Нираэль отворачивается. Не-ет! Смотреть! Смотреть на отвратительную демонскую рожу, на искаженные, отравленные черты, на кровавую пасть!
Смотри, Нираэль! пьяно кричу, напарываясь на острые клыки, прихватывая ее за волосыбьется, скулит, визжити дергая вверх. Над собой. Смотрикак ты любишь, свысока. Мы обе знаем, вкрадчиво шепчу я. Я не ангел.
Сухие губы трогает легкая улыбка: усмехаюсь, наблюдая за попытками вырваться. Оставь, успокойся, взгляни на ту, кто раздерет тебе глотку.
Я ведь демон, да, Нира?
Она выдает испепеляющий и ненавидящий взгляд.
Самый худший.
Смех наполняет зал, я обвожу взглядом беспомощную Нираэль, распростершуюся подо мной. Такая беспомощная, раненая, и в кои-то веки она кажется живой. Я могу убить ее запросто. Но вот
Вон отсюда. Я резко встаю.
Что? она хмурится.
Катись к черту, Нираэль. Тебя все равно в конце ждет участь пострашнее смерти.
Не верит. Ладно, пусть так.
Я разворачиваюсь и просто ухожу из зала, оставив раненую. Там меня уже ждет Ройс с бесчувственной Ишим на руках. Он тоже не верит, что я оставила в живых давнюю противницу, но молчит, не встревая, пока я своей кровью вычерчиваю руны перехода на полу и активирую амулет.
Мы переступаем порог этого мира, но я все же слышу дикий вой из зала, жалкий такой, захлебывающийся.
Нираэль никогда не умела плакать.
Я чувствую ее взгляд между лопаток, но совсем не ощущаю крыльев, постоянно, живым надежным щитом, прикрывавших меня всю жизнь. Стою на краю, встрепанная и злая, отчаянно желающая шагнуть внизили вверх, там уж как повезет. Ветер бьет в спину, словно вонзает ножи, и я уже вся ими истыкана, между ребрамисотни ледяных прозрачных клинков, мешающих дышать.
Лед растекается между костей и в костях, заполняет их полностью, превращает в хрустально-ломкий фарфор, я как драгоценная кукла, застывшая на краю, знающая, что меня могут разбить одним неосторожным движением. Хочется уже сигануть вниз и не продолжать эту заранее тотально проебанную пьесу в погорелом театре.
Меня уже разбивали. Раз за разом выдирая перья из трепещущих крыльев, меня уничтожали и втаптывали в светлый каррарский мрамор. А Нираэль стояла, смотрела тихо и безмолвно, она глядела на мое перекошенное от боли лицо, в дикие яростные глаза с невыразимым спокойствием, с безучастностью. С ангельским, блядь, всепрощением.
Она стоит напротиввсе еще свет, играющий на платине волос, все еще легкая, неземная, выточенная из этого самого мрамора, который я захаркивала тогда золотой кровью. Нираэль снова смотрит и ничего не говорит, она вообщенепонятно зачем пришла. Я гляжу на нее и внезапно понимаю, горячо стучащее сердце сбивается, пропускает такт. От переполняющей, хлещущей через край злобы.
Хорошая девочка Нираэль пришла посмотреть на дела рук своих. Пожалеть убогую, бескрылую, жалкую Я кривлюсь в злой усмешке, я чувствую клокочущий в горле звериный рык, и мне неожиданно легко и простоя могу делать что угодно.
Зачем ты обрезала волосы? только и спрашивает Нираэль с легкой, снисходительной, насквозь промерзшей улыбкой. У тебя была красивая коса.
Она не называет меня по имени, старается не смотреть в полностью черные от глухой ярости глаза, вежливо отворачивается, будто видит перед собой нечто неприятное. Дикую адскую гончую, щерящую в улыбке слюнявую пасть, полную острых белых клыков. Склизкую змею, выползшую из глубин Преисподней и пробующую воздух трепещущим раздвоенным язычком.
Я теперь одна из этих отвратительных тварей, обитающих в Аду. Бешеный бес в алой расхристанной рубахе.
Я была красивой, да? Я была хор-рошей, рычу; яду в голосекак у аспида, как у Змия, предлагающего наливное красное яблоко. Идеальной, послушной. Такой, с-сука, правильной. А я ведь правда тебя любила. Честно. И смеюсь горько. А теперь я что? Давай, Нира, смотри на меня! Ты показала мне, кем еще я могу быть.
Я цепляюсь дрожащими руками за отвороты ее рубашки; от них еще пахнет шафраном, и я чувствую, как тянет к тонкой шее. Впиться клыками. Разорвать. Хлебнуть теплой золотистой крови. От Нираэль веет холодом, и меня трясет.
Смотри на меня. Ты меня сломала, Нира, хриплю близко-близко.
Я разворачиваю ободранные, освежеванные крылья, и колени едва не подламываются. Крыльятолько кость и мышцы, но вопреки всемуживые. Я ощущаю их. Каждый миллиметрчувствую боль, которая раздирает их, но упрямо, высоко, гордо задрав голову показываю Нираэль крылья, жалкие и полумертвые.
Скоро их покроет жесткое черное оперение, и я снова смогу взмыть в небо. Скоро.
Ты сломала меня, шепчу ей в лицо, серьезно, расчетливо, с осознанным, хорошо сдерживаемым безумием. Теперь я сломаю тебя. Сожгу тебя и твой дом. Последним, что ты увидишь, будет яркое жаркое пламя, пожирающее небеса.
Ипо глазам вижу, по испуганному прерывистому вздохуНираэль верит.
Глава 15. Верховный инквизитор
В Праге промозгло-холодно сегодня, липким снегом заносит улочки; на старом заброшенном складе еще хуже. Потирая руки друг о друга, я стою в стороне, пристально слежу за Владомесли быть точнее, за отловленным нами демоном. Скованный тяжелыми магическими кандалами преступник зло шипит, скалится на Влада, хладнокровно зачитывающего обвинения и приговор, но демон сам понимает, что деваться ему некуда, сквозь землю провалиться не удастся, хотя очень-очень хочется. Заклинание Влада пульсирует голодно, красным переливаетсяя даже засматриваюсь. Сбежать демоненок не может, ядом плюется, но уже бессильно совсем. А лицо его, искаженное страхом, мне странно знакомо.
Рядом со мной стоит Натупросила взять ее с собой в мир людей, добилась своего. Мне не жалко совсем ее выгуливать, а лишние руки не помешают, но среди поломанных коробок, среди мусора, грязи и пыли Нат выглядит до того непривычно и не к месту, что мне странно на нее смотреть. Отворачиваюсь, возвращаюсь к знакомому лицу.
Можно на пару слов нашего заключенного? я аккуратно дергаю Влада за рукав.
Уверена, что предупреждающе начинает он.
Ой, да ладно тебе! Как будто ты меня не знаешь, осторожностьмое второе имя! Мне хочется быстрее с этим покончить. Я наклоняюсь ближе к демону, он дергается, подается вперед, с щелчком смыкая зубы там, где только что было мое горло. Чудом успела отстраниться, надо же А вот это было невежливо Ты чей будешь, короля Вине, да? Эх, парень, знаешь, что он с тобой сделает?.. Что ты здесь делал, почему в неположенное время, почему без скрывающего амулета?
Должно быть, давлю слишком сильно. Поперхнувшись словами, демон дергается от меня в сторону, чуть ли не повисая на малость опешившем Владе. Тот ненавязчиво отпихивает демона, встряхивает руками, присыпая его колючими красными искрами.
Кто тебя послал и зачем? требую я, нависая над мальчишкой.
И правдамальчишка. Мелкий еще совсем, зеленый, наверняка первый раз из Ада выглянул, потому и трясется сейчас так испуганно.
Эй, мелочь, мы не звери, вздыхаю я. Есть не будем, надкусыватьтоже. Просто колись, зачем сюда заявился, и мы тебя отпустим. Честное слово.
Демон какой-то предложил. Дал амулет, сказал походить просто, погулять, частит он, цепляясь за шанс. Я не знаю, кто он, лицо под маской было. Нашел меня у дворца Вине, я не задавал вопросов. Заплатить обещал А амулет сам испарился еще до того, как вы меня нашли.
Чего же ты остался? спрашивает Влад.
Город хотел посмотреть, растерянно вздыхает демоненок. Боялся, что ангелы схватят, все наверх смотрел, а тут вы. Не убивайте, а? Я ведь ничего плохого
Бедный мальчик. Я взмахиваю рукой:
Отпускай его. Обещания надо держать.
Убежит же колеблется Влад.
Мы трое задумчиво наблюдаем за демоном. Если и убежитто к себе домой, в Ад, забьется в нору и продолжит там трястись от страха и ненависти. Я в очередной раз напоминаю себе: победим ангелови ничего этого не будет. Выйдем из тени, предложим людям мир, и все демонята смогут тут спокойно гулять, не боясь за свои шкуры
Осмыслив что-то свое, Влад тяжело вздыхает, вполголоса замечает, что его после такого просто вышвырнут на улицу, но небрежным движением снимает с паренька оковы. Тот тут же взвивается с места в угодливо распахнутый портал. Серой почти и не пахнет, если не принюхиваться, но Влад кривится, спешит уходить.
Милосердиелучшая черта человека! счастливо щебечет Нат. Влад, я рада, что не ошиблась в васхоть вы служите Люциферу, сразу видновы по-христиански
Иди со своим Богом куда подальше, резко рычит на нее Влад. Не лезь не в свое дело, Нат. У нас с Ним давние, очень давние счеты, и однажды я о них вспомню и доберусь Вы вот собрались до Небес добраться, а я еще дальше пролезу, ты не сомневайся
Я стою рядом, тихо улыбаюсь ему, хотя речи Влада и звучат на мгновение совершенно сумасшедшевиной тому перекосившееся лицо или ускорившийся темп речи, я не знаю. Есть в нем это звериное, хорошо удерживаемое безумие, которое он прячет за напускным весельем. Резко поведя плечами, как будто сбросив что-то с них, Влад идет вперед, быстро отрывается от нас.
У него сестру фанатики убили, шепчу я тихонько на ухо растерянной Нат, поблескивающей слезами в широко распахнутых глазищах. Принесли в жертву вашему Богу, надеясь вернуть Его в этот мир. Безумцы. Бог нас оставил, ничто назад его не приведет
Я н-не знала, всхлипывает она. Я не хотела! Надо извиниться
Она порывается вперед, но я ловко ухватываю ее за воротничок кашемирового пальто. Нат безвольно обвисает у меня в руках.
Не надо. Влад хороший, очень хороший, пытаюсь убедить ее я. Просто это то самое больное, на что никогда не надо давить. Не вешай нос, пытаюсь подбодрить. Он скоро отойдет, не обидчивый.
По его же словам я знаю, что Владу Нат даже нравится своей наивностью и непосредственностью, присущей детям, психам и ангелам, и еще неясно, кому в большей мере. Я улыбаюсь тихонько, глядя ему в спину.
Давай двигай за Владом, не сидеть же тут вечно среди коробок. Жрать хочу, Цербера бы съела! радостно объявляю я. Есть тут поблизости какая-нибудь приличная забегаловка? Эй, Влад!
В центре Праги все обустроено в угоду туристам, так что дешевое, но аппетитно пахнущее кафе мы обнаруживаем быстро и все накидываемся на принесенную еду. Оказывается, погоня за демоном изрядно изматывает, а горячие пирожки, ладно уж, неплохи по человеческим меркам.
М-м, вкусно! счастливо улыбается Нат, грея пальцы над чайником с зеленым чаем.
Кажется, спокойны и рады абсолютно все. Нечасто выдаются теперь такие моменты, когда можно посидеть в тепле с друзьями, обсуждая события минувшего дня. Я расслабленно вздыхаю, пятерней поправляю встрепанные волосы.
Что-нибудь еще? дежурно интересуется молоденькая официантка, подходя к нам. Влад лениво набрасывает заклинания, и мир подергивается мутью, туманом, издевательски коверкается. Девица в опрятном фартучке не видит ни оружия, ни наших лиц.
Кофе, желательно самый дешевый, говорю я.
Мне тоже, окликает ее Влад, ласково улыбаетсядевица тоже завороженно на него смотрит, расплывается в глупой улыбочке. Только что-нибудь поприличнее. Эспрессо, без сахара
Через некоторое время она возвращается, ставит перед нами поднос с чашками, низко склоняется к Владу. Он смотрит лениво, язаинтересованно, она же отходит куда-то изящными шажочками.
Она хорошая девушка! шепчет Нат, беспардонная в своей детской наивности. Влад, она вам нравится?
Неохота связываться, лениво отвечает он.
Я вижу: его что-то упрямо гложет изнутри. Может, причина в неосторожных словах Нат, которое мы все, казалось, позабыли, но мне почему-то теперь кажется, что дело не совсем в этом.
Это как в книжке было какой-то не, не помню, какой, немного оживляется Влад, втолковывая что-то смущенной Нат. Я люблю бабушку и котят. Правда, бабкаКатарина Войцек, потомственная Высшая колдуньяпомерла уже давно, сбагрив мне дар в наследство, а на котят у меня ебучая аллергия Я отвратительный человек, Нат, любить я не способен, у меня сердца нет. То есть не работает оно особо правильно.
Нат смущенно рассматривает чайничек, не привыкшая к самоуничтожительно-резким речам Влада. Он же, еще немного провернув ладонь и добавив что-то к укрывающему наш столик заклинанию, достает из внутреннего кармана косухи фляжку и спокойно доливает что-то в наполовину пустую чашку кофе.
Нельзя же пить на работе, вспыхивает Нат снова. И здоровью вредно
Можно все, поучительно замечает Влад. Кто знает, когда нас не станет, а? Случайный кирпич на головуи все, прощайте, наполеоновские планы, отправляйся себе в гробик, обрати жалобу к Господу Богутолько ее, блять, не примут, Он никого не принимает Нет, в жизни надо все попробовать и рискнуть всем, иначе жаль потом будет встретить безвременную кончину под колесами случайно вылетевшей фуры. Это я так, для примера. И это же причина, по которой я не сижу в этом ебаном офисе, а с вами отлавливаю непослушных демонят. А там я мхом скоро покроюсь
Слежу за ним краем глаза, неспешно помешиваю бурду в своей чашке, вздыхаю. Влад живет действием, живет вызовом всему миру, и самое неправильное и жестокое, что с ним можно сделать, это удерживать за бумажной работой. Он доказывает что-то, говорит, размахивая руками, повеселевший и немного опьяненный, быть может.
У меня в кармане куртки требовательно полыхает амулет, просвечивает и сквозь плотную кожу, а в голову деловым голосом вещает что-то один из главных легионеров СатаныРиз.
Чего им всем надо, настроение испортили, уроды рычу я сквозь зубы, убирая амулет. Лезут и лезут Опять от Вине. Что-то неладное с ним творится в последнее время.
А с чего это самое настроение у тебя такое хорошее? спрашивает заинтригованный Влад, который не в курсе последних событий. Что-то случилось? Кто-то умер?
Да так, поколотила свою бывшую, сразу полегчало.
Нат убито смотрит на нас, немного давится остывшим чаем, и Влад растерянно похлопывает задыхающуюся по спине. Она, похоже, единственная, кто не интересовался моей личной жизнью и не знает про Нираэль.
Значит, еще одно поручение, напоминает Влад. Проверить бы до полуночи. Я с вами! Ни за что не пойду отчеты принимать, лучше застрелиться сразу.
Не успеем, определяет Нат по часам, висящим на стене напротив нее. До двенадцати остается не больше получаса, а ровно в полночь придется нам отправляться назад и сдавать отчет о работесказка кончится.
А мы быстренько, оптимистично отмахивается от здравых доводов Влад.
***
Новое дело оказывается немного скучнее предыдущего, хотя, казалось бы, как такое может быть. Никаких беглых демонов, никаких погонь и сражений, просто открытый портал на задворках города, из которого лезут духипусть и снова из владений Вине. Большинство из них не представляет никакой опасности, выглядят грустными облачками дыма, только вот воют слишком противно. Влад криво малюет на стенах домов знаки баллончиком с краской, не рискуя переводить на такую мелочь кровь. Его можно понять.
Кто же его открыл? Нат обходит воронку в пространстве, задумчиво касается ее пальчиком. Я на всякий случай держу руку поближе к рукояти меча, зная, что безопасным приближение к порталам не бывает.
Какая-то очень сильная скотина, ругается Влад, пытаясь на стене начертать что-то, для чего в лучшем случае нужна кисточка. Хер закроешь теперь Похоже на Высшего магаили демона.
Оставив его и дальше вандалить, я устраиваюсь на непонятного происхождения трубе. Ничем не помогу, пока из портала не вылезет какая-нибудь дрянь, которую требуется убить. До того, как это произойдет, я абсолютно бесполезна. Нат способна помочь Владу, ее по новому образцу учили, а в мое время все искренне считали, что ангел не должен быть причастен к чернокнижиюи я сама сейчас считаю, пусть и не в таких резких выражениях.
К слову, я абсолютно уверена, что в итоге придется сражаться: иначе у нас не бывает. Пока можно немного расслабиться, проверить наличие метательных ножей под курткой и небольшие амулеты. Все самое необходимое ношу с собой
А, проклятье. Влад оборачивается на стремительно чернеющий портал, вздрагивает всем телом. Кара, что там?
Покосившись на Нат, я решаю на всякий случай не озвучивать все, что думаю о гостях, а то Падшая, чего доброго, накатает жалобу на нецензурную брань. В управлении поржут, но нагоняй сделают ради собственного удовольствия.
Две сущности, рапортую я, держа перед собой сверкающий амулет. Предположительно они живые. Это не духи из владений Вине!