Вокруг обезображенные до неузнаваемости тела, но демонов от ангелов я отличаю по цвету крови и наличию крыльев. Некстати поднявшийся ветер, зачерпывающий все больше песка, мешает, и я не вижу дальше протянутой руки. Эта полуслепота нервирует, но я стараюсь не думать о том, что задержавшийся тут враг может стоять в нескольких метрах.
Я наклоняюсь над одной из демониц. Девочка еще совсем, даже на Ишим не похожау той нет маленьких кожистых крыльев за спиной и волосы темного цвета. Редкость какая. Мутация. Не помогли тебе крылышки, девочка. Закрывая ей глаза, я вдыхаю кисловатый запах, нервно ухмыляюсь: у девчонки прямо в сердце торчит стрела. Схватившись за древко, я выдергиваю и отбрасываю ее в сторону. Так правильней.
На месте сражения царит тишина, и тут как нельзя кстати подходит определение «мертвая». Какая разница, кто ты, демон или ангел, если после смерти ты будешь гнить в общей могиле? В Эдемском саду нет кладбищ. В Аду хоронить даже и негде.
Пахнет ужасно. Я закрываю глаза.
Я вспоминаю старые битвы из прошлого. Тогда я любила вороновчерных птиц, ходивших за войсками в ожидании своей доли. Они всегда собирали свою дань, эти прислужники Смерти, никогда прежде я не видела ворона с не окровавленным клювом. Птицы внушали чувство, сходное со страхом, но сейчас мне их не хватает.
Помоги! краем уха я слышу слабый крик умирающего.
Среди трупов теплится жизнь. Такое часто бывает, кто-то, кого забыли или просто решили не тащить на себе, остается умирать, лежа под холодными телами. Я склоняюсь над светловолосым парнем. Вроде бы наш? Рогов нет, может, полудемон, человеческое отродье? Или дух? Смерть заглушает все инстинкты, но крыльев у раненого я не вижу. Он весь в кровии черной, и золотой.
Помоги, умоляю, скулит он.
Имя, непреклонно требую я.
Раненый на миг прикрывает глаза и, кажется, едва не теряет сознание. По трясущимся губам я понимаю, что его терзает мучительная боль, но ран никаких не вижу. Нагрудник всего лишь перепачкан, нигде не пробит. Мне действительно интересно, что же с ним.
Меня зовут Татрасиэль.
Я усмехаюсь.
Сочувствую.
Меч почти неслышно выскальзывает из ножен, роняет на него страшную тень.
Нет, стой, пожалуйста! кричит ангел, шарахаясь в сторону. Ты ведь понимаешь меня! Крылья
Да, я понимаю, что он хочет мне сказать. Понимаю, хотя боюсь представить, каково этопотерять крылья и возможность летать. Они не убили его, бросили, но на самом деле Татрасиэль мертв внутри. Вместо красивых белых перьев за его спиной два жалких обрубка, из которых сочится золотая кровь.
Что, ангелок, подрезали крылышки? смеюсь я.
Это довольно частая тактика демонов: подрезать ангелов, свалив их на землю. Обычно режут сухожилия, кому-то, как мне несколько раз, удается обрубить наполовину крылотам сила нужна, отвага и безрассудство. Этот ангел потерял оба крыла полностью. Я вздрагиваю, боясь представить, как их отрубали.
Возьми меня с собой, хрипит он.
В Ад? вопросительно поднимаю бровь я.
Татрасиэль кивает столь уверенно, что это сбивает с толку. Возможно, у него бред. Или что-то того хуже.
Кому нужен ангел без крыльев? кривится он. Я слышал, вам не хватает воинов. Я могу сражаться! И знаю дальнейшие планы наступлений! добавляет он, видя, что не заинтересовал меня. Я был князем на Небесах.
Это многое объясняет. Но все-таки мне несколько не по себе от того, как легко ангелы меняют сторону.
Хриплый смех является для меня совершеннейшей неожиданностью, как и для Татрасиэля. Он испуганно дергается, причиняя себе еще большую боль, кричит. Я, выставив меч вперед, кружу на месте.
Кара, шепчет голос.
Наконец я понимаю, откуда звук. Меч легко входит в землю, дрожит, я бросаюсь вперед, ногой отпихивая тело крылатой девушки в сторону от демона. Он щурится, пытается вытереть кровь, текущую по лицу. Я смахиваю капли с его лица, слабо улыбаясь.
Уйди, шепчет он.
Конечно, я останусь, тоже понижаю голос я. Фурфур, не смей умирать! Тебе же орден еще обещали Ты не должен погибнуть вот тут, в каком-то рядовом сражении, ты достоин большего!
Князь упрямо мотает головой. Я хватаю его за руку, подчиняясь мимолетному чувству, стискиваю в своей в нелепом, таком не адском, но зато искреннем жесте. Ладонь у него холодная, но сильная, и я отчасти понимаю, почему меня колотит дрожь.
Мы сражались вместе. Мы бы никогда не были друзьями, учитывая мою искреннюю неприязнь к Высшим, но битвы сделали нас товарищамипо крови, по духу. Я и представить не могла, что когда-нибудь буду стоять над демоном, зная, что не могу помочь. С такими ранами не живут; Фурфур сам это знает, но улыбается мне из последних сил.
Зачем ты пошел в этот бой? вздыхаю я. Ты ведь мог отказаться? Я слышала, Люциферу нужны все Высшие во Дворце, советники, тактики Зачем, зачем ты пошел драться?..
Фурфур молчит, не тратя силы на слова. Но нечто кажется ему слишком важным:
Кара Эта твоя Ишимка она в лазарете.
Князь спокойно выдыхает и закрывает глаза. Правду он говорит первый и последний раз в жизни.
Я потерянно разглядываю демона. Это было ожидаемов войнах гибнут. Но я не думала, что удар будет таким болезненным. Глаза почему-то горят, словно в лицо мне бросили горсть песка. Я не сразу понимаю, что по щекам катятся слезы. Рукав рубашки намокает, когда я вытираю лицо.
Мне жаль, признается Татрасиэль, подобравшийся, привалившийся спиной к чьему-то телу. Правда жаль. Он был достойным противником, я видел.
Слабо кивнув, я соглашаюсь с врагом. С будущим союзником? Как тонка грань, оказывается, я никогда и не задумывалась.
Кара, отведи меня в Преисподнюю. Наверх мне путь закрыт, тратить жизнь на мир людей я не стану. Я только сражаться и умею, больше ничего
Эта идея внезапно кажется мне интересной. Все еще вытирая слезы, я возвращаю меч в ножны.
Ты клянешься служить интересам Ада? Ангел твердо кивает. Светоносные ведь не врут, да? Я верю тебе. Наверное, если бы меня, бескрылую, бросили в братской могиле, я бы тоже хотела отомстить. Или хотя бы ухватиться за второй шанс
Татрасиэль недоверчиво смотрит на протянутую ему руку, будто ожидая, что я ядовита, но быстро бросает сомнения и с явным трудом встает, облокачиваясь на меня. Весит он немало в своих доспехах, но я угодливо подставляю ангелу плечо. В конце концов, я могу сама же его прикончить, если Люцифер прикажет. Но пока будь что будет.
Похоже, я заключил сделку с Дьяволом, шепчет Татрасиэль, когда мы медленно проходим пару шагов, а он едва сдерживает крики. Ты была ведь готова убить меня.
У Дьявола тоже есть сердце, Тат, подумав, отвечаю я. Иногда он о нем вспоминает. Иди аккуратнее, мы безумно далеко от Столицы.
***
Спустя полторы недели все меняется так стремительно и поспешно, что я едва успеваю за устроившим мне гонку миром. Ишим правда оказалась в лазарете, сквозь притупляющие боль наркотики улыбающаяся. Ранена в плечо, так что правой рукой с трудом двигает, но от врачей сбегает сразу же. Мы все силой возвращаем ее обратнона лечение. За пару недель ее успевают подлатать, а линия фронта тем временем слегка отползает назад: мы давим ангелов упрямым напором, я шатаюсь по улицам города счастливая и слегка пьяная.
В моей квартире запах алкоголя сменяется ароматом свежей выпечки: Нат готовит печенье в честь выздоровления Ишим. Я рядом с Ройсом сижу на подоконнике и в смятении наблюдаю, как у обычно бездействующей духовки суетится Нат, вытаскивая на стол противень с печеньем. Ишим радостно взвизгивает и хватается за угощение, обжигается и обиженно и совершенно по-детски дует на пальцы. Она вкусно готовит сама, мне приходилось пробовать, но сегодня у нее праздник, почти второе рождение, и мы стараемся сделать Ишимке приятно.
Балбеска, тихо шипит Рахаб, явно пародируя меня, и треплет по голове ее меж рогов. Подожди пару минут.
И Ишим нехотя соглашается, но все равно не отрывает взгляда от печенья. Я искренне не понимаю такую тягу к сладостям, но готова с этим мириться, чего уж там. А вот с наличием стольких разнообразных личностей в квартирекак-то не очень: неуютно мне в теплой компании, странно. Нат возится с плитой, Татрасиэль неуклюже помогает, тихо переговариваясь с ней; Рахаб удерживает Ишим от поедания печенья. Ну, а мы с Ройсом все так же ютимся на подоконнике, едва не выпадая на улицу.
Стой, а где Максимилиан? вдруг дергается Ройс.
Вот тут я точно едва не выпадаю.
Кто?
Кактус, хмурится Ройс. Я тебе дарил.
Я загадочно улыбаюсь, задней мыслью прикидывая, где теперь достать новый, чтобы не обидеть друга. В это же время начинается обширная битва за печенье, ведь все знали, что никому не достанется, если отвернуться и дать Ишим две секунды. Ройс тоже присоединяется к всеобщему веселью. А вот я остаюсь на месте.
Память о смерти Фурфура еще лежит тяжким грузом на сердце. Благодаря моим воплям, Князя все же захоронили как подобает. И вроде бы все не так уж плохо, но Последняя ли он жертва? Может ли статься так, что завтра кто-то из мирно галдящей компании падет от случайного ранения в организованной мной Последней Войне?..
Кара, дверь! с набитым ртом кричит Ройс.
Звонок я бы и не услышала из-за этого шума, но благодаря нему встаю и направляюсь в коридор. В дверь уже беззастенчиво колотят, кажется, ногами. Хмурясь, я вожусь с магической печатью на двери. На пороге стоит удивленный Антихрист.
Изыди! не подумав, выдаю я и закрываю дверь прямо перед носом Самаэля. В итоге получаю возмущенные крики и проклятия. Только не работа снова: не вынесу, дайте мне еще один небольшой выходной, а потом уже посылайте рыскать по следам ангелов, демонов, адских гончихда хоть кого
Кто там? выглядывает из кухни Рахаб, держа в руках печенье и осторожно надкусывая его.
Она решительно открывает дверь, даже не выслушав моего ответа, и застывает. Самаэль заинтересованно разглядывает жующего печенье командира восьмого отряда демонической армии, теряется в словах, и лицо его приобретает незабываемое удивленное выражение. Остальные тоже потихоньку подтягиваются в коридор, привлеченные гробовой тишиной.
Самаэль, я тебя как нормального Антихриста прошу, изыди! продолжаю увещевать онемевшего парня я. Вы столько держали меня дома, дайте еще один вечер!
С выражением какой-то небывалой тоски он принюхивается. Из кухни тянет ароматом белого чая.
Не угостите? неуверенно просит Самаэль.
Мы переглядываемся, пряча ухмылки.
Да что ж вы за демоны такие? не выдерживает Татрасиэль, но к нему уже склоняется хищно Нат. Эта ему быстро объяснит, что к чему.
А нас пока и такая жизнь устраивает. Пусть возле города стоят ангелы, близится Апокалипсис, в битве гибнет сотня солдат, мы будем жить так, отбирать у близящегося рока несколько минуток, чтобы просто посидеть со своими родными, поговорить ни о чем. Всегда жили так; иначе и не умеем.
Покойся с миром, Фурфур, Князь Ада, хозяин Лжи, шепчу я, поднимая чашку с чаем.
Глава 10. Сжигая мосты
Как и в тот злосчастный день объявления Последней Войны, снег валит, не переставая, устилает все. Город натужно стонет, пестрит постоянно спешащими людьми, пытается пробиться сквозь стену снегопада огнями, блеском вывесок, фарами машин. Мне приятно думать, что где-то среди тяжелых пуховых туч могут насмерть замерзать ангелы.
Отряхнувшись от снега, я вхожу в московское отделение Ада. Тут зима выдалась слишком уж суровой: холод стоит такой, что слова в глотке замерзают, а щеки колет вихристая поземка, еще и ветер, пробирающий насквозь, забирается под одежду и мстительно впивается клыками в тело. В филиале Ада, к счастью, достаточно тепло, чтобы я вновь начала чувствовать пальцы и досаду на холод. После жара Столицы привыкать к нему так трудно
Повесив пальто на вешалку, я подхожу к пораженно застывшей демонице в деловом костюме и с пластиковым стаканчиком с кофе в руках. Тат скромно стоит у меня за спиной, ничем не привлекая внимание, однако о Бескрылом знают даже здесь. Девушка прерывисто вдыхает, когда я демонстрирую выданную бумагу с каким-то разрешением и, что важнее, сигилом Люцифера, грозно пылающим мраком. Не ожидали нас тут; демоница разжимает руки. Кофе пачкает блестящие лакированные туфли.
Вы настоящие, да? глупо уточняет она.
Апогеем всего этого становится матерящийся Ройс, влетающий в здание прямо сквозь дверь. Дух, как обнаружилось, не мерзнет, но снег ему не нравится: проходит сквозь тело неприятно. Как он заявляет, он совсем не против воцарения Преисподней на землетам хотя бы зим не бывает. Да, это потом, однажды, после ангелов
Вы просили помощи с ангелами? на всякий случай спрашиваю я, видя лицо охуевшей демоницы.
Пару дней назад поступил запрос на подкрепление из Москвы. Требовалась пара боеспособных демонов для разборок с ангелами и неким гримуаром, на который светлые и охотятся. Вот только все сейчас на войне, и Люцифер, недолго думая, отправил нас. Меня для предполагаемых сражений, Татачтобы проверить его силы, а Ройса всучили в качестве бесплатного приложения навроде компаса.
Так в чем проблема? мягко спрашивает Тат.
От голоса Бескрылого демоница буквально млеетглаза щурит, как объевшаяся сметаной кошка, да еще и эта блаженная улыбочка Ангел удивленно оборачивается к нам, и на лице его читается немой вопрос: что я сделал не так? Я усмехаюсь. Ангел для нихнавроде чуда, а ангел, которого не нужно убивать, так вообще нечто из ряда вон выходящее. Падшиевсе же не то, мы демонам ближе по характеру и поступкам, мы пропитались их тьмой и начали меняться, обретать второй обликдемонские страшные лица, черные глаза, клыки. А этот Светлый, что еще сказать.
Демоница пожирает Тата глазами, но после приходит в себя, вспомнив о работе.
Я не думала, что пришлют вас.
Ройс довольно улыбаетсяон уже готов раздавать автографы.
Кого прислали, того прислали, решаю взяться за дело я. Хватит раздевать глазами штатного ангела, госпожа я сверяюсь с ее бейджиком, госпожа Настасия. Проводите нас к начальнику.
Командирский тон возвращает ее с небес на землю, и демоница смотрит на меня разозленно. Она фыркает, поворачивается к нам спиной, бряцая украшениями на хвосте, и направляется к кабинету в конце коридора. Черные туфли цокают по полу, и я внезапно понимаю, что это копыта.
Прислушавшись к разговору моих спутников, я неопределенно хмыкаю. Похоже, Тат еще не привык к нравам демонов, а Ройс в открытую потешается над ангелом. Настасия хранит гордое молчание.
Что с ней делать-то? обескураженно шипит Бескрылый.
Все тебе нужно объяснять! невольно вмешиваюсь я; вижу кривую улыбочку Ройса. Валить и трахать!
Тут я вижу трогательно покрасневшего Татачестно, не вру, и такое бывает. Ангел затравленно косится на демоницу, боясь, что она слышит этот разговор. Кажется, Настасия все прекрасно различила и вроде как не против, но я решаю оставить свое мнение при себе. Тем более, мы оказываемся в кабинете местного главы. Едва открывается дверь, слышится приглушенный грохоткто-то спешно собирается сделать вид, что трудится в поте лица. Я ловлю себя на мысли, что не помню имя московского управленца. Кажется, Сиире?
Опять проверка? ругается демон, роясь в ящике. А, святые вас побери, как же меня все заебало
Принц Сиире осекается, увидев меня, нервно поправляет галстук, преданно заглядывая в глаза. Он подчиненный Амаимона и лучше других знает, на что я способна, у нашего полководца язык без костей, особенно после рюмки его обожаемого шотландского виски.
Чем обязаны? разом собирается Сиире, жестами указывая Настасии, что ее ждет за то, что не предупредила о посетителях. О, понял! Вы за книгой Велеса!
За этими дощечками? не выдерживает Тат. Они же бесполезны!
За то время, которое Сиире тратит на высверливание взглядом двух аккуратных дыр в Бескрылом, я пытаюсь осознать, насколько плачевно наше положение. Велесова книга, может, не настолько известна по сравнению с опусами Соломона или кого-то из средневековых демонологов-философов, однако является неслабым источником сил. То бишь сама книгасильнейший источник энергии, а описываемые там обряды, хотя и славят древних ложных богов, могут использоваться с некоторыми поправками и Небесами. Магия есть магия. И Сиире догадался хранить его в офисе, где кроме него парочка демонов и один бес-охранник.
Забираем книгу и валим, подсказывает Ройс. Не хватало еще ввязаться в драку с ангелами.
Я придерживаюсь того же мнения. Наша задачаликвидировать светлокрылых, но если не будет гримуара, они сами перестанут нападать на демонов в этой области.