредо фонило страхом и растерянностью. И Дайм очень хорошо его понимал. Империя, гарант законности и безопасности в королевствах, вдруг превратилась в агрессора и захватчика. Пожалуй, с Валантой императорская семья что-то подобное проворачивала впервые. Да и остальные интриги были как-то поскромнее. Без смены правящей династии.
Впрочем, после того как Дайм сам посадил на трон Сашмира нового султана, не ему было квакать о законности. Но Сваминаследник династии Пхутра, а покойный султан был записной сволочью с продутым насквозь чердаком. И вообще Дайм не тронул бы султана, если бы тот сам
М-да.
Самооправдания, светлый шер? Он сам виноват. Конечно-конечно. Наверняка у Люкреса тоже все сами виноваты, и хочет он исключительно блага.
В точности как светлый шер Дайм Дюбрайн.
И кто выиграеттот и добро. Как всегда.
Еще несколько минут Дайм молча следовал за герцогом Альгредо, уже догадываясь, куда тот направляется: немного в королевском парке мест, куда не позволено ступать слугам. Да и не всякого шера Фельта Сейе, как на ире-аль зовется Лес Фей, пустят в королевскую Лощину Памяти.
Лишь когда широкая аллея сменилась узкой лесной тропой, а там и вовсе пропала в густой траве, Альгредо заговорил:
Будьте деликатны, светлый шер. Его величество не слишком хорошо помнит, какой нынче месяц. Даже какой нынче год.
Его величество много времени проводит в Лощине?
Его величество не выходили отсюда ни разу за последние пять дней, старательно ровно, чтобы не показать дрожи в голосе, ответил Альгредо.
Пожалуй, его Дайму было жаль больше, чем самого Тодора. Вот так терять друга, наверное, очень больно. Не то чтобы Дайму когда-либо приходилось не то чтобы у него были настоящие друзья
Да. Он завидовал им обоими Альгредо, и умирающему королю. Им было кого терять. Дайму же хотя нет. Он бы не хотел потерять свою Аномалию, Шуалейду Суардис, странную и удивительную девушку, совершенно ни на кого не похожую. И, пожалуй, Свами Пхутру, сашмирского Ястребенкавнезапно ставшего другом темного шера.
И и самого Ястреба. Роне Бастерхази, хиссова интригана и эталонную сволочь.
М-да. Сумеречная и двое темных, изумительный список привязанностей. Двуединые любят пошутить над своими детьми.
Альгредо прошел между сосной, похожей на зрелого воина, и древним пожелтевшим ясенем, трава под которым была усыпана сорванными, но все еще живыми цветами, старинным оружием, книгами, кубкамисреди подношений была даже мандолина. Первый король Валанты равнодушно взирал на мир заплывшими смолой глазами, в морщинах коры пряталась улыбка.
Мягкой травы, король Эстебано, одними губами шепнул Дайм и склонил голову.
Ясень, выросший из костей Эстебано Суардиса, одобрительно зашелестел ветвями.
Пройдя между деревьев с лицами мужчин, женщин и детей, Альгредо остановился около яблони. Раскидистой весенней яблони, покрытой цветами и едва завязавшимися плодами. У ствола ее сидела большая фарфоровая кукла, рядом стояли деревянная лошадка и десяток солдатиков. А чуть поодаль, но в сени яблони, рос молодой топольвсего три свежих листочка на тонком прутике и едва намеченное складками коры младенческое лицо. И лежали погремушки, множество погремушек, и детские вышитые пинетки
Старший сын Тодора и Зефриды. Если бы он не умер через дюжину дней после рождения, сейчас ему было бы семнадцать.
Самого Тодора Дайм заметил не сразутрава оплела его, превратив в зеленый холмик, и едва узнал. Седой, высохший старик лежал под яблоней, заложив руки за голову, и улыбалсяа ветви яблони нежно касались его лица и шелестели что-то ласковое, и крохотный тополь тоже качал ветвями, почему-то похожими на протянутые к матери детские ручки
На миг Дайму показалось, что он видит семью Суардисов такими, какими они были сразу после свадьбысчастливыми, полными надежд. Не старик и яблоня, я зрелый, полный сил мужчина и юная девушка, светящаяся первой любовью, и рядомих маленький сын в колыбели.
Дайм отвел глаза, чтобы не встречаться взглядом с Зефридой-яблоней. Видеть ее в Лощине Памяти было стыдно и больно: ведь наверняка он мог бы ей помочь! Остановить, уговорить, да кто ж знает, что можно было сделать! Вот только он не сделал ничего. И его глупая, сумасшедшая и безнадежная любовь к Ристанеплохое оправдание.
Что ж. Сейчас у него есть шанс пусть не исправить прошлое, но поступить правильно в настоящем. Пока не поздно.
Приходите через два часа, Альгредо, тихо попросил Дайм, и принесите что-нибудь поесть, его величество будет голоден.
Герцог молча кивнул и ушел, а Дайм, попросив помощи у Светлой, присел на траву рядом с Тодором. Будить не стал, со спящим работать проще. Не будет лишних вопросов.
Дайму потребовалось не два часа, а гораздо больше. Тодор Суардис впервые пошевелился, когда солнце уже село и Лощину Памяти освещали лишь вьющиеся в воздухе фонарные жуки. В их разноцветном, дрожащем и мечущемся свете лица деревьев казались живыми, а в шелесте ветвей явственно слышались голоса.
Особенно один голос:
Проснись, Тео, проснись! Тебе рано уходить ко мне, Тео. Вернись к нашим детям.
Просыпайтесь, Тодор, позвал Дайм и сам удивился, насколько хрипло звучит его голос.
Зато Тодор уже не выглядел иссохшим стариком. Дайм не мог ничего сказать о вернувшихся на его лицо красках, свет жуков слишком обманчив. Но оплетшая его трава отступила, дыхание стало глубже, и главноеего пульс снова бился ровно и сильно, а не той ускользающей паутинкой, что несколько часов назад.
Слава Сестре, Дайм успел. Правда, теперь он сам едва бы смог встать без посторонней помощи, но это такие мелочи!
Зефрида?.. Тодор потянулся к ветвям яблони, но его руки поймали лишь пустоту а, нет. Яблоко. Единственное спелое, желтое яблоко, сладко пахнущее летом, солнцем и счастьем.
Мы увидимся снова, я обещаю. Не торопись, у нас впереди достаточно времени, сказал тихий женский голос, полный нежности.
И все смолкло. На несколько мгновений в Лощине Памяти повисла тишина, не нарушаемая даже шелестом ветвей и жучиным жужжанием. И потому особенно громко и ясно прозвучали слова Тодора:
Полковник Дюбрайн? Что вы здесь делаете?
Да вот, нарушаю ваше уединение. Не желаете ли бокал кардалонского, ваше величество? Кажется, где-то здесь был шер Альгредо Урмано, вы здесь?
Урмано? Недоуменно нахмурившись, Тодор попытался сесть. Удалось ему только со второй попытки, держась за руку Дайма.
Я здесь, ваше величество. Альгредо вышел из тени граба, держа на сгибе локтя корзинку с торчащим бутылочным горлышком. Боюсь, ваш ужин несколько остыл.
Кажется, я уснул Опустив взгляд на свои руки, Тодор заметил желтое яблоко. На миг у него стало растерянное и беззащитное лицо, он потянулся к яблоне но остановился, обернулся к Дайму. Долго я спал?
Долго, ваше величество. Послезавтра приедут ваши дети.
Послезавтра?.. Мне казалось Урмано! Сколько я здесь?
Последние три месяца вы почти не покидали Лощину Памяти.
Тодор покачал головой, прижимая яблоко к груди.
Кажется, я немного потерял счет времени. Я должен быть благодарен вам, Дюбрайн, за свое пробуждение
Не стоит, ваше величество. Я пришел не для того, чтобы разлучить вас с королевой, а чтобы вернуть вас Каетано и Шуалейде. Они не заслуживают ваших похорон вместо праздника.
Дюбрайн! нахмурился Альгредо. Вы забываетесь.
Ничуть. Будьте любезны, налейте, что там у вас. Его величеству и мне.
Да, Урмано. Тодор так и не выпускал драгоценное яблоко из ладоней. Нам стоит выпить.
Они выпили кардалонского в напряженном молчании. Пожалуй, если бы Дайм был уверен в том, что Тодора можно оставить без присмотра, ушел бы. Сразу. Чувствовать себя лишнимто еще удовольствие. Но пришлось отыгрывать роль целителя до конца: настоять, чтобы Тодор поел, помочь ему добраться до спальни, напомнить Ристане, чтобы не вздумала сегодня же обсуждать с отцом дела и держала прессу от него подальше.
Короче говоря, покинуть королевские покои ему удалось лишь незадолго до полуночи. Усталым, голодным и злым, как свежеоткопавшийся упырь. И то не в одиночестве.
Пожалуй, мне стоит вас проводить, светлый шер, совершенно некстати вызвался Альгредо.
Дайм с трудом подавил желание послать его шису под хвост и напомнил сам себе: Светлейший просил поговорить с Альгредо как можно скорее. Обязательно до приезда Каетано в Суард. А это значитсегодня или завтра. Так лучше покончить со всем сейчас.
О чем еще вы не рассказали, светлый шер? взял быка за рога Альгредо, едва выйдя из королевских покоев и активировав амулет «тишина».
Теряю навык? устало ухмыльнулся Дайм.
Ну что вы, светлый шер, в тон ему ответил Альгредо. Но вы явно прибыли в Суард не как целитель и вряд ли только ради сватовства его высочества Люкреса.
При упоминании дражайшего братца Дайм поморщился. Эту проблему еще придется как-то решать, ведь приказа просить руки Шуалейды для Люкреса никто не отменял. Но не прямо сейчас. Хотя бы не прямо сейчас!
Разумеется, Альгредо заметил его реакцию. И хорошо, в этом вопросе Дайм предпочитал играть в открытую. Насколько это возможно.
Вы правы, есть кое-что еще, касающееся лично вас, Альгредо. Вы еще не просватали дочь, не так ли?
Нет, но вы же не хотите?.. Таис еще совсем дитя!
Дайм невольно улыбнулся.
Не пугайтесь так, Альгредо. Я на вашу дочь не претендую, хотя более чем уверенона прекрасна, благовоспитанна и полна всяческих достоинств.
Не вы, но кто?
Каетано.
Но Дюбрайн, ночь на дворе, я уже не в силах играть в ваши игры.
Не мои, Альгредо. Светлейший сказалих нужно поженить, чтобы в династии Суардисов сохранился дар. Что-то там латентное совпадает, я в этом ни шиса не понимаю.
Я тоже не понимаю. Дюбрайн, давайте начистоту. Брак Шуалейды и Люкресаэто смертный приговор для Каетано, но Светлейший планирует его потомство. Значит?..
Это значит, что я должен сделать все возможное для того, чтобы Шуалейда ответила Люкресу согласием. Но никто не может заставить совершеннолетнюю шеру второй категории выйти замуж за того, за кого она замуж не хочет. Альгредо явно хотел спросить что-то еще, но Дайм покачал головой. Ничего более.
Что ж, я подумаю, кивнул Альгредо.
Познакомьте их, как только Каетано приедет, и позаботьтесь о месте фрейлины при Шуалейде. Надеюсь, она ни в кого не влюблена?
Нет, неохотно ответил Альгредо. Таис слишком мала для этих глупостей.
Вот и хорошо, вот и замечательно. Альгредо, я прекрасно дойду до спальни сам. Вы же не жаждете скрасить мое одиночество этой ночью, или я ошибаюсь?
Теперь поморщился Альгредо.
Ваши шутки, Дюбрайн Так о чем вы умолчали?
Ну и настырность! Альгредо, я сказал все, о чем вам нужно знать. Ваша забота сейчасздоровье и душевное равновесие короля. Никаких потрясений, только приятные новости. Ни слова о Люкресе, обнаглевших купцах и прочей дря хм прочем несущественном.
Я вас понял, светлый шер, понимающе кивнул Альгредо. Приятных снов, светлый шер.
До конца коридораи вожделенного одиночества и покояоставалось не более десяти шагов, когда мечта «упасть и уснуть» разбилась вдребезги.
О, Магбезопасность проверяет благонадежность придворных? раздался низкий насмешливый голос.
Проклятье! Похоже, кое-кому надо поспать суток трое и восстановить резерв, если кое-кто умудряется не заметить темную ауру размером с хороший смерч, и плевать, что ее обладатель прячется под пеленой невидимости.
Приходится, мой темный шер. Особенно благонадежность придворного мага, огрызнулся Дайм, из последних сил выставляя дополнительные ментальные щиты.
Ну-ну. Шагнувший из-за угла Бастерхази улыбнулся одними губами. Со дна его глаз полыхнуло алой злостью. Странное место вы для этого выбрали, светлый шер. А, шер Альгредо. Вечера.
И вам, Бастерхази, без капли дружелюбия отозвался Альгредо.
Окинув Бастерхази быстрым взглядом с ног до головы, Дайм расправил усталые плечи и мысленно поморщился. Хиссов сын был до отвращения свеж и элегантен. Черный камзол, белоснежные кружевные манжеты и воротник, черный же короткий плащ с алым подбоем и главноешисом драная насмешливая улыбочка. Рядом с Бастерхази Дайм почувствовал себя несвежим упырем. Очень злым и голодным упырем.
Проклятье. Как Бастерхази удается?..
Шли бы вы по своим делам, мой темный шер. Рабочий день Магбезопасности закончился.
Гневом полыхнуло сильнеечто по какой-то неизвестной причине Дайма порадовало, хотя провоцировать конфликт не стоило. Не сейчас, когда у него сил, как у новорожденного котенка.
Что ж, не смею навязывать вам свое общество, мой светлый шер. В голосе Бастерхази звенела сталь. Он кинул взгляд на ближайшую дверь, расписанную лилиями, и с ехидством добавил: Несомненно, фрейлины ее высочества скрасят ваш вечер гораздо лучше.
Дайм сам не ожидал, что почти невинная подколка так его разозлит. Фрейлины? О да, сейчас ему для полного счастья не хватает только фрейлин, шис их дери! Мало ему было умирающего короля, паникующей Ристаны и дотошного Альгредо!
Несомненно, мой темный шер, Дайм выплюнул эти слова, как проклятие. Хочется иногда отдохнуть от убийств, лжи и предательства.
Это официальные обвинения, мой светлый шер? Бастерхази закаменел лицом и шагнул к нему.
О, никак вы приняли это на свой счет, мой темный шер! зло усмехнулся Дайм, тоже делая шаг ему навстречу. Даже странно, с чего бы.
Ничего странного. Я же темный, а темные шерывсе без исключения лжецы, предатели и убийцы. Ваши инструкции никогда не ошибаются, не так ли, мой светлый шер?
Насчет вас, Бастерхазине ошибаются.
Горечи, прорвавшейся в его голосе, Дайм тоже не ожидал. Давно пережитой, забытой, совершенно неуместной горечи. Глупо было надеяться, что Бастерхази чем-то отличается от других темных. Что он внезапно начнет говорить правду, оставит свои интриги и хоть раз вспомнит о совести и верности.
Несусветная глупость!
Как мило. Ни вопросов, ни разбирательства. Что-то случилосьвиноват ближайший темный шер, и точка. Справедливость по-имперски, коронное блюдо Магбезопасности. Бастерхази скривился, словно укусил зеленый лимон. Я просто счастлив, что мир не рухнул, и вы, мой светлый шервсе тот же полковник МБ, что и всегда. А то я было обознался и принял вас за человека.
За идиота, вы хотели сказать, мой темный шер. Доверчивого идиота, готового подставить уши под вашу тину.
«Мы хотим одного, мой светлый шер. Свободадля тебя, для меня» Память словно насмехалась над Даймом. Манящая, ласковая, ручная тьмавокруг него, внутри негои сумасшедше прекрасное ощущение единства, доверия безопасности понимания Проклятье! Каким надо быть идиотом, чтобы купиться на обещания темного шера!
Только уши? Как плохо у вас с памятью, мой светлый!..
Хм не возражаете выяснять отношения без меня, благородные шеры? прервал его Альгредо, о котором Дайм совершенно позабыл. И Бастерхазитоже забыл.
Никаких выяснений, Альгредо, взяв себя в руки, холодно ответил Дайм.
Совершенно никаких, так же холодно подтвердил Бастерхази, хотя взгляд, кинутый им на Альгредо, горел жаждой убийства.
Вот и хорошо не будете ли вы так любезны пропустить меня, шер Бастерхази? Не хотелось бы ненароком задеть вас и нарваться на очередную жалобу в Конвент.
Жалобы в Конвент? Дайм перевел удивленный взгляд с Бастерхази на Альгредо.