Ага, размечтался! Ведьма я! Ведьма! Мы, ведьмы, ни о ком не заботимся. И вообще, твои родители эту кашу заварили, пусть сами и расхлебывают.
Увы, это невозможно, вздохнул Ганс и поведал ей свою печальную историю.
Сам дурак, раз позволил мачехе с дочерьми сесть тебе на шею, не впечатлилась ведьма. После чего Ганс, покончив с обедом, отправился пропалывать огород.
Так и прошел день.
* * *
Спалось Гансу плохо. Снился ему дом, заброшенный, поросший паутиной, нежилой. Его дом, который он накануне покинул. Ганс проснулсяи обрадовался, что это был сон, но мысль о том, как там всё без него, прилипла, словно паутина.
Чего мрачный такой? поинтересовалась ведьма за завтраком. И Ганс, вздохнув, рассказал ей о причине своего беспокойства. Это все от безделья, заявила она. Не переживай, у меня еще и чердак имеется, можешь прибраться там.
Что Ганс и сделал.
Только ничего не выбрасывай, просто разбери по кучкам! раздалось ему вслед.
Ганс принялся за уборку. Но, вопреки ожиданию, занятие успокоения не принесло. Он разбирал скопившиеся на чердаке груды барахла, чихал, смахивал тряпкой пыльи снова разбирал Казалось, это не закончится никогда
И тут он почувствовал буравящий спину взгляд. Оглянулсяи обнаружил стоящую в дверях ведьму. Вид у нее был недовольный.
Ладно, страдалец, иди за мной, произнесла она ворчливо и затопала вниз по лестнице. Ганс отправился следом.
Ведьма привела его в комнату за неприметной дверью, которую он вчера во время уборки не заметил. Посередине на треноге висел котел, на полкахбанки с устрашающего вида содержимым, из одной пялила мертвые глаза непонятно чья голова. Ганс тут же расчихался от густых запахов, исходящих от пучков сушеной травы, развешанных тут и там и еще чего-то непонятного, нарезанного длинными лентами, похожего то ли на кору, то ли на чью-то кожу (для собственного спокойствия Ганс решил, что это кора).
На-ка, ведьма вручила ему котелок поменьше, воды принеси.
И Ганс торопливо выскочил на свежий воздух.
Когда он вернулся, в комнате горел огонь, в котле булькало, пахло а ничем не пахлоГанс понял, что обоняние отключилось.
За смертью тебя посылать, буркнула ведьма, выхватывая котелок с водой у него из рук. И вылила содержимое в котел. Взвилось облако пара. Подскочив, ведьма дернула Ганса за волосы.
Эй, вы чего?! завопил тот, отскакивая. Но его и так уже оставили в покоепрядь волос исчезла в котле. Вспыхнуло зеленоватое сияние
На, держи, ведьма сунула ему половник с длинной ручкой, мешай и смотри. Да не бойся, она подтолкнула его к кипящему вареву.
Гансу ничего не оставалось, как последовать приказу. Он сунул половник в булькающую массу и принялся мешать. Из-за клубов пара он почти ничего не видел, и уже хотел было возмутиться, что смотреть не на что, как внезапно с очередным поворотом половника туман поредел, и Гансу открылась серебристая водная гладь На ней, как в зеркале, внезапно отразилась мачеха, орудующая сковородой на кухне: злющая, на лице следы сажи, рот раззявлен в крикеона беззвучно на кого-то орала и, судя по выкаченным глазам, без толку.
Знакомая физиономия, задумчиво произнесла ведьма, заглядывая в котел через плечо Ганса, где-то я ее видела.
Интересно, как там отец? подумал Ганс. Едва он успел это подумать, как картинка начала таять, и кухня сменилась комнатой отца. Здесь все было как всегда: сгорбленная плачущая фигура с портретом в обнимку. Рядом кувшин со злополучной наливкой.
О, и кувшинчик знакомый, произнесла ведьма. И тут же хлопнула себя по лбу: Вспомнила! Тетку вспомнила! воскликнула она, вцепившись в Ганса, тряхнула его за плечо.
Изображение в котле дрогнуло и исчезло.
Вспомнила! ведьма от радости чуть ли не в пляс пошла. Она ко мне приходила, зелье приворотное просила! Стало быть, для папаши твоего!
Ганс прищурился.
Так, значит, это ваша работа, вкрадчиво произнес он, чувствуя, как начинает подниматься со дна души копившаяся все эти годы обида.
Да, моя, гордо произнесла ведьма и приосанилась.
И чего вы так радуетесь? подступающие эмоции уже грозили вылиться через край, но Ганс еще держался. Вы нам с отцом жизнь испортили!
Успокойся, она снисходительно похлопала Ганса по плечу, и это стало последней каплей.
Успокойся? Да вы выГанс хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Вы Я вас ненавижу!!
Эка невидаль, ничуть не смутилась ведьма. Если бы за каждого ненавистника мне доставался хотя бы медный грош, я бы уже озолотилась. Но некоторые платят. Вот мачеха твоя, к примеру, десять золотых отдала. Но с тебя я денег не возьму, помогу бесплатно.
Вы что? Поможете? Но как?
Как-как, передразнила ведьма. Молча. Я приворожила, я и отворожу.
И с чего вдруг такая щедрость? Ганс посмотрел на нее с подозрением.
А с того, что твоя дорогая мачехамерзкая корова! ведьма уперла руки в боки. Она мою любимую кружку разбила! И пол истоптала! И вообще, вела себя как свинья!
И чего ж вы ее не послали? Ведьма вы или кто?
Яведьма. А онадура. Приворот десять золотых не стоит. Думалауйдет, а она заплатила. И как я могла отказаться?
Продались!
Неважно. Ты хочешь отворожить мерзавку или нет?
Хочу!
Тогда по рукам!
По рукам!
И ведьма принялась за работу.
Спустя пару часов она уже напутствовала Ганса в дорогу:
Вот, произнесла она, вручая Гансу крошечный бутылек с притертой пробкой. Выливаешь это в кувшин и уходишь, она посмотрела на небо, и чтобы до заката вернулся!
Всё понял, кивнул Ганс и двинулся в путь. К счастью, до дома было недалеко, и у него имелись все шансы вернуться засветло.
* * *
Дом и впрямь выглядел неухоженным. Удивляясь, как можно так изгадить жилище за какие-то полтора дня, Ганс тихонько прокрался на второй этаж, чудом не попав на глаза мачехе. Небеса оказались благосклонныотец спал за столом, уронив голову на руки. Рядом, возле портрета матери, стоял нужный Гансу кувшин, куда и отправилось содержимое ведьминой бутылочки. Вздохнув, Ганс бросил прощальный взгляд на отца, который за это время даже не шелохнулся, и покинул дом через балкон, благо было невысоко. В этот раз уходить было еще грустнееГанс понял, что за время отсутствия никто о нем не горевал. Словно его никогда и не было.
Чтобы хоть как-то себя утешить, он решил заглянуть на лесное озеро, где любил бывать в редкие моменты свободы (чаще всего рано утром, пока все спали). Обычно здесь никого не было, и Ганс привык считать озеро своим. Он и сейчас надеялся посидеть в одиночестве хотя бы чуть-чуть но небеса, должно быть, решили, что хорошенького помаленькуна берегу обнаружилась лошадь, которая щипала траву, а в воде шумно плескался какой-то тип. Ганс застыл, размышляя, шагнуть ему назад или вперед. А потом подумал: Да какого лешего, может я и не увижу больше это озеро, и вышел из кустов. Мускулистый красавец, резвящийся в воде, был здесь совершенно ни при чем.
Плавал парень как-то странното нырнет, то вынырнет, и все на одном месте. А когда увидел Ганса, взмахнул руками и снова ушел под воду, оставив вместо себя поднимающиеся со дна пузыри.
Тут-то до Ганса и дошло, что происходит. Сбрасывая на ходу сапоги, он прямо в одежде бросился в воду.
Плавал Ганс хорошо, отцовская заслуга. Это умение его и спасло, когда новоиспеченный кандидат в утопленники в попытках спастись стал цепляться ему за шею. Едва не захлебнувшись, Ганс все же умудрился схватить его за волосы и, стараясь держаться на расстоянии от мечущихся рук, потащил парня к берегу.
Уже на берегу, весь грязный от прибрежного ила, по которому пришлось тащить ослабевшее тело (тяжелое как мешок с булыжниками), Ганс наконец смог отдышаться. Но расслабляться было ранозатихнув в нескольких метрах от берега, бедняга перестал дышать. И Гансу пришлось быстренько вспоминать, как делать искусственное дыхание.
Зажав нос лежащему перед ним парню, он сделал глубокий вдох и, приникнув к его губам, попытался вдохнуть в него жизнь.
Когда ему стало казаться, что битва со смертью проиграна, утопший закашлялся и, исторгнув из себя проглоченную воду, открыл наконец глаза.
Глаза оказались изумительнымитемно-карими, такого насыщенного цвета, что радужка почти сливалась со зрачком. Ганс чудом удержался, чтобы не утонуть в этих бездонных омутах, обрамленных длинными пушистыми ресницами.
Теперь, когда опасность миновала, он вынужден был признать, что юноша действительно хорош собою. И стройное обнаженное тело, и глаза, и губы, которых Ганс несколько мгновений назад касался своими губами Чувствуя, как тело охватывает жар, Ганс перепугался и, удостоверившись, что умирать спасенный не собирается, подхватил свои сапоги и был таков. Тем более, что солнце уже садилось, а ведьма велела вернуться засветло.
Всю дорогу он несся как угорелый, пытаясь убежать от собственных мыслей, но образ незнакомца упорно не выходил из головы. Зато одежда почти просохла.
Ведьма встретила его с ведерком наперевес, и, когда Ганс принес воды, опыт с котлом повторился. Результат отличался лишь тем, что в этот раз они наблюдали только за отцом. Пригубив из кувшина, он на секунду замер Сердце Ганса едва не остановилось от напряжения.
Ну, давай, дружок, давай, волнуясь не меньше его, прошептала ведьма. И отец, словно услышав ее, опять приложился к кувшину, выпив все до дна. Умница! А теперь спать, и отец, устало вздохнув, уронил голову на руки. Да, подзапустил себя твой папаша, оброс, что и лица не разглядеть. Как он в таком виде завтра на бал пойдет? в голосе ведьмы послышалось сочувствие.
И только тут Ганс вспомнил про бал.
Впрочем, поужасаться всласть ему не дали, вытурив прочь из комнатыужинать и спать, а ведьма, заперев за ним дверь, принялась за работу.
Ложась спать, Ганс обнаружил, что потерял самое дорогое, что у него быломатушкино кольцо, которое носил на шнурке на шее. Должно быть, это случилось в тот момент, когда он вытаскивал парня из воды. Гансу стало так горько и обидно, что слезы на глаза навернулись. А образ незнакомца, вновь представший перед глазами, уже не вызвал прежних горячих чувств.
Уснул Ганс грустным и расстроеннымидти ночью на озеро искать пропажу было бессмысленно, поэтому он решил отложить это дело на завтра, если будет время.
* * *
Времени, конечно же, не оказалось. На бал требовалось прибыть после полудня, а до этого стоило что-то придумать с праздничной одеждой, которой у Ганса не было. За неимением лучшего, он тщательно почистил ту, что была, и решил этим ограничиться.
Ведьме его внешний вид решительно не понравился. Взмахнув палочкой, она наколдовала ему шитый золотом камзол, туфли с золотыми пряжками и штаны в обтяжку. Ганс так изумился, что даже махнул рукой на то, что штаны немного тесноваты, туфли великоваты, а камзол Нет, камзол был хорош, если не считать пуговиц, которые не слишком удачно сочетались с тканью.
Для себя ведьма извлекла из чулана бархатное платье грязно-болотного цвета с кружевами, которые имели такой вид, словно их долго вымачивали в грязной луже. Но последней каплей для Ганса стали туфли, точнее их отсутствие. Не особо печалясь, ведьма превратила свои домашние тапки в сапоги.
Много ты понимаешь! огрызнулась она на его полный негодования вопль. Знаешь как от всех этих танцев ноги болят! А под платьем все-равно не видно.
Но Ганс оказался настойчив, и страшно-удобные сапоги все-таки сменились изящного вида туфельками. Затем Ганс взялся за платье. Ему стоило больших трудов убедить ведьму, что такое уже не носят, что фасон устарел, а цвет ее совсем не красит. Наконец, поддавшись уговорам, та снова взмахнула палочкой Результат оказался еще прискорбнейплатье превратилось в кружевную тряпку бурого цвета с чудовищными оборками. Переговоры возобновились
Не раз и не два приходилось ведьме взмахивать палочкой (пару раз Ганс явственно чувствовал, как на голове у него вырастают и исчезают рога), но результат всякий раз оказывался неудачным.
Ну знаешь ли, наконец рассердилась ведьма, тебе не угодишь! Не нравитсяделай сам.
Хорошо, согласился Ганс и, попросив у нее иголку, ножницы и нитки, принялся за работу.
Платье, которое он вскорости ей вручил, вызвало долгое молчание и полный восхищения взгляд.
А, знаешь что, оторвавшись наконец от своего отражения, произнесла ведьма, если с принцем у тебя не получится, оставайся у меня. Занятие я тебе найду, а потом, может, и колдовать научу. А что, тоже хлеб, в жизни пригодится. А не захочешь, так можно швейную мастерскую открыть, озолотимся, выражение лица ее сделалось мечтательным.
Спасибо, я подумаю, ответил Ганс и, пользуясь возникшим расположением, поменял пуговицы на своем сюртуке.
Прическу ведьме он тоже сделал сам. В результате, к моменту отъезда на бал, смотрела на него ведьма чуть ли не с обожанием и обещала всячески способствовать его планам относительно принца.
* * *
Никогда прежде Ганс на балу не был, и дворец сразил его своим великолепием. Ганс восторженно вертел головой, поражаясь роскоши интерьера: мрамор, позолота, бархатвсе это создавало такой неповторимый шик, что Ганс, буквально растворился в окружающем пространстве.
Госпожа Элеонора Заболотная с племянником, представил их камердинер, когда они вошли в зал.
И тут Ганс наконец понял, что именем тетушки до сих пор не поинтересовался. Еще он обнаружил, что ведьму здесь знают и, судя по нервным и крайне любезным улыбкам, обращенным в их сторону, даже побаиваются. На Ганса, как на племянника, тоже смотрели с опаской.
Ну что, идем искать принца? негромко произнесла ведьма.
И они направились в самую гущу гостей, как вдруг Ганс услышал объявление очередного прибывшего и невольно оглянулся.
Поставщик двора Его величества, господин Абрахас Кляйн с супругой и дочерьми.
Впереди, втиснув телеса в белое со множеством оборок платье, вышагивала мачеха. Справа от нее в дурацком желтом возвышалась сестрица Брунгильда. Слева, в таком же дурацком, но фиолетовомсестрица Матильда. Отца за их массивными спинами удалось разглядеть не сразу. Выглядел он потерянным. Едва компания отошла от двери, как мачеха принялась за что-то его распекать. А тот лишь молча смотрел в сторону, не говоря ни слова в ответ.
Силы небесные, какой мужчина! воскликнула ведьма.
Где? вскинулся Ганс, отрываясь от неприглядного зрелища. И очень удивился, поняв, куда смотрит Элеонора. Это же мой отец! И он никакой. Сами видите.
Много ты понимаешь в мужчинах!
Я? Да я Да из него мачеха веревки вьет!
Вот именно! Покладистый мужчинаэто сокровище! Его надо на холить и лелеять. А если он при этом еще и купец, да не абы какой, а поставщик королевского двора А эта бабища безмозглая Скажи мне, дружок, тон ведьмы сделался вкрадчивым, не хочешь ли ты избавиться от этой противной тетки вместе с ее чудовищными дочерьми?
Хочу, не стал лукавить Ганс. Только как?
Ну-у, есть множество способов, многозначительно произнесла ведьма. Это желание я могу исполнить для тебя совершенно безвозмездно. Ведь ты же будешь рад, если супругой твоего отца станет женщина достойная, она кокетливо взбила свои локоны, всячески о нем заботящаяся и обожающая своего пасынка.
Да, ответил Ганс и понял, что действительно был бы не против увидеть ведьму в роли своей мачехи.
Вот и чудесно, та потерла руки и плотоядно улыбнулась.
Вы собираетесь их съесть?!
Нет конечно! Я завязала с человечиной. Жесткая, в зубах вязнет, ответила ведьма, цыкнув зубом а потом не выдержала и рассмеялась. Не бойся, я пошутила, она похлопала Ганса по плечу, обойдемся без крови и лишних драм, и, хихикнув, добавила: сыночек.
Ганс хотел было ответить но увидел то, что заставило его мигом забыть о мачехе. Он сорвался с места и бросился вперед, распихивая людей локтями.
Темноглазый красавчик только что отделался от морщинистой дамы в цветастой шляпе и готовился улизнуть, когда подскочивший Ганс схватил его за рукав. Ткнул пальцем в шею и потребовал:
Это мое! Отдай!
Простите, ваше высочество, рядом с Гансом возникла запыхавшаяся ведьма, пихнув его локтем в бок. Мой племянник Ганс не слишком хорошо воспитан.
Нормально я воспитан! Он мое кольцо забрал! Отдай сейчас же!
Простите, ваше высочество, снова попыталась вклиниться ведьма, но принцо боже мой, до Ганса только сейчас дошли сказанные ведьмой словапринц галантно улыбнулся и произнес: