Варна припала к каменной кладке и приложила ухо к полу. Точно, сомнений неттам кто-то есть. Она встала и подошла к кафедре, с которой обычно вещают священники. Ее сдвинули в сторону, открыв проход в полукрышка люка откинута, темнота внизу дрожит от света факелов. Такие схроны есть во многих церквяхздесь хранят иконы и все то ценное, что имеется в приходе. Злые люди то и дело пытаются обокрасть дома Господни и поживиться, поэтому духовенству приходится идти на такие меры. Настораживает только однозапах. Он не предвещает ничего хорошего.
Варна спрыгнула вниз и пошла на свет. Под кафедрой оказался целый тоннель, ведущий прочь из церкви. Свет падал из комнатки, вход в которую можно легко пропустить, если не искать его намеренно. Она заглянула внутрь и увидела Свята, который склонился над кипой бумаг, разбросанных по полу.
Как дела? осведомилась она и хмыкнула, увидев, как Свят вздрогнул от неожиданности.
Что ты тут делаешь? он не злится, но смотрит настороженно.
Неужели ты думал, что я буду ползать по сараям в поисках доказательств колдовского вмешательства? она вошла в комнату.
Где он?
У него все еще есть имя. она повертела в руках книгу в истлевшем переплете и бросила ее обратно в общую кучу.
Свят предпочел проигнорировать ее замечание.
Вы можете находиться далеко друг от друга? Как?
Не можем. Варна улыбается, но понимает, что это выглядит как вымученная гримаса. Мой ответ за твой ответ. предложила она старую игру.
Идет. неожиданно согласился Свят и вернулся к бумагам. Я жду.
Чем дальше друг от друга мы находимся, тем сильнее натягивается связь, тем больше боли она причиняет нам обоим.
Но, тем не менее, ты здесь одна.
Один вопрос, Свят. она выглянула в тоннель. Что вы здесь ищете?
Местный диакон, нехотя начал Свят, вызывает подозрения.
Она с любопытством уставилась на него. Ну, надо же. В рядах священнослужителей завелась крыса?
Какие подозрения?
Один вопрос. он повернулся к ней. Каково было лишиться души, Варна?
Она усмехнулась. Наверное, он ждал от нее иной реакциикриков, гнева, возможно, даже удара, но она изменилась. Его колкости больше ее не трогают.
Нестерпимо больно, Свят. в тон ему ответила Варна. Что за тварь ходит за тобой по пятам?
А вот он такой низости от нее не ожидалпошатнулся, даже руку к щеке прижал, будто она его ударила. Смотрит волком, в глазах мечутся искры. Поделом тебе, милый друг, поделом.
Забудь. она махнула рукой. Что вы здесь нашли?
Ничего кроме старых записей и книг. его голос звучит глухо.
Здесь воняет смертью. она втянула носом влажный воздух подземелья.
Правда? Ничего не чувствую, только сырость. Ты учуяла это благодаря своим особым способностям?
Она окинула его презрительным взглядом и вышла в тоннель. Что с того, что он прав? Да, ее слух и обоняниеэто результат произошедших с ней изменений, а еще это не его дело. Свят удивительно бесстрашен для человека, который скрывает от Святого Полка живую тень, которая совсем не похожа на Божественный дар.
Чем глубже в тоннель она заходила, тем отчетливее становилась вонь. Где-то здесь спрятано что-то очень нехорошее, что-то
Проклятое пекло! выругалась она.
Тоннель закончился тупикомкаменной стеной, на которой кого-то распяли. Тело, прикреплённое к кладке железными браслетами, иссохло и стало похоже на вяленую рыбу, но остатки одежды говорили сами за себя.
Эй! крикнула Варна, приподнимая орарь, вернее то, что от него осталось. Кажется, я нашла вашего диакона!
Когда Свят подошел ближе, его лицо не просто исказилосьего перекосило от отвращения. Он резко сдернул с трупа орарь и бросил его на пол.
Уходим.
Кто его убил? Варна едва поспевает за ним.
Сейчас узнаем. тон Светозарного не предвещает ничего хорошего.
Краем глаза Варна заметила как тень Свята отстает от них, то и дело оглядывается, а потом встала на четвереньки и припустилась следом.
Десять лет в компании мертвецаэто достаточный срок, чтобы перестать бояться. В детстве вид этой сущности привел ее в такую истерику, что Гореславу пришлось на руках тащить ее в церковь, орущую и брыкающуюся. Теперь ей интересно, что это за тварь, и почему она привязана к Святу.
Белый плащ мелькал то тут, то там, Свят мчался сквозь толпу, расталкивая нерадивых зевак. Чем дальше они отходили, тем сильнее болело в груди. В какой-то момент Варна поняла, что теряет зрениеперед глазами не плыло, картинка просто меркла, словно на глаза опустилась темная вуаль.
Свят! крикнула она, но ее крик утонул в людском шуме.
Сердце бьется так медленно, оно вот-вот остановится. Варна прижала руку к груди и принялась считать его удары. Один, двапять Медленно, слишком медленно. Кончики пальцев ледяные, в ногах слабость, она непроизвольно сделала шаг назад, а за ним еще один, и еще, пока плащ Свята не скрылся из виду.
Потом она бросилась бежать. Боль внутри превратилась в адское жжение, как будто кто-то приложил раскаленное клеймо к тому месту, где раньше была ее душа. Проблема в том, что она не знает, куда пошли Нина и ДарийВацлав повел их к очередному дому, в котором умерла вся скотина.
Улицы Торжка превратились в расплывчатое пятно, ноги несли ее вперед, но легче не становилось, а это значит, что Дарий не приближался, возможно, каждый шаг разделял их все больше.
Кто-то толкнул ее, но она даже голову не подняла. Тело совсем ослабло, разум затуманился. Ей вдруг показалось, что впереди она видит церковь, их церковь, ту самую, под крышей которой они с Дарием выросли. Постройка из грязного серого кирпича, на стенах потеки, оставшиеся после дождей, невысокая колокольня и крест, отбрасывающий тень на землю у входа.
А потом она увидела еговысокий, худощавый, совсем юный. На нем почему-то сутана, скрывающая тело от горла до пяток, черная, в ней он выглядит совсем как Мстислав.
Дарий! выкрикнула она и остановилась.
Он обернулся, увидел ее и заулыбался, махнул рукой, подзывая ближе. Сколько лет она не видела румянца на его щеках? Слезы сами собой навернулись на глаза, ноги понесли ее вперед, к нему, к дверям, за которыми пахнет ладаном и свечным воском. Белый воротничок на его шее выглядит как ошейник.
Дарий что-то говорит, но звука нет. Варна подергала себя за мочку в надежде, что уши просто заложило, но ничего не изменилось. Он говорит и говорит, а она не слышит его. Дарий склонил голову к правому плечу и улыбнулся странной, пугающей улыбкой. Она заметила, что его резцы длиннее, чем обычно. Внутри неприятно заныло.
«Я в Аду» вот, что он повторяет, она смогла прочитать это по его губам.
На лбу Дария появились раны, такие же, как у Христакрошечные порезы от терний.
и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость. от этих слов на языке оставалась горечь.
Раны начали кровоточить. Багровые капли стекают по лбу, катятся вниз, по переносице, стекают на брови, с них капают на щеки. Дарий больше не улыбается, его глаза, начинают блекнуть.
Пожалуйста, она тянет к нему руки, но не может коснуться, прости меня.
Сутана истлела, густые темные волосы поредели, глаза запали глубоко в глазницы. Его кожа превратилась в тонкий пергамент и потрескалась. С каждым мгновением разложение становится все заметнее, Варна сама не поняла, когда отвернулась, не в силах выносить это зрелище.
Варна!
Сквозь морок и боль, расходящуюся по телу волнами, прорвался голос, его голос, настоящий, живой!
Она обернуласьнет больше церкви, только узкая грязная улица, а впереди стоит Дарий, их разделяют несколько десятков шагов. Она чувствует его боль и смятениеэти чувства они тоже делят поровну.
Ноги ватные и не слушаются, но она все равно бежит к нему, а онк ней. Она вцепилась в его плечи и боль начала отступать, удушье прошло, зрение снова стало ясным. Дарий сгреб ее в охапку и сжал. Их трясет так сильно, что зуб на зуб не попадает, от него пахнет тленом, но этот момент все равно лучшее, что произошло с ними за день.
Никогда больше, хрипло заговорил Дарий, не уходи так далеко.
Она мотает головой, будто ей снова десять лет, давая молчаливое обещание никогда так больше не делать.
Много лет они сражаются с нечистью, что лезет из Черной Пади, смотрят в глаза смерти и чудовищам, порожденными больным воображением ведьм и Зверя, но настоящий животный страх испытывают только при расставании.
«Невозможно лишить человека души и заставить ее бродить по свету вне его тела» сказал Мстислав, но оказался не прав. Вот онаВарна, а вот онДарий, и только вместе они становятся настоящим человеком, таким, каким задумал его Господь.
Глава 8.
Ей исполнилось одиннадцать и все вдруг изменилосьНина позволила ходить в лес за травами, Мстислав торжественно вручил настоящий, выкованный в городе меч. Тихомир стал разговаривать с ней по-взрослому, спокойно, без поучительного тона.
Дарий старше на полтора года, и с тех пор, как он получил свое оружие, мальчишка начал важничатьзадирал нос, говорил с Варной, как с ребенком, копируя поведение старших. Ее это ужасно злило, ведь они друзья! Все больше времени он проводил на тренировочной площадке, сблизился с остальными мальчиками и, в конце концов, перестал обращать на нее внимание.
Терпения ей было не заниматьпока она жила с родителями, которых, кстати, почти перестала вспоминать, ей доводилось терпеть побои и жестокость, так что прохлада, исходившая от Дария, ее не пугала. Варна просто еще раз убедилась в том, что все люди одинаковые и доверять кому-тодостаточно глупо и недальновидно.
Слов таких она нахваталась у Нины и Светланыони занимались с детьми грамотой, учили их читать и заставляли учить стихии и песни. Еще молитвы, конечно же, но этим предпочитал заниматься Мстислав. Тихомир присоединялся к занятиям редко, с каждым годом он все больше сдавал, уменьшался в размерах и только в год своего одиннадцатилетия Варна поняла, что он долго и серьезно болел.
Два года назад от какой-то болезни умерла Властакрошечная светловолосая девочка, с которой Варна так и не подружилась. Нина сказала, что эта болезнь жила в ее кишках и победить ее не получилось. Когда маленькое тело положили в наскоро сколоченный гроб, Варна почувствовала укол совести. Могла ли она стать для Власты подругой? Такой же, какой стала Дива.
Она, кстати, рыдала несколько недель и превратилась в тень себя прежнейпередвигалась по церкви бесшумно, перестала есть и чуть не умерла от горя. Потом Варна заметила, что все чаще видит ее в компании Тихомира, такого же бледного и худого. Вместе они напоминали двух бесплотных духов, выбравшихся из Нави. Наверное, они помогли друг другу, потому что со временем обоим стало намного лучше. Дива снова вернулась к занятиям и даже начала улыбаться.
Получив заветный меч, Варна решила, что теперь-то мальчишки снова начнут звать ее играть и тренироваться, но они, погруженные в свои дела и тайны, только фыркали, когда она пыталась увязаться за ними. Это ранило, особенно когда ей отказывал сам Дарий, а не его новые товарищи. Только Свят держался особняком, не примкнув к мальчуковой компании, но с ним она не говорила с тех пор, как чуть не лишилась рассудка на тренировке с Гореславом.
После нее, кстати, мужчина в белом плаще долго сидел с ней и объяснял, что никто не должен знать о силе Свята. Говорил, что это большая тайна и, если она не хочет, чтобы его посадили в тюрьму, ей нужно помалкивать.
Зачем тогда ты показал мне это? Он же не хотел! она боялась даже имя его произносить, поэтому все следующие годы говорила о Святе не иначе как о «нем».
Ты крепкая. просто сказал Гореслав. Я мог бы забрать тебя с собой.
Куда? врожденное желание знать больше, чем позволено, дало о себе знать.
Туда же, куда я увезу Свята, когда придет время. неопределенно ответил он. Нам нужны сильные воины, зло грядет, мы должны спасти людей от него.
Какое зло? Ведьмы? шепотом спросила Варна и подалась вперед, вглядываясь в глаза Светозарного.
И ведьмы тоже. кивнул Гореслав. В мире много зла, девочка. Ты даже не представляешь пока, но это к лучшему.
А в нем тоже зло? она говорила о Святе.
Разве он дымится на святой земле?
Нет. она покачала головой.
Вот и ответ. Святхороший мальчишка, сильный, но на его долю выпало много испытаний. Не хочешь дружить с нимне надо, но не рассказывай о его особенности остальным, им не понять.
С чего взял, что я не разболтаю? заупрямилась Варна.
По лицу вижу. сказал Гореслав. Ты заступилась за него, попыталась защитить.
Онмой брат по вере, так говорит Нина. пробурчала Варна.
И она права. Но разве только поэтому?
Она прищурилась и надула губы. Темные брови мужчины вопросительно изогнулись, а губы тронула улыбка. Он старше Нины и старше Мстислава, на лбу Гореслава три глубоких залома, он часто вскидывает брови, в уголках его глаз много морщин. Он либо много улыбается, либо щурится, и Варна склоняется ко второму варианту. Темные волосы тронула седина, но бороду он не носит. Почему-то все в церкви гладко бреются, а в деревне наоборот, каждый мальчишка отращивает волосы на подбородке, как только они начинают там расти. Иногда это выглядит очень смешно и напоминает козлиную бородку.
А с остальными что будет? спросила она после продолжительного молчания.
Тоже будут охотиться, как Мстислав и Нина. ответил Гореслав.
И Дарий? его будущее волновало ее сильнее прочих.
Это который? мужчина нахмурился, вспоминая. Высокий?
Нет, который с длинными волосами. смущаясь, ответила она.
Его ждет такая же судьба.
Дарий так не думал. Через год после этого разговора он вдруг сказал, что хочет остаться и служить в церкви, стать пономарем, а затем, возможно, дослужиться до диакона, а потомзабраться еще выше. Варна тогда очень удивилась и не поняла зачем ему это нужно, ведь в церкви скука смертная, постоянно пахнет ладаном, от которого ее тошнит, и почти ничего не происходит. Втайне она надеялась, что Дарий еще передумает.
Но он не передумал, стал уделять больше времени занятиям с Ниной и Светланой, почти забросил тренировки Мстислава, а тот спускал ему это, потому что уважал его решение. А вот Варна не уважалаона то и дело спрашивала друга, зачем ему это нужно, а он только отмахивался и с каждым днем становился все дальше, хоть они и продолжали спать в одной комнате.
И вот, переступив порог одиннадцатилетия, Варна взглянула на их жизнь по-другому. Детство закончилось, будто его и не было, ее начали волновать другие вещи, но ускользающая дружба с Дариемсильнее всего остального.
Однажды, собрав в кулак всю свою смелость и баранье упрямство, она вошла в их комнату твердо решив выяснить, что между ними происходит. Дарий стоял на коленях перед распятием, висевшим на стене, и махнул рукой, услышав, как она вошла, мол, обожди. И она стала ждать, присела на корточки и забилась в угол, дожидаясь, пока он закончит молиться.
Помолись со мной. вдруг сказал Дарий.
Она не отказала ему, поспешно подошла, встала на колени и сложила руки перед грудью. Настроиться на молитву не получилосьона то и дело смотрела на Дария, который прикрыл глаза и находился в блаженном неведении относительно того, с какой целью она пришла сюда. А шла она, готовясь учинить скандал, если он не откажется от своей глупой затеи.
Они почти взрослые, вдруг поняла Варна. Дарий вытянулся, в свои почти тринадцать лет он выглядит уменьшенной копией Мстислава. Люди нынче живут не долго, внезапная кончина вскоре после сорока летобычное дело. Значит, им осталось прожить где-то тридцать лет, прежде чем смерть придет за ними, почему-то решила она. Тридцать летэто совсем не много, всего лишь тридцать зим, тридцать раз зацветут и опадут деревья, тридцать раз летнее солнце обогреет их.
Дарий, тихо сказала она, почему ты больше не хочешь дружить со мной?
Он так искренне удивился, что она тут же захотела забрать свои слова назад, но сказанного не воротишь. Пришлось краснеть и ждать ответа.
Разве я говорил, что мы больше не друзья? наконец спросил он.
Не всегда нужно говорить такие вещи прямо. заметила она, не поднимая взгляда.
Мы все еще друзья. твердо сказал он. Просто у меня теперь другие занятия есть. Я устал махать мечом на площадке, мне это не интересно. Мстислав учит меня обращаться к Богу, говорить с ним и слушать страждущих. А ты будешь воином.