Пока что, господа при нём не особо стеснялись обсуждать свои проблемы, воспринимая Людвига как предмет интерьераполезный и незаметный. Считать слугу за человека? Фи, какая глупость!
Теперь вот, его приставили к девчонке.
Девка выглядела обычной селянкой. Но было в ней нечто, что сильно настораживало пронырливого мерзавцакакая-то неправильность. Уж очень непохожей показалась Людвигу девица на ту же самую Сельму, что так охотно отправилась развлекаться с молодыми господами. Да любая другая сочла б за честь то, что пригласили именно её!
Но, не эта.
Елена казалась вполне довольной жизньюей нравилась опушка леса, поляна, лагерь и вечерняя стряпня гвардейского повара, умеющего сварить вкусную кашу даже из топора, как в той самой, детской сказке. С ней постоянно находилась Лулу. Она не спускала с подопечной внимательных глаз и никуда не разрешала уходить одной.
В свою очередь, за ними обеими присматривали люди герцога. Так, по всей видимости, распорядился осторожный де Перье.
Елена могла без опаски прохаживаться по полянке, разве что забредать далеко в лес ей было не рекомендовано.
Вместе с Лулу они сходили к крохотному лесному озерцу, к которому ещё не подобрались слуги, ведущие в поводу лошадей. Вода в озерце оказалась очень приятнойтёплой, мягкой и освежающей и девушки славно искупались, хотя, конечно, выкупаться в горячей воде было бы предпочтительней. Но, где взять горячую воду посреди дикого леса?
Елене выбирать не приходилоськак ей помнилось, Арлена не особо утруждала себя мытьём, опасаясь деревенских парней, способных обидеть беззащитную сироту.
Но теперь их тщательно охраняли от нескромных взглядов и прочих посягательств, и девушке пришлось по нраву то незнакомое чувство защищённости, которое внушало ей незримое присутствие бравых гвардейцев крючконосого герцога.
Целитель с ними в лес не пошёл, предпочтя остаться в лагере и пользуясь тем, что светило всё ещё давало достаточное количество света, что-то чертил в своей толстой книге обычным карандашом.
«Диссертацию, наверное, пишет» предположила Елена и не угадала.
Целитель пытался сочинять стихи. Получалось у него не очень складно и от того несчастный Огюстен нервничал и сердился, пыхтя, как закипающий чайник.
Сидеть подле раздраженного целителя для Елены показалось делом скучным, и она предложила Лулу слегка прогуляться. Лулу, было заартачилась, но, взглянув на погрустневшее личико подопечной, тяжело вздохнула и согласилась, незаметно подав знак гвардейцам герцога.
Прогуляться было решено в сторону от бивуаканечего мозолить глаза господам-аристократам. Елене сии неприятные персоны были без надобности.
Они вышли в поле. Вернее, в поля и девушка едва смогла сдержать крик восхищения, готовый вырваться из груди.
Лаванда!
Перед ними, во всем своем великолепии, раскинулось огромное поле, целиком и полностью заполненное лавандой.
Ровные ряды темно-фиолетового кустарника тянулись до самого горизонта, сливаясь с лиловыми небесами где-то там, далеко, у самого края обитаемого мира.
Даже Лулу притихла, приоткрыв рот и наслаждаясь ароматом, плывущим над землей.
Это так красиво. завороженно шепнула Елена, босыми ногами ступая по травеЭто, как море.. Бесконечное море цветов..
Кто и зачем засеял огромное поле дивными цветами, не знала ни Лулу, ни тем более, Елена, да и гвардейцы господина герцога выглядели слегка удивленными.
Елена, упав в шелковистые и пахучие заросли, бездумно раскинув руки, любовалась темнеющими небесами, а Лулу, подобно часовому, охраняла покой девушки, не мешая мечтать о чем-то тайном и, быть может, несбыточном.
Смеркается, молодая госпожа. служанка аккуратно притронулась к руке Еленыпора возвращаться. Господин де Перье уже присылал гонца.
Елена, глубоко вздохнув, с сожалением поднялась с землимягкий аромат лаванды плыл над степью, слегка отдавая терпкой сладостью и застывая пыльной горечью на губах.
Хорошо, Лулу. Елена тряхнула непокорной гривой волосПора, так пора.
Ночь на опушке леса пролетела незаметноказалось, вот только Елена уронила голову на мягкую подушку алого бархата, позаимствованную из герцогской кареты, как уже пришло время просыпаться и ехать дальше.
Утром кормили кашей и дали ещё ломоть хлеба с душистым мёдом. Мёда до этого самого времени, пробовать бедняжке Арлене доводилось нечасто, и потому благодарная Елена уминала предложенное лакомство за обе щеки.
«Не безе с шоколадомфилософски заметила Елена, облизывая липкие пальцы под крайне неодобрительным взглядом ЛулуИ не трубочка с заварным кремом, но, всё равно, очень вкусно!»
После завтрака и необходимых походов в кустики, дамы заняли места в карете, дождались появления тучного целителя, который, отойдя чуть дальше в лес, зачем-то рвал траву и приготовились к продолжению путешествия.
Противных аристократов в вычурных камзолах, Елена не приметила и слегка повеселелавзгляд маркиза вводил её в оторопь. Не было никаких сомнений в том, что Луи, маркиз Бийский, мечтал собственноручно свернуть шею дерзкой селянке, нагло воспользовавшейся временным расположением к ней самого герцога.
Мусорные пределы Ачерского леса не то место, где стоит задерживатьсяпроизнесла Лулу, старательно тараща глаза на деревья, мелькавшие по ходу движения каретыВо век бы не появляться в здешних местах!
Елена, краем уха, прислушивавшаяся к разговорам гвардейцев, насторожиласьбыло заметно, что Лулу, изображавшая камеристку, изрядно нервничает. А Лулу, по наблюдениям Елены, нервничала крайне редко. Значит, опасность впереди, вовсе не выдумка истеричной барышни, а вполне себе реальная штука.
Де Перье, по своему обыкновению, находился впереди кавалькады, но чуть поодаль маркиза и его приятелей. Что ни говори, но наследник герцогского титула отлично держался в седленаездник каких поискать! Да и друзья его светлости подобрались ему под статьпусть с гнильцой в душе, зато рубаки отменные!
В последнем походе на Восток, когда орды воинственных степняков в очередной раз потревожили границы Валенсии, отряд под предводительством наследника, отличился, в пух и прах разнеся передовые отряды желтоглазых ублюдков.
Перье уныло выдохнул и поправил шляпуего на войну не пускали. Герцог категорически запрещал главе своей службы безопасности участвовать в сражениях, а ведь барон отчаянно мечтал о воинских подвигах! Мужчина он, или нет?
Вместо этого приходилось копаться в человеческом мусоре, выявляя ренегатов и вылавливая шпионов.
Надоело, жуть!
Де Перье зорко посматривал по сторонамкавалькада двигалась довольно быстро, но внезапно громко заржала одна из лошадей. Барон поспешно оглянулся и громко выругалсяон считал, что им удалось благополучно миновать опасное место, что угрозы для ценной пассажирки герцогской кареты больше не существует. Как же он ошибся!
Два громадных лесных великана рухнули прямо поперёк единственной дороги, преграждая путь лошадям и отрезав карету от сопровождения. Деревья действительно оказались огромными, и их густая крона успешно скрывала от глаз обозленного барона, происходящее.
По всей видимости, боковые дозорные не заметили, притаившихся в засаде разбойников.
«Плетей негодяям всыпать! закипая от ярости кривился баронКлуши сонные, а не гвардейцы!»
Где-то там, за густыми ветвями, слышался лязг стали и женские крики.
Лоб Перье вспотелбезопасник спешился и ринулся вперёд, сверкая обнажённым клинком, прорубаясь сквозь ветви и густую листву.
Ни маркиза, ни его спутников, барон не заметил.
«Хвала Апе! раздражённо подумал де ПерьеНе помогают, так пусть хотя бы под ногами не путаются!»
Позади командира тяжело дышали гвардейцы. Они ни на шаг не отставали от главы службы безопасности, понимая, что расплата за потерю охраняемого лица, будет жестокой.
Когда рухнуло первое дерево, Елена мирно жевала сладкую плюшкусо времени последнего приёма пищи, то есть, после завтрака на постоялом дворе Льуежа, прошло уже достаточное количество времени для того, чтобы девушка успела проголодаться.
К тому же, путешествие по свежему воздуху, в экологически чистой местности, очень располагает к нагуливанию аппетита.
Аппетит нагулялся сам по себе и пусть Елена сидела в карете, а не топала ножками, зато, свежий воздух окружал её со всех сторонтёмный, дикий лес возвышался стеной, высокие деревья приветливо махали мохнатыми лапами, норовя запихнуть их в распахнутое окно, одуряюще пахло хвоей и какими-то незнакомыми лесными ароматами.
Небось, тому ушастику понравилось бы в этом лесупредположила Елена. Она ведь понятия не имела о том, что перворождённые втайне презирают людские леса, особенно вот такие, окраинные. В их огромной вотчине, Западном крае, росли совершенно иные травы, совсем другие деревья, настоящие лесные исполины, которые не обхватить и десятерым людям, взявшимся за руки.
И, конечно же, священные для эльфов мэллорны, произрастающие в любом из миров, где ступала нога перворождённого.
Могущественные мэллорны хранили эльфов, а эльфыхранили мэллорны.
Всё взаимосвязано.
И тут рухнуло дерево. Со страшным шумом, скрежетом, почти крича от боли, словно живое существо, оно обрушилось на дорогу всей своей массой, придавив одну из несчастных лошадей. Жалобное ржание погибающей лошади всё ещё звучало в ушах у ошеломлённой Елены, а рядом уже звенела стальгвардейцы герцога, отчаянно сражаясь, отбивались от неизвестных, подготовивших эту ловушку.
Когда рухнуло второе дерево, Лулу сорвалась со своего места и выхватив изпод нижней юбки, длинный кинжал, прыгнула к дверям кареты, оттирая охраняемое лицо в безопасную глубь.
Елена отлетела в дальний угол, больно стукнувшись локтем. Как можно ушибиться о бархат она не знала, но отбитая рука сразу же противно заныла.
Толстяк целитель не оплошалон весь, словно бы ощетинился, точно рассерженный ёж. Распахнув рот, Колобок выкрикнул что-то воинственное и из рукава его балахона, то бишь, мантии, выпал длинный металлический предмет с острейшим лезвием. Как оказалось, предмет сей назывался скальпель и предназначался для проведения хирургических операций.
Целитель в тот же миг и провёл такую операцию, чиркнув лезвием по обросшему бородой лицу, появившемуся в окошке кареты.
Хлынула кровь, неожиданно красная и густая, и Елена, помимо своей воли, громко закричала.
Бабы! заорал кто-то снаружи гнусно, но радостноТама бабы и золото! На приступ, братья!
Лязг железа и пыхтенье усилились, а Лулу оскалилась точно волчица, выставляя кинжал перед собой.
Смачно чмокнула толстая и длинная стрела, пробила дверцу кареты и теперь торчала из алого бархата словно стальной клюв хищной птицы.
«Да! пребывая в смятении, подумала ЕленаЭто вам не бронированное авто для перевозки важных персон! Гляди, как, пробило-то! Почти достали нелюди поганые!» и девушка благоразумно отодвинулась, освобождая бойкой Лулу место для манёвра. В, конце концов, у липовой камеристки имеется приличных размеров, кинжал, а у неё, Елены, оружия нет. Чем ей прикажете отбиваться от, вооружённого до зубов, ворога? Разве что корзиной с подъеденными припасами?
Глаза Лулу пылали, точно у бешенной совы, грозя выкатиться из орбит и покинуть лицо лже- камеристки.
Надень это, быстро! приказала маленькая женщина, бросив прямо в руки Елены, какой-то предмет.
«Один медальон отобрали, другойподарилимеланхолично подумала Елена, торопливо одевая очередную игрулькуНо этот я обязательно со всех сторон обнюхаю и на зуб попробую!»
Лулу продолжала яростно сражатьсяона тыкала в окно своим длинным кинжалом, защищая Елену с левой стороны, а добродушный толстячок-целитель, виртуозно вращал своим скальпелем, напоминая девушке заядлого фехтовальщика.
«Во, лекарь жжет! восхищалась ЕленаТочно, учился не только пилюли раздавать, но и кое-чего покрепче! Как кистью двигаетзагляденье! И никакого, понимаешь ли, артроза или артрита!»
Мерзкие рожи появлялись в окошках с удручающим постоянством, но сталь продолжала звенеть, а это значило, что гвардейцы, всё ещё сражаются за её, Еленину, жизнь.
Дверца кареты внезапно распахнулась и Лулу еле смогла удержать руку, дабы не воткнуть кинжал в глаз собственного начальства.
Глаза у Перье были тоже совиные, не хуже, чем у воинственной подчинённой.
Уходим! заорал барон, могучим пинком отправляя в полёт очередного ворогаХватайте эту блаженную и дёру! Дёру!
Вновь зазвенела сталь, страшно, яро и Лулу, как самый исполнительный новобранец, бросилась вытаскивать из кареты подопечную.
Елена и не думала противитьсяи без того стало ясно, что они, вот-вот, потерпят сокрушительное поражение. Гвардейцев осталось слишком мало для полноценного сражения, пусть и противостоял им всего лишь сброд со скверным оружием, вместо доброго железа. Зато, нападавших оказалось неожиданно много. Точно злые шершни кидались они на солдат герцога и жалили, жалили, жалили
Опьянённые мыслью о том, что в их полном распоряжении вскоре окажется вожделенный сундук с серебряными или даже золотыми, монетами, лесные разбойники с лёгкостью жертвовали своими жизнями.
Полетели стрелыпо всей видимости, лучники решили, что нужно убить всех, просто так, на всякий случай.
Стрелы зло гудели над самым ухом, но к счастью ни одна из них не воткнулась ни в Елену, ни в Лулу, постоянно старавшуюся закрыть девушку собственным телом.
«Телохранительница, мля! возмущалась ЕленаЖить надоело, блин?»
Задрав длинные юбки почти до самого пояса, сверкая возмутительно голыми ляжками, слегка прикрытыми обрезанными портками, Елена задала стрекоча, ломясь сквозь густой кустарник с сомнительной грацией молодого лося или.. кабана.. кабанихи.. За ней, перемещаясь длинными прыжками, мчалась Лулу, а позади кудрявой лжекамеристки, шумно пыхтел толстяк-целитель, не отстающий от беглянок, не смотря на всю свою немалую массу тела.
«Хорошо быть магом! завистливо подумалось Елене, перепрыгивавшей в этот момент через сухое деревоА тут Скоро легкие выплюну от напряжения!»
Где-то совсем далеко остались де Перье и гвардейцы крючконосого герцога, а они всё продолжали бежать, потеряв друг друга в густом подлеске.
Вот когда Елена возблагодарила пресветлую Аму за то, что Арлена привыкла бродить босиком и обходиться без обувипередвигаться было хоть и колко, но вполне себе терпимо. А убежать хотелось, как можно дальше от шума, что не стихал за спиной. В лесу, худо-бедно, но, коль постараться и задаться целью, то выжить можно, а вот среди бандитовэто, вряд ли! Елена прекрасно представляла себе, что могут сотворить пара десятков здоровенных мужиков с одной беспомощной пленницей. Всех молодецким ударом ноги уложить не получится! Это с де Броэ повезло, но не станет же Ама постоянно вытаскивать её задницу из неприятностей? Нужно и самой шевелиться!
Из-за стены деревьев послышался лошадиный всхрап, громкое ржание и очень даже хорошо знакомый голос закричал.
Отыскать девку и прикончить! Она где-то здесь бегает! Не медлите! Вскоре в лесу будет не протолкнуться от гвардейцев моего отцак де Перье спешит подкрепление!
Елена застыла испуганным сусликом, лишь теперь сообразив, что где-то по пути потерялись и отчаянная Лулу, и толстячок лекарь со своим скальпелем.
Как некстати! Девушка закусила губу и рыскнула взглядом по сторонам. Она одна, совсем одна и если сейчас на неё нападут убийцы, то некому стать свидетелем преступления. Почему-то девушка пребывала в уверенности, что в присутствии лекаря, или Лулу, её никто убивать не рискнёт.
Она ошибалась, но не знала об этомлюди маркиза, без колебаний, закололи бы и Елену, и её спутников, избавившись таким образом от ненужных свидетелей.
Подумав, девушка решила не испытывать судьбу, петляя по лесу, как заяц, а попытаться спрятаться.
Упав на землю, Елена поползла под ветвями колючего кустарника. Ей было жаль своего единственного платья, но жизнь дороже! Она надеялась на то, что разбойники не сунутся в колючие заросли, да и маркизик со своими отвратительными приятелями, пожалеют лошадей.
Волосы цеплялись за длинные колючки и Елене приходилось, то и дело чертыхаясь, освобождать их из плена.